Жизнь способ употребления

Я всегда недоумевала, зачем некоторые книги вообще написаны. То ли я слишком ограничена для них, то ли действительно все восхищаются какой-то книгой потому что это модно, а по факту король-то голый. Совершенно не могу понять, зачем мне читать эти бесконечные списки мебели, товаров, предметов интерьера. Если б я торговала антиквариатом или мебелью, ещё можно понять  зачем это все читать. Приобщение к какому-то особому французскому духу меня тоже мало привлекает. Кто-то думает, что французская речь, мода или интерьер сделают их изящнее, современнее, но кто сказал, что мысленный центр современной жизни до сих пор во Франции, эта страна утеряла себя, как центр современного мира в веке XIX. Да, влияние французской культуры до сих пор заметно во многих сферах нашей жизни, но оно давно не…

Муравейник — это подземное жилище колонии муравьев. Часто он включает в себя надземную часть, построенную из почвы, песка, глины, хвои и других материалов. Состоит из серии подземных камер, соединенных узкими туннелями между собой, а также с поверхностью.
Существует версия, что муравьи появились задолго до зарождения человеческой жизни, и даже пережили эпоху динозавров. В семействе муравьиных есть ранги, совсем, как у людей. Люди тоже своеобразные муравьи – копошатся в огромном мире нашей вселенной, механически выполняют одну и ту же работу, выживают, ищут пропитание, конфликтуют с более сильными особями, дают потомство, строят и украшают свое гнездо.
Одно из отличий человека от муравья это более комфортабельные условия проживания, хотя кто их там знает, может муравьи еще дадут нам фору по…

Много. Много букв. Очень много букв. Нет, не так: очень много имен, оочень много комнат, в которых ооочень много вещей. [a goooooooogle of items] Вещизм-консьюмеризм 70х, калейдоскоп людских судеб, чудеснейшим образом переплетающихся, еще один автор, который никак не наиграется в игры. Oooff.

Я не знаю, почему так получается. Задумка, которая звучит весьма и весьма увлекательно: книга-пазл, которую можно читать разными способами, собирать-пересобирать, находить новые смыслы. Объединение УЛИПО, где писатели и математики дали жизнь странному монстру-гибриду - литературе с математическими ограничениями (возможно, это такого рода эксперименты, которые стоило бы выдумать, если бы их не было). Даже интереснейшая, хотя и чересчур благожелательная статья-послесловие от переводчика, где он…

Автор описывает дом, его жителей, рассказывая про них истории. Описывает все очень скрупулезно и до мелочей. Очень интересная атмосфера, конечно, но слишком много этого в книге! От этого устаешь!

Большинство историй сами по себе интересные, со смыслом и с непонятым мною смыслом тоже. Некоторые истории очень заманчивы и детективны, другие – просто короткие зарисовки.

Очень много имен. У меня вообще память на имена не очень, а тут прям неймдроппинг хоть куда. Возможно именно это и послужило основой к тому, чтобы я с таким трудом собирал паззл, который так старался показать мне автор. Поэтому поставлю тройку, автор не смог мне доходчиво все показать. К концу уже так устаешь, что ну закончилось и ладно. Хотя связи увидел, постепенно их становилось все больше, сплетаясь и углубляясь.…

Обыкновенный гомо-шозизм

Читать всё это, всё то, что в течение десяти лет описывал с аутистской педантичностью Жорж Перек – вещи и людей в вымышленном доме, – смысла не больше, чем читать его же внушительный Указатель имен и названий в конце этого текста. К слову, Указатель – часть этой графомании, – содержит свыше двух тысяч имен и наименований.

Поэтому если вы:

1) не Бегбедер, которому французское издательство заказало книгу французских дифирамбов о первой половине произведений из списка «Лучших книг XX века» по версии Le Monde, составленного, якобы на основе опроса 17 тысяч французов;
2)  не честолюбивый филолог или литературовед, желающий составить себе научное имя на малоизвестной и малоразработанной в России области, большей частью, скучной французской литературы;
3) не поставили себе…

В начале любой главы комната неизвестного пока жильца предстает перед читателем белым листом. Каждая новая строчка - прикосновение перековской кисти с краской: вот по центру оживает кресло в стиле Людовика XIII, стены обретают себя в пространстве благодаря появляющимся на них картинам. А далее - искусная работа детализации.

Сравнение проникновения в роман с заглядыванием сквозь стены в дом (а заодно и в жизни людей его населяющих) — справедливо. И поначалу действительно любопытно: в каждой шкатулочке хочется порыться, любую историю под разными углами рассмотреть. А потом наступает понимание, что, пока мы стоим на берегу, любуясь ракушками, нас норовит накрыть 10-ти метровая волна описательных подробностей, превратностей жизней совершенно разных людей (порой и обрывки без начала и…

Множество, множество историй, которые вам хочется узнать. Истории в этой книге повсюду и обо всем — как кусочки пазла, которые соберут единую картинку только в самом конце. ⠀ Это роман-головоломка — истории людей здесь настолько разные, что вам и в голову не придёт, почему вообще этот сборник отдельных рассказов в целом можно называть романом. Люди не просто разные — они даже иногда не связаны друг с другом во времени — только с Домом. ⠀

"Иногда он представлял себе, что дом — это айсберг, где этажи и чердаки составляют видимую часть".

⠀ Роман — как лоскутное одеяло. Автор экспериментирует не только с героями, с временем, но и со стилями написания, здесь нет деления на главных и второстепенных персонажей — в романе Перека всё и сразу, и это чертовски очаровательно. ⠀ Сначала — можно не…

Роман Жоржа Перека можно читать с начала до конца, двигаясь от последней страницы к первой, прыгая из главы в главу, пропуская все четные или нечетные, через строчку, между слов—как угодно.

В одном из интервью автор признавался, что все элементы мозаики собираются, если «смотреть на них мгновенно и одновременно». Иными словами, текст представляет собой череду разрозненных, хаотично разбросанных сюжетов, которые только в финале обретают завершенность. Недаром лейтмотивом произведения становится складывание пазлов. И только ознакомившись со всеми, казалось бы, сложно соотносимыми фрагментами, можно достичь полного понимания авторского замысла.

«Жизнь способ употребления» нужно читать с чувством, охватывать взглядом не отдельные эпизоды, а весь фасад романа. Разглядывать дом с высоты птичьего…

Все любят это. Слушать о людях. Говорить о людях. Истории – вот что на самом деле хочется узнать. И кто сможет сделать это лучше дома, в где люди живут, жили или оставили часть себя.

Перек открывает входную дверь парадной дома N9 по улице Симон-Крюбелье, Париж, поднимается на лестницу и начинает рассказывать. Методично, хаотично, системно, легко. Приоткрывает альбомы со старыми фото, разглядывает модные инсталляции, перебирает кружевную тесьму писем. Проводник в тысячи человеческих миров.

В романе-головоломке собраны истории восхитительно разных людей. Профессии, возраст, пол, уровень благосостояния, социальное положение. Временной отрезок в сто лет – жизни нескольких поколений. Все разрезано на кусочки, смешано, перепугано. От историй, до времени их изложения.

На первый взгляд…

Помните кукольные домики, у которых снималась передняя стена и можно было видеть все комнаты на всех этажах разом? В детстве я просто обожала эту концепцию - я строила такие для своих кукол, разглядывала картинки в книжках, рисовала сама. Потом я выросла и узнала про Перека. И это была любовь.

Жорж Перек строит роман на основе распила многоквартирного дома №11 по улице Симон-Кюбелье в Париже. В доме 9 этажей (7 основных, 2 для прислуги плюс подвал), 100 помещений, в каждом из которых что-то хранится, кто-то есть, что-то происходит. Перек методично описывает стулья, тумбы, зеркала, напольные покрытия, цвета стен, фактуры стен, картины, сувенирные мелочи.Он рассказывает нам о подготовке приема у Альтамонов, о сборе подружек у Беатрис, об ужинающих Реоли, о Женевьеве Фульро в ванной. Время в…