Никто не называл его замечательной или даже просто хорошей собакой. Он был свободен, как привидение, и силен, как бык. Он с радостью продирался сквозь жизненные трудности, нередко уподобляясь сокрушительным природным стихиям. Он был единственной известной мне собакой, которую выгнали с собачьей площадки...