Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Культ Конца времен стимулировал прогресс, поскольку концептуально Москва должна была стать столицей мира накануне Второго Пришествие.

Изощренность и вариативность устрашающих изображений возрастает по мере приближений к Новому времени.

Помимо сатаны и чертей, новыми фигурами русской иконографии становятся всевозможные олицетворения сил зла, апокалиптические топосы и персонажи: Смерть, Ад, Зверь-Антихрист, Змей-Сатана и Зверь-Лжепророк, народы-псоглавцы, саранча с человеческими лицами и хвостами скорпионов.

Как рассказывали апокрифы, человек был создан 25 марта, на эту же дату пришлось Благовещение и в этот же день якобы распяли Христа, соответственно, и Апокалипсис свершится в год, когда Пасха совпадет с Благовещением.

Страшный суд визуально мыслился как единовременный акт, в ходе которого "слава правосудного Сына Божьего" знаменовала торжество царства праведников, крах и вечные муки грешников.

Что касается Московского княжества, то оно, с одной стороны, хотело выступать на равных с европейской монархией, а с другой - держаться обособленно и независимо.

Рассуждение об эсхатологической парадигме средневековой Руси связано со многими специфическими факторами: политической культурой, православием, в конце концов - с географией.

Демонстрируя "плохие примеры" Босх апеллирует к человеческой душе, бдительности в мире, полном искушений, ведь даже если всеобщий Страшный суд не настанет, вопреки предчувствиям и пророчествам - индивидуальный суд никто не отменял.

.... использование гротеска в христианской мысли легитимно в форме аллегорий, поскольку он привлекает слушающего проповедь, читающего текст или смотрящего на маргиналии. Гротескная сатира хороша и возможна, если направлена к спасению человеческих душ или же к улучшению настроения, поскольку уныние - грех, а борьба с ним -…

Увлекательность, разнообразие, преувеличение - черты работ Босха. Его зрители признавали за ним гротеск не только как развлекательный или забавный изыск, предназначенный для увеселения, но и как дидактическую гиперболу, изображающую моральный регресс человечества.