Стихотворения

Вірші російського поета 20 століття, якого влада СССР недооцінила. Почнемо з того, що за вірш "Мы живём, под собою не чуя страны" (де Осип засудив тоталітарний режим Сталіна), автора заарештовували 1934 вперше (перебував у Воронежі), а вдруге — 1938 р. за "антирадянську діяльність" і відправлений на Владивосток. По-друге, місце знаходження його могили досі невідоме. Він помер від тифу 27.12.1938, не дожив до свого 48-річчя. До весни його тіло лежало не похованим, потім його разом з іншими мертвими в'язнями скинули у загальну могилу (цитата жінки Надії Яківної: "а в 1938 году — арест, лагерь и безымянная могила, вернее, яма, куда его бросили с биркой на ноге"). По-третє, в кінці книги є "Моё завещание" від жінки Осипа Надії Яківної, де вона з біллю пише про те, "что сделало для него…

Бессоница, Гомер, тугие паруса. Я список кораблей прочел до середины:

Эти строки врезались мне в память еще в те славные времена, когда Гомер для меня существовал в детском изложении с картинками, а потому про список кораблей я знать ничего не знала. Но меня так поразило, что кто-то решил написать стихи о Гомере и его историях, я действительно была восхищена этой идеей. В то время каждая книга для меня существовала обособленно, а тут вдруг раз и оказалось, что Мандельштам "знаком" с Гомером. Удивительное открытие для ребенка.

Я не могу сказать, что он был самым любимым моим поэтом, нет, пальма первенства всегда принадлежала Бродскому, от текстов которого у меня мурашки по коже. С Мандельштамом было иначе. Впервые он попался мне на глаза, когда я по уши зарылась в родительские книги в…

Воспоминания детства пронизаны сказочной и ясной ритмикой стихов Пушкина, в подростковом возрасте был резкий Пастернак и мятущийся Маяковский, в годы романтический юности сердце трепетало ритмами серебряных поэтесс, позднее были Блок, Гумилев, Бродский... Сейчас я отчего-то стихов не читаю, это грустно, ведь кровь еще помнит восторженное биение стихотворного ритма, когда каждая эмоция облекалась в не просто в слова, но в поэзию. И вот Мандельштам... Робкие, но хлесткие, воздушные, образные, одновременно телесные, часто физиологичные, временами наивные, отчаянно смелые, философичные и капризные - очень разные стихи. Тягучая, напевная поэзия, очень спокойный ритм, само смирение и мудрость. Кротость в сочетании с отчаянной смелостью, бездумным протестом - из этих контрастов складывается…