В 1930 году он уже не произнес бы этого «если». Сомнения кончились. Эпоха внятно сказала, что ей нет дела до человека, что она намерена использовать его как кирпич, как цемент, что из него она будет строить, а не для негоТот самый Мандельштам, который сопротивлялся дольше всех, который не хотел ни за что на свете…
