Рецензии — стр. 2

Больше всего в этой книге мне понравились иллюстрации, они чудесные. Сама же история каким-то занимательным сюжетом не отличается, придуманные автором легенды народа алеутов, мне кажутся не слишком уместными и понятными для детской книги, для взрослого читателя все это и вовсе очень скучно.

Хотя некоторые цепляющие моменты все же присутствуют, например, такие, как намек на то, что не обязательно быть лучшим учеником, чтобы достичь чего-то в жизни; это как раз очень важно и для детей, и для требовательных родителей – мораль, что школьные оценки – не приговор и не главный показатель ума и способностей. Ну и некая самобытность произведения трогает, антураж этот северный. И доброта. Доброта для детской книги – дело важное, впрочем, и взрослым иногда ее не достает, поэтому мы и читаем иногда сказки.

Андрей Геласимов стал одним из моих любимых писателей сразу после того, как я прочитал его "Степные боги". Поэтому его новый роман "Роза ветров" я ждал с нетерпением. Как только он поступил в продажу я его сразу купил. И, скажу я вам, давно я не получал от чтения такого невероятного удовольствия. Сам Андрей сказал мне, что в этом и была одна из задач, которую он поставил перед собой, когда писал - вернуть читателю страсть к чтению, которую все мы испытывали в детстве, читая любимые книги. По мне так все получилось. Сразу хочу предупредить, что это лишь первая книга из серии романов о капитане Геннадии Ивановиче Невельском.

Невельской для меня вообще личность невероятно загадочная. Эдакий граф Монте-Кристо русской истории. Геласимов не первый, кто написал о нем книгу. Серию книг о Невельском и освоении Дальнего Востока (или Крайнего Востока, как говорили во времена Невельского) написал еще Николай Задорнов (папа ушедшего недавно сатирика Михаила Задорнова). В частности, можно почитать его роман "Капитан Невельской". Но лично я считаю, что у Геласимова получилось то, что никак не удавалось Задорнову - показать и передать сам дух эпохи и уникальность личностей, судьбы которых пересеклись внезапно.

В чем же удача Геласимова? Когда вы откроете роман, то поймете, что перед вами не просто исторический роман, но настоящая проза, великолепная и затягивающая тебя своим языком и яркими характерами. Первая удача – это язык и аромат эпохи. Ну, например, если вы не читали «Фрегат «Паллада» И. Гончарова, то знаете ли вы быт русских военных моряков? А ведь он воссоздан там до мельчайших подробностей. Или, например, знаете ли вы как жили воспитанницы Смольного института благородных девиц и как они вообще туда попадали? Все это есть в романе.

Но не это главное. Главное в нем то, что Геласимов сумел показать то, что, мне кажется, не удавалось пока никому. Я это называю пересечениями или соприкосновениями. Можно это назвать проявлением Высшего смысла в истории. Как получилось, что такие уникальные и невероятно харизматичные личности внезапно пересекались, соприкасались друг с другом, будто их жизненные линии вплетались чье-то рукой в причудливый узор мировой истории. Губернатор Восточной Сибири Николай Николаевич Муравьев-Амурский, Геннадий Иванович Невельской, великий князь Константин Николаевич Романов, Николай Бошняк, адмирал Федор Петрович Литке. Их жизни сплетались воедино именно тогда, когда нужно было свершить что-то необыкновенное и небывалое. И Геласимов не просто это увидел, но и смог показать причинно-следственную связь этих сверхъестественных пересечений, которые кроме как Божественным замыслом, я и не знаю, как назвать.

Самая кульминационная сцена в романе - это богослужение в Преображенском соборе (это военный храм, который духовно окормлял российских военных) на праздник Преображения Господня. Если я не ошибаюсь, то это первое произведение в русской литературе, где описывается этот христианский праздник. На этом богослужении присутствуют все самые ключевые люди в повествовании. И проповедь настоятеля собора отца Василия, личности реальной, ветеране воны 1812 года, в принципе является кульминацией романа, раскрывающей смысл того, что будет происходить потом.

Я уже молчу про концовку романа, к которой ты приближаешься, затаив дыхание. Умело, точно и ярко Геласимов ставит многоточие, после которого хочется продолжения. Его-то я и с нетерпением жду от автора. Чего и вам желаю!

Прочел в рамках Борьбы с долгостроем. Когда-то, познакомившись с этим автором, с огромным удовольствием его читал - "Жажда", "Год обмана" "Рахиль" и любимая - "Степные Боги". Отличные книги, Богов перечитывал даже. Потом начались разочарования - Дом на Озерной, Холод. Казалось, что это другой Геласимов...
Поэтому долго не брался за эту книгу. Ну что могу сказать - двойственные ощущения. С одной стороны, в литературном плане не очень много замечаний, отлично и мастеровито написано, вещь построена по классическим канонам исторического романа, сюжет увлекательно подан и в целом читается с удовольствием.
Но кое-что бесило. В роман введен некий Семенов, персонаж крайне странный. С одной стороны, всесильный сотрудник тогдашних российских спецслужб, который может давать указания даже адмиралу. Т.е. человек на такой должности априори мог быть только дворянином, должен обладать безукоризненными манерами и воспитанием. А он напоминает какого-то гопника, с налетом цивилизованности. Причем он тут особо и не нужен, линия с этим персонажем повисает. Ввели его явно для того, чтобы он объяснил герою, Невельскому, что если Россия не освоит и не подчинит Дальний Восток, то это сделают проклятые англичане. И во многом Семенов тут нужен для того, чтобы читатель понял, что англосаксы еще ого-го с каких времен ведут против России разрушительную работу. Причем выдается эта информация в такой форме, чтобы "пипл хавал", как раз на уровне подмосковного гопника. И это второй момент который бесит, потому что - вранье. Да, Англия вела с Россией Большую Игру, за Афганистан, за Среднюю Азию и Кавказ. Но именно в Приамурье они не лезли, у них было чем заняться и без этого - Опиумные войны с Китаем, Бирма, Сиам и т.д. И Россия опасалась совсем не англичан, а китайцев. Т.к. не очень хотела нарушать статус кво. Но повесточка актуальна и автор решил таким незателивым путем ее ввести. Ну и линия с поэтом Тютчевым тоже тут совершенно не к месту. Ввести ввел, а нормально вырулить не смог, эта сюжетная линия тоже оказалась повисшей.
И такие вещи огорчают. Роман заканчиваешь, но вместо удовлетворения, чертыхаешься. Жаль, что автор после Степных Богов так и не выдал вещи похожего уровня.

Знали ли вы, что злые чукотские духи, живут в земле, причём плавают в ней, будто в море? А то, что весь мир соткал небесный паук Апайипайек?

Интересно, правда? Вот и я влюбилась в эти сказки. Ни одна из них не оставит вас равнодушным, они будоражат воображение. Каждая из сказок имеет глубокий смысл, это предания народов Чукотки, людей с независимым и сильным характером.

Про иллюстрации хочется сказать отдельно - восхитительные рисунки выполненные в карандашной технике и в спокойных тонах, есть практически на каждом развороте.

Для полного погружения в мир Чукотки, несколько сказок продублированы на чукотском и эскимосском языках, а также есть возможность прослушать аудиоверсии сказок, они доступны по QR коду.

Читали совместно с сыном 7 лет, не все сказки, их смысл, в силу возраста ребёнка, были ему понятны.

В серии представлены книги:

Сказочный Таймыр;

Сказочный Сахалин;

Сказочная Камчатка;

Сказочная Якутия.

На данный момент у меня в коллекции есть все книги, кроме Таймыра. По- моему, это показатель того, насколько сильно меня увлекли Чукотские сказки!

"

Будущее способно воздействовать на прошлое.
Хотя бы в силу того, что в настоящем крепко укоренены ростки этого будущего.

Девушку зовут Сирень, у нее необыкновенного цвета глаза. Не сиреневые, как вы могли подумать, а ярко-синие. В мире, где только карие и черные. Потому что его населяют японцы, китайцы, корейцы. Ну, еще немного негров для мордования. Русские тоже встречаются, очень редко. Их почти не осталось, на социальной лестнице приравнены к титульной нации, японцам (китайцы много ниже, корейцы изгои - есть причина, они начали войну, в которой мир сгорел). Мама Сирени русская, а папа японец из рода, честной службой императору, заслужившего почет и уважение. Династия воинов и ученых. Отец в немалых научных чинах, дочь тоже пошла по ученой части, хотя не по отцовым стопам, Сирень футуролог. Не путайте с уфологами, которые устраивают палаточные лагеря в местах, где по слухам, встречают инопланетян. В суровом жестоком мире, что выжил после Третьей Мировой, не до подобных глупостей.

Футурология в реальности "Острова Сахалина" - это, по сути, прикладная социология, наука, прогнозирующая наиболее вероятные сценарии развития сегодняшних событий. А название? Ну, может потому что экономисты и социологи прежних дней дискредитировали свою науку шарлатанскими или откровенно финансово ангажированными предсказаниями (говорили, что хотел услышать тот, кто платит - с русского на понятный). А миру нужно понять, куда двигаться дальше. Мы ничего не знаем, кроме того, что прежние пути завели в тупик; относительная стабильность нынешнего существования больше похожа на то, что в договорах страхования жизни называется "дожитием": исчезли птицы и насекомые, океан отравлен радиацией, а значит, рыба и моллюски непригодны в пищу; фертильность земли упала, да и осталось ее всего ничего; Китайцы, правда, научились делать почву съедобной, да и сожрали, до какой смогли дотянуться.

А главное, на континенте МОБ, нет, это не то, в чем мы периодически участвуем в сетях (живописный моб, музыкальный или литературный), вирус мобильного бешенства, явно искусственного происхождения, появился в конце войны. Не иначе, просочился из разрушенной лаборатории. А может явился результатом человеконенавистнической акции разработчика. Да какой теперь смысл разбирать, откуда взялся. Главное, что невероятно быстрый и стопроцентно смертоносный, одно обнадеживает, носители страдают водобоязнью и не могут перебраться на Острова по воде. Сахалин в этих условиях стал своеобразным буфером, на него устремляются беженцы с материка, да там и оседают. Немало способствуя поддержанию экономической системы,

Сахалин, от веку бывший каторгой, ею и остался, только теперь не российской, а японской, и вся тамошняя жизнь построена вокруг кошмара тюрем, убожества вольных поселений, относительного благополучия надзирающих, на поверку таких же пленников гиблого острова. Исключение из практики Итуруп с его рениевым рудниками, туда отправляются по контракту, а уж климат, условия труда и сама "звездная медь" за год работы делает человека инвалидом, если не убивает. Зато по окончании срока контракта он может вернуться богачом. Мда. Сирень, как в свое время Чехов, едет на Сахалин по доброй воле с той же, что у него целью собрать материал. И так же, как Антон Павлович, все время поезки подозревается в тайной инспекции. Ну не могут люди поверить, чтобы кто-то сам захотел, хотя бы и ненадолго, хотя бы и в относительном комфорте, оказаться в этом аду.

Картины, предстающие перед ней, впрямь напоминают о дантовом аде, разве что ужас примерно одинаков от начала до конца, к финалу даже побогаче-повольготнее, впрочем, ладно, не буду об этом. Ну и зачем все-таки девушка из хорошей семьи, многообещающий молодой ученый, потащилась в этот медвежий угол? Дело в том, что ее наставнок, фигура в современной футурологии легендарная, утверждает, что будущее громче всего звенит в местах, совершенно безнадежных. Там, где у человека есть привязка к сегодняшнему миру, он склонен жить сегодняшним. Когда никакой надежды не остается, можно физически ощутить натяжение нитей между сегодня и завтра. Есть методики.

Остров - это не каторга. это реторта. Радиация, голод, болезни,это всего лишь катализаторы, соль роста. Для перехода нужна точка, крупинка грядущего света, чтобы вокруг нее вспыхнул яростный завтрашний день.

В придачу девочке дают сопровождающего русского парня Артема, "прикованного к багру". Это не фигура речи, но своего рода статус, характеризующий человека, как вольного (уже отбывшего или, как Артем, рожденного в каторге), отменного бойца, решительного и благонадежного. Да-да, тот самый "истинный ариец, характер прямой, нордический". В свое время прикованные (есть еще "прикованные к тачке", наставник Артема, Чек из таких, любопытно, что термин перекочевал в роман из "Острова Сахалина" Чехова, хотя значит несколько другое). Так вот, в свое время прикованные сильно помогли администрации острова и за то нынче пользуются определенными привилегиями.

Да, это антиутопия, которых сроду не любила, и да - постап, к которым, в подавляющем большинстве, у меня функциональная непереносимость. Но это Веркин, а он не просто хорош, он лучший. Вы будете задыхаться от восторга, как это написано, читая. И вспомните непременного Чехова, но к нему не столь очевидного Аксенова; обязательно подумаете о Стругацких и непременно о Лазарчуке. А тот, кто знаком с прежним творчеством Эдуарда Веркина, протянет нить к Артему из "Друга апреля" и девочке-клону Сирени из "Страны Мечты". И постапокалипсису мира "Через сто лет" и , и "Прологу", который тематикой и изобразительными средствами ближе всего к "Острову Сахалину". С той разницей, что магическая составляющая напрочь отсутствует в этом романе, он такой реализм в квадрате, даром, что фантастика. Вы будете безмерно счастливы и совершенно несчастны с этой книгой. Читайте. она того стоит. Женщину зовут Сирень и глаза у нее черные.

Ибо правила. Ваша Светлость, пишутся на основе того, что уже кто-то сделал. Нам же предстоит неизведанное.

У Геласимова прежде только «Жажду» читала и не то, чтобы не впечатлилась, скорее наоборот, повесть показалась сильной, но какой-то уж очень безнадежной. О времени царствования Николая I - «14 декабря» Мережковского, и оцениваю роман как сильнейший в трилогии «Царство Зверя», но очень уж он мрачен. О Сахалине только «Остров Сахалин» Чехова и «Остров Сахалин» же Веркина. Оба потрясающе хороши. каждый в своем роде, и оба невыносимо горькие. «Роза ветров» - роман Андрея Геласимова об амурской экспедиции на Сахалин Геннадия Ивановича Невельского, пришедшейся на годы правления Николая I, и это книга оставляет удивительно светлое радостное чувство. Гордости за державу, которой верой и правдой служили такие люди.

Эта тема, этот способ восприятия, начатый «Тоболом» Иванова, сейчас актуализировался чему несказанно рада. Да, у нас неблагоприятный климат, чрезвычайно обширная география, затрудняющая проведение в жизнь разумных реформ, но благоприятствующая коррупции на местах. Да, российская экспансия происходила большей частью не благодаря, а вопреки. Да, наши герои для совершения своих подвигов, пользу отчизне обещающих, рисковали не только самой жизнью – как всякие герои во все времена, но также и финансами, социальным положением, свободой. Но ведь это их не останавливало. Шли, идут, будут идти.

«Роза ветров» об этом, но не только и не столько. Наше привычное, ведущее начало от соцреалистической литературы отношение к правителям, которые непременно являют собой пример развращенного самодурства и небрежения этическими нормами, здесь претерпевает значительные изменения к лучшему. Да, управлять такой страной тяжкий крест и да, вседозволенность власти развращает, но Николай I («Он здесь. жандарм, он из-за кроны леса следит, надежно ль взведены курки. Глядят на узкий пистолет Дантеса его тупые скользкие зрачки»). Так вот, этот самый Николай, жандарм и фельдфебель, был царем, при котором процвело землепроходчество и сложное положение в Европе с извечным столкновением интересов крупных морских держав удавалось удерживать в, пусть шатком, но равновесии. И двигаться, продвигаться, отстаивать свое, пядь за пядью отстаивая право зваться Империей.

А еще это остросюжетный роман о работе спецслужб и, боги мои, какова же сила отрицательного обаяния беспринципного господина Семенова. Походя закручивает многоходовые интриги, распоряжается жизнью и смертью людей, имевших неосторожность оказаться в сфере его интересов, С тою же легкостью, с какой иной меняет перчатки, переходит с польского языка на шведский или английский, нимало не смущаясь недовольством, какое его бесцеремонность может вызвать у жителей туманного Альбиона. А какова интрига с помещением матушки Невельского под стражу, от которой, вот ей-же-ей, попахивает серой в равных долях с кельнскою водою господина Семенова. А чего стоят Мастеровые, приданные им в сопровождение «Байкалу». Просто Семь Симеонов и группа Альфа в одном флаконе. Говорю без ёрничества, с искренним восхищением.

И Смольный институт. Это подарок нам, девочки. Нравы и обычаи смолянок, сочетание почти армейской дисциплины с интригами, уместными в серпентарии единомышленниц; обожание императорской семьи, граничащее с обожествлением и языческий, дикарский какой-то фетишизм; изощренная сложность ритуальной части светского этикета, что должна быть усвоена воспитанницами и незавидная судьба гувернанток, которая ожидает большинство этих девочек. И конечно Катя Ельчанинова, будущая госпожа Невельская, которая пока еще этого не знает, но хороша ведь необычайно, исполнена внутреннего достоинства, добра к окружающим без натужного желания понравиться и не смешивается ни с каким пороком, как вода не смешивается с маслом.

А цесаревич Константин! И это тоже подарок нам, девочки. Потому что, ну не одним же только англичанам полагаются настоящие, первосортные, лучшие на свете принцы, наши-то чем хуже? А и ничем, как выясняется. Был у нас свой Константин. Мореход, бонвиван, насмешник, рыцарь. Умный красивый дисциплинированный (в меру) мальчик, выросший в отменного мужа. Так-то, господа. Наши судьбы по праву крови вплетены в сложный, красивый, непостижимый малым человеческим разумением узор судьбы нашей родины и наш удел не только стыдиться ее поражений, но и гордиться ее победами. Так за царя, за родину, за веру мы грянем дружное Ура! Ура! Ура!

Если охарактеризовать это произведение одной фразой, то я несомненно выберу эту — занимательная геополитика.
Ожидала я, наверное, что-то в серьезной манере, как в *Степных богах*, предыдущей прочитанной мной книге Андрея Геласимова. Получила же авантюрно-приключенческий геополитический роман с массой подлинных исторических фактов, нечто среднее между книгами Валентина Пикуля и Бориса Акунина. И это меня ничуть не расстроило — написано отлично, полезной и любопытной информации хоть ведром черпай, прочитанные странички улетают со скоростью ветра, с некой иронией и подковырочкой все подано.
Полный набор — история, политика, романтика, шпионаж, интриги, подковерные игры, русская аристократия, императорский двор, девицы из Смольного, экспедиция на Дальний восток и маленькое чудо. Вам тут подробно расскажут, как наша империя цапалась с британской, кто кому сколько подлянок устроил, когда и как напакостил. А кому куш в виде Дальнего востока достался, так вы и без меня знаете.
Итак, на дворе середина 19 века. В Лиссабоне устроено покушение на молодого Великого князя Константина, который инкогнито улизнул с российского фрегата в местный оперный театр. Эх, молодо-зелено! И быть бы беде, но на помощь приходит его верный наставник — лейтенант Геннадий Невельской. И после этого случая нашему герою приходится набрать воздуха в грудь и нырнуть в темную ледяную гладь геополитических игр. А читатель последует вместе с ним. По морям и океанам, по великосветским лондонским салонам, по петербургским аристократическим гостиным, по злачным местам, по дальним окраинам Российской империи.
Другая линия — жизнь воспитанниц Смольного, института благородных девиц. Не все так радужно в данном месте, как можно было бы себе вообразить. Может возникнуть резонный вопрос — при чем в книге об освоении Дальнего востока житие-бытие благородных девиц? А вот очень даже при чем) Читайте и все поймете.
Основным героем *Розы ветров* является реальный исторический персонаж, адмирал и исследователь — Геннадий Иванович Невельской. В этой книге, в принципе, тьма тьмущая настоящих исторических личностей, потому как все действие основано на реальных событиях. Невельской предстает фигурой неоднозначной. Внешность у него самая обыкновенная, а вовсе не геройская — небольшого роста, лицо изъедено оспой. Подвержен предсказательным приступам лихорадки и яростным припадкам. Характера он очень даже скверного и подленького моментами, в отдельных эпизодах отвращение к нему возникает. Народ низкого сословия — дворовых крестьян и простых матросов почти и за людей не считает. Геласимов ясно дает понять, что кроме искреннего служения Отечеству у всех имеются и свои личные, чисто меркантильные интересы. Но иногда наступает такое время, когда понимаешь, что ради высокой цели есть необходимость поставить на кон и благополучную карьеру, и даже жизнь.
Совершенно удивительным для меня стал момент с одним второстепенным героем — Фёдором Ивановичем Тютчевым. Да, с тем самым известным поэтом, а по совместительству — цензором и служащим Министерства Иностранных Дел. Уж не знаю, чем Тютчев насолил Геласимову, но образ тот вывел почти непотребный. Я была практически не знакома с подлинной биографией поэта, поэтому читала о его характере и похождениях с большим удивлением. Расчехвостил его автор по полной программе)
Для любителей всякой милоты в сюжете найдется своя маленькая и пушистая приятность — корабельный кот по кличке Марсик. Трагической судьбы хвостатый. Создается ощущение, что автор в погоне за читательскими симпатиями решил палить сразу из всех орудий и затронуть как можно больше книгочейских душ. Кто против няшного котика устоит — да сердца у вас нет, ироды)
В общем и целом, книгу прочитала с удовольствием, закрыла глаза на некоторые огрехи. В одном интервью Геласимов пообещал продолжение о судьбе Невельского. Так что буду ждать. Я совсем не против получить весьма достоверную историю в развлекательном стиле.

Мне трудно было читать эту книгу, так как образ Невельского тут разнится с тем, который создал Н. Задорнов. Знак равенства между этими образами появляется к концу книги, и этим знаком равенства являются заслуги Геннадия Невельского перед отечеством.
Неприятно удивил образ нашего поэта Федора Тютчева. Неприглядно он выглядит в этой книге. Мне кажется, писатель знает о нём намного больше неприятных фактов. У меня вопрос: зачем? Зачем неуважительно отзываться о поэте, если это никак не влияет на сюжетную линию романа? Такое чувство, что Геласимов хотел что-то сообщить читателю, но потом передумал.
Так чем примечательна личность Невельского? Сначала автор открывает все отрицательные его стороны, как будто хочет нас, читателей, убедить, что героями бывают не только возвышенные люди. Читая про то, как Невельской избивает за малейшие провинности матросов, как он не принимает тот факт, что чувства могут быть и у крепостных крестьян, невольно вспоминаешь романы Н. Задорного, где всё более идеализированно, но не менее правдиво.
Значение открытий Невельского сказались уже во время Крымской войны. Англо-французы, не зная об открытии устья Амура и основании здесь нового порта, не смогли найти русские корабли, а их попытки атаковать ряд пунктов на берегу Татарского пролива были отбиты гарнизонами созданных Невельским постов.
Россия всегда жива такими героями, преданными не вышестоящим инстанциям и царю, а России. В то время ослушаться Высочайшего разрешения было чревато как минимум разжалованием. Если бы дело было рассмотрено как самовольная растрата выделенных средств не по назначению, то недалеко было бы и до тюрьмы. Но Невельской был предан не царю - Невельской был предан России. И поэтому были сделаны открытия, сыгравшие значительную роль в Российской империи.
Такие книги полезны не только любителям истории и патриотам России. Кое-что найдут для себя и филологи. Если вы хотите узнать, что означает пословица "Первый блин комАм", - ознакомьтесь с этой книгой. Приятного чтения!

С философией у нас в стране дела обстоят плохо. Только этим можно объяснить, почему вымышленные заметки о путешествии по постапокалиптическому миру вдруг оказались зачислены в категорию философских романов.
У нас ведь так и в науках дело обстоит – если текст ни богу свечка, ни черту кочерга, значит он философский. Всякая дисциплина имеет свой предмет. Если высказывание аморфно, беспредметно, торжественно и скучно - значит оно философское. Кто плетет невесть что, тот и философ.

Впрочем, вина здесь не автора, а того, кто пишет аннотации. Любой, кто начнет читать, сразу поймет, что здесь скорее «Путешествие из Токио на Сахалин», чем разудалый постапокалиптический истерн.

Но в целом старание издателя напустить туману понятно. Кто будет покупать путевые заметки, тем более обильно нафанатазированные автором? Только самые стойкие и смелые, самые упертые.

Так же дело обстоит и с понятием «классики», в которые Веркина уже почти что определили. Очень уж оно для издателя растяжимое, раз он с такой легкостью подклеил к русской классической традиции этот странный текст.

В общем, ребята настройтесь сразу: интересно так, как вам расписывают, не будет. Вместо «Неуловимых» перед вами выступит лектор общества «Знание». Тема сегодняшней лекции – загаженный Сахалин возможного будущего. Поскольку учение должно быть с увлечением, суховатый материал оживлен за счет введения художественных элементов. В долгом и страшном путешествии вас будут сопровождать девочка Сирень и мальчик Артем.

Содержание романа, надо предупредить сразу богатством не отличается: девочка сперва ехала на север, а потом, ровнехонько в середине книги повернула и начала драпать обратно на юг. В конце полетят в Туманность Андромеды звездолеты (но вы их не увидите). Они у Веркина, особенно последнее время то и дело летают (и вряд ли книге сделает честь то, что Веркин ради одной мысли «без космоса человек изгадится» нагородил под пятьсот страниц доказательного текста). По пути, как водится в путевых заметах, описание населенных пунктов, встреченных незнакомцев и разного рода феноменов. Поэтому сразу приготовьтесь: весь текст состоит из описаний. То есть с острым сюжетом вас обманывают. Интриги, как таковой практически нет. Веркин настолько увлекся историей выдуманного мира, что как обычно забыл о том, что в книге герои должны не просто ехать, плыть и разговаривать.

Что касается самих описаний, то они просто чудовищны в своей избыточности. Едва открыв книгу, натыкаешься на описание (страниц семь) того, как героиня сооружает себе макинтош. Да какой в баню это Чехов? Здесь скорее какой-то Марсель Пруст доморощенный.

Веркин, как и всякий фантаст, детский писатель и прочий, необоснованно считающий себя ущербным, представитель жанровой литературы считает, что большая литература начинается с того, что ты по максимуму забарахляешь пространство. Описываешь, пока читатель не захлебнется в деталях. Меньше действия, больше описаний – так ты подбираешься к классике.

Однако в книге главное история. В «Острове Сахалине» ее, мягко говоря, маловато.

Девочка едет посмотреть на родину Октября, тьфу, на прорастающее сквозь смрадное настоящее будущее. Таков хилый крючок всего повествования, на котором чего только не подвешено. Виды каторжан – рассказ на 4 страницы. Типы бешенства – еще на 4 страницы. Описание «мобильного бешенства» - 3 страницы. Рассуждения о еде – 3 страницы. Материалы о сектах – не менее 5 страниц. И все разговоры, разговоры. Встретили человечка – рассказ о нем пара страниц, встретили следующего – еще две-три, а вот целая социальная группа передвигается мимо – есть тоже надо странички три уделить. Грязный Сахалин, плохая экология, вавилонское столпотворение масс, культы, маньяки – привычные уже картины деградации.

В романе Веркина невероятно душно. Столько всего на квадратный метр в реальности просто не бывает. Каторжане, сектанты, корейцы, китайцы, живые и мертвые.

Чувство досады вызывает прямое неразбавленное заимствование из реальности. Возможно их в книге много, но я не любитель разгадывать тексты подобно кроссворду. Здесь просто совсем бросилось в глаза. Ну, зачем Веркину дался Егор Просвирнин, превратившийся в поэта Сиро Синкая (привет любителям аниме?). Ну, зачем «Лотос и погром»? Это так тупо.

Написано до ужаса однообразно. Все на одной ноте. Низы, верхи отсутствуют. Нет ни черного, ни белого во всех смыслах этого слова. Слишком нудно для фантастики, слишком поверхностно для большой литературы. Без заглядывания внутрь. Такое впечатление, что перед тобой строительный материал для книги. Груда эмпирического материала, застрявшая на пути к полновесному роману. Картонными вышли даже главные герои. Легенда у них есть, а живости не хватает.

Впрочем, если вы любите рассматривать картинки, в том числе словесные, то «Сахалин» Веркина, как –нибудь одолеете. Хотя это сродни тяжелому переходу по громадной свалке. Никакой тяги, никакой звезды, сияющей вдали, то есть как ни странно, того самого зовущего вперед будущего, на поиски которого отправилась девушка Сирень, там нет.

В сказочной повести Анастасии Сорокиной на спине огромного кита, рассекающего моря и океаны, сидит загадочное существо Мамору. И в этом путешествии перед ним стоит задача: найти тот самый, единственный, для него предназначенный, остров. И они ищут. Из подсказок только сны.

Кроме того, что сны не простые, а напоминают мелодии сказок и рассказывают о сотворении мира по верованиям алеутов. Но это только так кажется, потому что автор придумала и стилизовала свои фантазии под народные легенды. И жаль, что этот народ вымирает, что у него нет своих собственных мифов, да даже язык уже почти забыт.

А если смотреть обобщенно на историю, то она напоминает всех нас, которые путешествуют по времени и пытаются найти своё подходящее место.

Книга будет интересна любому возрасту. Для детей она достаточно волшебна, для подростков достаточно аллегорична, для взрослых достаточно прозрачна, но остаётся очень красивой и прекрасной.

Когда-нибудь вы, конечно, сюда приедете, и встретите мамору, и всех узнаете, и будете гулять по берегу и слушать Океан. Потому что вы настоящие путешественники и бесстрашные мореплаватели.

На фотографии Арка Стеллера - та самая, через которую Лазоревая Луна спустилась на землю.

Маленький мамору на спине огромного кита пытается найти свой новый дом. А так же рассказать Киту и нам сказки с глубоким смыслом, но доступные для малышей. Ведь все таки это детская книга.

Книжка очень маленькая, а рассказать о ней уж больно невтерпёж. Доброта внутри, приправленная лёгким слогом, прекрасными иллюстрациями и умными сказками, делает эту книгу желанной как для детей, так и для взрослых.

Маленький мамору должен отыскать свой остров, иначе превратиться в камень на дне океана. Конечно он нервничает, топает своими маленькими ножками по киту и беспокоит его. Но кит стремится помочь малышу, поэтому все терпит и с удовольствием слушает его истории и сны.

А историй будет несколько - об Острове, о тюлене Акибе, о голубом Песце, Лазоревой Луне, Великане. И каждая цепляет - читая одну ты улыбаешься, вторую - грустишь, третью - плачешь.

Очень милая, добрая книжка, которая вызывает улыбку и успокоение. Я очень рада, что стали так серьёзно подходит к современным детским книгам. Выбор сейчас огромный и главное в нем не потеряться.

Тут ещё цепляет невероятное оформление и грамотная аннотация - такие книги редкость, это некий алмаз, который стоит взять в руки и ты не сможешь оторвать свой взгляд.

"Кит плывёт на север" — небольшая повесть о пути, трудностях, об открытиях, радостях и разочарованиях. Главный герой — необычное существо Мамору Зелёного Цвета. Он перешёл некий возрастной рубеж, и теперь ему предстоит найти свой остров или превратиться в камень.  Это некое посвящение во взрослую жизнь, испытание, которое необходимо пройти. А помогает нашему будущему хранителю большой серый Кит. В форме притчи Анастасия Строкина рассказывает о дружбе, человеческих ценностях, счастье, поисках себя. Не смотря на препятствия зверёк не теряет надежду на лучшее.

В такие бессонные ночи мамору вспоминал об Острове Островов, где он родился 72-го числа в 8884 году островной эры и где учился мастерству хранителя. Он даже хотел написать книгу об Острове Островов, потому что еще ни один мореплаватель не достиг его берега, ни один исследователь не описал его, а это так интересно!

В тексте присутствуют разные животные и необычные персонажи, в повествование вплетаются сны, которые играют немаловажную роль. Мы путешествием по океану с китом и его пассажиром, наблюдаем за маленьким приключением. По структуре произведение — рассказ в рассказе, и события мне чем-то напомнили "Чайку Джонатана Ливингстона" Ричарда Баха,  но более ориентированную на детей.

Автор поднимает вопросы добра и зла, зависти, справедливости, морального становления, чужого мнения, веры в себя, любви и даже смерти. Атмосфера книги лёгкая, воздушная и где-то даже убаюкивающая. Возможно ребятам понадобятся пояснения, не всё будет понятно с первого раза.

По итогу неплохо, но не восторг. Финал ожидаемый, но наполнение может удивить. Слушала в формате аудио с чудесной музыкой и озвучкой Петра Волкова. Засыпала несколько раз, приятный голос к этому очень располагает, приходилось переслушивать, тем более есть тема снов.  Детям до 9 лет в качестве короткой истории на ночь с элементами мистики, притчи, фантастики, однозначно посоветую, но на полноценную сказку или фэнтези не тянет, не ожидайте супер магии, волшебства и прочего.

«Не забывай свои корни, помни:
Есть вещи на порядок выше, слышишь?»
гр. Каста

Сказка, как говорится, ложь, но что нам остается? Насколько можно верить беллетризированным биографиям, вопрос открытый и донельзя полемичный. Даже обладая полным набором фактического материала, понять, что было в голове у человека, который, отринув все мирское, устремился на другой конец света, – дорогого стоит, и отчасти всегда будет зависеть от угла зрения автора.

Но надо сказать, что у Геласимова получилось выстроить достоверную панораму политической жизни Петербурга, в которую случайно (или неслучайно) попала фигура достойного офицера и хорошего человека. Тоже, конечно, не без своих тараканов и своей частной жизни, но в то же время достаточно отстраненного, чтобы отправится на другой край земли за звездой кочевой.
Раскрытых тем много, одна цепляет за собой другую, и все это создает вокруг основного повествования о подготовке экспедиции многомерное полотно о всяком – хороший исторический роман. Даже в судовой жизни мне, далекой от мореплавания девочке, было понятно что и как, и меж тем осталось что-то, что никогда не поймут сухопутные люди.
Бытовая деталь, поразившая меня больше всего, – это то, как уменьшился и ускорился мир вокруг. Чудовищность расстояний в России и в мире вообще сейчас снизилась до минимума. Герои разбрасываются годами как нечего делать: приплывут в следующем апреле в порт – вот это здорово, смогут обнять близких к Рождеству – вообще отлично. Подождать полгода? Да без проблем.
И все же отравленное Акуниным сознание время от времени квакало «Не верю», особенно, когда выходили на арену всякие силачи «мастеровые» и наш спецкор в Лондоне проводил свое джентльменское расследование во время увольнительной на берег.
В моем издании еще были примечания, но какие-то бесполезные: одна половина – имя и основная деятельность уже упомянутой в тексте личности (например, Тацит или действующий в книге император Николай I); другая – описание корабельных приблуд, которые и так в фас и профиль нарисованы на форзаце. Так зачем?
Специально пошерстила школьные учебники, почти во всех экспедиция Невельского присутствует хотя бы в виде пары абзацев (хотя в одном из них он и Невельский Г. Н.). Хотя я не помню его в упор. И там ведь что пишут: доказал, что Сахалин – это остров, а Амур – судоходен. Для школьника это удивительные новости: у нас тут великий мореплаватель, зовите прессу. А меж тем каждое наращение и исследование территорий из учебника – акт чьей-то (иногда даже доброй) воли. Которую нужно помнить. Даже если то, что они присоединили, сейчас горит синим пламенем.

...довольно мрачная история о мрачном постапокалипсическом депрессивном загибающемся мире, которую читаешь, а перед глазами вспыхивают (именно вспыхивают застывшими картинками, стоп-кадрами, стробоскопическими мгновениями, и мельтешат со скоростью пейзажа, мелькающего в окне проносящегося мимо тебя скорого поезда) описываемые картинки бытия и небытия выживших и прозябающих людей: трупы, мор и язва, глад и хлад — все четыре всадника Апокалипсиса уже прошлись галопом, прорысили и проскакали аллюром четыре креста сквозь человечество, унеся и уведя с собой тех, кому было суждено уйти сразу и оставив здесь на этой выморочной земле тех, кто считает себя ещё живыми и кто на самом деле дотлевает искры существования в этом догоревшем костре того, что мы когда-то гордо называли цивилизацией — цивилизация ли то, что было нами выстроено и создано? коли допустили себя и довели планету до хлопьев пены на поверхности океана и до кислотных дождей с чёрным пеплообразным снегом, с тварями вместо животных и с людьми-тварями не менее страшными, нежели эти самые метаморфы-мутанты и ещё с бичом эпидемии неизлечимого и скоротечного, быстрого как полёт пущенной из лука стрелы заболевания, холодно, голо и аббревиатурно именуемого МОБом, что расшифровывается как мобильное бешенство и на практике превращает человека в смертельно опасного одержимого жаждой убийства хищника, с которым невозможно договориться и с которым нельзя контактировать от слова вообще во избежание, а можно только устроить ковровую бомбардировку или ракетный удар с применением того самого уже никем не запрещённого оружия тотального уничтожения; а ещё совершенно разболтавшаяся тектоника, сотрясающая землю и острова и заставляющая то и дело вулканы жарко и смрадно выпыхивать клубы дыма и сыпать горячим пеплом, угрожая всему и вся… мир, в котором казалось бы уже не осталось места ни самому человеку и ничему человеческому в человеках и только ты сам можешь поколебать это предположение, только ты сам можешь сохранить в себе человеческую жалость и сострадание… или не можешь, что встречается гораздо чаще… и уже Сахалин неостров, и...

Я так долго отбрыкивалась от этой книги, что-то меня постоянно стопорило, душа не лежала или что, не знаю, но мне она в качестве советов прилетела в течение последних двух лет от многих друзей-книгочеев, поэтому откладывать дальше было бы уже попросту неприлично. Я сделала это! Но, опять же, не сразу, окольными путями - зашла с Чехова (перечитала для себя, потому что уже ни черта не помню), чтобы уже для полноты, так сказать картины.
И да, первая половина Сахалина Веркина была выдержана в атмосфере Чехова, реверанс в эту сторону удался, но мне, признаюсь, было скучновато: много нудных и долгих описаний, суховатый, на мой вкус, язык, почти мертвая динамика. Зато потом, будто кто-то переключатель врубил - и понеслась.
Итак. Что у нас там пос южету. Мы попадаем в постъядерный мир, где уцелела только Япония. Остров Сахалин, он же Карафуто, теперь тоже японский: сюда ссылают самых опасных преступников, сюда едут попытать, если так можно выразитться в данном контексте, удачу контрактники; здесь тюрьмы; беженцы с материка, беспросветный мрак, грязь, вонь - в общем, жопа мира в самой своей красе. Антураж передан отлично. Тут не придерешься, хотя, признаться, очень хотелось.
Главная героиня - синеглазая Сирень (мама -русская, папа- японец) - отправляется на остров ну вроде как на студенческую практику: она футуролог, и на острове должна провести ислледовательскую работу, целью которой, как это ни странно, является прогнозирование будущего в реалиях этого сортировочного острова с его тюрьмами и рудниками (наставник девушки считает, что искать это самое будущее нужно как раз в вот таких самых темных местах, где дно уже пробито). Ну это я так очень приблизительно и корявенько рассказываю. На самом деле книга полна философских рассуждений, которые то ли не очень поняла, то ли как - лично мной вся эта философщина воспринималась как сентенции очень сомнительного содержания.
Проводником на этом острове у героини (которая, к слову, слишком уж ромашковая, на мой взгляд, для такого мира) будет "последний русский" Артем (кроме японцев, китайцев, корейцев, практически никого, кстати, не осталось). И вот они-то, эта парочка, и попадут в постапокалиптическую заварушку в лучших традициях ...ну скажем, "Дороги" Маккарти: и землетрясение их ждет, и вирус бешенства, и все прелести человеческой грязи. Жести, короче, будет много, как и экшена, но только во второй половине книги, до которой еще надо добраться.
Все бы вроде ничего. И жанр я очень люблю, и нельзя сказать, что я не была под впечатлением, но дело в том, что прошибало меня только местами. Общий ритм книги какой-то размытый получился, рваный. Не было в этом какой-то целостности. Вопросов, опять же, много осталось. Например, ребенок откуда? Что-то я ни намека, ни самой завалящей предпосылки к этому не уловила по ходу книги. А был ли, как говорится, мальчик вообще?
И еще кое-что. Мне показалось, что книга плохо вычитана. Не знаю, как "в бумаге", но в электронном формате роман пестрит ляпами и нестыковками. Их реально много. Это никуда не годится. У меня включился опять "внутренний редактор", хотелось взять и самой перелопатить текст от и до, какое уж тут удовольствие от чтения.
Боевые сцены, на мой взгляд, плохо получились. Я на боевой фантастике, без ложной скромности, собаку съела: и как читатель-обыватель, и как редактор. Так вот, здесь они - слабое звено. Такие вещи мало кто умеет реально классно написать, и Веркин в их число точно не входит.
В целом, я не жалею, что прочитала, но интуиция меня не обманула - это совсем не "моя" книга. Я не исключаю, что недопоняла я Веркина. Но серьезно, что он хотел всем этим сказать? С Чеховым все понятно, а здесь что? Разбор сициального среза в конкретной локации и заданных обстоятельствах? Сигнал о том, что мир на грани тупика? Я посыла не увидела. Не по мелочи, а именно глобального авторского замысла, в чем он?

Об авторе: Эдуард Николаевич Веркин (1975 г.р)
-известен под псевдонимом Макс Острогин
-российский детский писатель, фантаст
-в2003 году по рекомендации местной писательской организации был направлен на Высшие Литературные курсы при Литинституте им. А. М. Горького.
-Член Союза Писателей России.
-Женат, имеет сына.

Цитата: "Некоторые вещи могут напоминать только то, что могут"

Впечатление: Книгу мне нарекомендовали в флэшмобе, под видом утопииантиутопии, но почитав аннотации к ней, оставалось ощущение, что что-то не так.
Прежде чем читать эту книгу (кстати слушала ее в аудиофрмате), пришлось ознакомиться с Чеховым и его "Островом...."
И что могу сказать, что "Остров" Веркина, это какоц-то неописуемый бардак. Название слизано, структура слизана (тот же дневник), чем-то даже построение фраз и то возвращает к Чехову.
Т.е. оригинальной истории мы по факту не получили, антиутопии тоже, на мой взгляд
НЕ надо так.

О чем книга: Японочка- Сирень отправляется на Остров Сахалин, чтобы провести ряд исследований и посмотреть, что с ним стало.

Читатьне читать: не читать

Не люблю пост-ап как жанр, но Веркин такой Веркин… К тому же, анонсы обещали протагониста-футуролога, а вот футурологию я как жанр люблю. Если, конечно, написано настояще — вот как, скажем, у Ефремова или Лема.

Ну что — вставило. И упомянутое ожидание оправдалось, да и мир данного конкретного пост-апа очень даже ничего. Мир, в котором футурологам верят в разы больше, чем экономистам — просто потому, что первые кое-чего смогли предсказать по делу, а вторые предсказывали исключительно то, за что больше платили. Мир, в котором ценность жизни человека определяется товарной ценностью его трупа — а это хоть и ненулевая величина, но и не шибко много. Сколько там из одного трупа можно сварить мыла или путём сжигания получить тепла для электростанции?

Ну и авторский юмор, конечно. Который, конечно, есть, но который в данной книге есть наоборот. Если обычно у Веркина можно наблюдать юмор, переходящий в абсурд, то здесь наблюдается скорее абсурд, переходящий в юмор. И надо сказать, достаточно часто не просто переходящий, а перехлёстывающий. И так, знаете ли, конкретно перехлёстывающий. Настолько, что юмор, в свою очередь, переходит в жуть, плавно перетекающую в ту самую футурологию абсурда.

Вот такой «круг жизни», блин. Упёршийся в тупик. Хотите узнать, как оно такое получается — читайте.

Через несколько лет после ядерной войны, уцелела кажется только Япония, на их островах восстановлена более или менее нормальная жизнь. Японка с русскими корнями, по имени Сирень по заданию департамента этнографии, а точнее кафедры прикладной футурологии (!) едет на Сахалин. Этот остров выполняет функции каторжной тюрьмы для японцев, и одновременно миллионов китайцев и корейцев, спасающихся с материка. В сопровождающие ей дают Армета, "прикованного к багру", одного из последних выживших русских. Основная часть книги - их путешествие по Сахалину.
Начав читать книгу Эдуарда Веркина "Остров Сахалин" я сразу пожалел, что не прочитал в свое время одноименную книгу А.П. Чехова. Думаю, что у Веркина достаточно много аллюзий на классика в тексте, и ловить их - отдельное приятное развлечение. Жанр путевых заметок не предполагает какого-то сюжета кроме того, что мы видели и делали в путешествии и как это повлияло на нас - так в целом и написана книга. Сирень вместе с Артемом посещают каторжные тюрьмы "Уголек", "Три брата" и "Чистый воздух", а потом вместе с приставшими к их экспедиции спутниками пытаются вернуться обратно. Хочу отметить авторский прием инфильтрации "магии" в реальность. Повествование начинается как довольно формальное, реалистичное до натурализма и слегка отстраненное. Главы, написанные от лица Артема, даже имеют подзаголовок "показания Артема" (кому, кстати?). И вот, когда читатель внимает рассказу с абсолютным доверием, крупица за крупицей появляется сверхъестественное. Его немного - камеры в "Чистом воздухе", небесные нити, невесть откуда взявшиеся дети, но именно примесь этой "магии" придает книге замечательный вкус. Еще одна необычная для постапокалипсиса штука - устремление в будущее. Главная героиня - профессиональный прикладной футуролог и отправляется на остров, чтобы увидеть там зёрна будущего, и определить в каком направлении будет развиваться общество. И своим видением будущего делятся с ней и Артем, и Ч-ек, и даже поэт Синкай, изящно закольцовывающий историю. Еще хочу сказать, про сюрпризы, который автор преподносит читателю вплоть до эпилога, кажется это фирменный стиль Веркина.
Роман великолепно написан, от него трудно оторваться. Он большой, но не такой объемный как Чагинск. Мне очень понравилось, буду ждать новых книг.