Архив Шульца

Магические звуки Шш сопровождают повествование романа Владимира Паперного "Архив Шульца" с начала до самого завершения. Кто такой Шульц, которого с детства зовут Шуша, который сегодня робок, завтра старается понравиться, "а потом предаст"; которого любимая женщина величает не иначе, как просто Ш, который "заботлив днем и старателен ночью, но при этом как будто исполнял какую-то роль"; о котором "все думают, что Ш такой разносторонний, титан Возрождения"? Шш... (осторожно, не спеши...) Это девиз в каждый интересный момент жизни. Например, "переселяясь на одну ночь из чистых постелей на грязный прокуренный диван", герой осуществлял "акт бунтарства и неповиновения", жить так каждый день ему никогда бы не хватило смелости. Шш...(осторожно, не спеши...) Этот девиз делал из Шульца в…

Для меня «Архив Шульца» по своему алгоритму сразу стал в ряд с «Лестницей Якова» Людмилы Улицкой и «Крио» Марины Москвиной. Каждая из этих трёх книг рассказывает историю русско-еврейской (вариант - чисто еврейской) семьи, где деды боролись за свободу трудящегося класса, делали революцию, строили новое общество, за уклонизм поплатились длительной ссылкой или вовсе были расстреляны, но некоторые смогли выжить и вполне себе процветали, например, в знаменитом Доме на набережной. Внуки же этих героических дедов (и авторы романов) стали диссидентами, боролись совсем за другие свободы, только и мечтали, как бы поскорее свалить из построенного непосредственно их предками социалистического общества (где жили гораздо лучше прочих трудящихся сограждан, которых откровенно презирали) за границу или…

Владимир Паперный, московский архитектор и американский гражданин, написал книгу Архив Шульца - редкий опыт художественной автобиографии. В книге, которая представляет собой хронику жизни Шуры Шульца - альтер эго автора - показана социальная и культурная жизнь советской интеллигенции: всё, что так или иначе, связано с этим кругом людей, Паперный рассказал с большой нежностью и юмором (это у автора наследственное) Мир советского человека был априори раздвоенным: начиная от происхождения (обычно русско-еврейского, где второго стыдились, а первое шло пятым пунктом в паспорт) и заканчивая поведением в социуме (высокое место в официальной литературной иерархии, а на досуге пародия на советские романы "Чего же он кочет") В Архиве Шульца преобладает многоголосие: о своей жизни рассказывают…

Вот так, столетия подряд, все влюблены мы невпопад, и странствуют, не совпадая, два сердца, сирых две ладьи, ямб ненасытный услаждая великой горечью любви. "Дачный роман" Бэлла Ахмадулина

Эти строки из поэмы, в которой Бэлла Ахатовна рассказала о своем знакомстве с братом и сестрой Паперными, детьми известного литературоведа (в книге отец героя переводчик, хотя интернеты ничего не говорят о переводческой деятельности Зиновия Паперного - спишем на допустимую в художественно-биографической прозе вольность).

Так или иначе, брат и сестра Паперные были частью советской интеллектуальной элиты, унаследовав родительские таланты, превзойдя их многообразием и в очередной раз опровергнув максиму об отдыхающей природе. Именно элиты, не номенклатуры и не золотой молодежи, это не идентичные…