Человек, который был Четвергом. Возвращение Дон Кихота. Рассказы. Стихотворения. Эссе (сборник)

Можете представить себе джентельмена, гоняющегося за анархистами? А анархистов, гоняющихя за поэтом? Даже не знаю, что более абсурднее. Фантастика конца девятнадцатого, детективный пародокс начала двадцатого? Сплошные вопросы, мало ответов, открытый конец и небольшой ступор - что же это все-таки было.

«В зайце — утка, в утке — яйцо, в яйце — игла...» — именно такое впечатление возникало во время прочтения книги Честертона «Человек, который был Четвергом». Сначала она маскируется под шпионский детектив, после выдаёт себя за религиозную притчу, ну а к финалу уж совсем напоминает «Алису в Стране чудес» Льюиса Кэрролла.

К слову, маскарад, вообще играет в книге особую роль. Мы наблюдаем бесконечную игру масок и подмен. Полицейские прикидываются анархистами, чтобы окружающие не заподозрили их. Добро притворяется злом, и кажется, что весь мир становится маской. Главный герой Сайм задается мучительным вопросом:

«В маске ли он? В маске ли кто-нибудь вообще? Кто из них кто? Волшебный лес, где лица становились то черными, то белыми, где очертания расплывались в свете и таяли во тьме, этот хаос…

Замечательная книга! Афористичный язык автора и общая манера повествования делают ее легкой для чтения. Если не вдаваться в смысловую многослойность, то это практически игра или головоломка - занимательная и по-своему захватывающая. Очень яркие герои, но при этом остается ощущение их символичности и образности, это не только люди, но и символы и мне это нравится (может быть ступени развития личности и мира, грехи или добродетели, этапы творчества и т.д.). Еще один из любимых приемов - превращение обычной реальности в символическую постепенно, поэтично. Начинается как детективная история с внедрением сыщика в клуб анархистов, затем через щепотку абсурда доходит до религиозной притчи. И еще куда-то дальше. Уверена, сколько бы раз я эту книгу ни читала, я бы находила в ней новые слои…

Прочитала, так как стало интересно, что же в этом произведении такого, что Дмитрий Быков назвал его "гениальным". И впрямь классно!

На мой взгляд, этот роман не для слабых духом. Чтобы понять его необязательно быть умным, но нужно быть сильным. Сюжет, религиозный и философский подтекст, тайный смысл - всё это литературные приёмы, используемые замечательным писателем, чтобы не давать читателю покоя, чтобы читатель не забывал о тексте, а всё думал и думал, пока не осмелиться зайти на гору... Если публике будет интересен этот простой социальный смысл, я напишу о нём в следующей рецензии, при условии, что эта рецензия наберёт не менее 21 лайка.

Эта книга меня победила. Я сдаюсь и признаюсь, что далеко не всегда готова к подобным текстам. По аннотации хотелось чего-то с юмором, легкого. А тут скорее сатира, и полно иронии, что-ли. Первая глава - и вам может показаться, что вы будете следить за групкой анархистов, которые пытаются совершить что-то ужасное. Но эти арахисты... Да это все люди. Это книга о нас всех. Тут куча аллегорий, скрытых сравнений. Да ее если 5 раз подряд будешь читать, каждый раз будешь находить новый смысл. Текст написан так, что понять, сколько в нем слоев вряд ли сразу же удастся. Но первый - это о том, как 7 человек сами себя ловили. Ну дальше каждый додумает свое. Кому-то покажется, что это о грехах, кто-то подумает, что автор обратился к библейской истории сотворения мира. В общем, текст, хоть и…

Зная автора лишь как создателя отца Брауна, неожиданно открывать для себя такое произведение. Совершенно ни на что не похожее, трудно определимое и неуловимое по жанру и стилю. В книге много фарса, театральности и абсурда. На удивление в этом хаосе есть сюжетная линия, которую сложно как то пересказывать, да и нет смысла. Много отсылок к библейским мотивам. Само название говорит о Четверге, как о четвертом дне из семи, которые потребовались для создания мира. Семь дней будут перекликаться с основными персонажами, которые и определят все действие, бегство и преследования. Такой небольшой роман лучше всего читать, когда хочется чего-то необычного, непонятного, неожиданного, сюрреалистичного, и прямые религиозные намеки не смущают, а предстают загадками, требующими внимание для их…

Небольшое произведение английского писателя Гилберта Кита Честертона на 217 страницах повторяет мотивы тысячестраничного "Хитроумного идальго Дон Кихота".

Это не сразу же становится очевидным, но начинается, скажем так, пародия на оригинальное произведение со структуры романа, который, как и оригинальное произведение, от вполне реалистичных сцен в начале уходит в сюрреализм. В "Возвращении..." читателю сначала представляют мирную пастораль с рисующей девушкой, подготовкой к домашнему представлению в импровизированном театре, но с течением времени события набирают свой сюрреалистичный оборот. И бывший библиотекарь, изучавший хеттов внезапно (о, ужас!) переключается на Средневековье. Мурашки бегут по коже. В лучших традициях сюрреализма библиотекарь внезапно превращается в короля, и эта…

Это зарисовка, никакой не отзыв и не готовое мнение. Спойлеры.

Я когда читаю, стараюсь иметь под рукой блокнот. Если до конца этого романа я что-то и набросал, то при переходе на фантасмагорическое завершение, так и не прикоснулся к ручке. И дело не том, что я так увлекся чтением и был поглощен в своих раздумьях. Меня мучил вопрос: как мне относится к книге? Это был именно тот момент, когда можно выбирать.

Если рассматривать сам сюжет, то он увлекательный, довольно простой. Молодой поэт, Габриель Сайм, выполняет задание от полиции. И задание не совсем конкретное, надо внедриться в ряды анархистов. Анархистов, которые затеваюсь что-то страшное. У него это получается, он становится в организации на должность - Четвергом. Совет Дней Недели состоит, как не трудно догадаться, из семи членов, по…

Когда двадцатый век был юным... Когда воплощением опасного ниспровержения основ считался импрессионизм... В сбрызнутом солнцем лесу Гэбриел Сайм нашел то, что нередко находили там нынешние художники. Он нашел импрессионизм – так называют теперь предельное сомнение, когда мир уже не стоит ни на чем.(с) Когда из череды страшных событий, ставших вехами двадцатого, не случилось еще ничего, разве что русско-японская война и формирование Антанты... ...в воздухе уже ощущалось неладное. Устоявшееся бытие потрескивало, готовясь развалиться и взорваться. Надвигалось что-то неясное, но определенно недоброе. Мир изменился. Я чувствую это в воде, чувствую это в земле, ощущаю в воздухе… (с) Но откуда опасность? Не может быть, чтобы добропорядочные граждане поголовно утратили здравый смысл,…