Может, оно и так...

Иерусалим! Иерусалим! избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! сколько раз хотел Я собрать чад твоих, как птица птенцов своих под крылья, и вы не захотели! (Лк. 13: 34).

И когда приблизился к городу, то, смотря на него, заплакал о нем и сказал: о, если бы и ты хотя в сей твой день узнал, что служит к миру твоему! Но это сокрыто ныне от глаз твоих, ибо придут на тебя дни, когда враги твои обложат тебя окопами и окружат тебя, и стеснят тебя отовсюду, и разорят тебя, и побьют детей твоих в тебе, и не оставят в тебе камня на камне за то, что ты не узнал времени посещения твоего (Лк. 19: 41-44)

Иерусалим, Иерусалим, город Божий, до века дети твои будут стремиться к тебе. Исход - вот клеймо детей твоих, вот девиз их. Будут снова и снова мечтать и писать они о бесконечном…

Каждый раз, отправляясь в отпуск, я полна предвкушения: сколько всего я успею сделать, сколько возможностей откроется, как я наполню дни любимыми делами, общением, плесну красок. И вот сначала я прихожу в себя, даю душе полениться. Потом начинаю раскачиваться, напоминая себе, что еще столько дней впереди. А потом вдруг дней все меньше и меньше, и хочется вместить в них все, о чем мечталось в ожидании этого самого отпуска, но что-то уже нет смысла начинать, а за что-то берешься страстно, пытаясь наполниться, насладиться. И вот настает последний день отпуска, и я в очередной раз думаю, как бездарно его провела. Как много могла бы сделать, не откладывая на потом.

А потом приходит страшное осознание: а что наша жизнь - как этот самый отпуск. Тратишь дни на "подготовку", живешь мыслями о…

 Бывает поздним вечером, осенью или зимой, возвращаешься домой, спешишь с остановки. Фонари работают как-то единично, от случая к случаю, и, по большому счету, путь освещают окна домов. Пятиэтажные горы, девятиэтажные громады возвышаются рядом в темноте, где кончаются не видно, контуры тают и только ярко освященные квадратики стекол открывают случайному прохожему фрагменты чужой жизни. Я люблю, окидывать взглядом это множество светлячков-окон, представлять себе за каждым чью-то жизнь, заселять эти освященные миры персонажами отдельной, неповторимой судьбы. Но я всегда тороплюсь домой, и свет в окнах, и чужие судьбы пролетают мимо, и мысли не задерживаются, не успевают пустить корни, обрасти деталями и подробностями… Я спешу. Роман Феликса Канделя неожиданно напомнил мне эти случайные…