Чистые пруды (сборник)

Очень странное, слоистое произведение, которое швыряет в диапазоне от "што за упорос" до "нельзя так давить слезы, автор". Повествование в тоне "все нормально" лишь усиливает впечатление, что ничегошеньки не нормально.

Поначалу тряпка-Голицын только веселит: мол, разве можно быть на свете таким упырем, такой квашеной размазней. А потом, когда дочитываешь до бесполезных жестокостей времен Анны Иоанновны, жестокостей от глупости, озлобленности непонятно на что, от любви к унижению, проистекающей из собственного ничтожества, ставится что-то несмешно. И сразу понятно, почему Голицын предпочел отказаться от того "себя", которого валяли в грязи, били, обливали и оплевывали. Кататония достоинства, так сказать, очень страшная, пугающая штука, не то, что хочется представлять и тем более видеть.

Я…

Мое сердце разорвалось на части.

Я, конечно, талантливый выбиратель книг на поездку в поезде, ничего не скажешь. О повести этой ничего не знала - и вот результат: жмусь, зареванная, на своем боковом сиденье, и думаю о том, что книга близка до боли. И именно болью своей близка. Близка чувством вины, близка искренностью, настоящей даже исповедальностью. Близка своим внутренним теплом - теплом любви к родителю своему, которого порой и стыдишься, на которого, бывает, злишься, с которым нередко не соглашаешься. Но ты - его продолжение, как и он - твое. Книга-искупление, которая неожиданно нашла меня в самом, казалось бы, неподходящем для этого месте - трясущемся вагоне поезда. А может, все вышло именно так, как нужно. И как будто вагоны эти протянули нить от меня к вагонам тем - закольцевали.…

Вот так бывает: еще месяц назад я сходила с ума от Нагибина, а сейчас меня как ледяной водой окатили. Разочарование и ощущение пустоты. Какие неровные рассказы. От шедевра к посредственности и назад. Я утонула в болоте охотничьей прозы Нагибина и так до конца книги не смогла вынырнуть, найти что-то свое, близкое в том, что видела на страницах этой книги.

Все ребята старого московского двора учились в двух ближайших школах, но Юре не повезло. В год, когда он пошёл учиться, был большой наплыв учеников, и часть ребят отправили в отдалённую от дома школу. Эта была «чужая территория». Чтобы избежать драки с местными, ребята ходили в школу и из школы большой компанией. Только на «своей территории» они расслаблялись и начинали играть в снежки. Во время одного из снежных сражений Юра увидел незнакомого мальчика — тот стоял в сторонке и робко улыбался. Оказалось, что мальчик живёт в Юрином подъезде, просто родители всё детство «выгуливали» его в церковном садике, подальше от плохой компании. На следующий день Юра вовлёк мальчика в игру, и вскоре они с Павликом подружились.До знакомства с Павликом Юра «уже был искушён в дружбе» — у него имелся…