Книга Мануэля

"Книга Мануэля" наконец-то ответила на мой вечный вопрос: почему Кортасару так и не дали Нобелевскую премию? Собственно, может быть, в ней и причина. После такого и не дадут. Слишком уж рьяно и беззаботно призывает он вершить революцию, слишком верит в то, что получится. И слишком кусает он самую главную страну мира и ее пособников, будто бы на родном континенте не было ни Пиночета, ни Перона, ни "Сендеро Луминосо" - коренных диктаторов. Только лишь зверства во Вьетнаме. Но зверства, надо сказать, отменные. Читаешь с трудом, мурашки идут строем по телу, поражаешься, на какое скотство способен человек, которому все позволено. Конечно, хочется взять оружие, сделать этот переворот, свергнуть местечкового тирана, за невозможностью полностью перестроить мир по-новому хотя бы плюнуть на stars…

Согласно известной поговорке, наполовину подтвержденной документально, "Титаник" построили профессионалы, а Ноев ковчег - дилетанты. Не уверен, что эта формула справедлива для революционных событий разного времени и масштаба, но ту революцию, что в испанском оригинале "Книги Мануэля" обозначена нецензурным словом, тоже учинили дилетанты. N+1 лет назад я зачитывался политическими детективами Юлиана Семенова, и именно его вспоминал во время чтения Кортасара. Но у Семенова как раз профессионалы, люди из стали и кремня, каждую минуту знающие, на что они идут и ради чего. У Кортасара же участники Бучи готовятся к ней до абсурда дурацкими способами, от обгорелых спичек до бирюзового пингвина. И с оружием в руках они не сильно меняются, не бронзовеют, а продолжают резать бумагу, лить клей…

Книга Мануэля - книга порнографическая. Не знаю зачем книгу подобного рода готовит для своего ребёнка одна из героинь, но сомневаюсь, что только для билингвизации. Кроме знания нескольких языков ребёнок изначально поймёт мир с извращённой стороны. И там где должна была сформироваться устойчивая психика и реальное понимание мира - выйдет вперёд моральный урод с отклонениями в физическом и душевном плане. Этакий ханыга с поезда "Москва-Петушки" Ерофеева скрещённый с плодами больной фантазии "Тропика Рака" Миллера и прокоммунистическим настроем Кортасара.

Мануэль - мальчик. Он пока может говорить лишь то, что говорят младенцы и делать то, что делают младенцы. Он не умеет мастурбировать как Кортасар (ежели Кортасара можно назвать маэстро онанизма, то давайте его так и будем называть, ибо…

Ставлю четвёрку не Кортасару-писателю, а себе-читателю. Почему? Да потому что недотянула, недосмаковала, не читала эти бесконечные предложения по кругу, по многу-многу раз, ожидая, пока цветок распустит все свои слова-лепестки. Потому что читала по старой привычке - взахлёб, а нужно было так. Потому что хотелось быть в том мире, где

обед свелся к походам на кухню за салями, стаканами с молоком и с вином, кусками холодного омлета и полудюжиной бананов – отец, мать и сын чувствуют себя превосходно, нарушая почем зря благонравные обычаи, и, когда является Людмила, встречают ее в белье, угощают кофе с коньяком, приглашают ее

Потому что до последнего момента отказывалась от горькой пилюли, спрятанной для читателя среди вот этого тягучего, волшебного, прекрасного мира, до самых последних…

Роман вполне можно было бы назвать "Мир Хулио" - Буча, аргентинцы в Европе, лямур с полечками - все это, без сомнения, имело место быть если не в действиях Кортасара, то уж в мыслях обязательно. Своеобразное завещание, оставленное миру, проходящему здесь под названием "Мануэль" - не все так гладко, детка, в этом мире, что в политике, что в метафизике.

Но боже мой, этот поток сознания! Весьма неудобно. (а начиналось все с монологов Персио в "Выигрышах") Больше всего по вкусу пришлись размышления "друга" о невозможности показать жизнь литературой.

Не надо было её перечитывать, она должна была остаться там, внутри юношеского восприятия, бескомпромиссной веры в идеологию протестов как единственно возможной формы жизни, времён, когда казалось, что для воплощения идеалов в реальность достаточно быть против, что, чтобы построить, достаточно разрушить, "анархия - мать порядка"... Сейчас же все эти тягучие разговоры "во славу" Бучи слишком сильно отдают портвейном и инфантилизмом.

Париж, компания аргентинцев, жажда революции и бунта, и потрясающий кортасаровский слог. Вот они - составляющие хорошей книги. Я долгое время думала, где же всё-таки лежит эта грань между европейским романом и латиноамериканским романом с местом действия в Европе. Благодаря Кортасару я поняла: когда латиноамериканцы приезжают в Европу, то вокруг них само собой нарастает это особенное, характерное только для них пространство, где и время бежит по-другому, и совершенно невероятные события становятся возможными. В общем-то, книги Кортасара имеют массу общих черт: компания друзей, беспрерывное прослушивание джаза, общая идея, которая всех объединяет. "Книга Мануэля" отличается тем, что тут объединяющая идея вовсе не столь эфемерна, как, к примеру в "Модели для сборки". Здесь у людей есть…

Если бы я не знала, что «Книгу Мануэля» Кортасар начал писать через шесть лет после «Игры в классики», то подумала бы, что это одно из первых его произведений, подростковый опыт, настолько много юношеского максимализма запрятано в этих страницах. Однако, это роман не мальчика, но мужа. Если танцевать от той же «Игры в классики», то всё произведение представляет собой смесь описания тусовок оттуда (с другими персонажами, но такими же разговорами и времяпрепровождением) и неким ПрожекторомПерисХилтон, когда главные герои читают заметки из газет и комментируют их. Сама же «Книга Мануэля» — это альбом, который вся эта компания создаёт для пока ещё младенца Мануэля, сына одной из дам, чтобы, когда он вырастет, он мог знать о том, что происходило в мире в молодость его пап-мам. Время…

Такое лучше не читать. Третья книга подряд отбивает у меня желание читать напрочь. Я, конечно, теперь хотя бы буду знать кусочек мировой истории, но это ужасно. Окончание - особенно.

Форма книги очень интересная, конечно. Язык богатый, как всегда. Но содержание... мороз по коже.

Хотя я, как истинная девушка, вынесла из этого своё, а именно подумала, что, когда человек выбирает из двух отношений, долго не может выбрать, а в итоге одни сами завершаются, и автоматически он остаётся во вторых, тому, кому он достался, радоваться нет причины. Странный вывод, наверное, учитывая, что книга не об этом. Но вот так.

"Зачем читать унылые и неинтересные книги, когда жизнь так коротка и в мире есть множество более приятных для чтения книг?" - спросила я себя и секунду спустя со вздохом облегчения закрыла эту книгу в ридере на 270-й (из 720) странице.

Судить по книге могу только по этим страницам. Может, там дальше и начинается что-то захватывающее и стоящее того, чтобы дочитать до конца. Не хочу терять время, чтобы выяснить это. У меня и так уже больше 50 книг в моём тщательно фильтруемом списке "Хочу прочитать".

На первых 270 страницах группа взрослых, живущих в Париже, постоянно пьющих мате и не замеченных за какой-либо профессиональной деятельностью (кроме одной девушки, работающей актрисой в театре), обменивается пустыми диалогами в огромных количествах, которые Кортасар не всегда даже трудится…