Рецензии — стр. 106

Знакомый – но уже исчезнувший – мир в модернистском изложении. Сквозь цветные стёкла этого изложения видишь, как даже очень далёкие пространства преломляются друг в друге, как на самом деле похожи города и люди в разных точках планеты, но схожесть эта всё больше печальная.

Очень талантливый роман, прекрасный с художественной точки зрения и одновременно угнетающий. Хроника экзистенциального кризиса и бессмысленности бытия. Множество тем, историй из жизни, моментов, когда в одном случайном взгляде мир кажется прекрасным («За окном уже ночь, и стекла туманят лиловый край неба с верхушками панелек, и кухня – одинокий берег, за которым мир струится и тает.»), рассуждения о писательстве, отсылки и анекдоты – но в итоге всё это превращается в шум, песок секунд, что пересыплется однажды и всех приведёт к одному итогу.

О прочтении не жалею, но рекомендовать подобную книгу сложно, тем более, сейчас.

Не каждое произведение способно вызвать всплеск совершенно противоположных эмоций. Конец сорвал мне крышу. Как красиво, как грустно, как тяжело. «Дети мои» необычная взрослая сказка, с несомненно тяжелым наполнением.

"Парижские мальчики в сталинской Москве" - документальная книга о сыне Марины Цветаевой. Я никогда не интересовалась семьей великой поэтессы и до знакомства с трудом Сергея Белякова даже не знала, что у нее был сын Георгий Эфрон (для своих просто Мур). Я ли такая темная или Мур - далеко не самая выдающаяся личность 20 века, о существовании которой стыдно не знать? Скорее второе, чем первое. Но как же интересно было познакомиться с "советским французом" и московской жизнью в довоенные годы. Быт описан с потрясающей подробностью (как питались, как развлекались, с кем общались, погодные особенности тех лет). И что самое удивительное, все это не вгоняет в тоску, а читается запоем. Несмотря на большой объем, текст просто проглатывается. И это говорит о большом таланте автора, ведь надо уметь так преподнести.

Что касается самой личности Мура, то в книге он представлен без прикрас. Надменный, эгоистичный, холодный и высокомерный парень, но с высочайшим интеллектом, чувством стиля, с хорошим вкусом и пониманием красоты. И все-таки становится жаль, что он умер молодым и не вернулся в свой Париж. Для остальных членов семьи Цветаевой возвращение в СССР также стало роковой ошибкой. Кто по тюрьмам, кто по лагерям, а сама Марина - в петлю. Выжила только дочь Ариадна и то жизнь ее потрепала.

А еще в книге развинчиваются мифы о том, что в Советском Союзе не было секса и было равенство. Так вот, оказывается, секс был на любой вкус и цвет, и советское общество не являлось пуританским, как принято считать. А равенство было только в лозунгах и пафосных словах, а на деле - иерархическое общество с делением на классы.

Так постепенно – при декларируемом равенстве, при демонстративной скромности Сталина и его соратников – в сталинском Советском Союзе сформировалось общество иерархическое, с неофициальным, но вполне очевидным делением на простых, небогатых и непривилегированных людей и новых господ. На это не могли не обратить внимания иностранцы. Андре Жид с сожалением писал о том, что советское общество всё более “обуржуазивается”, а правительство это одобряет и поощряет. И отношения между людьми далеки от коммунистического братства: “Как может не коробить то презрение или, по крайней мере, равнодушие, которое проявляют находящиеся или чувствующие себя «при власти» люди по отношению к «подчиненным», чернорабочим, горничным, домработницам…”

Безусловно, как всегда, качественная русская словесность - это крест Толстых, и неважно кто кому какая вода на киселе. Татьяна может писать о чем угодно, хоть о банке с солёными огурцами на покоцанном подоконнике, но получается у нее удивительно хорошо. Рассказы не занимают много времени, поэтому их можно прочитывать и прослушивать в большом количестве. Повести туда же. Это для больших романов нужно большое время.
В этом рассказе за словесной армией можно увидеть человеческие проблемы, которые одинаковы на всех континентах. Литература объединяет.

Меня восхищают волонтеры, ищущие людей в любое свободное время, в любое время суток, обычно это ночь. Бывает, что едут на поиски в другой регион, а после бессонной ночи едут на работу.

Встречая недопонимание, агрессию или безразличие, все равно продолжают бескорыстно помогать в поисках. Иногда заявитель говорит о своей занятости и не хочет тратить время на поиски или же он заинтересован в имуществе пропавшего и не хочет, чтобы нашли человека. Такое отношение не уменьшат желание найти пропавшего.

В книге показаны мотивы людей, вступающие в поисковый отряд, тратя свои деньги на топливо для наземного и воздушного транспорта.

Благодаря таким движениям, люди учатся взаимодействию и взаимопомощи, развивая навыки коммуникации.

Книга - детище автора, в первую очередь написанную для себя, в ней анализ для чего и кто волонтёрит, что это даёт человеку. Автор гипер эмоциональна, но при этом не выливает потоки эмоций на читателей, за что ей большая благодарность.

Жалко, что такое хобби не становится работой. Мне бы хотелось, чтобы люди, которые этим занимаются, получали за работу деньги, а не тратили резервы сил и всё своё свободное время на поиски. Это тяжело, легко можно перегореть и испортить здоровье.

Ни одна из человеческих задумок не проходит так, чтобы прошло безукоризненно. По-настоящему доброе или злое дело люди могут делать только несознательно.

Эта книга наверное больше про атмосферу, чем сюжет. Атмосфера тут действительно температурно-гриппозная, такая прям вязкая что ли... Хотя и в сюжете покопаться точно придется. Для меня после прочтения осталось несколько непонятных вещей... одной из которых является довольно масштабный вопрос "а что, собственно, тут вообще произошло?". Потому что интерпретировать произошедшее после концовки (плюс после пары моментов по ходу повествования) можно очень по-разному. Вплоть до того, что это всё бред в голове Петрова-старшего и ничего этого не было, а может он и вовсе покончил с собой. А может всё это было взаправду, просто на все события наложился гриппозный бред, потому многое кажется нереальным..
Возможно, через какое-то время перечитаю роман и станет как-то понятнее. А может и не станет, всё-таки книга весьма странная. Но она, определенно, заслуживает внимания.

Что ни говорите, друзья, а мы в большинстве своём зажились на этом свете. Не могу сказать, каков справедливый срок человеческой жизни, но то, что человек умирает, опутанный проводами и трубками систем жизнеобеспечения в реанимации, мне категорически не нравится. Мало того, что эта порочная практика убила такой литературный жанр как последние слова человека, так что потомкам нечего и вспомнить. Это убивает ещё и систему здравоохранения. Сколько стоит обществу и родственникам безнадёжная борьба за дополнительные несколько месяцев так называемой жизни человека, который и сказать ничего не в состоянии?

Умирание в клинике — сложный, технически выверенный процесс микроменеджмента деградирующего тела

Я отнюдь не сторонник утилитаризма в духе Иеремии Бентама, но этим ресурсам можно было бы найти и более достойное применение.

Сергей Мохов всесторонне изучил вопрос от средних веков до нашего времени и от Москвы до самых до окраин Европы и Америки и написал трактат из семи эссе на тему смерти. Не буду рассказывать подробностей. Приведу лишь парадоксальную фразу из самого конца книги:

Возможно, сегодня мы в России так активно пытаемся переосмыслить смерть, потому что для нас это — единственный доступный и уважительный повод серьезно поговорить о жизни в стране.

Похоже, это действительно так.

XV век, русская слободка, дед и внук. Дед целитель берет на воспитание осиротевшего внука Арсения, передавая ему весь свой жизненный опыт. По прошествии нескольких лет Арсений, превратившийся в известного врачевателя, решает прожить свою жизнь вместо умершей возлюбленной.

Средневековая картина нашей страны, уклад жизни, помыслы, суеверия и предрассудки людей - роман "Лавр" предоставляет возможность окунуться в этот временной пласт.
Казалось бы - это должно быть что-то очень интересное. Но. Не тут-то было.
До половины романа чтение продвигалось со скрипом.
Да, некоторые моменты читать тяжело и в тоже время - интересно. Но в целом сюжет затянут.
Так же присущее тексту смешение стилей и языков (современного русского и старославянского) вызывало сложности в восприятии.
В древнерусский текст вчитываться приходилось очень внимательно. Его обилие, на мой взгляд, не обосновано. Это очень тормозило чтение. Пыталась обращаться к интернету чтобы найти значение тех или иных слов - но нашла очень малую часть. Ведь в таком случае можно было бы добавить сносок. Для того чтоб читатель не отвлекался от сюжета на эти поиски.
В общем плохим этот роман назвать язык не поворачивается, но и возвращаться к этому автору я больше не буду. Для меня чтение романа "Лавр" было очень сложным и мало интересным.

Увлекательная, как бы странно это ни звучало, книга о Северной Корее. Вокруг этой страны ходит столько слухов, и все теоретически знают, что там происходит - но вот только теоретически. Поэтому интересно почитать об этой стране книгу, написанную человеком, который непосредственно там жил кучу лет, общался с людьми оттуда и очень хорошо знает страну изнутри. Общая информация всем известна - культ личности, золотые памятники, портреты вождя, полная закрытость, искажение истории, попытки абсолютно руководить жизнями и умами людей. Но в книге так много мелких деталей и об этом, и обо всяких других бытовых подробностях жизни обычного населения страны. Это действительно Оруэлл в реальности, кошмар. После прочтения перестаешь воспринимать этих людей как инопланетян - большинство из них в голове вполне нормальные, и стараются вести адекватную жизнь настолько, насколько это возможно даже в самых неадекватных условиях. Человек ко всему приспосабливается, как это ни грустно. Население КНДР научилось юлить, притворяться, выживать - все по-разному, кто как может. Удивительно, как получилось заморозить целую страну настолько, что она оказалась отрезана от какого-то прогресса. Особенно интересно было про то, как менялось положение женщин в этой стране - этому уделено очень много места. С какой-то стороны, для северокорейских женщин было совершенно нормальным быть домохозяйками после замужества. А с другой - на некоторых этапах истории именно женщины, воспользовавшись некоторой жизненной свободой от рабочих обязанностей, были кормильцами семьи. Вообще, конечно, очень жалко людей, которым не повезло родиться в таком месте. Очень хочется верить, что в скором будущем там что-то изменится - потому что очевидно же, что вся эта идея закрытости с треском провалилась и не работает... Хочется верить, но вряд ли это случится, увы. Пока это кому-то выгодно, пока у этих кого-то получается держать власть в своих руках - всё будет так, как есть.

Возможность загрузить своё сознание в виртуальное пространство и сохранить его в каком-либо виде после того, как физическая оболочка скажет "прости, прощай!", – один из краеугольных камней научной фантастики со времён Филипа Дика, создания киберпанка и "Призрака в доспехах". Удачные примеры недавнего времени – "Видоизменённый углерод" Ричарда Моргана и "Падение" Нила Стивенсона.

По аннотации "Смерти.net" может показаться, что это очередная глава в этом бесконечном сериале, но язык не поворачивается назвать книгу Татьяны Замировской научной фантастикой, хотя по сути так и есть. Это скорее попытка порассуждать на тему цифрового посмертия или послесмертия в понятной широкому кругу художественной форме. При этом по уровню детализации и достоверности с ней мало что может сравниться, несмотря на сюжетность и наличие детективной интриги а-ля "убийца-садовник".

Вместо стандартного нагромождения авантюрных и несвязных штампов из мира будущего автор представляет максимально логичную и реалистичную картинку в стиле "как это могло бы быть". Здесь не просто цифровые копии носятся где-то на удалённых серверах, а формируется настоящий загробный мир, в который переносятся все человеческие достоинства и пороки, включая вещизм, а живые и мёртвые (точнее, их сетевые альтер эго) могут поболтать между собой в мессенджере. Правда, с очевидными ограничениями, но и шансом вернуться обратно: к примеру, вселившись в собаку.

Кроме того, что глубже в тематику пока что не нырял практически никто (пласт вопросов в мире посмертия поражает), роман увлекателен сам по себе: отлично написан, динамично структурирован, насыщен удачными диалогами и таит в себе массу сюрпризов. Редко, когда интеллектуальная проза может оказаться одновременно развлекательной. Замировской это удалось.

Эта книга совершенно сногсшибательна с точки зрения стиля. С первых строк, безо всякого раскачивания и разбега, читателя погружают в искусно и ловко сварганенное текстовое полотно, причем чувствуется, что создано оно не путем череды долгих усилий, а в состоянии нескончаемого творческого драйва, сдобренного долей безудержной и немного горькой иронии, граничащей с сарказмом— иронии иногда житейской, а иногда — уходящей в иные сферы или в иные времена, что позволяет приподняться немного над описываемым моментом в движении к более глубокому и назидательному обобщению. Этот драйв передается читателю, изумленному сконцентрированным в словах смыслом, и от этого созерцательного парения над вымышленным миром читатель получает нескончаемое, ничем не прерываемое удовольствие.
Я не могу припомнить, когда в последний раз читала нечто, написанное в такой... я хотела было сказать «изысканной» манере, но, пожалуй, изысканность и отстраненность — это, скорее, характеристики такого гениального , но немного холодного стилиста - эстета, как Владимир Набоков, самодовольно жонглирующего выразительными средствами языка и относящегося в игре словами как к увлекательному упражнению в сочетании наблюдательности и искусства нанизывания слов внутри фразы... Нет, здесь, в прозе и во Вселенной Марины Степновой, все устроено по-другому - здесь потрясающая выверенность стиля сочетается с сокрушительным эмоциональным накалом.
Что еще можно сказать в Похвальном слове об этом стиле? Например, то, что при внимательном рассмотрении становится заметно, что эта проза сплавлена из точно подмеченных запахов, цветов, структур, и что описываемые предметы и понятия, едва попадая в поле зрения писателя, немедленно и беспрекословно являют ему само свою суть - как внешнюю, так и, пожалуй что и внутреннюю. И что двумя-тремя точнейшими ловко ухваченными эпитетами каждому - иногда даже совершенно третьестепенному - предмету, замеченному автором совсем на периферии поля зрения, дается исчерпывающая объемная характеристика. Каждый вещественный экспонат в этой Вселенной Марины Степновой датирован и снабжен штампиком, пройдя дотошную идентификацию по материалу и фабрике изготовления, и благодаря этому воссоздается колорит тех эпох, на которых автор делает остановки.

Итак, что касается стиля, то предметы просматриваются насквозь, словно на рентгене, смутные ощущения улавливаются еще издали и изображаются яркими и почти гротескными, и вся эта гремучая смесь буквально грозит свалить читателя с ног своим напором.

Что касается сюжета, то в нем, конечно, сложно углядеть что-либо особенно потрясающее и изобретательное, и для придания скучноватому развитию повествования хоть какой-то динамики автор на разные лады сбивает порядок времени, то забегая вперед, то ретроспективно углубляясь в детали детства очередного персонажа и так далее.
Нет тут и особо интересных характеров — типажи (вот именно, что «типажи»!) довольно таки усредненные, «архетипические». Встречаются в их жизни кое-какие переживания — опять-таки довольно банальные, но зато абсолютно узнаваемые и понятные основной массе читателей.

Конечно, здесь вы не найдете каких-то философских или экзистенциальных наблюдений — чего-то, что заставит вас задуматься — нет, вы просто в изумлении наблюдаете клубок сплетенных историй под лозунгом «Сказка ложь, да в ней намек».

...Но помилуйте, разве при таком высоком качестве текста читателю требуется еще и замысловатый сюжет? Наоборот, в этом случае слишком закрученный сюжет противопоказан, ибо стиль тут, что называется, самодостаточен.

"Риф" я добавила в свой виш практически сразу после того, как прочла великолепный "Центр тяжести". И искренне полагала, что открыла для себя редкого и никому неизвестного писателя)) Но вот слухи и отзывы о "Рифе" стали сыпаться на меня со всех сторон - я была удивлена. Оказывается, он вполне себе известный, и кто-то его активно пиарит. Ну да ладно - автор отличный, и в пиаре нет ничего плохого. Просто я как-то считала его "своим"))

В книге нас ждут три истории от лица трех девушек, которые, как, видимо, водится у автора, затем сплетается в одну. И эта история - о сектах. Никогда бы не сказала, что я сильно ими интересуюсь, но внезапно оказалось, что я довольно сильно "в теме", и как ни странно - местами даже больше автора, который, согласно аннотации, "проводит авторское исследование". Так вот, книга мне понравилась, она захватывает, она очень легко читается, и вообще очень приятная. Она не глупая, и не бессмысленная - она лишний раз напоминает нам, что плохие вещи могут случиться с каждым, что нужно быть внимательным к себе и своим близким. Что секты - это не удел глупых и слабых. Особенно классно показано, что что современные секты могут маскироваться под всяческие тренинги, что это всё тоже по своей сути секты. Что сектанты - это необязательно длинноволосые отшельники в робах (хотя заглавная секта в книге всё же именно такая), которые молятся и спасают свою душу.

Так что книга классная, но меня немного коробит то, что все критики и блогеры ее прямо-таки превозносят. Я знакома не со всеми реальными случаями, описанными в тексте, и читала не все книги из списка использованной автором литературы. Но то, что я знаю, я знаю несколько глубже, чем это в книге показано. Я знаю, например, что Чарльз Мэнсон не был таким уж великим мессией, а его Семья была в большей степени просто шайкой наркоманов, убивающей в поисках дозы - какой бы религиозный подтекст туда ни приплетался. Что Бульози специально всё преувеличил, чтобы сделать себе имя на поимке крутого маньяка, а не харизматичного наркомана. Еще я знаю что самая, на мой взгляд, упоротая секта Heaven's Gate убила себя не для того, чтобы попасть в рай - там всё куда интереснее было)) Понятно, что это всё мелочи, и я цепляюсь к словам. Особенно если учесть, что книга всё же художественная, и автор волен писать там вообще всё, что ему угодно. Но называть это "исследованием" - явное преувеличение, по-моему. Да, он что-то где-то изучил, почитал - молодец. Очень круто вплел крупинки реальности в художественное повествование. И это классно, серьезно, отлично получилось! Но пиарщики немножко перегибают, всё же)

Что по завязке: главный герой выходит из тюрьмы, убивает полицейского, который его засадил, берет его телефон и, можно сказать, крадет жизнь, притворяясь тем, кем не является.
Более российской книги я еще не читала. Весь этот флер, которым окутано повествование, просто гнетет. Именно поэтому я не читаю современные русские романы о жизни. Ничего хорошего там все равно не будет. Даже концовка - просто типичней некуда. Светлого в русских историях такого плана, видимо, нет совершенно. Книга и сам герой просто задавливают тебя своим депрессивным настроением, что возвращаться в текст совершенно не хочется. И это я еще аудиоверсию слушала. Более менее еще держал сюжет, но опять же, все строится на персонажах. А они тут - типичные представители современных реалий, ведущие якобы философские, а на самом деле кухонные разговоры. И, сказать честно, реально интересно стало лишь под самый конец, ближе к раскрытию обмана или хоть какой-то развязке всего происходящего. Потому что до этого герой просто топтался на одном месте. Да, он и общался с разными людьми, и передвигался из точку А в точки Б, В и Г, но по сути ничего не менялось. Как мотался с этим телефоном в начале, думал о нем, говорил по нему, вот почти до конца книги так и продолжалось.
Книга скорее о жизнях, о связях, но с этим беспросветным налетом безысходности она меня очень сильно отталкивала. Так что оценку скинула преимущественно за это. К качеству текста особых вопросов нет.

Браво автору!..
Вот правда!..браво за язык, за то, как пишет, за то, как погружает в свою историю, как захватывает внимание и препятствует тому, чтобы читатель отвлекся даже на пару минут.
У Поляринова получилось заворожить - это бесспорно, проиграть на струнах души читателя, оплести его паутиной текста, помочь внедриться в жизнь трех героинь и отправить на тот самый Риф, который на самом то деле не просто так...

Однако, мне не хватило глубины. Секты и культы - достаточно опасная тема, вязкая..тут главное не пережать, но и не дожать оказывается тоже не вариант. Не хватила нутрянки - объяснений, манипуляций, схем..чего угодно, что на самом деле приводит к тому, что люди становятся "рабами" того или иного новоиспеченного Иисуса, Авраама, Ноя..или бога Кузи, например.

Хотелось больше о людях. Что творится в душе того или иного человека, почему он своими ножками идет прямо в ручки тех, кто затуманит его разум и вдолбит "новые истины". Да, конечно, всегда будет речь идти о людях сломленных - счастливый человек не ищет спасения своего разума/тела/души, самодостаточного человека не так просто сломить и внушить ему те или иные вещи, человек с внутренним стержнем и мнением неудобен для порабощения - он задает слишком много вопросов, от таких быстро отстают.

А так...я действительно получила удовольствие от этой небольшой книги. Немного сказочно-мистических легенд, экскурс в современное искусство, вкрапления исторических фактов, что действительно имели место быть...а так же семейные драмы каждой из трех героинь.
Мне было о чем поразмышлять.

Я не читала нашумевший роман «Зулейха открывает глаза». Для меня произведение «Дети мои» - было первое, случайное знакомство с автором.
Как пишет сама автор, в произведении она хотела показать жизнь «маленького» человека.
Главный герой - сельский учитель Бах. Его быт незамысловат и однообразен. Но «однажды жизнь Баха круто переменилась». Он получает необычное предложение, отказаться от которого не в силах. Вот тут-то и начинается настоящая жизнь. На протяжении всего романа читатель станет невольным наблюдателем сложной судьбы не только героя и близких ему людей, но и целого края.
События в романе происходят на фоне истории Приволжья 1920-1930 годов.
Углубляться в историю в целом, и в частности историю Поволжских немцев не стану, напишу лучше о том, какие чувства и эмоции вызвало чтение. А эмоции были. От: «Ух ты, как интересно» до: « Что это? Все, больше не читаю». И все- таки дочитала. И не пожалела.
Прокручивая в голове сюжет книги после прочтения, пришла к выводу, что все, отталкивающее меня, касалось именно тех глав, в которых говорилось о Вожде. Читать их было тяжело. Автор словно выводила меня из равновесия. И мне это, ой, как не нравилось. Именно в такие моменты книга откладывалась подальше – с глаз долой. Но я снова раскрывала ее. Снова погружалась в повествование, ловя себя на мысли, что не могу вспомнить, читала ли я что-то похожее.
Самобытность повествованию придают переплетения сказочного и реального, а также яркие, гротескные образы. Персонажи колоритны. Порою, внешность героев полностью противоречит их внутреннему миру. Например, маленькая и хрупкая Клара оказалась такой сильной духовно, что просто диву даешься, откуда в такой совсем еще молоденькой девчонке столько мужества и сил.
Стоит отметить, что в центре повествования, как ни странно, не главный герой, а река. Волга здесь – живой организм. Она разделяет два берега, два времени. «Волга разделяла мир надвое».
На правом берегу время будто остановилось, и дает о себе знать лишь сменой времени года. На левом – время течет быстро и неукротимо, оно не щадит никого и ничего. Год сменяется годом, неся то разрушения и голод, то изобилие и создание нового. Главный герой словно ведет наблюдательную позицию за всем, что происходит на противоположном берегу. А еще он ведет свой календарь. Каждому прожитому году он дает название. Так, например, 1918 год он именует годом Разоренных Домов, 1933 год – Годом Большого Голода.
Думаю, не совсем правильно назвать героя лишь сторонним наблюдателем. Ведь многие события, происходящие в мире, от которого он отгородился, внесли и в его размеренную, уединенную жизнь свои неутешительные коррективы. Но он смог справиться с болью. Не это ли характеризует его, как сильную личность?
А может, Бах и вовсе не наблюдает за этим миром, а создает его? Ведь все, сочиненные им сказки, непостижимым образом начинают сбываться!

А еще, и это самое главное, «Дети мои» - это роман о любви. Любви между мужчиной и женщиной. Любви к детям. О том, как родители бывают счастливы, мечтая подарить детям целый мир, и как бывают несчастны, боясь отпустить их в него.

«Что оставалось ему теперь? Только любить своих детей. Любить издалека. Любить не видя».

Если бы нужно было описать роман одним эпитетом, я бы назвала его «живой». Это как человек. Он может понравиться или нет. Он может заставить плакать, грустить или вовсе оставить равнодушным. И да, он совсем не окрыляет. Но после прочтения остается осадок. Остаются мысли. Ты вспоминаешь о нем.

Андрей Рубанов, живописатель "лихих 90-х" и закулисья банкиров и бизнесменов, в последние годы совершил впечатляющий поворот к теме язычества, принятия христианства и славянской культуры в целом. Сначала был сценарий к откровенно клюквенному фильму "Викинг" с Козловским, затем авторская интерпретация народных сказок "Финист – ясный сокол", а теперь и воссоединение прошлого с настоящим. В основе романа реальный факт: в 1722 году по приказу Синода из церквей вынесли статуи святых и божеств, которым поклонялись наравне с иконами. Автор представил, что могло бы случиться, если бы идолы ожили, спрятались среди людей и дотянули до нынешних дней, разыскивая друг друга. Шутки про Буратино и энтов отставить!

Получилось сочно, правдоподобно при всей фэнтезийности и глубоко. Рубанов исследует не только тему сохранения языческой культуры при, казалось бы, доминировании православия (мотив далеко не новый, но от этого не менее интересный). Он рассуждает о созидательной силе творчества (по сути, главный герой возвращает к жизни древнюю богиню Мокошь) и, соответственно, возникающем противоречии с Богом, отшельничестве, правах в широком смысле слова ("деревянные" задумываются и о легализации, словно азимовские роботы со своими "законами"), осознанном существовании, бессмертии и в то же время хрупкости бытия. Идолы не умирают, но подчиняются реалиям нашего мира: могут сгореть или рассыпаться. В общем и целом, "Человек из красного дерева" получился удачным сплавом современного большого романа, фантастики и детектива с очевидным послевкусием на "обдумать".

Примелькавшаяся на просторах Инстаграмма книга. А все почему ? Автора обожают и новые книги ждут с нетерпением.
История интересная, с запахом деревенских яблок (почему-то во время чтения ими хотелось похрустеть), в духе Лескова, а с актуальностью Чехова. Считаю Степнову современным классиком, слогом которой очаровуешься каждый раз как в первый. У каждого человека есть места, откуда он питает жизненную энергию, чем он вдохновляется и ради чего живет. Особо важно: такое место найти и сберечь. Для меня это и являлась основной темой книги. Хотя актуальных еще сюжетов было достаточно: как свобода воспитания превращается в неприкрытый детский эгоизм, безумство родителей в комплексы детей, а безумная любовь к ребенку разрушение идеального брака.

...из всего предпринятого самым большим трудом
ему казалось произнесение слов.

Полностью соглашаясь с этой рецензией, я бы добавила, что «Лавр» – роман о том, как мир творится словом. Все важные точки сюжета связаны именно с ним, со словом, с речью (или, наоборот, с молчанием): «Готов, тихо спросил всадник. Готов, так же тихо ответил Арсений...». Слова, а не поступки, имеют здесь определяющее значение: «Вот отец моего ребёнка!..» Берестяные грамоты Христофора – бессвязные, но оформленные фрагменты знания – есть ценность большая, чем деньги. Рассказы о дальних краях, где живут люди с пёсьими головами, создают реальность ложную, но в определённом времени несомненную. Самим же текстом «Лавра» строится реальность, внеположная времени и истории. Отсюда подробное перечисление, а скорее даже – называние того, что, казалось бы, очевидно, либо несущественно, либо излишне, ибо так здание (если угодно, картина) мира обретает плотность. С другой стороны, отсюда и анахронизмы, фактические и стилистические, выявляющие суть, а не форму идей и понятий. Со стороны третьей, авторская ирония по поводу всего этого слышится непрестанно.
Поначалу «Лавр» притворяется русским Умберто Эко, но игра, в которой читатель понимает (псевдо)старославянский язык и тем ощущает себя в связи с толщей временных лет, оказывается весьма однообразной. Стиль здесь важнее, чем сюжет, а опирается он на два-три приёма – это лучше бы сработало в меньшем объёме текста (как у Хэмингуэя рассказы сильнее, чем романы). Да и событийная линия постепенно теряет цельность, распадается на отдельные небольшие истории – это, конечно, тоже приём, но «Книга Пути», ИМХО, затянута.
Отрицания «Лавр» у меня не вызвал – написан умело и читается/слушается весьма приятно, к тому же я взялась за него по рекомендации близкого человека. В нём есть какая-то физическая утешительность, спокойствие, благозвучие, уютность. Но он немного слишком филологичен в том смысле, что пресловутые пластиковые бутылки я «считала» сразу, как на экзамене по литературоведческому анализу – зачем и почему, а вот эмоциональный след остался слабый. К автору, наверное, ещё вернусь – вдруг получится, что первый раз из интереса, второй по любви.

Для меня это первое знакомство с творчеством автора и, я думаю, прошла бы мимо этого романа, если бы не рекомендация одной знакомой. Поэтому взяв в руки эту книгу, я ею заинтересовалась и решила не откладывать в долгий ящик, сразу же прочесть, пока есть настрой и желание. Что я могу сказать... я в восторге. Хотя это не совсем тот жанр, который я обычно читаю. Может этот роман так хорошо у меня пошел как раз по этой причине, а может тут заслуга автора. Не знаю. Сюжетная линия строится в виде общения главгероя Ильи через смски, фотографии, соцсети и видеозаписи от имени умершего Пети с его родными, любимой девушкой и коллегами. От имени человека, который когда-то просто так... играючи... сломал ему жизнь, засадив за решетку на долгие 7 лет ради очередного звания.
Герои получились настоящие, живые, со своей судьбой, но главное — реальные. Да и вообще тут все реально - люди, жизнь, людские слабости и пороки. На протяжении всей книги я переживала и жалела Илью. Вот кажется - за что с ним жизнь так обошлась, но он сохранил, несмотря на то, что с ним случилось, какое-то неуловимое благородство и честь. В конце у него был выбор, и он поступил, как настоящий мужчина. Не могла без слез читать его односторонний разговор с умершей матерью, настолько щемило сердце. В общем... книга получилась сильной.... мощной …. запоминающейся. Несомненно, только самый высший балл. Оценка 5.