Darkness Visible: A Memoir of Madness

Решить, стоит или не стоит жизнь того, чтобы ее прожить, — значит ответить на фундаментальный вопрос философии (автор цитирует Камю)

Теперь уже не понять, каким ветром занесло ко мне этот очерк посвященный депрессии писателя. Вот, когда люди говорят, у меня депрессия, имея ввиду хандру или тоску, то это в пустую разбрасываться словами. Теперь-то и становится ясно, какая на самом деле ужасная дрянь настоящая депрессия, и как оказывается, эти биохимические процессы чаще всего не связаны с каким-либо образом жизни (если конечно не пускаться во все тяжкие), хотя автор в начале полагал, что это реакция организма сработавшего на прекращение потребления алкоголя..

Впервые осознав, что нахожусь во власти болезни, я, помимо прочего, почувствовал необходимость возмутиться термином «депрессия».…

Тема депрессии и суицида неисчерпаема. В художественной литературе информации об этом действительно больше, чем в научной. И нигде нет ответа, откуда это берётся и как же всё-таки этого избежать.

Стайрон тоже не говорит ничего кардинально нового с научной точки зрения. Просто описывает свои ощущения, как погружался в депрессию, и к чему это привело. Описывает очень живо и достоверно. Для него действенным выходом стало перемещение в стационар. С ним это сработало.

Несмотря на такую тяжёлую тему читается запоем, очень понравился лёгкий слог автора.

So if this theory of incomplete mourning has validly and I think it does and if it is also true that in the nethermost depths of ones suicidal behavior one is still subconsciously dealing with immense loss while trying to surmount all the effects of its devastation, then my own avoidance of death my have bean belated homage to my mother. Если теория неполного траура верна, а я думаю, что так и есть, и если в самых глубинах подсознания, ведающих суицидальным поведением, лежат переживания,связанные с огромной, неизжитой до конца болью потери, то мои игры со смертью можно рассматривать как запоздалую дань уважения к матери.

К Стайрону у меня особое отношение – почти на два десятка лет после его «Выбора Софи» чувствовала себя заключенной в невидимый персональный концлагерь. История этой…