Сокровенный человек. Ювенильное море. Повести и рассказы (сборник)

«Революция — как паровоз. И революционеры должны быть машинистами» А. Платонов

Творчество писателя Андрея Платонова я считаю революционным. Его язык, о котором А. Битов говорил, как о первобытном, сопутствующем только нарождающиеся мысли, точно соответствует революционной эпохе. Тому периоду истории, когда в России был разрушен старый мир, чтобы создать совершенно иной. Когда начали строить новую формацию, новое человеческое общество, подобного которому еще не было никогда. В 1919 году А. Платонов служил в Красной Армии, помощником машиниста перевозил боеприпасы. Символ прогресса и лучшего будущего поезд, паровоз был главным машинным средством гражданской войны. Бронепоезда били врага мощными пушками. Агитпоезда вдохновляли красноармейцев на победу. От поездов зависела жизнь целых…

После публикации этого рассказа начались все неприятности Платонова.

Сразу скажу, что рассказ мне не понравился, так как особой художественной ценности в нем нет – он какой-то сырой, непонятный и очень наивный.

Когда читаешь и пытаешься понять смысл, то возникают две мысли: или автор – дурак (именно это и написал Сталин, когда прочел рассказ), или пытается сатирически донести мысль, не вполне владея литературным словом. Вроде бы высмеивает бюрократию, но намекнул и на Сталина и приплел труды Ленина и все это в совокупности, вполне вероятно, вызвало отторжение у всех читающих.

Никогда не любил Платонова, особенно за его "Котлован". Этот рассказ почему-то пихают во все учебники литературы, и мне совершенно непонятно, за какие литературные достоинства. В центре рассказа машинист по фамилии Мальцев, весьма квалифицированный в своем деле специалист. И вот, значит, ведет он поезд, и вдруг сверкнула молния, и он от нее ослеп. Сразу оговорюсь, что, по моему мнению, ослепнуть от молнии невозможно. И при этом непонятно, как от молнии не ослепли спутники Мальцева. Так вот, ослепнув, Мальцев ничего не сказал, потому что, как выяснилось чуть позже, ему привиделась дорога в его воображении.

Я тоже усомнился, что это была молния. — А гром где? — спросил я. — Гром мы проехали, — объяснил кочегар. — Гром всегда после бьет. Пока он вдарил, пока воздух расшатал, пока…

Платонов пишет всегда об одном и том же, но как хорошо пишет. Красивое название у этой повести «Ювенильное море», но ничего красивого здесь нет: уродливое общество, изнасилование, самоубийство, хозяйственный беспредел. В некоторых источниках пишут, что это явная пародия на производственный роман, возможно, в этом есть доля правды, но мне кажется, что здесь больше философии, чем производства. Главный герой Николай Вермо приходит работать в мясосовхоз, где творится полный беспредел. Председатель этого совхоза носит говорящую фамилию Умрищев. Неудивительно, что вся производственная структура рушится на глазах, если всем заправляет вот такой вот бездарный старикашка. Конец у повести, как мне кажется, счастливый. Все герои делают выводы, улучшают своё мировоззрение. Хочется верить, что…

Помните Блоковское: "Русь моя! Жена моя! До боли нам ясен долгий путь!" И ещё, о том же, но в тональности революционной разлуки: "Русь моя, жизнь моя, вместе ль нам маяться?"

Эта удивительная, обнажённая повесть Платонова, сродни преддверию чистилища перед апокалиптическими романами Котлован и Чевенгур: в повести очаровательна юная поступь гения, сознающего свой дар и крылья за спиной - моментами они раскрываются, цветут в полную силу. Душа ещё светло распахнута в мир, она надеется и верит, декорации старого мира - рухнули, и в революции человеческой участвует вся природа, и человек нежно входит в природу, идёт вместе с нею, соприкасаясь ладонями, творя новый мир, словно бы он только что был сотворён, а для сотворённого мира - нужен и новый язык, новое сердце, бьющееся ему навстречу. Как…

Прочитав в 1931 году опубликованную в журнале «Красная новь» расказ Андрея Платонова «Усомнившийся Макар», Сталин написал: «Талантливый писатель, но сволочь». После этого и других рассказов на автора начались страшные гонения "за клевету на советскую власть", но, как творческая личность, он не погиб, писал, много писал, "в полку". Платоновский язык сложен, многогранен, двусмыленный, просто иной. То ли сказка, то ли быль, то ли притча, то ли реальность - все это есть в рассказе. Каждый поймет его по-своему, но все увидят очевидное - Макар усомнился в ценности революции, потому что видит царящую вокруг демагогию и бюрократию

Сартр однажды заметил, что Экзюпери сделал самолёт органом своих чувств. Самолёт летит, рассекает крылом, словно ласточка, синее течение воздуха, и мы вместе с пилотом чувствуем это напряжение синевы, эту лёгкую изморось звёзд на крыле... Вот так и Платонов любовно чувствует механизмы, машины, созданные человеком, словно бы расширяющие душу в мир, с её мечтой о полёте, о стремительном движении сквозь кроткие пространства природы, подобно грозе, участвующей в мировой, таинственной, творческой ярости стихий. Машинист Александр Мальцев, маленький человек, вобравший в своё воображение красоту большого мира. Движение поезда - темно и сладко тает, и кажется, что обнажённая душа летит над землёй, любовно приминая, разрезая крылом, словно птица, синюю рожь дождя, и вдруг, цветущая вспышка света…

- Ты что ж, существуешь? - А что ж мне больше делать то ?

С̶а̶р̶т̶р̶ Платонов.

Словно во сне, откроешь дверь в квартиру, а на тебя полыхнёт синевой неба и пустыней, по которой перекати-полем скучно катится луна. Открыл книгу Платонова, словно дверь, а там - мир Кафки. "Бледные от печали глаза, и темнеющие от счастья глаза". Бледное, и словно уже уставшее утро, словно догорающий костёр, вокруг которого дотлевают, кружась, искорки лёгких звёзд. И вот, в это холодное пространство восточной земли, входит инженер, в поисках ̶з̶а̶м̶к̶а̶ счастья и судьбы, обнимая своё одинокое, озябшее тело, переполненное такой безысходною жизнью и нерастраченной любовью, что увидев человека, он мог полюбить его сразу, целиком. В странное, словно бы потерянное во времени и стыдящееся себя место он забрёл. У…

В "Ювенильном море " ещё есть хоть какой-то просвет в жизни, благодаря главным героям Николаю Вермо, "заряженного природным талантом и политехническим образованием ", активистке Надежде Босталоевой и старушке Федератовне, рьяной стороннице будущего социализма и наоборот, есть в повести те, кто тормозят любые процессы, зарождающиеся в обществе или социальном строе, типа - бывшего председателя мясного гурта Умрищева, у которого всегда на всё был один ответ: " Ты сразу в дело не суйся,- ты сначала запиши его, а потом изучи..." Но мало -помалу, с великим человеческим трудом и лишениями люди шли к тому, во что верили.

Молодая, почти ювенильная, страна жила. Она вставала спозаранку, сразу же принимаясь за тяжелый, напряженный, но радостный труд. С молодецкой удалью она пахала целину, прокладывала железную дорогу в непролазных лесных чащах, выращивала скот в выжженной солнцем и высушенной ветрами степи. Пот реками катился с ее чела, омывая румяные щеки, стекая по телесным изгибам за шиворот и на грудь. Лицо ее горело, глаза жгло от соленых излияний тела, рук и ноги ломило от невыносимого, но такого ощутимо потребного, труда. Ела она мало, да и скудно. Не ради еды жила. Да и не ради радости. Ради будущего. Оно должно было быть светлым. Так ей казалось...

Даешьс…