Люська. Адье! Чарнота и Голубков уходят. Слава тебе господи, унесло их! Боже мой! Когда же я, наконец, отдохну! В пустынной улице послышались шаги. (Воровски оглянувшись, подбегает к окну, открывает его, тихонько кричит). Прощайте! Голубков, береги Серафиму! Чарнота! Купи себе штаны!