На берегах Невы

Все-таки насколько восприятие текста зависит от возраста читателя! Прочитай я "На берегах Невы" классе этак в десятом-одиннадцатом, да что уж там говорить, даже в университете, это была бы любовь с первой до последней строчки. Ах, Петербург, ах, Серебряный век, ах, шубка, ах, юная девица, пишущая баллады, ах, прогулки с поэтами под луной! )) И даже теперь невозможно устоять перед этим порханием наивности, сквозным ощущением счастья и обаянием молодости. Читаю и вспоминаю свои собственные девические восторги и страхи, все эти "никогда и ни за что больше" и так весело становится!) Поставила бы пятерку, если бы с середины книги не приходилось принуждать себя к чтению. Первые десять историй интересно, дальше все начинает повторяться. Изменения происходят лишь в отношениях с Георгием…

Эх, где мои 16 лет? А именно примерно в этом возрасте или чуть старше мне и следовало читать эту книгу. В те года, когда я и познакомилась с Серебряным веком, когда эти фамилии еще будоражили воображение, когда хотелось приобщиться с настроению того времени, к тем поэтическим течениям, просто постоять рядом, прожить с ними вместе несколько дней, сходить на чей-нибудь вечер. Тогда любая мелочь из общественного быта казалось очень важной. Тогда чужие ощущения можно было бы спроецировать на свои. А сейчас ... сейчас не выходит. Читаю я эту девочку (да, она написала это позже, но я воспринимаю ее как девочку, ведь именно такой молодой она была, когда переживала эти мгновения), и не выходит у меня стать ею, притвориться хоть ненадолго. Такая она воздушная, романтическая с бантом этим. Очень…

У Толстого есть где-то фраза: "Он ее так любил, что ему от нее ничего не надо было".

Странная штука жизнь - девочка всю юность и зрелость бредившая поэзией ,дышавшая ею прославилась в конечном счете автобиографическими воспоминаниями .. Наиболее весомой фигурой в этих воспоминаниях является Николай Степанович Гумилев ученицей которого собственно и была Ирина Одоевцева. На страницах оживают литературные образы знакомые с детства - А.Блок ,К.Чуковский,В.Маяковский ,О.Мандельштам ,причем оживают не как классики жанра ,а как обычные люди со своими проблемами и недостатками. Написано очень легко ,читается как на одном дыхании. Но при этом к середине книги меня почему то начала раздражать главная героиня с ее манией величия себя и роли себя в русской поэзии. И как все ей восхищаются…

В школе я была увлечена поэзией Серебряного века, заучивая целые метры стихов и поражая воображение своей учительницы по литературе. Но что не любила, так это читать сухие биографии из учебников и предисловий к сборникам, потому что поэты выглядели этакими истуканами, обвешанными мишурой и шоколадными медальками на потеху публике. Должен быть одинаковый взгляд на образ Прекрасной Дамы, кабацкого веселья и ананасов в шампанском. Поэтому я искала поэтов сама в их стихах, в тонких намеках и откровенных посылах, что-то домысливая, о чем-то, может быть, напрасно делая выводы и переживая.

И, конечно, я ни разу не слышала об Ирине Одоевцевой. Женщина, с удовольствием вернувшаяся в свои девичьи воспоминания, открывает нам завесу перед тем полулегендарным миром с необычайно насыщенной…

Вся мемуаристика, как правило, немного печальна. Но со щемяще-нежных страниц Одоевцевой к нам сходит целый сонм дорогих теней. Дорогих как для автора, так и для нас, читателей.

Нас сразу предупреждают:

«О себе я стараюсь говорить как можно меньше и лишь то, что так или иначе связано с ними. Я только глаза, видевшие их, только уши, слышавшие их. Я одна из последних, видевшая и слышавшая их, я только живая память о них.»

Автор не лжет. Благодаря этому ее дару великие современники Одоевцевой обретают жизнь на страницах повести, близкие нам, словно старые знакомцы.

Их еще не унесло вихрем истории. На дворе пореволюционные годы, страшные и дивные. Открыты курсы всего на свете – литературы, актерского мастерства, художественного слова. В голодном, нищем Петрограде институтские залы ломятся от…

"На берегах Невы" и "На берегах Сены" мы проходим в рамках программы. И я обязана отметить, что эти два произведения одни из лучших, если не самые лучшие, в этой программе. Книга открывает перед нами тот самый Серебряный век, Гумилева, Ахматову, Блока, саму Одоевцеву... Поэты бродят прямо перед нашими глазами во время чтения. Я полюбила Гумилева, возненавидела Ахматову, увидела Блока... Книга написана просто и читается на одном дыхании. Главное сесть поудобнее и положить перед собой томики того же Блока, Гумилева, Мандельштама. Если вы читаете эту рецензию, непременно прочтите и произведение

Я читаю Одоевцеву. Плачу вместе с ней, когда читаю о страшной судьбе Гумилёва и Мандельштама, и над ними же смеюсь, стоит им отколоть какой-нибудь номер. О великих людях так обычно не пишут. Пишут об их незаурядности, о гении, о мыслях, чувствах, о возвышенном и вечном. Одоевцева пишет о людях. О том, как Мандельштам съел тарелку пшённой каши, которая была выдана Одоевцевой на день, о том, как Гумилёв падал в сугробы в Таврическом саду. Я то плачу, то смеюсь до упаду. Я разочаровалась в Гумилёве, как в человеке, но поняла его, как поэта. Когда-то он казался мне невинной жертвой Ахматовой, её страстей, привычек "роковой женщины", но теперь я понимаю - да, они были достойны друг друга. Он - Гумилёв - смог отдать свою дочь в детский дом, она - Ахматова - бросила своего Лёвушку на произвол…

Книга написана красивым, лёгким, действительно поэтичным слогом. Она увлекательна и воспринимается с интересом. Начинается лирикой и заканчивается пронзительной лирикой, которая не может не тронуть чувствительные сердца. В ней рассказывается о поэтах Серебряного века, с которыми посчастливилось встретиться и говорить Одоевцевой (по-настоящему - Ираиде Гейнике), - Николае Гумилёве, Александре Блоке, Осипе Мандельштаме, Андрее Белом. Упоминается даже Анна Ахматова, хотя о ней сказано немного. Узнала ли я больше о поэтах Серебряного века? Да, безусловно. Размышляла ли над их судьбами во время чтения? Да, безусловно. Прониклась ли я атмосферой этого времени? Не знаю. Мне показалось, что мемуары пытались соединить несоединимое: жизнь духа и жизнь плоти, то есть возвышенность мира, в котором…

Наконец-то я всё-таки собралась написать несколько слов об этой книге.

Очень приятная и симпатичная книга. Наверняка многие сейчас читают "Караван историй", так вот - эта книга написана в стиле "Каравана". Основное повествование - про Гумилева. Конечно упоминаются и те с кем он общался, встречался. Сама Ирина Одоевцева была его ученицей. Так он её как правило и представлял другим людям "моя ученица". Оказывается Гумилев не верил, что его с его славой и авторитетом могут арестовать и не только арестовать, но и осудить. Он был "против" советской власти и "за" царский режим. Абсолютно этого не скрывал. И как я уже сказала - не верил в собственный арест. Честно говоря не думала, что он такой своеобразный человек был.

Если бы мое имя упомянул великий поэт... Сколько бы хвастовства услышали окружающие! Не говорю уже о "распущенном хвосте" и задранном длинном носе. Нужно отдать должное автору: это действительно воспоминания о замечательных людях. И тем, кому нравится поэзия Серебряного века должно быть интересно. Читалось не только с удовольствием, но и с болью. Удовольствие- от атмосферы . Боль- о людях, вынесших испытания. С их ранимой восприимчивостью слышать оскорбления от публики, которая в творчестве не разбиралась. А если разбиралась- завидовала. Удивил и страх Гумилева перед выступлением , и его нелюбовь к музыке. У нас в библиотеке есть сборник Сологуба Ф. "Капли крови" ( из серии "Серебряный век"). Нужно будет прочитать под новым углом все рассказы, а не только "Червяк". Понравилась и…