В кварталах дальних и печальных... (сборник)

Не сказать, что Рыжий не известен. В кругах нечитательских все знают хотя бы «Эмалированное судно», испорченное группой Молчат Дома. В читательских же его знают абсолютное большинство. Многие даже называют его Есениным нашего времени, но все же Борис другого поля ягода.

Начну с того, что Рыжий известен своим самоубийством. Он локально печатался у себя в Свердловске. Лишь к концу 90-ых его напечатали в московском журнале «Знамя», и это была та самая публикация, за которую Рыжему дали премию «Антибукер». Вот оно — признание. Рыжий получил деньги, известность. Дорога открыта. Однако в 26-летнем возрасте Борис повесился у себя на балконе. Ситуация ужасная. Особенно больно от сознания, как много мы потеряли из-за раннего ухода Бориса. Как говорил Башлачев: «Умирают либо вовремя, либо слишком…

Наверное, из всех книг моей огромной библиотеки, я чаще всего обращаюсь к томику стихов Бориса. Чем старше я становлюсь, тем понятнее для меня его поэтические образы и метафоры.

Он, практически мой ровесник, теперь стал в два раза моложе. Но мощный напор его поэзии не только не ослаб с годами, но стал ещё пронзительнее. Слова Бориса Рыжего слышатся всё громче, оценки видятся точнее, юмор глубже, а намёки прозрачнее.

Юноша с душой романтика, выросший в благополучной профессорской семье, волею судьбы, с головой окунулся в лихие девяностые. Он даже представить не мог, насколько реальный мир не будет соответствовать его детским фантазиям и грёзам. Что вместо настоящей дружбы, истинной любви и рыцарских отношений, он увидит мир тупой и беспощадной наживы. Мир диктатуры капитализма, со всеми…

Я обожаю поэзию. Чаще всего читаю стихи на русском, потому что знаю этот язык идеально и могу считывать все смыслы, раствориться в ритмах, наполниться и проникнуться. С украинским я тоже так могу, но мне на нем стихи попадаются реже.

Английский долгое время был для меня тропинкой к Сильвии Плат и битникам. Но последнее время это ещё и окно в мир иранской поэзии ХХ века. Может, когда-то выучу фарси и начну входить в тот мир через дверь, а не проникать альтернативным путём. Но пока я веду себя или как излишне романтичный влюбленный, или же как грабитель —попадаю через окно английского. Почти одержима, почти отнимаю какие-то строки у персов.

Пользуясь случаем, рекомендую всем почитать Форуг Фаррохзад. Если вдруг вас опутали сети ориентализма, ее поэзия станет ножом, могущим помочь их…

Снег идёт и пройдёт, и наполнится небо огнями. Пусть на горы Урала опустятся эти огни. Я прошёл по касательной, но не вразрез с небесами, в этой точке касания — песни и слёзы мои.

Утро. За окном серая хмарь. В другом месте и в другое время смотрит через стекло Борис Рыжий. Он, «небритый и худой, / <…> / издерганный, но все-таки прекрасный, / надменный и веселый Б.Б.Р, / безвкусицей что счел бы, например, / порезать вены бритвой безопасной», пишет очередной стих. Ему восемнадцать, он студент, недавно женился, скоро у него родится сын, над ним нависает уже два года как екатеринбургское небо, его окружают екатеринбургские однотипные дома, но в поэзии он ни разу не назовёт свой город Екатеринбургом — только Свердловском. Возможно оттого, что в его «душе еще живет Есенин, / СССР, разруха,…

Вчера дочитал. Могу сказать, что стихи его удивительной мощности, любви, нежности и самоиронии. Хочется учить на память.

Популярность Рыжего резко возросла за последние несколько лет, а меж тем, с момента его смерти минуло уже почти двадцать лет. Причем умер он не в силу трагической случайности или коварной болезни, но – сознательно выбрав смерть. Казалось бы, каких-то масштабных драм в его жизни незадолго до того, как он принял решение ее оборвать, не было. Зато были жена и сын, друзья и работа, возможность заниматься творчеством – он был вхож в поэтический мир, ему всегда сопутствовали удача и признание. Однако, несмотря на все внешнее благополучие, в мае 2001 года он написал предсмертное послание в двух предложениях – «я всех любил. Без дураков» - и затянул петлю на шее. Обыватель подумал бы: глупость, вздор, жена изменила или перепил, вот и выдумал. Если же обыватель оказался бы не очень занят и взял…

Единственное страшное в нобелевке Боба Дилана - реакция российских бардов. Уверен, они уже воспряли. Говорю об этом потому, что автор предисловия к сборнику - некто Дмитрий Сухарев, широко известный в узких кругах сочинитель авторской песни. Само предисловие - про народную боль, русского поэта Некрасова, дискотеку восьмидесятых, костер, завтрак туриста, ностальгию по прежнему строю и то, как современный барды любят перекладывать на музыку стихотворения Бориса Рыжего. Все двадцать страниц - один сплошной совок, а последний факт особенно подозрителен.

Дальше - сам Рыжий. Он родился в Свердловске и умер в Екатеринбурге. Его тексты отдают лирикой свердловского рока, но не Кормильцева, а какой-то плохой. Жена полистала книгу три минуты и заключила: плохие стихи. Я продержался на этой поэзии…

Замечательная поэзия настоящего поэта. Поэта очень рано ушедшего. Местами грустная, местами ироничная - и постоянно для меня пронзительно щемящая. Может быть, все так близко еще и потому, что мы - ровесники... "...можно лечь на теплый ветер и подумать-полежать: может, правда, нам отсюда никуда не уезжать?..."

Хороший поэт. Услышав о смерти Бориса, душу знобило. Читайте...