Царство зверя (сборник)

Шекспировские страсти русского императорского двора. Ярко, хотя и немного карикатурно представлены основные действующие лица. В целом впечатляюще. Пожалуй, в русской драматургии найдётся не так много пьес написанных на такую тему и в таком стиле. Но как-то во всей этой кутерьме потерялась злополучная табакерка.

Мой телеграм

А ветер вдоль Невы-реки По гладким льдам свистал сурово Подбадривали Трубецкого Лейб-гвардии бунтовщики. Попыхивал морозец хватский. Морскую трубочку куря. Попахивало на Сенатской Четырнадцатым декабря. (Давид Самойлов «Струфиан»)

Пускаться в рассуждения об изгибах, поворотах и прочих причудах российской истории как-то не хочется. А как отделить впечатления от исторического романа от давно сложившегося образа конкретного исторического момента? Особенно если в своё время прочитал много литературы по декабристам, включая и мемуары некоторых из них. Но я всё же попробую ограничиться только разговором о конкретной книге. Мережковский не был бы Мережковским, если бы в историю восстания не вплёл тему «Революция — с Богом, революция — без Бога». Тем более, что «Катехизис» Муравьева реально…

Всю жизнь провел в дороге, А умер в Таганроге. Это про Александра Первого я помню всегда, потому как город Таганрог мне очень близок и важен. Хотелось бы что-то подобное сказать об истории данного императора, потому решила взять книгу Мережковского (стойкая нелюбовь и отторжение Толстого с его "Войной и миром" была привита еще в школе, а потому к книгам про этот период обращаюсь редко). У автора хороший русский язык, прекрасная проработка деталей, талант погружения в историческую реальность без пошлоты и натурализма (сегодня это невероятно ценно в свете традиций современных авторов упирать на варварскую дремучесть и буквально погружать в нечистоты). Повествование об Александре написано подробно и объемно. Это классно и здорово, несомненно позволяет увидеть эпоху первой четверти…

А уж такой ли тиран был Павел первый.. Вот сыновья называют его зверем.

Константин. Зверем был вчера, зверем будет и сегодня. Александр. Вчера троих засекли кнутом.

Да и пьеса, пишут часть трилогии "Царство зверя".. Но по моему, звери как раз те, кто пришли его убивать. У каждого из них была такая обида на царя, что они набросившись на него, продолжали избивать и когда он уже умер. Причем, в ночь перед убийством, когда они решали, многие ужасно трусливо себя вели.. От каждого стука в дверь шарахались, вдруг Аракчеев приехал, и сейчас всех вздернет. Впечатляющая пьеса. Причем не только сценой убийства.

Пален. Что с вами, князь? Яшвиль. По щеке меня… Пален. Ай, ай! Вот и кровь. Должно быть, зуб вышиб. Примочку бы, а то распухнет. И за что вас так? Яшвиль. За цвет мундирной подкладки у…

Властитель слабый и лукавый, Плешивый щеголь, враг труда, Нечаянно пригретый славой, Над нами царствовал тогда. А.С. Пушкин

Да, у Мережковского он таким и получился, хотя мог ли он быть другим? Ребенок, выросший разрываясь между бабушкой и отцом, с огромным желанием всем нравиться. Порывистый, увлекающийся и быстро остывающий, "враг труда" - не довел практически ничего из задуманных преобразований до внятной реализации, все слабенько, половинчато, пугливо. "Хотелось как лучше, а получилось.... как получилось". Не выглядит российский властелин ни сильным, ни могучим... намеренно отворачивался от правды, предпочитая радоваться Аракчеевским "потемкинским" деревням, за что ни брался - выходил пшик((. И такой же пшик - движение декабристов, киношная романтика в романе оказалась бравадой,…

Ярко, даже карикатурно представлены главные действующие лица. Свои последние дни перед смертью Павел I проводит в муштре гатчинских гарнизонов, подозрениях в измене своего сына и объятьях любовницы. Как и положено в сатирической пьесе, крупными мазками обозначены характеры и нерешительность заговорщиков, боязнь назвать все своими именами, страх и трепет перед отсутствующим Аракчеевым. Интересно как было на самом деле? Не все же тут художественный вымысел? И где знаменитая табакерка?

Дмитрий Мережковский - русский писатель поэт, философ, общественный деятель. Вошёл в историю как один из основателей русского символизма,  основоположник нового для русской литературы жанра историософского романа.

Его роман "14 декабря" входят в трилогию "Царство Зверя". В книге рассказывается о восстании декабристов 14 декабря в 1825 года в Санкт-Петербурге и его последствиях. Я смотрела недавно сериал  Союз спасения, который как раз рассказывает об этих событиях. Он был настолько насыщен событиями и актерами, что к концу уже просто путаешься. А вот книга меня затянула сразу, потому что все было умело разложено по полочкам и все события описаны подробно. И благодаря этому в голове информация уложилась, которая уже покрылась пылью со школы))) Не берусь утверждать, что все события,…

Не утерпев, я села читать опять Мережковского. И пожалела. Или нет. Или да... Ну, все-таки нет. Но если бы я прочитала только этот его роман, я бы сказала: Мережковский молодец, гений. Но так как "Александр I" был вторым, то во время чтения я металась мыслию от "ах, какая классная книжка" до "было, было, все это уже было!"

Мережковский пишет вроде бы о другом, но получается все о том же. И нет, я не имею в виду, что тогда он проповедовал (в смысле, обличал или предостерегал от) антихриста, а сейчас — зверя, что суть, видимо, одно, — я о наружном, о видимом, о структуре, о том, как это сделано, из чего все это слеплено... Ну, сами посудите: тут у нас и больные дети ("посмотрел, как на больного ребенка", что-то в этом роде), и "зов таинственный и надежда бесконечная"(и тому подобные…

Как же это ставить-то? Столько действующих лиц... А, это драма для чтения! Тогда, как графиня Ливен, я "заблудилась в коридорах да лестницах..." Это же Мережковский! Поэтому рядом с коварными заговорщиками, жестоким убийством (калачница не с солию калачики пекла, не поджаристые!) и обезображенным и подкрашенным трупом будет вот это вот все такое детское, нежное, полузабытое — кто-то кого-то обязательно будет гладить по головке, сидеть на полу у чьих-то ног и вспоминать, вспоминать детство золотое, ах, далекое... Милейшая пьеска, коротенькая и красивенькая (что? да!). С другой стороны, ну, она страшно предсказуемая. История всем известная, свидетельства различные, — автор выбрал то, что ему понравилось, иии... написал вот вам. Слушайте, такая драма, такая драма! Даже и фарс проскакивает…