Зачарованные сказки (сборник)

Когда текст завораживает с первых строк, легко потерять ощущение времени и пространства. История заканчивается так быстро, словно ты сделал всего два шага. Но стоит чуть-чуть задуматься, событий произошло так много! Столько смертей, трагедий, злых чудес и просто чудес, сменилось две точки зрения (каждая из которых имеет место быть), раскрылись герои и прошла почти целая жизнь. Вот она - магия фейри. Ты заапутываештся в ней, как тот самый серп луны в ветвях, но это так сладко.

Рассказ обязательно порадует тех, кому милы темные, фейри, маги, вороны, чаровницы и старые сказки. Мир прописан очень тонко, весьма детально, он самобытный и целостный. Слог автора восхищает, он полностью погружает в атмосферу, делает это плавно, но вплетает тебя в сюжет с первых же строк. Мрачная зимняя сказка о прекрасных чудовищах. Сюжет незамысловат, он меняет местами привычные нам роли, и это заставляет шаблоны немного трещать по швам. К концу рассказа вы гарантированно пропахнете запахом тумана и яблок, а на пальцах обнаружите белую пыльцу с крыльев мотыльков.

Новая интерпретация "Золушки" - с восхитительной красоты словесными кружевами, прекрасным и страшным потусторонним миром, фейри и множеством отсылок к различным сказкам (и не только), разгадывать которые - отдельное удовольствие. С Золушкой, которая не то обычный ребёнок, не то чудовище, не то - что куда более жутко - просто чуждое людям существо со своей правдой. И с мачехой, которая вовсе не зла, а просто охотится на чудовищ... и очень хочет отомстить одному конкретному чудовищу за отобранное счастье и загубленного возлюбленного. Волшебная и мрачная сказка-перевертыш. Любителям Геймана и особенно "Снег, зеркало, яблоко" читать обязательно.

«Чудовище» — та сказка, в которой мрачноватость волшебных рисунков Анны Гильберт была бы как раз то, что доктор прописал, потому что это атмосферная, камерная и глубокая история. И это далеко не единственное, что позволяет считать «Чудовище» более взрослой современной версией привычных сказок про мачеху и падчерицу.

Во-первых, у Мари Покусаевой внутренняя точка зрения на раскрывающуюся историю. Отсутствие «эвклидовой системы» лишает ее оценочной возможности и позволяет читателю не только в полной мере погрузиться в созданный мир, но и самому выбрать на чьей он стороне.

Во-вторых, язык повествования очень тягучий, поэтичный и в то же время точный. Никаких тяжеловесных, запутанных предложений, а-ля Лев наш Толстой, однако стиль и образность отлично подчеркивают созданную атмосферу.

В-третьи…

Скорее всего моё мнение предвзято ибо с автором у нас совпадение эстетических вкусов и летальная слабость к фейри, но всё же текст прекрасен как закат, лёгок как зола и жесток как мороз. В основу положена история о мачехе и падчерице, но не такой какой мы привыкли видеть в канонических сказках, о нет, всё гораздо сложней. Читая рассказ вы будете переживать то за мачеху, то за бледное дитя, то снова за мачеху - неоднозначность тянется шлейфом до финала, в тексте не называют имен и мест и два этих фактора создают особые, неповторимые ощущения магии и эфемерности происходящего. Что делает потусторонних существ более реальными. С каждым словом в вас просачивается мрачная атмосфера, запах горького дыма, вкус железа на языке, шелест крыльев мотыльков и скользящие тени в углах. Слова…

Автора я изначально узнала, как буктьюбера, но впервые решила познакомиться, как с писателем. По итогу, впечатления остались двойственные. С одной стороны, интересная интерпретация старых сказок и отображения чужого для нас фольклора, но с другой стороны - стойкое ощущение вторичности. После прочтения возникло чувство, что я прочла очередную книгу Дианы Уинн Джонс под сериал о мистере Норрелле и Джонатане Стрендже. Хотя история небольшая, чтение далось мне тяжело, потому что ни один из героев не вызвал интереса и соучастия. Ну и страшно тоже не было, хотя вроде атмосфера истории предполагала.

Для любителей мистических сказок про фейри для взрослых - рекомендую, но не ищите здесь ничего нового. Советую и искателям хорошего языка, потому что язык - лучшее, что есть в истории. Такой…