До и во время

Мистификации, альтернативная история. Пробежался от французской революции до наших дней. Гораздо лучше, чем предыдущие по хронологии "Репетиции")

Это моя 4 книга Владимира Шарова.
Автор очаровал меня ещё в "Репетициях" своими оригинальными фантасмагориями и  магнетически-завораживающим языком. После были романы "Воскрешение Лазаря" и "Возвращение в Египет". Начала улавливать общие идеи между книгами, лучше понимать религиозные концепции автора. Но только благодаря сюжету "До и вовремя" удалось раскрыть многие непонятные моменты из прошлых книг.

Скажу честно, чтобы оценить романы Шарова, нужно быть очень начитанным и эрудированным в разных областях, особенно в истории евреев и церковной истории России. Возможно отсутствием данных качеств и объясняется количество плохих рецензий.

Да, повествование очень аллегорично и подчас трудно воспринимать переходы сюжета, но когда ближе знакомишься с автором, привыкаешь к его стилю, восприятие…

Роман Шарова-это историческая фантасмагория, изложенная журналистом, который после травмы начал страдать провалами в памяти. Он находится на лечении отделении геронтологии, где решает написать свой "Синодик", чтобы зафиксировать ускользающее время, чтобы оставить в истории значимых людей и эпохальные события. В результате перед нами возникают картины исторических проектов развития России на протяжении нескольких столетий, а именно, идеи христианского православия, вседавлеющее просветительство и, конечно же, коммунистический финал. Причём, мы понимаем, что это не объективно историческое изложение фактов, а деконструкция истории, утрирование и абсурдное интерпретирование исторического нарратива.

Постмодернистский текст романа сквозит иронией, наполнен мешаниной идей русской…

— Рассказать ли тебе сказку про белого бычка?

В 1969 году автор решил написать и опубликовать сборник сказок. Но первая книга писателя увидела свет только в 1979 году. Меня не оставляет мысль, что все эти годы автор продолжал свои попытки писать сказки. Только это были уже сказки для взрослых, а не для детей. Мне очень нравится творчество его отца - Александра Шарова, и в равной степени не нравится творчество Владимира Александровича Шарова.

- Расскажи.

Самое интересное в книге - существование так называемого Синодика - книги памяти, которую решил вести главный герой. Туда помещена женщина обычная посторонняя (чужой для главного героя человек), женщина - родственник главного героя, мужчина, для которого главный герой являлся единственным другом, Лев Николаевич Толстой, его последователи,…

Должна признаться: за такое короткое время впервые в жизни моё отношение к книге менялось столько раз. Сначала была заинтересованность: весьма достойный стиль, дивный язык, всё это затягивало. Потом явились раздражение и скука: бесцветные истории приземлённых людей, рассказанные психически нездоровым человеком, а проще говоря, шизофреником, хотя в книге упоминается лишь о том, что у главного героя проблемы с памятью. Дальше последовала странная, но интересная интерпретация истории Христа и христианства в целом (плюс где-то в середине книги приводился еврейский апокриф 10-13 века создания о выжившем Христе), и всё это было приправлено таким количеством размышлений о религии и вере, что просто голова шла кругом.

А дальше… дальше началась история второй главной героини. И была это…

Вот дом, который воздвиг Шаров: В нем масса сошедших с ума умов – Врачи, сиделки и сестры, И пациенты, конечно.

А вот и гг, Алёша: Не Карамазов, но всё же Старается быть похожим, Спасти всех больных недужных Уже никому ненужных Маразматиков старых (как и он сам) В доме, который воздвиг Шаров.

А вот и «Синодик» первый – В нем много страстей, наверно, Но суть такова: Маразматиков чтоб не забыли, нужны слова. «Синодик», исполненный прений, Конечно, вне всяких сомнений, Пишет Алёша, который Успокоится скоро В доме, который воздвиг Шаров.

А вот и Савин, мертвец, Который следит из-за гроба За своей живою женой. Религией прикрываясь, Спуску он не даст торгашу, Который «взял Леночку лишь во временное пользование» В «Синодике» первом, Который пишет Алёша Ещё вне дома, который воздвиг…

Математика, музыка, история, биография, религия, бредский бред – всё смешалось в этой книге. Читать её – это как бухать в компании с очень, очень умным человеком. На определенном этапе интеллект его больше не сдерживается рамками логики и ты видишь –он осмысливает мир глубоко и остро, офигенно круто, но - в параллельной реальности.

Наблюдать за этим очень интересно, и было бы еще интереснее, если бы не осознание собственной убогости. Вот сидишь и понимаешь, что ты очень тупой. Половину не можешь понять из того, что он говорит. Он переосмысливает (или домысливает) Библию, а у тебя с первоисточником не очень, поэтому понять тонкость троллинга или гениальность интерпретаций ты не в силах. Он рассуждает о роли личность в истории, а у тебя в биографии этих людей – пробелы. Вот, например,…

Владимир Шаров с самой своей первой вещи - "След в след" - задал высокую планку. С тех пор продолжает удивлять читателей примерно раз в 3-5 лет.

"До и во время" - альтернативная история, фантасмагория, историческая метапроза. В романе Шаров проводит деконструкцию как советской мифологии, так и религиозной. Основные темы - история, память, миф, революция, цикличность истории/культуры/идей (жизни де Сталь), религия.

Как-то, помнится, я сравнивал Тома Маккарти и Шарова ("Репетиции" и "Когда я был настоящим" - построение и повторение новой реальности). Здесь опять же есть близкая британцу тема - память. Герой в результате несчастного случая начинает страдать провалами памяти и начинает писать свой "Синодик", чтобы зафиксировать важных себе людей, а затем и научить любви новых (стариков…

Роман «До и во время»

Что это было?.. Господи, что курил этот автор?! Где он такие забористые косяки раздобыл! Я тоже хочу! Я впервые в жизни задумалась, как человек мог дойти до этих мыслей, какие винтики у него там должны были повернуться, чтобы он написал, что Сталин – это сын Жермены де Сталь, которая, к слову, рожала саму себя, выпив какого-то шаманского зелья из мандрагоры. Занавес.

Притом написано все прекрасным литературным языком, никаких матюгов вы там не обнаружите, только с десяток постельных сцен разной степени развратности. Но ЧТО ЭТО ТАКОЕ БЫЛО?! Если это какой-то очень тонкий символ, то мне он остался непонятен. Если это осмеяние советского режима, то, знаете, не смешно.… В общем, я в шоке, если честно, что нам такие книги задают к семинару прочитать. Может быть, завтра…