Полное собрание сочинений в 30 томах. Том 4. Некуда (сборник)

— Да вы читали ли хоть один роман отроду? — Четыре читал. — Удивительно; а больше уж не читаете? — Нет; всё одно во всех повторяется. — Как же одно во всех? — А так, влюбился да женился; влюбился да застрелился; скучно уж очень. — А страдания? — Страдания всё от безделья.

— Бездельники! Что ж, они думают, зачем они собираются у вас? — Им кажется, что они делают революцию.

Если любовь молоденьких девушек и страстных женщин бальзаковской поры имеет для своего изображения своих специалистов, то нельзя не пожалеть, что нет таких же специалистов для описания своеобычной, причудливой и в своем роде прелестной любви наших разбитых женщин, доживших до тридцатой весны без сочувствия и радостей. – А…

Женни брала у Вязмитинова для Лизы Гизо, Маколея, Милля, Шлоссера. Все это она посылала к Лизе и только дивилась, так как скоро всё это возвращалось с лаконическою надписью карандашом: «читала», «читала» и «читала». — Давайте еще, — просила Женни Вязмитинова. — Право, уж ничего более нет, — отвечал учитель. — Хотите…

— Залить кровью Россию, перерезать все, что к штанам карман пришило. Ну, пятьсот тысяч, ну, миллион, ну, пять миллионов, — говорил он. — Ну что ж такое? Пять миллионов вырезать, зато пятьдесят пять останется и будут счастливы.

— Я вам сказал: моя теория — жить независимо от теорий, только не ходить по ногам людям. Мне одно понятно, что все эти теории или вытягивают чувства, или обрубают разум, а я верю, что человечество не будет счастливо, пока не открыто будет средство жить по чистому разуму, не подавляя присущего нашей натуре чувства. Вот…

Белинский-то — хоть я и позабывал у него многое — рассуждает ведь тут о человеке нравственно развитом, а вы, шуты, сейчас при своем развитии на человечество тот мундир и хотите напялить, в котором оно ходить не умеет.

– Хочу? Ничего я от вас не хочу, а желаю, чтобы необъятная ширь ваших стремлений не мешала вам, любя человечество, жалеть людей, которые вас окружают, и быть к ним поснисходительнее. Пока мы не будем считать для себя обязательным участие к каждому человеку, до тех пор все эти гуманные теории – вздор, ахинея и ложь, только…

Честная горсть людей, не приготовленных к честному общественному служению, но полюбивших добро и возненавидевших ложь и все лживые положения, виновата своею нерешительностью отречься от приставших к ней дурачков; она виновата недостатком самообличения. За пренебрежение этой силой она горько наказана, вероятно к истинному…