Старик

Нет разумных слов. Есть только ощущение величия. Которое было только что было и оставило в тебе след. Вроде бы, не такое уже и небывалое дело - наводнение. Но что тут? Какие образы! Какие типы, какое поведение! Я не умею сравнивать образно, как fullback34 ниже, но не могу не сказать: каждый увидит свое. А я увидела стойкость, четкость, приличие и долг. И выбор.

– Ясно, – сказал заключенный. – Вон там ваша лодка, а это – та самая женщина. Но того психа на сарае я так и не нашел.

Река и Человек. Величие и Буйство. Но даже буйство величавое. Без паники, криков, беготни. Четко, слаженно, спокойно. Даже ритм слов, как будто строевой шаг. Читать? Читать... Читать!

Уже давно не встречался герой с такой потрясающей судьбой. Судьбой безжалостной, неумолимой, жестокосердной. Аннотация книги наводит на мысль, что все будет очень просто: побег с каторги, криминал, приключения. В принципе так, а по сути все совсем не так. До самой последней страницы книги читателю так и не удается узнать. Как же зовут того человека, вместе с которым ему приходится пройти такой тернистый путь. Известен примерный возраст. Внешность, очень хорошо характер . Но еще одна тайна так и остается непознанной до конца: откуда же берутся силы у этого человека?! Очень часто вспоминаются строки «Гвозди бы делать из этих людей…», можно и гвозди. Но гораздо справедливее было бы наделать гвоздей из Того, кто якобы сотворил этот мир и допускает , чтобы люди раза за разом, час за часом,…

Я у Фолкнера в плену. Давно и надолго. Это не любовь, это именно плен, захват, неволя, наркотик, опиум для читателя. Такое тягучее горькое послевкусие. Очень украшает Фолкнера (который, в принципе, сам по себе в этом не нуждается) голос Ирины Ерисановой.

Минимум диалогов, максимум – косвенной речи. Авторский повествовательный текст. Почти безмолвная книга. Ну а кому разговаривать после библейского потопа? Духу, что в безмолвии летал над твердью и морем? Или самому «Ною» с своей «Ханной»?

Мало того. Что книга – безмолвная, ну или почти безмолвная, она ещё и безымянная. «Ноя» Фолкнер обозначает типа «Высокий», «Длинный», «Ханну», которая полтора месяца (магические, эзотерические 40 дней – от Древнего Египта до наших дней – всё та же эзотерика) во время потопа и после него была почти «Ханной», в одном месте, где уже невозможно было обойтись, казалось бы, без поименования, Фолкнер так и написал: «…которая полтора месяца была с ним…». Всё. Безымянные политики (или безликие?), безымянные каторжане, Господи, да все «они» - безымянны. Такая…