Андерманир штук

Попадали ли вы в подобную ситуацию? Приезжаете в незнакомый город днем - светит солнышко, поют птички. Вы гуляете по этому городу, любуетесь видами, запоминаете все вокруг, даже фотографируете, а потом, подустав от прогулки, заходите в живописное кафе в самом центре, кушаете, выпиваете даже чего-то для удаления усталости, пива там кружку или вина бокал. А потом выходите на улицу - и не узнаете ничего вокруг. И дело не в кружке пива или бокале вина, отнюдь. Просто на улице успело стемнеть и начался дождь. Не ливень, а так, скорее даже морось. И кружатся перед вами вроде бы такие изученные за те пару часов гуляния по ним улицы, и прямая практически дорога на вокзал или в гостиницу представляется задачей, сравнимой по сложности с прохождением лабиринта Минотавра.

Вот такая же Москва и в…

Для меня книга оказалась чем-то схожей с "Альтистом Даниловым". Та же двойственность, та же брошенность героев наедине с тем, что они получили в своей судьбе в качестве вводных данных, та же светлая тоска... Только здесь больше очевидности и неизбежности для меня. И оттого намного понятней, кто, как и почему жил. Да и время, в принципе, чисто по факту ко мне ближе. Для меня эта книга - про печального клоуна Петю Миронова, который что-то для себя понял, точнее, открыл очевидную грань чудес. У него там у одного есть будущее - с его-то распахнутыми навстречу миру глазами... А остальные так. Декорации своего времени, нашего времени, любого времени, и несть им числа.

Удивительный роман. Загадочный, иллюзорный. Потрясающе написанный. Такой, что, кажется, скажешь о нём что-нибудь, и всё испортишь. Потому что ни одно слово не будет верным, ни одно не передаст того магического очарования, под которое попадаешь с первой страницы, с первой фразы

Ребенка назвали ЛЕВ. Зачем людей называют львами? И если называют львами, то почему не называют тиграми, слонами, медведями? Хотя раньше, кажется, было имя Кит. Но потом киты исчезли. А львы остались…

И у одного из Львов оказался редкий, недоступный пониманию дар. И дедушка. У особенного Льва оказался особенный дедушка. Дедушка-фокусник, могущественный Антонио Феери, добрый дед Антонио. Мне бы такого дедушку! Я бы... Впрочем у особенного Льва и город особенный. Многослойный город, город-в-городе, где пространство…

И ещё одна книга Клюева дочитана, всё меньше новых у меня впереди остаётся, пора начинать растягивать удовольствие...

Вот есть Лев Орлов, грифон, то есть, есть его дед, Антон Петрович (или фокусник Антонио Феери? или они оба?), есть Леночка, хохотушка, девочка-свечка, которая долго-долго ищет его. Ещё есть рольмопс, у которого имеется и фамилия, но что нам до неё, есть ужасно бдительный и инициативный пенсионер Антон Семёнович (вот только ума у нас нет, признаёт он, а вы слышите голос кота Матроскина), есть Демонстратнер, который очень даже демон, и это главное, что надо знать о нём. Где-то, наверное в Италии, есть женщина-змея, а где-то в Германии грустный клоун Петя Миронов, где-то есть Верочка и Лиза. Ох, много кто и много где есть. А чего нет? Станции метро Калибровская в Москве нет?…

...преград – нет, и простое осознание этого факта позволяет менять системы координат по желанию

Для Евгения Клюева похоже действительно нет преград в пространстве Слова. И это отдельное удовольствие - наблюдать как он с изяществом фокусника играет словами и их смыслами в своих книгах, извлекая вроде бы из ничего новую грань давно известного понятия или выстраивая слова в цепочку, вдруг открывающую совершенно новую дверь в повествовании.

Любая обозначенность сообщает обозначенному статус существования: каждое новое название увеличивает число объектов, втиснутых в данный объем пространства, на как минимум еще одну единицу

Несмотря на очевидную тематическую разницу, есть нечто объединяющее в книгах Клюева: соответствие слову некой доли пространства. Оно не только значение - оно обозначаемая…

"Зачем людей называют львами?" - прочитала я. Это был такой по-детски искренний и в то же время такой странно горький вопрос, что у меня просто не оставалось выбора: я доверилась этой книге с необычным названием, доверилась ее необычному языку и своенравному течению, фокусам, которые были чудесами, и чудесам, которые были реальностью. Вернее, еще одной гранью реальности, еще одним из ее бесчисленных слоев.

Вот ты смотришь на знакомый городской пейзаж - и видишь, как проступают сквозь него иные контуры: слой за слоем. Вот ты идешь по родному городу - допустим, по Москве, - и неожиданно попадаешь... в Москву же, только в иную, незнакомую, тайную. И бессмысленно кричать с недоумением, что знаешь весь город, как свои пять пальцев, потому что всего города попросту не существует, а существуют…

Книга-бормотание, книга-причитание.(дальше есть спойлеры!) В прошлом году увидела эту повесть в списке претендентов на премию "Большая книга" и с тех самых пор засобиралась прочитать. Вот наконец-то дошли до нее руки. Прочитала и два дня никак не могла написать о впечталении, потому что писать не о чем. Это довольно длинная история о мальчике, потом юноше, по имени Лев, обладающем неведомыми экстраординароными способностями, о его дедушке-фокуснике, воспитавшем мальчика и потом разговаривающим с ним из загробного мира, о двух девушках мальчика - одна исчезает из повестования то ли беременная, то ли нет, другая тоже исчезает, но уже более логично, история о перестроечной Москве, которую автор разделил на Москву-всем-видимую и Москву-тайную. И если прочесть вот эти только что написанные…

Я до этого была знакома с творчеством Клюева только в виде "Между двух стульев", хорошей такой лингвистически безумной сказочкой, и контраст с "Андерманиром штук" оказался, эээ, немалым. Окей, роман (кстати, в лучших традиция жанра: история эпохи, даже почти что двух эпох, на примере одного поколения) про тяжелые времена нашей великой родины. Тяжелые времена — тяжелый роман. Но зачем, зачем ешго опускать до такой мерзости и пошлости? Такое ощущение, что как описываемый в романе мир портится и прогнивает, так и писательское мастерство Клюева идет тем же путем. Я даже не говорю обо всякой мистике и Кастанеде с Бахом (который Ричард, конечно), которые появляются где-то во второй половине "Андерманира" — в конце концов, мало ли что мне кажется дурным вкусом, да и теплится слабая надежда, что…

А вот, господа, андерманир штук - хороший вид, Очередное творение Клюева на полке стоит! Прочитанное от основания до завершения, Весьма любопытное произведение.

Один из финалистов "Большой книги" 2009-2010 года, наряду с Пелевинским "t" и "Львом Толстым: Бегством из рая" Басинского (я вот думаю, имя главного героя - Лев, не имеет ли отношения к столетию Льва Николаевича Т.?). В этой книге всё с двойным дном, как чемоданчик фокусника (не даром повествование начинается именно со знакомства с фокусником, иллюзионистом - одним из главных героев "андерманира"), да и сама она (книга) - с двойным дном. Как её называют, социофреническая, книга балансирует над пропастью читательского интереса, стоя на достаточно тонком сюжетном канатике, который, тем не менее, знает свое дело: ведя нас из…

У вас бывает такое, что вот читаешь книгу, и там всё то, что ты хотел прочитать, или написал бы сам, если бы умел? У меня таких книг, совсем моих, всего несколько. Это наверное, "Географ глобус пропил" Иванова, "Школа для дураков" Саши Соколова, "Дом, в котором.." Мариам Петросян, и теперь, пожалуй, этот список пополнил "Андерманир Штук" Евгения Клюева. Тяжело мне говорить про него, да и нечего особо, и мысли путаются. Такая тонкая грань между иллюзорным и действительным, между фокусом и просто трюком, между Москвой №1 и Москвой № 2, невидимой, но существующей! И как тонка она, эта грань, между моей реальностью и реальностью книги! Ведь

Что такое, скажем, литература, если не иное измерение ? Мы читаем литературный текст, погружаясь в него полностью: мы живем в нем, мы знаем, что в…