До Адама. Алая Чума (сборник)

Однажды, в светлых, липовых сумерках я пил на балкончике липовый чай с печеньем мадлен, желая вспомнить что-то нечаянное а-ля Пруст. В итоге, я вспомнил лишь чужое воспоминание, т.е., что вспомнил Пруст в своём романе. Но, странное дело : это чужое воспоминание прозрачно и сладко отражало что-то из моего детства. Тёмная комната, и тёмный, грустный блеск зашедшего солнца на ручке двери в романе Пруста, вдруг вспыхнули чем-то иным : вечер, липовые деревья сада, осколок бутылки в цветах, отразивший солнце. Так, коснувшись солнца, сквозь алую, обжигающую боль пореза, я впервые осознал себя, как себя. Это было так странно, словно бы кто-то во…

Всё познаётся в сравнении. Когда-то раньше было лучше и когда-то у будущем тоже лучше, нежели сейчас. Удивительно, как человек не умеет ценить этот день, и с каким страхом он бежит от реальности, пока не натыкается на стену, за которой ничего, кроме ничего. Мне понадобилось два дня после прочтения повести, чтобы осмыслить её и испугаться. Разве не может не пугать гибель того, что сейчас для тебя норма? Регрессия, деградация, уничтожение реальности вместе с надеждой на будущее. В этой повести читатель успевает прожить несколько десятилетий, за которое профессор превращается в декаря, который, к его же несчастью и боли, ещё помнит ТЕ ВРЕМЕНА.…

Не ожидал, что Джек Лондон писал в жанре пост-апокалиптической фантастики. Кстати, это роман 1912 года, а как будто читаешь первоисточник фильма про апок. Интересная аллюзия к По - у того была "Маска Красной смерти". у обоих болезней похожие симптомы и скорость протекания. думаю, это всё-таки было сознательное дело Лондона.