Мушкетер и фея (сборник)

Опять история из разряда «когда-то я её прочитал, и сейчас не помню, о чем она была». Помню, что при чтении испытывал очень теплые чувства, но вот сохранить их надолго мне так и не удалось, к сожалению. Помню только мелкие какие-то детальки, из которых полная картина почему-то так и не складывается. Но это скорее мои личные проблемы, чем авторские.

Вообще история это из разряда: «исторические хроники Крапивина». В ней автор на примере героя рассказывает о своем детстве, которое прошло в обычном провинциальном городке, во времена после войны. В этой книге, как и в жизни автора, ощущение прошедшей войны по-прежнему живет вокруг них, хотя мирный быт вроде бы уже налаживается. Ходят по улицам пленные немецкие солдаты, еще не все отцы вернулись домой из своих частей. Да даже призрак голода до…

Эта повесть чем-то напомнила мне Дубровина с его «В ожидании козы». Хотя Крапивин написал свою книгу изрядно позже, в 1982. И затем продолжил тему ещё одним романом.

Понятно, что вся суть повести состоит в том времени, о котором она написана и в котором живут её герои — второклассник Севка и его мама. Послевоенные месяцы 1945 года и первая половина первого мирного года. Продовольственные карточки и постоянное недоедание, не сильно богатая и разнообразная одежонка — это внешний антураж. И жизнь с мыслями о не вернувшемся с фронта отце — сначала пропал без вести, а затем казённое «числится в списках погибших» — это то, что внутри и мамы Севки, и его самого.

Крапивину удалось проникнуть во внутренний мир 8-летнего ребёнка, проникнуть и проникнуться тем, что чувствует и переживает Севка во…

Давно не получала такого удовольствия от чтения детской книги. Герои этого сборника обыкновенные мальчишки и девчонки, которые боятся прививок, попадают в смешные ситуации. Но объединяют эти произведения серьезные, совсем не детские темы, но которые прививают с детства- быть честным, добрым, отзывчивым, уметь прощать, уметь дружить и мечтать. Читаешь и хочется всегда верить в доброе и в справедливость. От историй идет особое излучение, от которого мы с вами меняемся в лучшую сторону. Очень жаль, что не читала Крапивина в детстве. Такие книги мне всегда нравились. Для того чтобы писать такие книги, нужно самим немного быть ребенком, а для того чтобы читать, нужно быть с детьми на одной волне. Читая ее я вернулась в воспоминания детства. Перед глазами дорога в библиотеку, немного знойное…

Белая лошадь-горе не моё. ...Это была примета. Во времена Севкиного детства мальчишки и девчонки знали: увидеть белую лошадь — это не к добру. Можно, конечно, сложить пальцы в замочек, но он помогает лишь от пустяков. А от белой лошади была лишь одна защита: кому-то передать свое « горе». Полагалось поскорее хлопнуть ладонью того, кто оказался рядом, и сказать: « Белая лошадь — горе не моё». Ну а если рядом с тобой Друг? На друга разве передают? Тогда как? ... Тогда всё горе пополам! Сцепится мизинцами и весело рвануть руки на себя! И сразу ничего не страшно. Подумаешь, лошадь! Да хоть белый медведь! Ведь рядом Друг! « Сказки Севки Глущенко» я читала с какой-то щемящей радостью и с забытым ощущением Детства. Мальчик Севка, любящий маму и не переставший ждать папу, пропавшего безвести…

Для меня эта книга стала книгой о вере!
О её силе. И, конечно, просто о жизни, о дружбе, о вечном - добре и зле.
Я поставила бы, возможно, 5 ьаллов, если бы не прочла её после книги А. Лиханова "Обман". Они чем-то схожи, но "Обман" эмоционально сильнее, поэтому на её фоне Севка Глущенко слегка проигрывает.

Что не так с Крапивиным? Я думал, что не люблю только его фантастику. Ан нет, с реализмом его у меня тоже всё плохо. Мне кажется, что ВПК свойственно искажение действительности. В реальной жизни всё не так – не всё делится на чёрное и белое, есть оттенки. У меня по большому счёту две, ну – три, претензии к автору. Но для меня они затмевают всё положительное в прозе Владислава Петровича, что, безусловно, в ней присутствует.

1. Взрослые персонажи в реалистической прозе Крапивина либо отрицательные, либо индифферентные к детям: не понимают их проблем, не хотят разбираться, а наказывают или ругают их, почём зря. Родители детей из компании Джонни все сплошь разъехались по командировкам, а детей оставили на попечение бабушек, тётушек, старших сестёр. Которые по-своему занимаются воспитанием их…

В ТРИЗе (теория решения изобретательских задач) есть такой принцип: когда инструмента нет, а функция его выполняется. В повести «След крокодила» и крокодила нет, и функция его не выполняется. И если в «Бегстве рогатых викингов» есть лаконичная художественная мысль, то здесь я этого не нашёл. Глазу не за что зацепиться, чистый негатив, складывающийся из авторской подачи детства, романтики, отношений детей с детьми, детей со взрослыми и много чего ещё. Есть в повести маленькие плюсики, временами вселяющие надежду, но очень быстро плюсики перечёркиваются минусищами. Таким плюсиком для меня стал эпизод, как Джонни научился говорить «ж» вместо «дж» и говорил «ж» даже там, где надо «дж»: «Жек сын жунглей», «жем», «жинсы и жемпер»… - это трогательно.

Вызвала острое неприятие авторская подача…

Мне никогда не была особо интересна эпоха СССР и советская литература. Но книги Владислава Крапивина очень хвалили, поэтому я решила дать шанс этой тематике.

В начале хочется сказать об издании. Оно ну очень хорошее: старомодные иллюстрации, плотная белая бумага, твёрдая обложка. В добавок мне очень повезло приобрести экземпляр за рублей 200, что, думаю, было неслыханной удачей.

Теперь немного о сюжете. Сева Глущенко - ученик второго класса, чьё детство проходит в послевоенное время. Дефицит продуктов, одежды, мощная пропаганда - здесь есть все. Но в то же время Крапивин показывает, что жизнь советского школьника далеко не безоблачна - несправедливая и необразованная учительница, вечно занятая мама, пропавший на войне папа. Но несмотря на все тягости, Севка умудряется мечтать, находить…

Есть книги которые объясняют, что такое хорошо и что такое плохо. Есть книги, которые захватывают в любом возрасте. Есть книги в которых хочется остаться навсегда. Так вот "Бегство рогатых викингов" - это книга, которая объединяет все эти три категории. Я читал ее множество раз и каждый раз было приятно к ней возвращаться. Спасибо, Владислав Крапивин за мое счастливое детство!

Даже несмотря на то, что я взрослая тетя, что уже давным-давно была вторклассницей, что никогда не жила в голодном 1946м - я прожила с Севкой Глущенко все его беды и радости, встретила хороших и не очень людей. Встретилась со взрослым Всеволодом Сергеевичем и он, и Севка, так затронули очень важные интонации в моей душе. Я плакала и смеялась постоянно. Я давно скучала за такими книгами - светлыми, добрыми и внушающим надежду на чудо. Чудо! И я очень рада, что такая книга попалась мне в жизни.