Жила, была

Как сложно писать о таких книгах. Ведь читаешь, и понимаешь, что ты все это уже знаешь: что был голод, карточки, страх, болезни, холод, смерть. И ведь знаешь конкретно эту историю, она с детства на слуху, знаешь, что произойдет, чем кончится. И все же... Книга написано хорошо, все описанное до сих пор стоит у меня перед глазами, хотя прошло уже несколько дней после прочтения. Написано вроде бы от третьего лица, но все равно от лица Тани. От лица ребенка. Поэтому и страшнее, и легче. Ведь ребенок меньше видит, меньше рассуждает и меньше делает выводов. Страшных выводов. А страшнее, просто потому что ребенок. Это же жизнь ребенка, и сколько было таких детей. В книге почти нет рассуждений на тему "как же так получилось". История рассказана так, как она есть. Она не о том, кто виноват в…

Пока человек чувствует боль - он жив. Пока человек чувствует чужую боль - он человек.

Почему -то всегда трудно писать отзывы именно на книги военной тематики. И в самом деле, что тут еще можно добавить? Что было страшно, больно, что волосы буквально дыбом встают, когда читаешь обо всех этих зверствах проклятущей войны? Да, и страшно, и больно, но разве может быть иначе. Разве нормальный человек может спокойно воспринимать все эти ужасы? Читаешь и постоянно ловишь себя на мысли, что всеми силами стараешься отвлекаться, так страшно погрузиться во все это по-настоящему. Да только по-другому не получается. И если нам, привыкшим к нормальной, сытой жизни, не знающим что такое авианалеты, грохот бомб и эти несчастные 125 граммов хлеба, (которые и хлебом-то назвать трудно), если нам так…

Как хорошо, что я взяла эту книгу в воскресный день, когда выходной и нет особой необходимости выходить на улицу, а можно просто с головой погрузиться в книгу, в мысли, в переживания. Вдоволь нареветься, прочувствовать, пропустить каждую строчку книги через себя... Здесь нет крови, нет вывороченных внутренностей, но повесть про войну, про жизнь обычного ленинградского дружного семейства, про выживание в дни блокады. Мурашки бегут по коже. Жутко и больно читать такие книги, но необходимо. Как же мелочны и нелепы наши переживания из-за нехватки денег на какие-то новые гаджеты, на деликатесы или на новую шмотку на фоне таких книг. Сложно сейчас себе представить как можно было жить в блокадном Ленинграде, а люди ведь не только жили, они работали, учились, помогали друг другу справится с…

Предстоят большие бои, Но не будет врагам житья! Спать не в силах сегодня я... Пусть подмогой будут, друзья, Песни вам на рассвете мои, Ленинградцы, дети мои, Ленинградцы, гордость моя! Джамбул Джабаев, сентябрь 1941

Еще один дневник детской боли, военный дневник. Уже был прочитан дневник Анны Франк, Блокадный дневник Лены Мухиной, а теперь вот и Таня Савичева, совсем юная ленинградка.

Начинается как всегда очень эффектно - радужные описания довоенного настроения, но при этом саспенс, достойный хорошего ужастика. Вот девочка радуется июньским денькам 1941 года, провожает брата в отпуск на Псковщину, ждет с нетерпением бабушкиного дня рождения, а бабуля, как назло, родилась именно 22 июня. Танечка-то ждет и радуется, а читателю что остается? Хотеть только максимально оттянуть…

Неделя первая блокады, Бои за Гатчину идут. Горят Бадаевские склады На низком невском берегу.

Мука сгорает. Над районом Дым поднимается высок- Красивым пламенем зелёным Пылает сахарный песок.

Вскипая, вспыхивает масло, Фонтан выбрасывая вверх. Три дня над городом не гаснул Печальный этот фейерверк.

И мы догадывались смутно, Горячим воздухом дыша, Что в том огне ежеминутно Сгорает чья-нибудь душа.

Но понимали, обречённо Вдыхая сладкий аромат, Что вслед за дымом этим чёрным И наши души улетят.

А в город падали снаряды. Садилось солнце за залив, И дом сгоревший рухнул рядом, Бульвар напротив завалив. Мне позабыть бы это надо, Да вот, представьте, не могу... Горят Бадаевские склады На опалённом берегу. (с) А. Городницкий

Как же хорошо, что я читал эту книгу дома, в выходной и днем. Потому что я…

Эта повесть написана на основе дневника Тани Савичевой, обыкновенной ленинградской школьницы. Свои записи Таня вела в годы войны, когда ее родной город был охвачен суровым кольцом блокады. Эти девять страничек, написанные детским неровным почерком, сложно назвать дневником. Но в этом малом количестве текста, заложено столько смысла. Весь ужас, боль, отчаяние и безнадежность присутствуют в этой страшной хронологии, зафиксированной на маленьких страничках из блокнота. Просто нет слов.. А от последней записи, просто мороз по коже..

Про Таню Савичеву я узнала, когда мне было лет пять-шесть. Была у меня тоненькая книжечка Ю.Яковлева "Девочки с Васильевского острова". Помню, как поразила меня совсем коротенькая история о Вале Зайцевой, которая живет в современном Ленинграде по соседству с умершей от голода Таней Савичевой, думает о ней и пишет на памятнике для Тани ее почерком страшные строки из ее дневника:

"Женя умерла 28 декабря в 12 час утра 1941 г. Бабушка умерла 25 января в 3ч дня 1942 г. Лека умер 17 марта в 6 час утра 1942 г. Дядя Вася умер 13 апреля в 2ч ночи 1942 г. Дядя Леша 10 мая в 4ч дня 1942 г. Мама – 13 мая в 7 час 30 минут утра 1942 г… Савичевы умерли. Умерли все. Осталась одна Таня".

А потом, несколько позже, была поездка в Ленинград и мемориал Пискаревское кладбище, где я увидела эти…

...Я говорю с тобой под свист снарядов, угрюмым заревом озарена. Я говорю с тобой из Ленинграда, страна моя, печальная страна... (Ольга Берггольц)

Страшная, по-настоящему страшная книга. Это вам не монстры, реки крови и кишки наружу. Это совершенно реальная история людей, которые жили, или будет правильнее сказать - выживали в Ленинграде во время блокады. Таня Савичева - простая школьница, она любит свою семью и друзей. Семья Тани: бабушка, мама, два брата, две сестры и два дяди. В одно обычное утро 1941 года они завтракали, общались друг с другом. И не думали, не помышляли о том, что случилось. Ведь был подписан пакт о ненападении, простые люди и не задумывались, что для фашизма нет правил, пактов и соглашений. Они считают себя вправе делать, что хотят. Разрушать чужие жизни, убивать…

Финская журналистка Анна-Лена Лаурен в своем писеве долго и глупо рассуждает о том, что 9 мая в нашей стране - один из самых почитаемых праздников, сравнимый разве что с Новым Годом, - и долго возмущается, что, мол, как же так, эти русские празднуют то, что тиран Сталин потом захватил все окружающее пространство, терроризировал его, и вообще как можно этому радоваться. Милая финочка почему-то упускает из виду, что эта война забрала 26 млн наших граждан, и почти у каждого деды если не сидели, то уж точно воевали. Наболевшая тема, тяжелая тема. Поэтому книги об этом будут читаться. И от этих четырех лет осталось много чудовищных памятников, но один из самых страшных, по-моему, - это дневник Тани Савичевой. 41 лаконичная строчка, которая несет в себе боль и ужас, к ним ни прибавить, ни…

Несмотря на то, что я прекрасно понимаю, что эта повесть из разряда "Основано на реальных событиях", всё равно не верю. Не верю и всё тут. Хотя сама по себе история Тани Савичевой обросла подробностями, с которыми не поспоришь. Не все умерли, остались, оказывается, Савичевы, кроме Тани.