Аустерлиц

Пожалуй, это была одна из самых сложных для меня книг за последние месяцы....

Начну, наверное, с того, что после прочтения подобных произведений - таких странных, тяжелых и мне не совсем понятных - у меня заметно снижается самооценка. Увы, мне начинает казаться, что я катастрофически глупа, раз не вижу в таких книгах той гениальности, что находят многие, ставящие им хорошие оценки.

Но да, ничего гениального в произведении Зебальда я не увидела! Более того, проникновенного, тонкого и великого - тоже. С первых строк я поняла, что стиль автора мне нисколько не импонирует. Длине предложения может позавидовать и Эжен Савицкая , с его-то любовью к запятым. А уж про длину абзацев в этой книге страшно сказать... Сколько их было всего? Мне показалось, что не больше 10, но специально я не считала.…

Посвящается Алену Рене и Людвигу Витгенштейну, которые выступили идейными спонсорами настоящей рецензии

Мы уже встречались в прошлом году в Мариенбаде, а быть может, в садах Фредериксбурга, идеальная геометрия которых складывается в бесконечный лабиринт памяти, мы уже встречались в Бувиле и наблюдали, как хищные вещи охватывали кольцом Антуана Рокантена, и желудочные спазмы подступали к его горлу, пока холодное солнце выбеливало пыль на оконных стеклах, мы смотрели, как другое солнце, толстое и оранжевое, нагревало затылок Мерсо и заставляло нажать на курок, мы уже шли вместе долгим прогулочным шагом, пока потомок датского рода разглядывал внутри себя огромную щербато скалящуюся пропасть, мы просто прибыли в очередную точку на карте, на старинный вокзал Антверпена, где временем заведует…

Зебальд нетороплив и монументален. Он не спешит, его текст также основателен и устойчив как стены европейских крепостей. По камушку, по кирпичику возводит он фундамент романа, крепкий и непоколебимый. И в то же время несколько шаблонный, по не единожды проверенной другими писателями схеме: есть рассказчик от первого лица, прочно ассоциируемый с автором, который в путешествии по Европе встречает некоего странноватого человека по имени Жак Аустерлиц (в честь Оффенбаха, кстати). У того, в свою очередь, есть собственная история, о которой нам и поведают в виде то ли романа, то ли энциклопедии архитектуры. При этом автор-рассказчик постарается как можно меньше проявлять себя, пытаясь превратиться в безликого и почти отсутствующего слушателя и ретранслятора. Отсюда эти многочисленные "сказал…

Грустная книга. Осенняя. Пассивная. Холодная широкая река с берегами утонувшими в предрассветном тумане. Попав на её тусклые, серые, недружелюбные страницы читатель пытается барахтаться, цепляться за проплывающие мимо сюжетные линии, за персонажей, за исторические и архитектурные отсылки. Бесполезно. Выход только один, расслабиться, отдаться на волю беспощадного автора и просто плыть по течению. Даже рассказчик, от лица которого написана книга, лишь пассивный слушатель, не вступающий в диалог, роль которого сводится к пересказу, переписыванию, документированию. Это очень своеобразный художественный приём автора, который, очевидно, придётся по вкусу далеко не всем. Это вообще сильно не простая книга. Суть её сокрыта за высокими стенами оборонительных сооружений, вдохновенными…

Вот уж воистину роман, читать который не обязательно. Его необходимо было написать. Читать - вовсе нет. Это не военная летопись, не душераздирающая история семьи, даже не поучительный философский роман, предостерегающий от чрезмерной любви к собственной нации. Здесь описан процесс самокопаний и самоидентификации Зебальда - вовсе не итог, а лишь процесс. Под маской Аустерлиц, неуловимого, ускользающего, скрыто, с одной стороны, целое поколение, а с другой стороны - один-единственный человек. Разумеется, роман непростой. Человеку, не закаленному постмодернизмом, есть где заплутать. То бесконечные абзацы не дают вдохнуть, то стройная капель запятых бьёт в одну точку, подобно средневековой китайской пытке. А вот сами ужасы холокоста описаны очень сдержанно, отстраненно. Я бы даже сказала,…

Тяжело разглядывать мелкие детали если передвигаться спеша. Даже если скорость средняя, многое упускаешь.

Попалась мне в руки творение Винфрида Зебальда “ Аустрерлиц”. Взял его неохотно. Тяжко вздыхая и морща нос (лоб уже давно сморщенный). Автор рассказыват, как случайно встретил человека, и впоследствии не раз пересекаясь, тот рассказал историю своей жизни и своего пути. Во время чтения получается своеобразная экскурсия по, такое ощущение, несуществующей цивилизации. Европейского вида. Крепости, вокзалы, какие-то помещения, концлагеря, библиотеки…

В книге нет оглавления, так как всего одна глава. Просто сплошной текст. Буквы, букв., бук.., бу…, б….. Очень тягучее чтиво, множество раз засыпал, настолько все в книге похоже на движение в рапиде. Случалось читая понимал что я уже далеко…

Загадочное название вело меня на поле давней битвы. Наверное, так и задумывал автор. Понимая, что тематика книги будет связана с более современными временами, я подумала хотя бы о городке с этим названием. Каково же было мое изумление, когда нам так представили человека. Я даже посчитала это неким розыгрышем от автора или детским прозвищем. Пришлось воспользоваться дополнительными источниками информации, из которых и выяснилось, что фамилия не только существует, но ее также носили актеры, больше известные под псевдонимом Астер (Фред и его сестра Адель). Теперь я задумалась уже над другим вопросом, случайно ли это совпадение, поскольку мать нашего романного героя тоже была актрисой и даже носила похожее имя: Агата. Но продвинуться в решении этого вопроса мне не удалось, и я вернулась к…

Сюжет плоский, размытый — не за что зацепиться в рецензии; герой меланхоличный, рефлексирующий — вырван из контекста, без настоящего и будущего смотрит в прошлое; крепости, города, вокзалы черно-белые — вычерчены в деталях архитекторским карандашом. Закутываешься в чёрное пальто поверх тонкой рубашки, покрываешь лысину котелком и слоняешься по дождливым улицам в поисках своей истории. Разглядывать таинственные фасады, ловить призраков под высокими сводами, вдыхать пыль в архивах с громкими настенными часами. Короткую рецензию посвящаю не менее лысому случайному прохожему.

Позволю себе в этот раз попытаться, не мудрствуя лукаво, не выкручивать лингвистические вензеля, анализируя глубокий посыл автора и сравнивать книгу с аналогичными произведениями коллег по Зебальда, как минимум по той причине, что ничего похоже мне в руки просто еще не попадалось.

Вместо этого попробую повосхищаться манерой изложения, и поделюсь приятно неоправданным ожиданием.

Во-первых, слово-название своей географической (географической же?) принадлежностью наводит на мысли о весьма определенном содержании. Ну то есть или это что-нибудь вроде Аушвица, или типа того. (простите мне мое невежество и подверженность простым ассоциативным цепочкам) Во-вторых, следуя соображениям из первого пункта, ожидаешь повествование однобокое и печальное, коим эта книга, оказывается, вовсе не является.…

Ох-ох-ох. Да, я сама выбрала эту книгу, да, она попала в мой виш-лист еще задолго до, но ох ох-ох.

Это было не просто тяжело. Чтобы правильно понять мое состояние, то постарайтесь вспомнить, когда в последний раз долго шли. С тяжелыми сумками. Когда ты уже не чувствуешь ни рук, ни ног, а только мысленно в голове отсчитываешь шаги, заставляя тело просто двигаться. Сквозь потоки слов. Букв. Бесконечных предложений, которые нанизываются друг на друга, перетекают, наваливаются, прилипают и не отпускают. Это не книга. Это трясина. Именно по атмосфере. Потому что я чувствовала себя отупевшей и выжатой практически постоянно. Мысли уходили, сознание отказывалось возвращаться, а память не хотела фиксировать ничего. От слова совсем.

И лишь изредка, какими-то вспышками, воспаленный мозг осознавал…