Её эксцентричность заполнила всю мою жизнь, внедрилась в каждый уголок, заполонила весь часовой циферблат, пожирая каждую его секунду. Я принял это безумие с распростёртыми объятиями, а потом сомкнул их, чтобы надёжнее удержать её и пропитаться насквозь этим с виду невинным безрассудством.