Человек из ресторана

Шмелев был мне известен как писатель "Лета Господня" и я его воспринимала как писателя одного романа. Это наверное из-за того, что то произведение наиболее популярно, а остальные не так. Начала свое знакомство я именно с этого и ничуть не жалею. Скажу, что это самая классическая русская классика, если можно так выразиться. Рассказывается про жизнь одного самого обычного человека - человека из ресторана Якова Сафроновича и его семьи - дочери, сына и жены. Его жизнь нельзя назвать легкой, он почти всю жизнь проработал на одном месте, он очень хороший работник, но от этого ему не живется легче. Дети его отчасти стыдятся, своего жилья у семьи нет, все что он пытается сделать хорошего, накопить на будущее жилье, как-то обеспечить лучшую жизнь детям идет совсем не так. В книге достаточно…

Прекрасный образец "маленького человека" в русской литературе. Несмотря на то, что многие русские писатели брались за описания этого типажа, считаю Якова Софроныча одним из самых приятных персонажей. Живет он в начале двадцатого века, в преддверии больших событий и совершенно ничего о них не подозревает. Служит в ресторане официантом, притом служит честно, изо всех сил исполняет свою работу, никогда никого не обманывает, понимает свое место и смиренно его принимает. Оглядывается Яков Софроныч вокруг, и видит разных людей, старается он в них верить, ищет дружбы, а люди-то вокруг гнилые. И обжигаясь снова и снова, он продолжает смиренно служить подобным людям и верить в силу образования и денег. В наше время многие сочли бы это глупостью, но вы попробуйте посмотреть на мир глазами этого…

Шмелев - автор уникальнейший. Ведет он свою линию от Лескова, немного от Достоевского, да и модернизма у него хоть отбавляй. В результате, перед нами великолепная вещь. немного грустный, но очень христианский рассказ. Главный герой очень симпатичный вышел - ему столько жизнь гадостей подвезла, а он выстоял, не расквасился. Никого не обвинял, не сошел с ума, не спился... Чудесная повесть, о ее поэтическом языке стоит сказать особо. Шмелев ведет повествование простоватым языком самого героя, но эта простоватость на самом деле оказывается мудростью, не уступающей изречениям какого-нибудь Сократа. Человек, прислуживающий в ресторане увидел все - все пороки и язвы мира. Все грехи и искушения, взлеты и падения людей. Как будто эти сверкающие залы со столами - микро модель нашего мира.…

Самое забавное было увидеть в конце повести дату написания — 1911 год. Потому что во время чтения возникло и не отпускало ощущение, что речь идёт о 1915-16 гг. И всё как будто говорило об этом периоде истории России: и упоминания о войне, и революционные брожения, и вообще весь дух книги был оттуда, из преддверия революционного. А оказалось, что это был вполне мирный период, и как раз на самый спад пошла революционная активность, и войны никакой не было вот уже добрых шесть лет. Наверное замысел этого произведения у автора возник либо в годы русско-японской войны, либо ненамного после её окончания (и тут же иду проверять это своё предположение и ничего не нахожу — хотя, может быть просто плохо искал).

В центре внимания автора (и читателя) находится «маленький» человек Яков Софронович,…

Этот роман – удивительно современен. Читая самые первые страницы, поймал себя на том, что слегка раздражен. Раздражен стилем изложения. Стилем, который очень своеобразен – скороговорка, практически – поток сознания. К тому же – языком простонародья. Этот стиль, эти обороты витиеватые, при том, когда витиеватость напускная, дескать, мы не хуже господ по-грамотному разумеем – они и веселят, и, в то же время, продираться сквозь эти обороты порой ох как не просто! Так вот, раздражение мое, если бы его вербализовать, звучало бы примерно так: «ну что-то автор перемудрил со стилем и простоватостью». И направлено это раздражение было к автору-современнику. Думаю, и вы знаете подобные произведения, с речью «под старину». Потом я к стилю подобному привык. Лишь иногда досадуя на особо заковыристые…

Помню, что я читала: в Советское время этот рассказ активно печатали, потому что официант "горемычный" "от царского строя". Рассказ читала некоторое время назад, и не очень хорошо его помню. Но всегда помню главное - то же в душе отозвалось, а потом там сохранилось - само впечатление помню. Его, Человека, было жалко, помню его скромность, "смиренность" и мне тогда чувствовалось, что это в первую очередь - не от его низкого общественного положения, а от его такого внутренней "организации". И это, конечно, "весточка" из того царского, в общем, совсем другого времени. Ведь как я смиряюсь, когда меня смиряют? Часто молча, но не так. Не так.

Первое правило отличного лакея: быть почти незаметным.

Мягкие ковры застилают зал. Ослепительные люстры подчеркивают роскошь ресторанного убранства. Приятная ненавязчивость музыки ласкает слух. Гости приходят расслабиться и отдохнуть. К чему им мельтешение чужого лица, к чему им забивать головы о том, что рядом с ними, раболепствуя, снует взад и вперед та же плоть и кровь, та же душа, может, более возвышенная, то же тело, может, более израненное... Совершенно особенное ответвление русской литературы - истории маленьких людей, в разных формах и вариациях, встречаются так часто. Отчего? Может быть, от удобства. Прибегая к выражению глубокого, необъятного, через слова и поступки людей малых, незаметных, можно воздействовать на читателя гипнотически. Сопереживать, чувствовать сопричастность…

Повесть "Человек из ресторана" интересно читать, ведь мы вместе с Яковым Софонычем переживаем все трудности: тяжелую работу, сложности с детьми, потерю близкого человека, соблазн перед большой суммой денег и честное возвращение оной. Это было интересное путешествие в жизнь другого человека, сопереживание ему. Я очень полюбила героев повести, эту историю. С нее я начала знакомство с писателем. И это знакомство переходит в дружбу. И.С. Шмелев рассказывает о героях по-родному, чутко относясь как к чувствам читателя, так и к чувствам самого героя. Это история от лица Якова Софоныча, маленького человека...

Знаю я про одного человека, очень резко пишет в книгах и по справедливости. И ума всеогромного, и взгляд строгий на портрете. Это граф Толстой! И имя ему Лев! Имя-то какое - Лев! Дай бог…