Цитаты из книги Скобелев, или Есть только миг

— Что такое ад? — Зависимость от других. — Кто есть истинный друг? — Тот, кто удерживает от зла. — Что служит украшением речи? — Истина. — Что непобедимо в этом мире? — Справедливость и терпение. — С чем сравним блеск молнии? — С красотой женщины. — Каким качеством можно удивляться в человеке, обладающем полным…

- Прикажи, чтобы немедленно начали подбирать раненых, - приказал он Баранову. - Своих? - Всех! Раненый во всех войнах- просто раненый!

Офицеры вырвали из ножен сабли, солдаты привычно сбросили на левые руки полированные ложа винтовок, и полки без выстрела пошли в атаку. Шли молча, смыкая шеренги над убитыми и ранеными, копя силу и ярость. И взорвались вдруг хриплым, одинаково страшным как для просвещенной Европы, так и для дикой Азии знаменитым русским…

— Запомнил ли что из вчерашних ответов? — спросил Петр Николаевич. — Только одно: что есть жизнь? — И что же ответил старик? — Миг. Михаил Дмитриевич сказал это слово, как-то особенно выделив, точно подчеркнул его. Генерал задумчиво покачал седой головой, улыбнулся: — Это ведь не ты запомнил, Миша, это душа твоя…

— У него — свои условия, — пояснял он по дороге. — Вопросы можно и по бумажке читать, это он дозволяет. Но ответы записывать никак невозможно. Коли заметит, что записываете, тут же всякий разговор прекратит. — Почему же так? — отдуваясь (тропа была крутой), поинтересовался Мурашов. — Говорит, будто душа сама запоминает,…

Все было в этой идее. Блеск самобытного и смелого таланта, понимание планов Османа-паши, полная неожиданность смены удара во время боя и свобода маневра. Не хватало только сил, которые находились в чужих руках, и эти чужие холодные руки и задушили в конце концов скобелевскую жар-птицу. Руки своих же генералов, а совсем не…

— Потому что истинно чту вас, Алексей Иванович, — горячо сказал Скобелев. — Не чин, не возраст, не княжеское достоинство — воина в вас чту.

— Плох тот генерал, который позабыл, что когда-то был капитаном. Что, банальности излагаю? Волнуюсь, Тутолмин, куда трепетнее девицы, на свидание поспешающей, волнуюсь. И счастлив, что волнуюсь, потому что всякий бой есть высший миг жизни, ослепительный миг…

Сражение, вошедшее в историю под названием Первой Плевны, было проиграно изначально, еще до сигнала атаки, еще в голове командира. Шильдер-Шульднер потерял ранеными и убитыми более трети своего отряда, и «Вечная память» надолго приглушила звонкую медь полковых оркестров. Торжествовали в Плевне, с восточной пышностью…