Цитаты из книги Жизнь для книги

Мой издательский опыт и вся моя жизнь, проведенная среди книг, утвердили меня в мысли, что есть только два условия, которые обеспечивают успех книги: — Очень интересно. — Очень доступно. Эти две цели я всю жизнь и преследовал.

Но поразительная вещь: эту грозную армию, этот оплот государственного строя обслуживала жалкая, никчемная газетка, где бездарность шла рука об руку с баснословным невежеством. газета носила чрезвычайно характерное название — "Русский инвалид". И в этом самом названии запечатлелась как бы насмешка истории.

Японская война показала все наши военные прорехи. При замечательном солдате и очень недурном офицере мы все-таки были разбиты маленькой державой, которая сыграла роль библейского Давида, поразившего Голиафа.

Одним из первых было пособие по географии: "Человеческие расы" — большой лист с фигурами представителей монгольской, австралийской, негрской, американской и кавказской рас.

В журналах работали те же авторы, те же художники, но журналы не шли, а книга шла. Единственное объяснение, которое я мог дать этой загадке, состояло в том, что самая периодичность журнала не соответствовала детскому возрасту. Психология ребенка требует, чтобы сказка, повесть или рассказ, однажды начатые, были сейчас же…

Само собой разумеется, что рядом с произведениями русских ученых и русских популяризаторов Товарищество не оставляло без должного внимания и выдающиеся, прекрасные работы иностранцев. Мы не забыли ни П.Бера, ни Сеттон-Томпсона, ни других. Равным образом не были забыты и те детские книги, которые известны в каждой стране:…

Вот перед нами читательский эмбрион: деревенский человек, только что научившийся грамоте. А вот эмбрион уже вылупился из яйца и купил первую книгу. А вот, наконец, он начинает ходить; робко, неуверенно, спотыкаясь и падая, плетется со страницы на страницу.

До изобретения книгопечатания русский народ был един в своих художественно-литературных вкусах. сказка, песня, былина, жития святых и рукописная повесть были одинаково доступны и одинаково интересны и для бояр, и для царя, и для крестьянина. Но со временем дело изменилось: стало как бы два народа — образованный и…

В русской литературе нельзя, кажется, указать ни одного произведения, которое прожило бы 300 лет и не растеряло бы своих читателей. Жизнь книг почти так же коротка, как и жизнь человека: 50, 75, очень редко 100 лет — и затем наступает забвение и смерть. В этом смысле можно сказать, что старинные библиотеки, переходящие от…

Заглавие определяло участь романа или повести. Хлесткое, сногсшибательное заглавие требовалось прежде всего. Что же касается содержания, то в моде были только три типа повестей: очень страшное, или очень жалостливое, или смешное. Эта привычка покупать "товар" не читая и не читая же сдавать его в печать иногда оканчивалась…