Потрясающий роман о талантливом художнике, который зарабатывает на жизнь подделкой картин. Неожиданно, интригующе, интересно, захватывающе. Дина Рубина удивила меня, если честно приступал к чтению с опаской, редко современный автор может так писать. История жизни поколений Кордовиных, Кордовесов, Кордоверов и т.д. написаны так, будто пересказаны реальные семейные хроники. Правдоподобные люди описаны, как реально существующие, веришь, что так оно и было. Пираты, кубки, полотна великих мастеров живописи - всё это затягивает и реально хочется быстрее дочитать, узнать, чем это закончится, одновременно растягивая удовольствие от чтения. Потрясающее описание средиземноморских городов, городков, деревушек, а как автор подаёт пейзажи? Читаешь и вспоминаешь те места где бывал сам и понимаешь, да, так оно и есть. Чувствуется, что писательница сама полность погрузилась во время написания романа в мир искусства и с лёгкостью погружает читателя в него. Всем рекоммендую.
С этой книгой я познакомилась совершенно случайно, всего лишь увидела пост в соц. сети, который был наполнен таким теплом, красивыми картинками, определенной, понятной только тем людям, кто читал эту книгу, необыкновенной атмосферой. Что же, меня это всё вдохновило и я решила почитать её, возможно, чтобы преодолеть одиночество, возникшее по той поре в моей душе. И эта книга так помогла! Её персонажи, они стали мне родными, стали друзьями. Даже не знаю, как описать это чувство... Хоть жители Дома и были совершенно разные и совсем на меня не похожими, они казались мне родственными душами. Может быть, книга так запомнилась мне потому, что я прочитала её в подходящий момент, думаю это так. С тех пор, считаю её моей спасительницей от одиночества и хандры. И ещё я считаю эту книгу именно осенней, её надо читать со свечой, с тёплым пледом и кружкой горячего чая или кофе. Наверное, самое время перечитать)
"Внизу Табаки увлеченно рассуждал о психическом состоянии Лэри, уверяя, что ему наверняка поможет настойка валерианового корня. Лорд возражал, что Лэри поможет только скоропостижная смерть Помпея. Слушая их, я вспомнил, что давно уже ходят разговоры о каком-то перевороте, и что в связи с этим неоднократно упоминалась кличка Помпея, вожака шестой. Будучи Фазаном, я не вникал в эти разговоры, а теперь вдруг забеспокоился, что не знаю чего-то, о чем наверняка знают все, и спросил:
— Так это Помпей затевает переворот? А зачем ему это нужно?
Табаки, Лорд и Слепой подняли головы и уставились на меня. Вернее, уставились Табаки и Лорд. Слепой только поднял голову. С банками и ложками в руках, в цветастых банданах, чтобы не мешали волосы, они до смешного смахивали на трех ведьм, занятых приготовлением колдовских зелий. Толстый в манежике сошел бы за гомункулуса. Скорпион в бутылке тоже был вполне на своем месте. Я невольно хихикнул.
— Зачем ему это? — самая мелкая и волосатая ведьмочка окуталась сигаретным дымом и впала в транс. — Зачем…
— В одном предложении! — вскинулась вторая. — Это приказ.
— Как-так? — возмутился Шакал, выходя из образа. — Опомнись, Слепой! Курильщик останется непросвещен!
На Слепого эта угроза не подействовала.
— Ладно, — угрожающе протянул Табаки. — Раз вы так, то мы эдак… — Он расчистил вокруг себя место, как будто собираясь взлететь, сел прямо, откашлялся…
— Слушай, Курильщик, и мотай на ус правду о Помпее, которого, ты, конечно, немного знаешь, и который в последнее время ведет себя не лучшим образом, позволяя себе многое, чего не позволял раньше, хотя раньше — понятие растяжимое, для многих из нас раньше его вообще здесь не было, и мы знать не знаем, как он вел себя там, где он был, когда его не было здесь, так что не совсем понятно, как можно быть уверенным, что он вел себя прилично, он — человек настолько далекий от Дао, насквозь пропитанный миазмами наружности, всерьез полагающий, что способен заменить Слепого на его ответственном посту, хотя, возможно, его просто достала перенаселенность подведомственного участка, и он жаждет покоя и тишины, но в таком случае проще было бы решить эту проблему перемещением своего тела в пределы Клетки сроком от трех до пяти дней, что, несомненно, способствовало бы самопознанию и очищению духа, а также погружению в более высокие материи, да и просто развитию философского склада ума, но нет, ему нужно совершить нечто громогласное и сокрушительное, разбить наголову, потешить множество застарелых комплексов, а в том, что он личность глубоко закомплексованная, не возникает сомнений, достаточно взглянуть на его шейные платки или бакенбарды, на манеру передвигаться и жестикуляцию, а в особенности на морды летучих мышей, которыми он себя увешивает — обреченные морды существ, страдающих всеми мыслимыми и немыслимыми среди рукокрылых заболеваниями, тоже мне Оззи Осборн, тот по крайней мере сразу откусывал им головы, а на Помпеевом загривке они дохнут месяцами, вот, несчастная Поппи отдала концы только в прошлую среду, а сегодня ее место уже заняла Сюзи, но чего можно требовать от полного профана в биологии, который даже не в курсе, что Сюзи — самец, хотя яйца у него с грецкий орех, хотя, конечно, это не имеет значения, ведь долго ему не протянуть — этому Сюзи — Помпей похоронил уже полдюжины его собратьев, так что это вопрос времени, к тому же летучему мышу наверняка все равно под чьим именем его отправляют на тот свет, хотя общество защиты животных могло бы и заинтересоваться тем, кто скупает этих бедолаг пачками, чтобы выглядеть круче, хотя видит бог, полудохлая тушка летучей мыши еще никому не придавала крутизны, вот был бы это коралловый аспид, имело бы смысл о чем-то говорить, но тот, кто не живет с мыслью о собственной смерти, вряд ли повесит на себя аспида, ведь это потребовало бы уймы усилий по завоеванию его доверия, но ведь можно выстлать свой путь костями безвредных рукокрылых, не давая себе труда даже определить их пол, и вполне вероятно, что не что иное, как полная безнаказанность в данном вопросе, позволяет Помпею думать, что он не поперхнувшись пройдет по значительно более крупным костям значительно менее безвредной личности, я, конечно, имею в виду Слепого, но вы меня поняли, состайники, последнее я мог бы и не разъяснять.
Табаки умолк и с достоинством кивнул Слепому:
— Я почти уложился, хотя это было гнусно с твоей стороны так меня ограничивать.
В комнате стояла мертвая тишина. Даже магнитофон молчал. Даже Нанетта не подавала признаков жизни. Могло показаться, что все это время Шакал читал мощнейшее заклинание по усыплению окружающих. Лорд сидел в обнимку с банкой без крышки и раскачивался, прикрыв глаза. Слепой привалился к манежику Толстого. Горбач уставился на свой перекрученный корень, явно забыв, что собирался из него вырезать. Лица у всех были сонные и какие-то переевшие. На грани отравления. Только Толстый не поддался чарам. Дергал Слепого за волосы и тихо гудел.
Когда я окончательно уверился, что всех вокруг заколдовали, Горбач очнулся и, сонно моргая, перевел:
— Табаки имел в виду, что Помпей метит на место Слепого. Не знаю, разобрал ли ты это за летучими мышами и прочей дребеденью.
— Протестую! — возмутился Табаки. — Я выражался доступно, а главное — очень образно. Резюмировать такую речь, по-моему, преступление.
— Да, — согласился Горбач. — Но, может, Курильщика с непривычки слегка оглушило, и он не смог ее оценить.
Лорд открыл глаза и удивленно заглянул в банку, которую все это время обнимал.
— А нельзя ли, — спросил он, — в следующий раз ограничить это чудовище количеством слов, а не предложений?
— Нельзя! — Слепой выпрямился, выдрав свои волосы из клешней Толстого. — Сам подумай, сколько раз и в скольких вариантах можно повторить одно и то же слово.
Мы все об этом подумали и дружно застонали. Табаки посмотрел на нас с видом великого актера, принимающего аплодисменты."
лес, избу, ржаное поле?
ветер, треплющий траву?
и бескрайнюю дорогу,
что ведёт нас к повороту
вязкой, словно гниль, души.
не забудь, болтая с Ним до края ночи, посмотреть в его немые очи,
что кричат тебе сквозь тьму:
— без тебя я не смогу.
развернёшься и уйдешь,
оставляя кровь на корне дуба.
не зная имени слепого друга.
очнешься здесь, где не бывает чуда.
в мире отравленных небес.
посмотришь в окно, ещë не забитое досками, увидишь мглу, в окно смотрящую.
усмехнешься, закуришь, проведаешь Спящих, кинешь вазу с цветами подальше.
— они дышат, ублюдки, они почти настоящие! хороните тех, кто ушёл,
меня вместе с ними,
ведь я не могу без него, как бы вы не просили.
Еще в детстве, глотая книги подряд, вывела для себя правило: про живопись и художников по возможности избегать и браться только в случае, если совсем нечего будет почитать. Потому что это всегда было тяжким чтением. Герои голодали, мерзли, терпели лишения, бывали подвержены пьянству и прочим саморазрушительным порокам и все заканчивалось плохо. Не спасала даже мистика, столь редкая и ценимая в советской время - страшный старик из лермонтовского "Штосса"; несчастный финал гоголевского "Портрета"; жизнь, отданная порочным страстям в "Портрете Дориана Грея". В общем, хочешь провести время за книгой с удовольствием - не читай о художниках.
Я и не читала, пока в двадцать четыре года не случились "Сердца и судьбы" Фэй Уэлдом - не то, чтобы совершенно о художнике, хотя одним из персонажей там как раз живописец. Как водится, прозябавший большую часть жизни в бедности, зарабатывая багетным ремеслом (багетчик - это не тот, кто батоны печет, а кто рамы картинам строит); но к старости ставший коммерчески успешным. Главным героем там был не художник Джон Лалли, а его оборотистый зять - эксперт, искусствовед, галерист, плейбой. И вот тогда мне впервые открылась иная сторона книг, в которых рассказывается о живописи.
Вон оно как, Михалыч! Там же не только пишут картины, но и продают их. И не за миску супа или тюбик свинцовых белил, как в тех историях, что ты до сих пор знала, но за очень большие, непомерные, громадные деньги. А определяют цену аукционы. А признают произведение достойным быть выставленным на аукцион и оцениваться в сумму со многими нулями эксперты. Стало быть, вот кто в мире искусства играет первую скрипку, а вовсе даже не художник. И уж ему, эксперту - все радости жизни в одном флаконе: путешествия, открытые автомобили, одежда от кутюр и дизайнерски обставленные дома. Художнику такое только если повезет стать о-о-очень модным, да и удержаться в топах на всю жизнь мало кому удается, для этого надо стать товарным знаком, как Энди Уорхолл или Дали.
Так вышло, что в этом году две книги о людях, обладающих замечательным живописным талантом, которые предпочли наступить на горло собственной песне, сделавшись коллекционерами и экспертами. Поддельщиками по совместительству. Средняя часть "Корнишской трилогии" Робертсона Дэвиса "Что в костях заложено" (1985) и "Белая голубка Кордовы" Дины Рубиной (2009). Да простит меня Дина Ильинична, но ее замечательный во всех отношениях опус, рядом с романом Дэвиса смотрится как разряженная в пух пейзанка возле герцогини крови.
Хотя, может быть я пристрастна и Рубину надо просто любить, не пытаясь ставить рядом с тем, кто на голову выше. Но так уж устроен человек - всегда ищет лучшее в меру положеных в него талантов, а один из моих - способность понимать толк в литературе. В "Голубке" много яркой мишуры, вроде вояжей по миру, красивых дорогих вещей в пользовании Захара, джеймсбондовски-необязательных отношений с женщинами, оружия, смутного спецназовского прошлого героя, еще более смутного чекистского - его деда и еще более смутного (если такое вообще возможно) - пиратского патриарха семьи Кордовиных.
Закручено мастерски и семейная сага читается с неослабевающим вниманием, при этом от явных несоответствий в одних местах и повисающих хвостов в других хочется просто отмахнуться: не любо - не слушай, а врать не мешай. Причина, по которой герой отказывается писать свои картины, целиком отдавшись подделкам - гибель друга, сердце которого не выдержало допроса с пристрастием о подделанной Захаром Венере Рубенса (угу, а что мелочиться). Андрюша об этой эскападе приятеля и не знал ничего. Следующую четверть века Кордовин проведет скорбя и вынашивая планы мести, что не помешает ему наслаждаться жизнью в промышленных объемах.
Теперь о Френсисе Корнише. Родился в семье мэра канадского городка, дед же заложил и основы финансового благосостояния семьи, разумно переориентировав семейный бизнес с лесопильного и свекловично-сахарного производства в сферу финансовых инвестиций. В детстве был одиноким ребенком, рисовать учился по книге, первыми натурщками служили мертвецы в прозекторской местного морга. И был еще странный уродец-имбицил, которого в дедовском доме держали в закрытом от всех глаз (только не от глаз мальчишки, который везде пролезет) помещении под надзором двух преданых слуг.
Он будет работать в годы Второй Мировой помощником реставратора, разбирая коллекцию картин старых мастеров и выполняя кое какую работу для английской разведки. Ничего экстраординарного - считать перестук вагонных колес на стыках рельсов железнодорожной ветки в Бухенвальд и делать вывод о количестве вагонов, проследовавших туда, а после писать "дядюшке" письма, передавая эту информацию. Так вот, там, в замке, он пишет картину "Брак в Канне" на евангельский сюжет о воде. превращенной в вино, выводя в качестве персонажей людей из канадской глубинки своего детства. В том числе маленького уродца - человека в железной маске, бывшего его старшим братом и карлика портного, замученного издевательствами больших сильных мужчин городка.
Картина "неизвестного мастера" так хороша, не являясь в строгом смысле подделкой, но лишь безупречной стилизацией, что ее решают включить в число "найденных" шедевров (все это - часть сложной антигитлеровской интриги по экономическому подрыву). После чего, Корниш просто не может писать своего. Потому что у всякого художника есть свой, ему одному присущий стиль и эксперты легко распознали бы его работу в "Браке", который зажил к тому времени собственной жизнью. что обрушило бы всю интригу.
Дэвис превосходен, у него даже самые немыслимые совпадения в рамках семейной саги - "Что в костях" - тоже семейная сага. Так вот, все продумано, все логически завершено, совершенно филигранное плетение. И это история того, кто говорит за тех, которые сами за себя сказать не могут.
Моя история про Дом была в самой книге. История, которую я помню из книги лучше всего, но, на самом деле, помню плохо. История про угол, которым встречает Дом каждого, кто в дом входит. Я долго искала Дом. Долго он мучал меня своей призрачной серостью, и будто бы даже звал – ну, прочти меня, прочти, прочти! И когда настало время, я поднялась по ступеням и…
…и разбилась до крови об угол, которым Дом меня встретил.
Это повесили в туалете в универе, такое же в другом здании, похожее висело в общаге, но сейчас уже убрали (или его заслонили другие надписи и загадочные приглашения...). 
прошу накричи, ударь, обними,
сделай хоть что-то, остаться проси.
не опускай ты глаза, чтобы спрятать дыру,
что я сделал словами, для которых живу.
хотел оттолкнуть, погладить, укрыть.
это бледное тело, что едва ли стоит.
но он ускользал в пустые леса.
где бы не было больно, где не будет меня.
Прилично уже прошло времени, после прочтения этой книги - всё жду, когда часть воспоминаний выветрится и можно будет перечитать :)
И тут вижу в новостях.. "В Италии арестован художник, писавший подделки под старых мастеров
Художник Лино Фронджиа, похоже, написал десятки картин в стиле Пармиджанино, Эль Греко, Кранаха и Халса, которые коллекционер Джулиано Руффини (ему тоже грозит арест) продавал на крупнейших мировых аукционах"
источник: theartnewspaper
Дальше рассказывается про его друга, который экспертное мнение об "оригиналах" выдавал и продавал картины коллекционерам)
Захааар? - воскликнула я :D
О совпадениях в этой книге говорится достаточно. И со мной одно совпадение произошло именно во время прослушивания аудиокниги.
Она начинается с того, что Захар продает начинающему коллекционеру "подлинник" Фалька. Признаться, о таком художнике я никогда не слышала, поэтому сначала даже подумала, что он выдуман автором. Но все остальные фамилии были настоящие, известные, поэтому скоро я поняла, что и это реальный художник.
А спустя пару дней после того, как я узнала о существовании такого художника, я увидела его картину в местном музее (г. Краснодар), куда сподобилась прийти именно сейчас, хотя собиралась несколько месяцев. Р.Р. Фальк, "Девушка у окна", 1924.
Не раньше, не намного позже, а именно в те дни, когда читала Рубину! Занятное совпадение, хотя и, в отличие от тех, что были в книге, никуда не ведущее.
Я помню глаза моей подруги, что рассказывала мне об этой книге. Что говорила, насколько она её любит и насколько она хороша. До её рассказа я вообще ничего о ней не знала - ни о том, что она существует, ни о том, о чём она, и кто её написал. Я раскрыла страницы электронной книги только после того, как услышала один-единственный отзыв человека, который для меня дорог.
А затем... Я познакомилась с Домом. С его обитателями, его настроением, его изнанкой и его внутренним содержанием. Но оно настолько не легло ни на моё настроение, ни на моё состояние, ни на мой вкус, что я отложила его подальше, в желании когда-нибудь к нему вернуться.
Сложно сказать, отчего так было тяжело. Возможно, от путаных диалогов, от пересечений персонажей, в целом, саму книгу было больно читать. Больно не от сопереживания, а от того, что мысль твоя собственная не желает скользить плавно за ходом поветствования, а скачет туда-сюда, то и дело пытаясь на что-либо отвлечься - на кошку, на чай, на семейный ужин, словом, делая всё возможное, чтобы далее не читать.
И вот я снова смотрю на эти страницы. За огромным офисным окном льёт дождь. И мне с одной стороны хочется дать этому произведению шанс покорить меня, добраться до моего сознания, будто до Эвереста, и поставить на нём свой победный флаг. А с другой мне очень-очень страшно, потому что воспоминания о том, как всё это меня мучило, внутри меня ещё живы.
Я всё-таки попробую. Книга... не подведи.
Каждый раз читая, обнаруживаю то, что не заметила раньше. Наверное, не могу ее до конца понять, это меня и цепляет.
Подарили мне эту книгу, как смешно бы не звучало, на 14 февраля, с опозданием, но на 14 февраля, ибо я вечно скулил, что это не праздник любви и так далее, а день, когда друг другу дарят книги. Вот мне и подарили книгу, которую я часто встречал в интернете, но было очень лень читать в электронном варианте.
Сразу же начал читать, за три дня прочитал 2 книги (книга была как бы одна, но разделена внутри на три части, ну это так, отступление). Я взахлеб впитывал в себя слова, эмоции, бесился, что Курильщик стал скотиной, сочувствовал Черному, ненавидел Слепого из-за его странности, безразличности и чуть ли не силой бога, я могу ошибаться, но я его тихо ненавидел, во флэшбеках он меня умилял, но не более. Сфинксу я чуть ли не поклонялся, он действительно мудр. Табаки меня веселил, веселил в начале и веселил в конце, не теряя своей черты, только, конечно, недосказанность про Лес и так далее меня бесило, хотелось понять весь Дом от корки до корки, понять его устройство, мысли и его изменчивую натуру. Но... Но как всегда облом.
Забросил книгу на целый год, вернулся к ней, скрепя сердцем, ибо не мог добить 3 книгу с женскими персонажами, которые вообще не вписывались в Дом. Сфинку дали почти его копию, Слепому дали точно такого же Слепого, но женскую особь. Сидишь и тихо удивляешься, какого черта сейчас произошло? Эти персонажи никак не влияют на сюжет и героев, кажется, просто так засунули, чтобы просто были. Третья книга полностью пропитана этими дамами, не влияющих на сюжет и героев, повторяюсь. Третья книга запутана настолько, что я ничего не понял, а перечитывать не тянет, ибо в голове все слова и поступки героев сохранились. Я разочарован финалом, ибо все идет снова, снова Волк сходит с ума, снова я буду переживать его смерть, снова буду вживаться в Курильщика, ненавидеть его, снова буду соглашаться с Черным. Снова и снова буду понимать, что ничего не изменится, что все мои фантазии насчет этой книги канут в Лету, все мои потуги мысленные изменить хоть малюсенькую деталь этой книги будут бессмысленны. Это меня печалит. Я не понял законов Дома, не понял его обитателей, но понял только то, что большинство просто так умерло.
Но я буду с упоением перечитывать первые две книги, ибо они меня заставили приступить к 3. Эти слова, действия, ситуации, герои из первых двух будут для меня всем. Так что я просто забуду о 3, словно не было этого отвратительного финала и ужасных дам (и драм). Всем пис и кофейка.
я не любил время — тогда и потом.
не любил успевать и опаздывать.
я ловил каждый миг, вел себя дураком.
любил петь, обнимать и рассказывать.
так любил хранить и беречь,
то, что мне дали когда то.
но его отобрали, и я стал стеречь
место пустое с Распада.
я полюбил тогда, когда ты был так рядом.
на Стене оставил твой след.
ты дождись, не помри в этом месте проклятом.
вернёшься, убьёшь за портрет.
ты должен остаться, должен сражаться,
а я — тебя исцелить.
мой белый дракон не может так сдаться.
а я — тебя хоронить.
Я поехала домой на сессию. Кто знал, что встреча с бывшей коллегой преподнесет подарок в красивой коробочке? Это была книга - филологи-журналисты редко дарят что-то другое друг другу.
Начала читать книгу и поняла, что пропала. Совсем. Я утонула в коридорах Дома, колесила с Табаки на Мустанге, уставала вместе со Сфинксом от вопросов Курильщика.
Дочитала, написала спасибо коллеге. А она ещё не дочитала. Такое случается.
Однажды, теплым майским днем, ступая по пыльной дороге, я щурилась от яркого солнца и капли пота, стекавшей с мокрого лба. Перед моим взором возник Дом. Из его недр были слышны громкие детские возгласы и смех. С любопытством озираясь, я приблизилась к крыльцу. Ступени заскрипели, словно ворчливые, но добрые старики. Я замерла. Казалось, словно и Дом настороженно замер. Он недоверчиво смотрел на меня своими темными, пыльными окнами. А внутри всё еще были слышны голоса, беготня, смех. И вот, в окне показался мальчик. У него были добрые, лучистые глаза и легкая улыбка. Но что-то заставило меня напрячься. С минуту я соображала, что в его облике вызывает у меня тревогу, и вскоре поняла - он был в инвалидной коляске. А Дом, меж тем, словно бросил мне вызов, он дерзко ждал моей реакции. Я решительно пересекла ступени, и уверенно отворила входную дверь. В нос ударил необычный запах. В нем было намешано что-то грустное, как тоска по детству, что-то теплое, как руки Лося, но самое главное, в нем было что-то родное, словно я после долгой и изнурительной прогулки вернулась, наконец, домой. И в этот момент, выбежали обитатели Дома: я видела прекрасное лицо Лорда и его длинные, красивые пальцы, заметила Сфинкса, благосклонно кивнувшего мне, не смогла сдержать смеха, глядя в живые и хитрые глаза Табаки. Рядом, чуть смущаясь, стояла Русалка, позади нее - Черный и Македонский. И я полюбила этот дом. Во мне пробудились волны нежности и уважения ко всем обитателям. Я чувствовала, что произошло что-то потрясающее и важное. И тут в толпе заметила щуплого паренька, державшегося чуть отстранённо и уверенно. Это был Слепой. Он протянул мне тонкую, крепкую ладонь. Я ответила на его рукопожатие и поняла, что Дом дал и мне крышу над головой.
Случалось ли вам когда-нибудь, возвращаясь домой после долгого дня, быть застигнутым страшным ливнем, а под рукой даже зонта нет? Случалось ли вам тогда забегать в первое же кафе и заказывать чашку приятно-обжигающего чая? Случалось ли вам, сделав первый глоток, вдруг заметить на соседнем столике оставленную кем-то книгу и, из простого любопытства, взять, и полистать ее, и найти там… послание:
«Привет! Это тебе! Да-да, именно тебе! И нет здесь никакой ошибки. Дело в том, что мне в руки эта книга попала абсолютно таким же образом: нашел ее в парке на лавочке, с запиской внутри. Не откладывай ее сразу, а попробуй прямо сейчас прочитать пару страниц…
Ну как, понравилось? Захотелось узнать что будет дальше? Если нет, то просто положи ее на то же место и забудь, а если да, то можешь ее забрать, но при одном условии: когда прочтешь до конца, не оставляй ее пылиться на полке, а позволь продолжить свой путь. Идет?
P.S. Ты, наверно, уже обратил(а) внимание, что это только первая часть книги. Открою секрет — их всего три. Если будет желание узнать продолжение, то ровно через месяц, 24 сентября 2016 года, зайди в кафе Starbucks на Арбате и сядь за столик в дальнем углу, рядом со стеллажом. Там тебя будет ждать вторая книга. В добрый путь! И приятного чтения!»
В каждой книге сокрыт целый мир, целая вселенная; каждая книга — это личность со своими переживаниями и радостями, страхами и восторгами. И «Дом в котором…» Мариам Петросян не исключение; это жестокая, но в то же время очень теплая, а порой даже забавная история об обитателях Серого дома, о дружбе, любви, предательстве, страхе перед переменами и о том, всем нам знакомом, непростом времени, когда позади остаётся детство и нужно сделать первый шаг во взрослую жизнь. Но что же такое этот Дом? С одной стороны — видимой простым прохожим — это интернат для детей-инвалидов, а с другой — доступной лишь серодомным жителям — это живое существо, у которого есть собственные требования и законы, своя история.
Повествование ведется сразу в двух временных плоскостях — выпуска старших, когда главные герои были еще детьми, и выпуска самих главных героев, уже повзрослевших, возмужавших. Интересно наблюдать за тем, как они меняются, а вместе с ними и атмосфера самой книги: по мере развития событий здесь все отчетливей слышатся отзвуки "Чайки..." Ричарда Баха. А персонажи, все вместе и каждый в отдельности, поистине удивительные и многогранные личности, очень живые и настоящие. Они умеют преданно дружить и непримиримо враждовать, нежно любить и люто ненавидеть. Они устраивают настоящие бунты, если их что-то не устраивает, ни с того ни с сего кричат бессмысленные вопилки, припечатывая все живое в радиусе пяти метров к стенке, а на досуге цитируют античных философов, пишут стихи и рисуют картины, достойные и Лувра, и Третьяковки. Они могут лучшему другу спасти жизнь обыкновенной овсянкой. Они спорят до посинения, и ради того, чтобы доказать свою правоту, могут даже рискнуть забраться на чердак по пожарной лестнице, не взирая на то, что у одного нет рук, а другой прикован к инвалидной коляске. Но все равно, что бы они не делали, они умудряются вызывать симпатию.
Трудно поверить, что книга о трудных подростках, живущих в интернате может быть такой светлой и уютной, подарить ощущение то ли сна наяву, то ли сказки, то ли мечты о параллельном мире, где нет места Наружности, есть только Дом с его загадками и секретами, которые только предстоит раскрыть.
Этим летом книга «Дом, в котором…» побывала уже в Красноярске, а теперь отправилась дальше в новые города, навстречу новым людям. Хорошую книгу не нужно рекомендовать, она сама придет в руки к своему читателю. Как вы думаете?
Раньше я считала перечитывание книг пустой тратой времени - ведь ещё столько нужно прочитать. Теперь меня это отпустило )
Вчера наткнулась на потрясающие иллюстрации к одной из моих любимых книг - автор иллюстраций Вероника Дробница. С её позволения - показываю!
Кстати, моё желание перечитать Дом стало очень чётким и вот он уже у меня на коленках.
Прошу к просмотру!
"Между мной и Стервятником втиснулся Лорд и зашептал что-то Стервятнику на ухо, а потом снял с себя какую-то нашейную висюльку и передал ему. А Стервятник — я просто глазам своим не поверил — вдруг расплакался. То есть глазам бы я не поверил в любом случае, но я сидел почти вплотную к нему, а он так трясся и всхлипывал, что ошибиться было невозможно. Потом стало еще хуже, потому что он вдруг обнял Лорда, продолжая плакать, а плакал он, словно задыхался, больно было слушать. Лорд тоже обнял его и крепко держал, пока Стервятник не успокоился...
...я сразу понял — между Стервятником и Лордом произошло что-то важное, грустное и одновременно радостное, что-то такое, о чем не говорится вслух, из-за чего можно только засмеяться или заплакать, как заплакал Стервятник".
"Едва переступив порог, я понял, что знаю об этом месте больше, чем должен был знать, и что здесь я другой. Дом открыл передо мной все сны, двери, все пути, не имеющие конца, только самые мелкие предметы не пели мне о своем присутствии, когда я приближался к ним. Таким и должен был быть Дом Лося. Я ел по ночам кусочки его стен и верил, что приближаюсь к Лосю. Он был богом этого места, богом его лесов, болот и таинственных дорог. Когда он говорил мне: «Мир огромен, ему нет конца и края, когда-нибудь ты поймешь это, малыш…» — что я мог думать о его словах, кроме того, что мы говорим намеками о том, что известно лишь нам двоим?"
"Смерть хихикнул, глядя на девочку с привычным восхищением.
— Если ее наказывают, я сразу заболеваю. А мне болеть нельзя, я от этого и умереть могу. Меня нельзя расстраивать. Вообще.
«Заслужить твое уважение — главное для меня». Никогда я ей этого не скажу. Такое не принято говорить вслух. Пусть хоть трижды сестре. Я и без того слишком многое ей говорю".
Страница автора https://vk.com/artvesnyana
Сколько у меня всего связано с "Домом, в котором...": и творчество, и друзья, и Ночи Сказок, которые проходили в сообществе в вконтакте. Вот том стоит на полке, как и у многих, наверное, он в своё время ходил по рукам друзей. Оттого с побитой и заклеенной обложкой и пометками внутри.
А расскажу я о том, как однажды....
Вчера была Ночь Сказок... самая настоящая...
Я лежал в темноте и слушал. Было жарко. ... Из похороненного в одеялах магнитофона доносилась органная
музыка. Вокруг теснились чужие ноги и руки, подушки и бутылки. Впервые на моей памяти свет был полностью выключен. Историям не было конца. Они обрывались, не успев толком начаться, и сменялись другими, возобновляясь, когда я уже успевал забыть их содержание, и из этих чередующихся отрывков складывались причудливые узоры, уследить за которыми было нелегко, хотя я очень старался.
мы сидели на подушках, поджав ноги, и потягивали горячий шоколад. Сказки текли вместе с музыкой, звуча то громче, то тише, как приливные волны... Нас было всего лишь трое. Да и то одна из нас чистой воды Курильщик. надо поделиться с ней Домом, как только будет возможность.
Меня толкнули.
— Эй, твоя очередь. Давай, расскажи что-нибудь.
— Не могу, — честно признался я. — Не знаю ничего похожего на эти истории. Я вам все испорчу.
Вот именно так и было. Так смешно и так фантастически знакомо, словно ты вдруг оказываешься именно ТАМ, в ТОЙ ночи. Даша слушала с искренним удивление, в какой-то полудрёме, и даже в начале совсем как Курильщик интересовалась, откуда мы берём эти сказки? мне всё время дико хотелось то обнять обеих подруг, то смеяться и плакать от радости, что это возможно, быть здесь и сейчас, на этой Ночи сказок, то становилось грустно и как-то слишком невозможно...
В Ночь Сказок нельзя спать. Это невежливо.
Даша быстро от нас ушла на боковую. Да и мы потом ещё немного посидели и тоже пошли спать. Спальное место на полу, состоящее из горы подушек, накрытых простынёй...
Я лежал, кутаясь в свой краешек одеяла, и мне было хорошо. ... Если бы утром кто-то сказал, что я проведу эту ночь вот так, разомлевший и счастливый, напиваясь и слушая сказки, смог бы я в это поверить?
Пожалуй, нет.
я не знаю, может быть Дом и существует не в нашем Времени и Пространстве, но иногда мне кажется, что чувствую его запахи, что он иногда возникает где-то совсем близко. Просто Дом слишком живой, настолько, что становится не просто книгой, выходит из страниц, дышит тебе в спину. Нужно просто открыть глаза немного шире и вздохнуть поглубже...
_____________
Это была чудесная апрельская ночь в 2011 году, когда мы сидели на накрытой одеялами тумбе на маленьком балконе в маленьком Бердске и смотрели на дом, напротив, который, наверное, детский сад: трех или четырехэтажное типичное здание за забором. Там тоже горел свет.
Бывает так, что ты слышишь о книге со всех сторон. Все читают, хвалят, закатывают глаза от восторга. Ты киваешь: «Ага, знаю я ваш мейнстрим», и идешь мимо. А годы спустя книга все же настигает тебя, и берет в плен.
«Дом, в котором…» я получила в подарок на день рождения. И первые сто страниц (из почти тысячного кирпича) я была от нее в ужасе. Липкий, противный холодок между лопаток, копошащийся в горле комок, безумное желание «развидеть» - вот они, ощущения от чтения. Мир детей-инвалидов, слишком страшный своей жестокой обыденностью, своей реальностью параллельного мира, пугал и отталкивал. А потом, вдруг, стало поздно бросать читать. Дом поглотил меня, как он поглощал и менял каждого из своих жителей. И уже невозможно выбраться обратно. Ведь в черную бездну не только падают, в нее еще и летят.
Книга, которую невозможно пересказать. Или снять по ней фильм. Разве что анимация умеет перетекать из реальности в иллюзорность. Но и она не передаст атмосферы Дома. Ведь Дом для каждого свой. Как и лица героев, их голоса, их судьбы. Такие книги можно только читать, и перечитывать. Чтобы сложить этот пазл снова, и, возможно, увидеть новый узор.
Когда-то в классе 5-ом я занималась в литературной студии. Хорошее было время... Стихи писала, в газетах печаталась. Один раз даже давала интервью на радио. Меня и еще одну девочку завели в каморку, готовиться. Милая ведущая решила немного помочь, просто пробно опросить. Моя компаньонка вызвалась первой. Вопросы касались литературы : "Почему именно литературная студия? Какие ваши любимые авторы?..." Я же сидела спокойно, слушая их вполуха, свою же речь тоже нужно готовить.
- Какую книгу ты прочитала недавно?
- Это "Дом, в котором... " Мариам Петросян. Книга очень интересная. В ней рассказывается история детей в доме-интернате, их жизнь, проблемы...
"Хм.. "Дом, в котором.." Что-то интересное, нужно взять на заметку" - подумала я тогда.
Придя домой и покопавшись в интернете, я удивилась, как такое произведение могло пройти мимо меня. У него было очень много фанатов, а также восторженных отзывов. Многочисленные арты и фанфики. Странно как-то.
Решила для ознакомления открыть электронную версию. И тут меня ждал облом. Начав читать, я уже запуталась
. И, честно сказать, мне не понравилось, от слова 'совсем'.
Вспомнила я о ней уже год спустя. И решила купить печатный трехтомник. А это значит, взялась серьезно)
К моему удивлению, с первых страниц уже не хотелось закрывать книжку. Читать, читать , и еще раз читать. Меня накрыло волной реальности Дома. ВСЕ : персонажи, локации, мифы, проблемы, уклад жизни, все это захватывает воображение. Тот случай, когда уже не понимаешь, где настоящее, а где вымысел. Все смешивается. И мне это нравиться. Как-будто так и нужно. Как-будто так и есть. Ты знаешь их, а они тебя.
Язык, которым оперирует Мариам, выражения, смысловые конструкции, мысли- это просто нечто. Даже кажется, при переводе значительная часть просто теряется. Жалко(
Последний том я дочитывала уже будучи в "Артеке". В день отъезда одна из вожатых случайно увидела её у меня.
"О! Это твоя? Боже, я так её обожаю! Даже три раза перечитывала. Надеюсь, тебе тоже понравиться!"
Вот это был поворот)) Сказать что я была в шоке - ничего не сказать. Мелочь- а приятно.
...И вот, до конца всего несколько страниц, сердце бешено колотиться. "Как? Как же так?? Разве это все?!" Признаться, были мысли даже не дочитывать, так как боялась не пережить. И все же, собравшись с силами, я дочитываю. Дочитываю, чтобы начать читать с начала.. Возможно, это даже больше, чем просто книга..
В итоге имеем : жизнь делиться на до и после "Дома..", т.е. прежней она не будет никогда. "Дом.." впускает не каждого..меня - не с первой попытки.
В общем, Приятного чтения ( а я от всего сердца рекомендую "Дом.." к прочтению)! Спасибо за внимание!
Попала ко мне в руки эта книга странным, но, наверное, романтичным оспособом.
За день или два (уже не помню) до Нового года (2023) я познакомилась с парнем. Уже накануне он мне пишет, что хочет встретиться. Видеться ночью с человеком, которого едва знаешь, очень глупо. Но я согласилась, сама не знаю почему.
Когда встретились, он сказал, что хочет сделать мне символический подарок и протягивает мне "Дом, в котором..." За несколько дней до этого я уже отложила эту книгу в корзину.
После этого мы виделись ещё один раз, а позже он удалил акккаунт в телеграмм, а переписывались мы только там. Больше я этого парня не видела. Каждый раз когда я кому-то рассказываю эту историю, я шучу, что, наверное, это был дед мороз.
Табаки гадал на бисере. Для этого поначалу требовалась Русалка. Если она, мягко позвякивая колокольчиками, просовывалась в дверь, гаданию было суждено быть.
Тонкий шёлковый платок без единого пятна — единственный такой на всё крыло — он выуживал у Македонского. Радостно вещал, вклиниваясь в личные разговоры Русалки и Сфинкса, умудрялся рассекать комнату, добираясь до длинных волн волос.
Вплетенный бисер было не так трудно вынуть.
Погадать тоже. Сложенные втрое пайетки — к тому, чтобы разживиться, — круглый бисер в форме шара — надо тщательнее прятать свои вещи, а треугольник вот — совсем другое дело. Приходя вобрать себя как можно больше от общения с парнем, Русалка обнаруживала, что и сама скажет, к чему приведут те или иные комбинации. А ещё могла поделиться, что приходит на ум, пока шустрые в поисках сокровищ пальцы неумело вьют локоны, пытаясь продеть хотя бы тонкий волос в бисер-трубочку.
Сфинксу не нравились ни гадания, ни другие частые темы для разговора Шакала и Русалки.
Табаки мог неуклюже катиться по комнате, пока расстелены одеяла, но в вопросах того, как угодить девушке, он слишком ловко находился и вслушивался в каждую волнующую Русалку мысль. Сфинкс признавал, что так не мог, отвлекаясь на протянутый Табаки колокольчик. Другой был зажат губами, пока пальцы все ещё разбирались в множестве тонких кос.
— Не помофффефь? — его рукоблудие в девичьей голове со спринтерской скоростью сметало труд Русалки, умалчивая о не способном пронизать бисер в волосы Шакале.
Русалка с мольбой воззрела на Сфинкса.
О чём он только задумывался? Без него эти двое очевидно пропадут.
(выкладывала в группе в вк, но решила и здесь поделиться)
Кузнечик был резвым и притихающим при рассказах тайн. Верный до жути Волку и чувствующий вину при разговоре с другими жителями Дома. Он как бы оглядывался, ожидая журящего ревностного взгляда, который никак не появлялся, как и сам Волк.
Зато были те самые моменты, когда Кузнечик сжимался от распирающего его волнения. Он перебирал газеты, старые вырезки и жадно глядел через плечо Шакала, наткнувшегося на вывалившиеся записки директора. Глупые и не смотрящие сквозь, они распирали его до глубокого смеха, а там и до кашля. Что не мешало Шакалу упоенно вчитываться в мысли взрослого о происходящем, не знающего, чем дышат эти стены и сколько разумов впитали. Теряющие осознанность дети оставались за линией кирпичной кладки.
Кузнечик думал, что подвальные полы холодные и влажные из-за воздуха комнаты. Условия не пугали его настолько, чтобы выгнать прочь, он готов был стойко перетерпеть, выпятив грузи, и не ожидать упрёка, скорее, жадного одобрения от товарища по поискам.
Двинувшийся чуть вбок, чтобы размять ягодицы, насколько позволяло немощное тело, Шакал звучно взвыл, наткнувшись лучшей частью задницы на заострённые края крышки от пивной бутылки. Он не смотрел на неё как на причину травмы, в его пальцах металлический круг ярко засиял, давая понять, что надо поскорее прибрать к рукам.
Сокровище не потрясло Кузнечика, и он не проследил взглядом за плавным падением предмета в карман жилетки.
А если бы и засмотрелся, странно замедленное движение только скорее бы сморило его, а он и без того обессилено скрутился на полу, отпустив опьянение фактами.
И ему виделось странное, как всё больше пивных крышек, винных пробок, значков, острых металлических стразов от ремней и курток тянулись к Шакалу, и он ревностно их перебирал, становясь хранилищем. Шакал казался не человеком вовсе. Помещением, которое зарастало и полнилось вещами, но от этого становясь на порядок уютнее.
Кузнечик разгадал своё видение, покинув друзей и ставшую дорогой комнату, забыв возведённого в великий культ Лося, стерев из памяти Волка.
Уже потерявшим часть молодого себя, великого открывателя, он вдруг дотронулся до магического и эфемерного образа Шакала. Ему сильно, до отчаяния, показалось, что Шакал — дух их Дома, что он шутливо оборачивался мальчишкой, растя свой интерес, что за глупую догадку он выдвинет и что прочтёт.
Отчего-то привилегия быть единственным посвящённым не давала ему таить обиды за то, что держали глупым ребёнком, позволяя играться.
Кузнечик чувствовал себя странно, а потом чудно хорошо.
О чём он только что думал?
Чувства растворялись и твёрдое убеждение, что он вспоминал какого-то знакомого расходились мыльной пеной под напором воды. И записная книжка, было открытая, чтобы позвонить, вдруг оказалась на пустом листе.
Кузнечик растерялся. Должно быть, приглядывать за детьми совсем не его и выматывает, что многое чудится? Показалось же ему, что он раскрыл нужный номер и адрес.
Духу Дома свойственно уходить вникуда, чего Кузнечик просто не мог знать.
(выкладывала эту зарисовку в группе в вк, но захотелось поделиться и здесь)
