За каждой успешной женщиной-писательницей стоит другая женщина

Авторы: Эмили Мидорикава и Эмма Клэр Суини

Нетрудно представить себе классический образ отстраненной женщины-писательницы: эксцентричные сестры Бронте , блуждающие по болотам; возвышенная Джордж Элиот , уединившаяся на своей лондонской вилле; меланхоличная Вирджиния Вулф , набившая карманы камнями, прежде чем ступить в воды Оуз. Писатели-мужчины, напротив, чаще вспоминаются парами: Фицджеральд и Хемингуэй с их пьяными посиделками; Вордсворт и Кольридж , вместе лазающие по Лейклендским холмам; Байрон и Шелли , поощряющие сексуальные авантюры друг друга...

Будучи современными писательницами, мы давно задавались вопросом: почему легендарные авторы-мужчины предстают социальными существами, в то время как их коллеги-женщины видятся фигурами отстраненными? Мы стали близкими подругами более пятнадцати лет назад, когда делали наши робкие первые шаги на длинном пути к публикации. Все эти годы мы не переставали поддерживать друг друга, комментируя бесчисленные черновики, делясь сведениями о литературных агентах и конкурсах, подставляя плечо в трудной ситуации. Побывав в «шкуре» начинающих авторов, мы поняли, что даже самые известные женщины-писательницы тоже не отказались бы от литературного друга, особенно на непростом раннем этапе своей карьеры. Но если у этих писательниц и были подобные дружеские связи, они, судя по всему, очень редко оставались в анналах истории. Нас заинтересовала эта тема, и мы решили ее исследовать.

И сразу же нашим воображением завладела Джейн Остин . Она посвятила писательству 24 года, прежде чем заключила свой первый договор с издательством — подвиг выносливости, далекий от нашего собственного опыта. И мы подумали — а может быть, она подружилась с другим автором, который давал ей силы продолжать писать? Быстрое изучение ее биографии дало первый ключ к незамеченному творческому альянсу, который в конечном итоге привел нас к старым переписям, томам неопубликованных дневников и двум ранее неизвестным документам. Оказалось, что Энн Шарп, гувернантка племянницы Остин и заодно домашний драматург, была близким другом Джейн. Несмотря на пропасть, которую создавало между ними социальное положение, статус писательниц-любителей какое-то время уравнивал их. Игнорируя приподнятые брови семейства, две женщины наслаждались долгими беседами, играли в одном из спектаклей Шарп и дошли до того, что провели вместе шестинедельный отпуск.

Прежде чем роман Чувство и чувствительность издали в 1811 году, Остин работала над ним с перерывами в течение 16 лет. Даже после того, как ее книги получили одобрение высшего общества и привлекли столь могущественных поклонников, как принц-регент, она продолжала высоко ценить дружбу неопубликованной служанки. Когда в 1815 году вышла Эмма , Остин отложила одну из драгоценных презентационных копий для Шарп — никакая другая подруга не удостоилась такой чести. Джейн продолжала интересоваться ее оценкой, а Энн была счастлива помогать. Восхищаясь характером мистера Найтли, она, к примеру, призналась, что ее не убедила Джейн Фэрфакс, опасающаяся стать гувернанткой. Конструктивная критика, учитывая позицию самой Шарп. Позже, когда Джейн спросила ее мнения о Мэнсфилд-парке , Энн вновь выделила сильные и слабые стороны. «Поскольку Вы просите меня быть предельно честной, — заключила она, — признаюсь, что предпочту "Гордость и предубеждение"». И это мнение разделят многие читатели на протяжении последующих веков.

В 1817-м во время болезни Остин написала последнее письмо своему «прекрасному доброму другу». После ее смерти Шарп получила три очень личных памятных вещи: прядь ее волос, пару застежек для ремня и серебряную иглу. И все же, когда полвека спустя потомки великой писательницы сочинили ее первую полную биографию, в ней не нашлось ни единого упоминания об Энн. Заметая следы этой неравной дружбы, родня Остин состряпала ей образ консервативной старой девы, преданной прежде всего своей семье. Такие пробелы в биографиях писательниц — не редкость. Близкие литературные друзья Шарлотты Бронте, Элиот и Вулф имели похожие судьбы.

Сестры Бронте редко покидали дом своего отца-пастора, но Шарлотта Бронте все же отважилась уехать далеко из Йоркшира. В начале 1840-х 25-летняя девушка, заручившись поддержкой своей старой школьной подруги, будущей феминистки Мэри Тейлор, отправилась жить и учиться в Брюссель. С мнением Тейлор, которая верила в финансовую независимость женщин, безусловно, можно было считаться. Она буквально заставила Бронте идти к писательской мечте и фактически поспособствовала формированию основных элементов романов Джейн Эйр и Шерли . Тем не менее, важное влияние Тейлор на карьеру ее подруги признается редко.

Старательное пренебрежение дружбой Джордж Элиот и Гарриет Бичер-Стоу еще более удивительно, учитывая высокий статус обеих писательниц. Несмотря на то, что у них не было возможности встретиться лично, две литературные легенды 11 лет поддерживали трансатлантическую переписку, которая закончилась смертью Элиот в 1880 году. В глубоко личных посланиях они обсуждали свои семьи, скандалы, которые их постигали, и, конечно, работу — в частности, последний роман Элиот Дэниэль Деронда , несущий печать громкого бестселлера Стоу Хижина дяди Тома . И снова столь исторически важный альянс серьезно недооценен биографами.

В отличие от литературных друзей Остин, Бронте и Элиот, имя Кэтрин Мэнсфилд часто упоминается в паре с Вулф, но отчего-то по неправильным причинам. Хотя они считали друг друга хорошими друзьями, конкурентный характер их отношений привел к широко распространенному мнению, что они были заклятыми врагами. Бурная литературная жизнь Вулф, как часто предполагают, должна была исключить возможность дружбы с другой амбициозной женщиной. На самом деле, наоборот, партнерские отношения между писателями-мужчинами нередко строились на соперничестве. Несмотря на это, Кольридж и Вордсворт, Шелли и Байрон, Хемингуэй и Фитцджеральд считаются верными товарищами.

Когда мы затеяли это исследование, нам было любопытно, были ли у наших героинь-писательниц хоть какие-нибудь друзья. Вскоре оказалось, что за каждой успешной женщиной стоит другая женщина, и тогда мы задумались, почему об этом так мало известно. Сначала мы полагали, что писательницы сами позаботились о неприкосновенности личной жизни — понятная позиция во времена, когда женщину могли осудить лишь за попытку опубликовать свою книгу. Однако в процессе раскрытия целой сокровищницы женских творческих альянсов мы пришли к выводу, что есть более тревожные причины игнорирования этих важнейших связей.

Постоянные акценты на изоляции могут быть направлены на ослабление женской роли. Они создают впечатление, что нет проверенных моделей интеллектуального сотрудничества между женщинами. Единичный гений, отделенный от остальных, — скорее исключение из правил, не представляющее угрозы многовековому патриархату, равно как и амбициозные женщины, враждующие друг с другом. В неопределенной обстановке сегодняшнего дня, когда женщины борются за контроль над своим собственным телом, когда их вклад так часто преуменьшается, особенно важно противостоять этой коварной тактике. Богатая история сестринства — словно лучик света в нелегкие времена. Обратимся к примеру великих женщин — все они знали, что вместе достигнут большего.

Эмили Мидорикава (Emily Midorikawa) и Эмма Клэр Суини (Emma Claire Sweeney) — соавторы книги «Тайное сестринство: Литературные друзья Джейн Остин, Шарлотты Бронте, Джордж Элиот и Вирджинии Вулф» ( A Secret Sisterhood: The Literary Friendships of Jane Austen, Charlotte Brontë, George Eliot and Virginia Woolf ).

Перевод: mariepoulain
Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ