Истории — стр. 6

Пока я болею гриппом решил устроить себе такой эксперимент. Почитать первые страницы каждого популярного, нашумевшего произведения и составить первое мнение о стиле автора и потом уже вернуться к подробному изучению, учитывая первое впечатление. Я прочитал первые 10 электронных страниц и пришел к выводу, что писать Петросян умеет. Языком и своим стилем повествования она убедила меня в том, что исполнение ее авторской идеи будет выполнено на высоком уровне. Так из отдельных слухов о книге и первых страниц я примерно понимаю куда будет вести меня автор . Довольно избитая на сегодняшний день тема ущербного умственно от талого человека против которого вся система общества. Очередная пропаганда индивидуализма. Но, как и в случае Сафона например автор еще накрутит мистики и прочие запутывающие читателя приемы, чтобы на фоне всего мистицизма аккуратно и безболезненно незаметно вложить в читателя эту главную мысль. В любом случае, уверен, исполнение будет отличным!

Уютно устроившись на кровати, я открыла (скорее - включила) эту замечательную книгу, предвкушая нечто тёплое и родное.
Севастополь.
Город с нелёгкой судьбой. Город, с неповторимой атмосферой. Город моря. Море, о котором древние греки слагали легенды, поэты посвящали стихи, а художники, расположившись на его берегах, увековечивали в своих картинах.
Я сидела на нижней полке плацкарта. Колёса мерно стучали в такт моему сердцу, а голос Крапивина рассказывал мне тёплую историю, развернувшуюся на улицах любимого города.
Я ехала домой.

Ну, благодаря этой книге у меня появилось новое слово. Не уборщица, но убырщица.

Вообще, я не большой любитель ночных прогулок: перспектива возвращаться домой поздно по слабо освещенной улице меня пугает, а путешествие по дачному поселку, протянувшемуся, как хребет, на два километра, вряд ли способно вызвать прилив бешенного энтузиазма. Поэтому, если бы не walnuss-grafin , я бы в жизни не пошла "гулять" по старым аллеям ближе к полуночи, когда, после теплого изнуряюще-солнечного дня поднялся сильный ветер и все небо затянуло мутными тучами.
Вот идем мы, встречая редкие машины, по небольшим аллеям, прошли закрытый железно-дорожный вагон, переделанный под трейлер (и я говорю: "Это напоминает мне, почему-то, Стивена Кинга и страшные цирки"), Графиня улыбается, стоит мне нервно оглянутся и я говорю: "Это все, как в "Убыре", что у меня по флэшмобу", с которым я знакома только по чужим рецензиям и сдержанной аннотации. "Не хватает только полной луны". Ни я, ни она с книгой не знакомы, но кажется, что я участник этого татарского хоррора.
Я говорю "Здесь по правую руку старое кладбище". Оно с полузаброшенными могилами, и когда-то было центром деревни, которую поглотили многочисленные дачи. Рядом с косой оградой ветер доносит смутный болотистый запах озерной стоячей воды. Темнеет, и мне становится страшно - это я Кинга по полуночи способна спокойно читать, а самой поучаствовать в его триллерах меня вовсе не тянет. А Графине - хоть бы что, тянет меня дальше и дальше, мимо погостов, мимо заброшенных дач, страшных и пустых, с выбитыми окнами и приоткрытыми ржавыми калитками, приглашающими зайти. Графиня говорит: "Посмотри на мое лицо, зря ты сказала про кладбище". Она говорит: "Я хочу забраться в заброшенный оставленный дом", а когда мы находим один из таких, отказывается: "У него атмосфера какая-то мрачная". Я смеюсь: "А какая должна быть атмосфера у мертвого дома?". Она молчит. Луны - ровно половинка, ветер усиливается, слышны только наши шаги и методичные крики какой-то птицы.
Я говорю, указывая на низкую избушку с темными окнами, низкой крышой, ушедшую под землю: "Здесь живет баба Яга". Графиня хмыкает и качает головой: "Просто заброшена". А я: "Если я хочу, то в этой избушке будет жить баба Яга".
Я говорю, когда мы доходим до темных аллей с сплетенными ветками над головой, ничего не видно, тревожно дует ветер: "Там страшно". Графиня говорит: "Замечательно!"
Графиня говорит: "Ну мы погуляем до двух. Ладно, до трех", я говорю, мысленно перебирая ассоциации по "Убыру" (стоги сена, заброшенные деревни, существа, одевающие человеческие шкурки): "Ты что, с ума сошла". Я ей: "Давай вернемся", а она мне: "А тут есть еще, где погулять?"
Графиня в лес, а Фандорина по дрова. А "Убыра" я на следующий день прочитала.

Давным - давно , когда я был подростком , а было это в середине 80-х , все у кого , хоть не много варила голова , понимали , что со страной что то не так .И вот помню мы возвращались как то из сада и я очень пламенно и пафосно доказывал отцу , что надо при генсеке ( кто младше 45 лет - считайте по нынешнему - должность равная президенту ) создать специальную службу , летучий отряд , который будет ездить по стране , быстро реагировать на жалобы простых граждан и плохих чиновников расстреливать . Отец посмеивался и спрашивал - а как ты отличишь - а какой хороший , а какой плохой ? Я усирался и яростно доказывал , что плохих сразу видно и т.д. и т.п. Ещё отец меня спрашивал - а как в эту службу людей отбирать ? - ну самых честных брать , самых проверенных ! - горячо отвечал я , - а кто их проверять будет ? - подтрунивал отец . Я злился , потому что думал , что он меня троллит , хотя такого слово тогда и не было , было - стебается , и отчасти так и было , но видимо он хотел заронить во мне крупинку сомнения - а не попробует ли какая нибудь сволочь , просто сочинив донос , подсидеть своего начальника ? Или своего племянника бестолкового вставить в нужное место ? Конечно будучи подростком , и не просто подростком - а советским - то есть бесконечно наивным , верящим , что наверху сидят только мудрые дяди , что хороших людей больше и в прочую благостную чушь , я не понимал и не разбирался ни в человеческой натуре , ни в её природе , ни , тем более - в устройстве государства . Так вот , проживя ещё лет 15-ть и прочтя книгу , я понял , что и Олег Дивов в этом тоже так и не разобрался . Здесь ещё нужно ввернуть один маленький такой момент .... Смотря в чёрно белые кинохроники , а 40 лет назад я , как и 99 % населения той страны насмотрелись их до сблёва ,мы видели как весёлые парни и девчата с кайлом и тачкой мелькают в кадре и строят какой нибудь Днепрогресс , и старшие говорили нам - вот ! смотрите ! самоотверженным трудом люди возводили в небо заводы , а вы тут 10 носилок гравмассы для любимой школы перетащить ленитесь . Только вот забывали , да может и сами не знали , сказать нам старшие , что с одним кайлом и тележкой никакого завода вы не построите . Ну котлован вырыть получится , а вот завода - нет .
К чему это я , спросите ? А к тому , что в Выбраковке мне очень запомнился один момент - мол после того , как железной рукой мы начали насаждать всеобщую благодать , границы захлопнулись , все от нас отвернулись - и вот тут Россия как пошла процветать , как пошла .... И вот у меня законный вопрос - а с какого перепугу ??? Ведь в 20-х и 30-х годах в Союз были завезены новейшие технологии из США и Германии , новейшее оборудование , но Олежка гуманитарий , а не строитель , не технолог , до каких то низменных материй ему далеко и потому он в книге и выдал просто идею . Только вот основы у этой идеи оказались детскими , наивными , оторванными от реальности . Выбраковщиками станут не усталые честные дядьки , а свои " проверенные " товарисчи бездумно выполняющие приказы начальства , а когда они дорастут до звёздных погон , то к ним начнёт постепенно прилипать имущество выбракованных , а кто будет выбракован ? - так это им будет виднее , за кого больше занесут , думается . И только сколько не стреляй тех , кто плюнул мимо урны , наука и благоденствие в стране от этого вверх не попрут , спутники в космос не взлетят , будет просто много убитых около урн .
Резюме : сейчас у граждан РФ появляется уникальная возможность проверить насколько идеи Олега Дивова , о безкомпромиссном и безоговорочном благополучии державы , находящейся в полной изоляции , будут близки к реальности .
Наглядно увидим кого будут хватать нынешние выбраковщики , и смогут ли они построить что - нибудь кроме большого концлагеря . Вот и поглядим .

Время забавных историй из детства. Книгой навеяно.
На нашем родном юге мы отдыхали всегда большой компанией: куча родителей, друживших много лет, и куча детей. Родители отдыхают от детей. Дети от родителей. Большая огороженная территория отельного комплекса и тот факт, что каждая собака нас знала - позволяла родителям со спокойной душой забывать про нас на целый день. Изредка взрослый ловил зазевавшегося ребенка и в принудительном порядке мазал солнцезащитным кремом. Но то было нечасто.
И вот, в один прекрасный день, сгустились сумерки и наша шумная детская компания перебралась с улицы в один из корпусов. Там было прекрасное редкопосещаемое народом место на третьем этаже. Зал перед номерами, с диванчиком, столиком и парочкой цветочных горшков. И задумали мы вызвать нечисть - матерного гномика. Почему именно матерного? Об этом история умалчивает. Всякие пиковые дамы казались нам банальностью. Для явления сего персонажа необходимо было раздобыть стакан молока, булку повкуснее, записать на бумажке 10 матерных слов, выключить свет и произнести "Матерный гномик приди!". Самое сложное было написать матерные слова. Наш тогдашний матерный лексикон отличался своей ограниченностью и бедностью. Но вот...заветные слова из голов выужены и на бумагу перенесены. Булка с молоком поставлены на верхнюю ступеньку лестницы, свет погашен. Желаемого гостя позвали и образовалась тишина. Мы ждём явления гномика народу и тут на лестнице раздаются шаги...звук упавшего стакана и отборный мат (наш матерный лексикон приобрёл пару дополнительных словечек). То, что мы испытали за долю секунды описать сложно: тут и страх, и восторг, и недоумение. В общем эмоций было много. Сам матерный гномик явился! Спустя пару секунд стало очевидно, что  гномик явился в облике чьей-то мамы, которая в темноте споткнулась о стакан и практически подскользнулась на молоке...но это не беда, главное то, что все получилось)

Бесконечно понравился кусочек про выставку.

Скажи человеку, что такие-то художники - дорогие, редкие, ценные, человек будет созерцать полотно и восторженно ахать. Покажи малоизвестную картину раннего Пикассо и скажи, что это сосед в фотошопе за пару часов сделал - человек равнодушно попырится, подумает (или скажет (при недостатке воспитанности)) "что за хрень" и забудет.
Впрочем, большую часть дорогих, редких, ценных полотен - тоже забудет.

Кто определяет, что класскика, а что - нет? Кто решает, что красиво, а что - мазня? Сколько талантливых художников забыто?

Собственное чувство красоты отшибает ещё в школе, когда тебе популярно объясняют, какие ребята из прошлого нарисовали/написали/сочинили годноту, и кто из них насколько велик. Вот Пушкин величе всех. Всё, всем читать.

И потом, многие картины и книги непонятны без конктекста. Широченного такого контекста - от исторической эпохи до любовных побед и личных драм автора.

Так что да, вывесить "товарные чеки" вместо картин гораздо честнее. Всё равно обычно человек из галереи выносит не столько впечатления, сколько "я видел оригинал чёрного квадрата ооо я видел да да я рядом стоял".

Принц Виктор Олегович порубал меня в мясо, искромсал в хлопья, всё хребты повыдирал и в узел скрутил. В общем, мучилась я, как могла.) но, на самом деле, всё было не совсем так.
то ли не было у меня в дни прочтения концентрации и здравомыслия во имя луны, то ли сказалась масштабно узость моего кругозора, игрового и социального, "то ли поделом, то ли по домам, то ли скатертью дорожка, то ли что-то ещё. что-то белое слепое поселилось в груди, то ли вьюга, то ли моль, то ли всё, что впереди".. но сначала я засела читать - и так и не поняла, что там происходит, да и очухалась уже в том премерзком состоянии, будто бы в твоём теле куролесили вольготные цыганские гости-подселенцы, читали тобой Пелевина с упоением, ни кусочка не оставили, все силы твои с собой унесли, а оставшегося тебя посерёд книги бросили и хохочут, убегая.
и потому я решила, что лучше начну слушать с самого начала.. слушала, слушала, было гораздо легче, туман стал проясняться, спазмы непонимания и ужаса почти не давили, только лишь слегка терзали и унижали, так то пришлось отгородиться сном и имитацией безумия, проклясть Кирилла и Мефодия за русские буквы, а эволюцию за глаза.
в следующий раз я решилась пытать Тсорга на тему того, что там происходит вообще, так как он неосмотрительно упомянул, что читал "Принца..". из плюсов - мне стала ясна моя проблема. я могу понять суть и смысл отдельной сцены, но они не выстраиваются у меня в ряд, не собираются в целое. я не могу представить это и посмотреть как фильм. что для меня, визуала, сокрушительно и больно. того же "чапаева" и прочее я отлично видела, и всё меня радовало. здесь - полный провал. в первый раз у меня такое. доктор, у меня что, отлаивается мозг от разума?! мне не нужно видеть все в мельчайших деталях, я не деталист, к сожалению. я плохо вижу лица героев, за ненадобностью - чаще я просто смотрю на мир книги из самого персонажа, и меня мало волнует, как я выгляжу - так как меня заботят совершенно другие проблемы и задачи, вложенные в меня автором. или же, в каких-то других случаях я просто хватаю сподручные лица, пейзажи и прочее из глубин коллективного бессознательного, и как-то по этому поводу не рефлексирую. почти. но общую визуальную концепцию моей барской заднице подавай обязательно! вместо этого тут передо мной издевательски шел ряд слов, диалогов, смыслов, но они продвигались по такому нелепому зрительному фону, что мне казалось, что зря я забыла выпить свои спасительные таблетки, хотя ничего такого не принимаю. Тсорг пытался мне что-то объяснить, но после пары минут его монолога я осознала, что смотрю на него с почти мистическим ужасом, и сквозь весь строй его пояснений вижу, как рушится между нами прочный мост понимания, и это снесённый мост уносит, видимо, в какие-то недоступные для меня миры с великими океанами ясности и простоты. всё бессильно - Виктор Олегович, когда писал, на Тсорга рассчитывал, а на меня, видимо, клал. А мне безмерно хотелось узнать, что всё же там происходит. я даже ринулась искать "тех самых людей, которые вместо рецензий пишут пересказ", но они все, как назло, вымерли! униженная и оскорбленная, я пыталась читать и слушать дальше, и даже завершила этот процесс. но во второй части моё сознание витало уже где угодно, но не в этом лабиринте отчаяния, которым оказался для меня незамысловатый рассказик. я понимаю, что все остальные читатели лучше осознают 90-е, или же играли в игры, или обрели на специальных курсах ментальную связь с Пелевиным, или молодцы просто по факту, а может, и праву рождения. но я всё же терзаюсь вопросом, где там в тексте заложен тот вирус-код, который сбил ко всем чертям моё воображало во ад и расчетвертовал мою голову своей недоступностью...

p.s. сейчас читаю "затворника и шестипалого" и всё хорошо, жизнь прекрасна как танец скал.

Читала много раз, но заиметь в бумажном виде решила года четыре назад...
Когда покупала первые две книги из цикла заметила забавную вещь - книги на обложках которых были нарисованы герои позорного фильма "Волкодав" стоили на 50 рублей дешевле книг с другими обложками.
Долго думала и решила таки сэкономить. Подумаешь обложка стрёмная, можно и обернуть чем-то, книга-то хорошая :)

В Португалии Жозе Сарамаго.
В Испании Арутро Перес-Реверте.
Во Франции Мишель Уэльбек.
В Италии Умберто Эко.

А в Российской Федерации - Вова Сорокин!

Какие чудесные!

Бичура
Бичура - то же, что у русских кикимора или “соседка”.
Это существо представляется в виде женщины - ростом от полутора до двух аршин. На голове у нее ирнак, старинный татарский головной убор. Бичура живет в жилых помещениях - на подволоке, в подполье и в банях, но не у всех, а только у некоторых хозяев. Иные отводят для бичуры особую комнату, где ее поят и кормят. На ночь оставляется тарелка с пищей и несколько ложек. Наутро тарелка пуста, Бичура ничего не оставляет. А если рассердится за что-нибудь на хозяина, то разобьет чашку, в которой ей подается пища, и раскидает все, что попадает ей под руку. Бичура нередко во сне давит человека, любит внезапно пугать его и вообще озорничает над людьми.

Албасты
Именем Албасты у татар называется сила или злое существо, живущее и являющееся людям преимущественно в нежилых домах, на пустырях, полях и в лугах. Является людям Албасты в обличье человека, а больше всего в виде большого воза, копны, стога, скирды, елки и т. д. Опасен Албасты тем, что может задавить человека насмерть, причем еще пьет иногда у него кровь. Когда Албасты давит человека, тот чувствует сильное сердцебиение и удушье.

Есть книги, которые нас держат в этом мире. Они - как колонны, вехи или меловые метки на каменных стенах лабиринта жизни, я могу взять их в руки - и вспомню все до мельчайших подробностей: вот эту я читала осенью, несколько лет назад, в сгущающихся сумерках, одна дома, сразу после переезда; по пустым коридорам носился мой кот, сверкая зелеными глазами в зеркала, я сидела в своей комнате, свернувшись под теплой кофтой, грела руки по очереди, а за окном шел дождь, и не хотелось включать свет до последнего, напрягались глаза...
А есть книги - как "Дом". Я не вспомню ни время(смутно: лето?), ни места(только логически: а, новая квартира..), ни окружения(кто-то был рядом?..разве?). Потому что "Дом" - это книга, которая вехи рушит.

Я помню, как читала тебя: сначала неспешно, готовясь к интересной, но не шокирующей истории о детях-почти-своих-ровесниках; потом, не заметив как, все быстрее, быстрее, - ты втягивал меня в себя, а у меня слишком мало сил, чтобы сопротивляться такой сокрушительной мощи. Только потом уже, задыхаясь от накипающих слез и тяжести в груди, от нехватки воздуха, с трясущимися руками, потом, в липкой влажности летней ночи, дочитывая, я поняла, насколько же ты меня изменил, Дом.
Я помню, как ты нашел меня - ты, не я, теперь-то мне это ясно, - пришел в мою жизнь легко, незаметно, я даже не заподозрила подлянки; увидела тебя у одного хорошего человека в дневнике, и ты увидел меня - и не захотел уже отпускать.
Ты - ловушка, Дом. Ловишь таких, как я, в свои сети, и никогда уже не отпустишь. Загребаешь себе кусочек наших душ, пригреваешься там и живешь, - нет, спишь, долгим уютным сном, чтобы когда-нибудь проснуться и нанести удар по самому живому.
Ты - ключ к свободе, Дом. Единственный глоток свежего воздуха среди душного мира.
Как волшебный бальзам, возвращающий слепым способность видеть. Только зачем, Дом? Мне хочется спросить у тебя это спокойно, но я не смогу. Зачем ты причиняешь мне столько боли? Ведь прочитав тебя, разве смогу я теперь удовлетворится тем, что есть здесь, в этой Наружности?.. Я даже чувство Пустоты заставить себя снова забыть не смогу. Ты вернул меня в то время, когда я была собой, когда облака жили, когда приближающаяся гроза не просто пахла озоном, а была чем-то большим, живым, продирающим по коже мурашками, когда сны были не просто снами, когда луна могла увести, когда я жила не целиком в этом удушающем мире, а просто играла в него, зная, что принадлежу другой его стороне.
Знаешь, как мучительно просыпаться и понимать, что все, к чему ты уже привык и с чем смирился - может быть иначе, просто тебе не хватило сил ни на что, кроме как смириться? Снова вспоминать, насколько оно все мелко и жалко, и как же осточертело подстраиваться под людей и погружать себя в них, чтобы хоть чуть-чуть понять, чтобы не обидеть, чтобы прижиться, - что все это как разговоры с иностранцами на языке, которого уже давно нет, по сравнению с разговорами в Доме, которые понимать так легко и естественно, как будто дышал и дышишь одним с героями воздухом всегда.
Дай мне выпутаться из тебя, Дом. Я хочу постараться жить здесь хоть немного счастливо, а не так, как в ту неделю после тебя. Оставь меня. А я - я закрою глаза и поверю, что когда-нибудь смогу добраться до твоего Леса...
Да, я знаю, что у меня нет выбора) Ты - как проклятая метка, и я должна отдать ее таким же, как я, способным понять и услышать. Ловите, и не проклинайте меня за это.

"Может быть, тот Лес- душа твоя.
Может быть, тот Лес - любовь моя,
Или, может быть, когда умрем,
Мы в тот Лес направимся вдвоем..." (с) Л.Гумилев, "Лес"

зеркала ужасают, годятся только для смелых.
урод в них красив, а красивый — урод.
посмотри в них в ночь сказок и забудешь себя.
увидишь ты тьму и пустые глаза.
быть может изнанка это и есть зеркала¿
место истин и тайн, что знает только Луна.
от них не укроется правда, не скроется ложь.
сколько не смотри — не будешь похож.
в зеркале тот же только слепой.
ему нечего прятать, захочет — станет иной.
лорд же не сможет себя принять.
ведь красоту дракона зеркала не могут объять.

Если вы полюбили Дом, то вероятнее всего в конце вас ждёт пустота от понимания, что повествование-то закончилось, а вы ещё нет. Дом похищает нас. Не мы селимся в нём, а он в нашем разуме. Столь идеальное убежище для эмоциональных инвалидов и калек. Но что теперь читать? Снова Дом? (Это вы ещё успеете, уверяю вас).

Чаще всего советуют две книги: "Республика ШКИД", авторства Григория Белых и Леонида Пантелеева и "Белое на чёрном" Рубена Гальего. Я не соглашусь. Это лишь жалкая попытка поймать героиновый кайф без героина. Да, там будут дети-подростки (у Гальего они даже будут инвалидами, что и есть главная тема романа), а того удивительного укрытия, эскапизма, собеседника, который дарит Дом, в этих произведениях нет.

Вместо того, чтобы пытаться этот самый восторженный эскапизм тщетно повторить, рекомендую ровно противоположное решение. Достоевский! Только Фёдор Михайлович способен в достаточной степени расковырять ваши чувства и столкнуть с реальностью, где вместо дома "банька с пауками".

Спасайтесь Достоевским. Иначе все книги будут, как трава.

- Помнишь, ты меня маленького в Эрмитаж водил? А там - мумия, жрец какой-тоЕ ПтаЕ ПтуЕ - не помню.

Жреца зовут Па-ди-исет. И все ленинградские и петербургские дети это знают, потому что именно к нему их водили и водят родители с самого нежного возраста. Именно он является к ним в кошмарах. И именно он заставляет впервые задуматься о смерти. Петербургским детям не нужны хомячки, Иисус или королева Виктория для первой встречи с неизбежным. Любая петербургская мама, впервые поймав осмысленный взгляд своего чада, хватает его на руки и несёт в Эрмитаж. Конечно же, посмотреть вместе на Микеланджело или станцы Рафаэля, конечно же! Но первое, куда перед этим она зайдёт, будет Его витрина. И ребёнок застынет перед этой витриной, не понимая, как ему больше: страшно, любопытно или страшно любопытно.
Я сегодня ходил в Эрмитаж и некоторое время наблюдал, как новые и новые дети столбенели у витрины. И вспоминал, как это было со мной. Как сначала мне стало интересно, а потом настолько жутко, что я пробегал через египетский зал, упёршись глазами в пол. И как уже в совсем взрослом возрасте заставил себя отодрать глаза от пола, посмотреть на старого знакомого, подойти к нему ближе, сделать позорное терапевтическое селфи и выложить его в бложик в подписью "я и мой самый старинный друг".
Отношения с мумией жреца какое-то время казались мне только моими, но когда я начал разговаривать об этом с другими земляками, понял, что мы все прошли через некую инициацию. А на особо впечатлительных он оставил свою печать мертвеца. Поэтому, как мне кажется, и появилась книга Святослава Логинова, а кто-то из моих знакомых, например, бросил вызов праху и стал врачом. Я же сам занимаюсь языческими культами смерти. И благодарю за это Па-ди-исета каждый день :-)

Люблю рассказывать друзьям-знакомым какие книги я читаю. Даже не всегда волнует интересно это им слушать или нет. Так как роман-игра Юрия Коваля мне очень понравился, то, ясное дело, я о нем рассказала всем, кто мне на тот момент встретился. И только один мой друг высказал догадку относительно имени капитана фрегата.
"На что похоже его имя слышишь?" - спросил он меня.
Я не слышала.
"Сунул-вынул," - сказал мой друг.
И в тот момент мне стало понятно почему на острове голых женщин, когда шла дележка трех красавиц, никто не хотел стать женщиной Выера. Действительно, что же тут приятного.

Потому что самая жуткая жуть, как упоминали рецензенты, в том, что твои родители больше вроде как не твои. Наверное это один из естественных этапов развития. Сейчас моя 9-летняя дочь его проходит: она всего боится, каждый день чего-то нового - войны, утечки газа, маньяков, СПИДа, чумы, делать манту, намочить манту, плохого результата манту=туберкулез и так далее. Один из недавних страхов был "вдруг ты не мама, а кто-то, кто ей притворяется".
И у меня в далеком-предалеком детстве была такая иллюзия, что мои родители на самом деле - просто пустые оболочки, которые скрывают каких-то чужих существ, может, инопланетян. Я в моменты таких наплывов старательно отвлекалась, просто "Карл у Клары украл кораллы" десятки раз, а потом вроде бы отпускает.
А Наиля не отпускало, потому что этот страх "не твоих родителей" в этой книге отказывается реальным. И у меня от воспоминаний только мурашки расползаются, притом, что книгу я читала дважды: в прошлом году и вот недавно.
Я вообще однажды в детстве так себя напугала, что до сих пор мне это со смехом припоминают. Проснувшись, подумала вдруг, что за стеной по кухне ходят не родители и брат, а грабители-разбойники. Так накрутила, что вылезла в окно, хорошо, что в частном доме на первом этаже жили. Бегала босая по двору, не знала, что же делать. Потом постучала все-таки в дверь - брат очень был удивлен. Богатая моя фантазия...
Это у меня грустная какая-то история. Об одиночестве. Потому что дочь моя ко мне со всеми своими страхами приходит и мы их обсуждаем. А я ни к кому не приходила. И когда у меня зуб шатался и я думала, что умираю. И когда решила, что СПИД передается воздушно-капельным путем, потому что по телевизору сказали, что чума ХХ века, значит, осталось нам совсем немного. И когда думала, что мама моя на самом деле не мама.
И мои ровесники, те, у кого я спрашивала, - никто с подобными проблемами взрослых не тревожил. Сидели себе тихо и не отсвечивали, так было принято. Маленькие, напуганные, каждый один на один со своим убыром.

Ну, вы понимаете. Настенька в своем стиле, раз уж влюбляется в героя книги. Но... Шесть раз подряд Дом, Исповедь наизусть, стишки и песни, а потом однажды - Васильевский остров и слёзы от боли, потому что немеют руки, и своя кровь вперемешку с его. Но почему-то мысли о том, что ведь и должно быть больно. И теперь всегда с собой - Красный Дракон, память и защита, горит и спасает от всего. И

...он не я, и я не он. Но мы как-то очень связаны, иначе у меня бы не ухало сердце вниз каждый раз, как я слышу что-то связанное с ним, будь то Александр Македонский, или дракон, или фраза "Это было прекрасно", тут же прокручивающаяся в голове с той-самой-интонацией.

Друзья рассматривают мою домашнюю библиотеку с целью стырить что-нибудь на почитать.
- Слушай, а "Generation "П"" - это о чем?
- Все по понятиям и на грибах.

Несколько цитат из этой книги напомнили мне забавный случай. Цитаты такие:

если капитан прикажет, мы все до единого дружно станем Валерьян Борисычами
...
– Могу что угодно: краснеть, синеть, зеленеть, желтеть, белеть, сереть и чернеть.

Когда-то давно, в прошлой жизни некто искал работу для команды программистов. Поскольку в России в тот момент ловить было нечего, примерно как сегодня, поиск был всемирным.
И однажды пришло письмо на русском языке. Там было написано следующее.

Дорогие братья, нас заинтересовала ваша команда, мы хотели бы с вами сотрудничать.
Единственный вопрос, который нам хотелось бы уточнить: какого вероисповедания ваши сотрудники?

Уж сколько мы видели разного, но идея вероисповедания была нова! Мы их нашли в интернете, это оказалось какое-то православное братство в глуши Германии...
А надо сказать, что никто из нас не злоупотреблял посещением церквей, синагог, мечетей и всего такого прочего. В конце концов что им нужно: программный продукт или голову нам морочить? Поэтому после недолгого обсуждения мы отправили им такое письмо:

Дорогие братья и, возможно, сёстры!
Мы никогда не спрашивали своих сотрудников об интересующем вас вопросе. Однако мы абсолютно уверены, что если мы сойдёмся в цене, все наши сотрудники немедленно примут веру, которую вы укажете.

Стоит ли говорить, что мы больше никогда не слышали об этом братстве и спокойно продолжили работу с очередным золотым тельцом в глуши и в дебрях чуждых нам систем. Он был не так щепетилен в отношении своего кашрута и халяля, и ему дело требовалось, а не игрушки.

А за тридцать сребреников свою веру мы не продали, хотя вполне могли бы.

Почему-то именно 13 июня ( в свой день рождения) получаю неприятные сюрпризы. В школе- обязательная отработка, в универе- самые трудные экзамены ( однажды пришлось тянуть второй билет), на работе- проверки и комиссии. Расслабиться перед датой получилось только после прочтения книги. Спасибо Пелевину. Цифры- это только цифры. Они не виновны в наличии тараканья в моей голове.

Я из тех людей, что живут "ни дня без строчки", в моем случае прочитанной. Я читаю всегда. Долгое время я жила и думала, что одна такая, но потом в моей жизни появилась она, Лучшая Подруга. Чтение стало разнообразнее и веселее. Это с одной стороны.
С другой стороны лет с 17-ти я трепетно и нежно люблю Пелевина. О... как я им зачитывалась на первом курсе. Как жила на втором, как мы с книгами весело путешествовали из Челябинска в Тьму-Таракань.
В один прекрасный день эти две стороны столкнулись, оказалось, что моя Подруга не любит Пелевина, не любит на столько, на сколько я его люблю. И это был удар, пыльным мешком по голове. КАК??? Единственный аргумент, как и единственная книга ею прочитанная, это Омон Ра. В моей голове это не укладывалось долго.
По прошествии нескольких лет, когда мне ею была подсунута книга Джейн Эйр, я поняла, так тоже бывает. Для меня Бронте на обложке - 100% отворот.
Так и живем, я с Пелевиным, она с Бронте.

Помните лейтмотив бекмамбетовских "Елок": "Курица или рыба?" Универсальный тест в пространстве фильма. Два варианта, остановившись на одном, отсекаешь от себя другой. И все, как взаправду. Миша или Коля? С одним минутами небо в алмазах и долгие годы в подушку плакать. С другим скука кромешная без проблесков, но на всю жизнь не клятая, не мятая.

Дети или жизнь для себя? Карьера или семья? Собственный дом или путешествия? Тут, кажется, так остро не стоит, бери то и другое - не прогадаешь. Если ресурсов хватит. К примеру: ты прирожденный тайм-менеджер, трудоголик, талантище во многих областях, к тому же, рожден с серебряной (лучше платиновой) ложкой во рту. Коли нет, приходится в чем-то ужиматься, "курица или рыба"?

В социокультурном пространстве свои универсальные тесты. "Любите ли вы Брамса?" Брамса - да, особенно "Венгерские танцы" Саган не очень. Пушкин или Лермонтов? Толстой или Достоевский? Ахматова или Цветаева?

По всему выходило мне любить Цветаеву. Обожаемая старшая сестра ею бредила и у Ивана Ефремова (которым бредила я) в "Лезвии бритвы" есть отрывок, который иначе, чем признанием в любви к Марине Ивановне не назовешь. А вот поди ж ты, не полюбились ее стихи. Проза - да, стихи совсем не мои. Да и ладно, сердцу не прикажешь.

А с Ахматовой так было. Специально читать ее не стремилась. Есть кто-то, кого очень любишь и добавлять ради механического прироста не нужно. Из серебряного века у меня Блок, хватало. Во время педпрактики на последнем курсе училища месяц работала на шестилетках. Тогда предполагалось, что нормой в СССР станет обучение с шести лет, программа начальной школы "один-четыре", повсеместно сменившая "один-три", по которой учились мы, на них была рассчитана.

Не прижилось, семилетние дети теперь мусолят лишний год растянутую под малявок науку, зато родина получила возможность ставить сыновей под ружье сразу со школьной скамьи. Везде свои плюсы. Но в конце восьмидесятых готовились серьезно. Психологические особенности шестилетних детей очень отличаются от того же у семилетних.

Обучаемость и способность усваивать информацию невероятно велика (двое в моем классе даже пятилетними были и вполне себе справлялись). Но способность выдерживать долгое сосредоточение на объекте, усидчивость, социальная мотивация (ориентированность на похвалу педагога, а не на собственно игровой момент) на порядок ниже, чем у семилетних.

И они не просто учились, жили в школе, как в саду. Потому и работа была с семи утра до шести вечера. Трудно, но престижно (одна из первых в столице гимназий). Мне нравилось. И к вечеру, когда всех почти разбирали, выдавались минуты золотого покоя. В одну из таких раскрыла журнал, взятый из принесенной школьниками макулатуры, просто полистать. Там была подборка Гумилева.

Ух ты, дядька какой интересный. Путешественник, герой, о, муж Ахматовой (как-нибудь надо почитать ее), а судьба какая! Барышням свойственно влюбляться в героев, в этого была влюблена еще до того, как первое стихотворение прочла. А после того накрепко. С неделю болела им, потом большая часть стихов из журнала переместилась в память и не то работа, не то новый объект вытеснил Гумилева из души.

А еще, моя мама оформила осенью перед тем годом подписку на журнал "Природа и человек". Это одновременно веселило и злило. Нет бы на "Иностранку", "Новый мир", какую-то чухню нашла! Но с февраля журнал начал приходить и оказался неплох. Как раз к окончанию месяца учительской и началу практики старшей пионервожатой (мы предполагались специалистами широкого профиля). В другой, совсем непрестижной школе.

Институт пионерской организации тогда умирал и это оказалось месяцем синекуры. и курорта после безумного напряжения педпрактики. Так вот, в журнале со смешным названием печатался "Этногенез и биосфера" Льва Гумилева. Не знаю, взялась бы за него или нет, не будучи влюбленной совсем недавно в папу автора. А тут уж Бог велел. И так идеи Льва Николаевича подействовали на неокрепший головной мозг, что до сих пор ими живу.

То есть, знаю, как все в мире устроено. И каковы причины многих следствий. И все такое. А летом того же года, как завершающий аккорд, тогдашний поклонник подарил томик стихов (знал, чем девушке угодить). "Антология русской поэзии", как-то так называлось. И там была Ахматова. И от нее пропала насмерть. Жена одного любимого человека и мать другого, не думаю, что это решающее влияние оказало. Но как-то отыграло, точно.

И всякая любовь после вспыхивала строчками: "Угадаешь ты ее не сразу, жуткую и темную заразу". Сколько бы времени ни прошло. И "муж хлестал меня узорчатым, вдвое сложенным ремнем". Попробовал бы! И "Он любил три вещи на свете: за вечерней пенье, белых павлинов и стертые карты Америки..." Удивляться ли, что десятью годами позже у того писателя, который из самых любимых, читала роман о Николае Гумилеве.

Который как-бы не погиб, спасся при расстреле, а дальше совсем уж фантастика, но такая, которая к душе. "Посмотри в глаза чудовищ" Лазарчука-Успенского. А как иначе? Все в мире связано со всем. И выбор между курицей и рыбой не всегда категорический императив.

Я начала читать "Дом, в котором..." еще в январе, но из-за экзаменов, поступления в университет пришлось отложить. Времени не хватает катастрофически. В конце прошлого месяца я зашла на страницу этого произведения, просто захотелось вдруг. И произошло то, что ни как не могу объяснить: на меня невообразимая тоска накатила. Я сама толком не поняла, что случилось. Грустно стало из-за того, что я до сих пор книгу не дочитала? Или атмосфера самого произведения через экран просочилась? ... Теперь посматриваю на книгу, занявшую свое место на полке, и стыдно как-то. Вернее, это даже не стыд вовсе. Какое-то не определяемое угнетающее состояние.

____ "Медный король, медный король,
____ возьми, что мне дорого, подай, что мне нужно"
______________ М. и С. Дяченко

Каждый из нас кормит своего дракона,
крошит помельче или кидает кусками
память, жёсткую, лоснящуюся беконом,
чувства - прозрачные или тяжёлые камни,
нежность, ободранную с самых кончиков пальцев,
время, так и не потраченное на самых близких;
смотрит, как чешуйчатый толстеет и крепчает панцирь,
как наливается взгляд бескомпромиссностью,
как исчезает всё, что так дорого, в пасти
клыкастой, зубастой, прожорливой - и с концами,
снова берёт в руки нож и отрезает от плоти красное,
снова кидает в пасть, опять созерцает
мерное движение челюсти, и так бесконечно,
безнадёжно, беспомощно, бестрепетно и бездумно,
а дракон урчит, пускает из носа дыма колечки,
и глядит уже злобно, нацеленно и разумно;

и мы спускаем его с цепи, стравливая всё более,
чтобы он защитил нас от хамов, чиновников, соседей, бессилия,
избавил от страха перед неведомым или грядущим, от боли,
и даже не чувствуем, как так - ам! - и перекусили нас
те самые челюсти, и как самозвано на наше место
приходит дракон с глазами химеры и василиска,
ведомый то голодом гнева, то жаждой мести,
с медной чешуёй, до крови обдирающей самых близких.