Туман (сборник)

Невероятно, конечно...
Коротенький рассказ, 79 страниц в читалке моего телефона.
И столько в нём всего...

У меня сегодня неожиданно образовался очень разгруженный день - всего одна консультация, для среды немыслимо и непривычно. Заказы с вымечтанными бумажными книгами приедут завтра. Начинать что-то масштабное не хочется, но день практически свободы подмигивает мне возможностью долго и приятно посидеть с книгой.
И тут я вспомнила про "заначку" ещё не читанных рассказов Дины Рубиной.
Поискала, повыбирала, чего хочу, и начала читать абсолютно не зная, во что нырну. За это я и люблю сборники рассказов: под одной обложкой несколько десятков жизней, которые можно прожить. А уж если сборник давно любимого и проверенного автора... Впрочем, сегодня - не весь сборник, нет. Один-два рассказа, не…

Нелегкий рассказ. Про войну, про судьбу евреев. Рассказ очень нужный, и, когда его слушала, он трогал до глубины души. Но вот прошел день и...куда-то это ушло. Все-таки про войну есть намного более сильные произведения, где те же события описаны так, что не уходят надолго из души. Рубина безусловно талантливый автор, но тут это явно не ее тема. Озвучила рассказ она сама, я знаю, что многие любят, как она читает свои произведения, но опять же мне другие исполнители нравятся существенно больше. На мой взгляд, озвучивает она хуже, чем пишет.

Записки любителей

Благодарен рецензентам, написавшим отличные отзывы об этом рассказе Дины Рубиной. Сам о ценил этот рассказ по наивысшему разряду. Не буду говорить о великолепном языке Дины Рубиной, о яркости красок, которых она не жалеет, описывая своих героев, причем героев не литературных и даже не имеющих своих прототипов, а вполне реальных живых людей, своих родных и близких, какими она их знала и запомнила. Я хочу поговорить о другом, об идее рассказа, о той мистической составляющей, которая красной нитью проходит через весь рассказ, идее, что ее прародительница, самая настоящая цыганка, владела неким искусством карать за то зло, которое причиняли ее роду разные сволочи, начиная от школьников-подростков, кончая эсэсовцами из расстрельной карательной команды, которые уничтожили ни в чем не повинных…

Рубина – это Израиль, русскоязычный Израиль – это Рубина… или так иногда кажется. Байки, церкви, холокост, рестораны и погост. Я про что-то забыл? Ну а в целом «Туман» - удачный, приятный, написанный превосходным языком мастера сборник в лучшем стиле ДР. На исходе августа – самый лучший рассказ сборника о выздоровлении под брожение по Тель-Авиву. Прямо чувствуется энергетическая сила повествования. За ним следует Белый осёл в ожидании Спасителя. Мне такие не очень нравятся – он построен на визуализации мест, как бы хорошо которые ни описывались, фотография или самоё прогулка были бы лучше. Центральный Туман – единственная новелла не из цикла «я вышла погулять по Израилю»; полноправное художественное произведение о столкновении культур, невыносимости экзистенциальных проблем, которые…

Семнадцать страниц – много это или мало? В масштабах печатного дела – незначительная стопка, в масштабах литературы – малая взлётная полоса (и все же взлётная), в масштабах Дины Рубиной, милой моей Дины Ильиничны, - это живой портрет, фотокарточка на плотном картоне, это повод для размышлений, переживаний и воспоминаний.

И это, на самом деле, замечательное свойство: уметь как она – в крупной форме писать панорамную композицию, воссоздавая и личность, и дух эпохи, а в малой, вот как в этом рассказе… Ослепительная вспышка! Щёлк!... Быть фотографом. Понять соотношение света и тени, уловить характер и подарить читателю еще один снимок по памяти – волосы на прямой пробор, шуршащее облако оборок, томный взгляд и какая-то удивительная сила в позе, в повороте головы, во всем. Цыганка.…

Безусловно написано очень красиво и образно. Но... "спаленка", "головенка", "платьишко" - почему-то мне неприятны такие уменьшительно-ласкательные формы. Когда попадались в тексте, как будто спотыкалась и недоуменно оглядывалась по сторонам - "где это я". Возможно для описываемого времени было очевидным использовать именно эти слова, но мне они мешали. "Уплаканная до соплей" - из той же оперы. Понятно что имелось в виду, хорошо представляется ситуация, но слова продолжают неприятно царапать. Как железом по стеклу. Сюжет: просто одна из житейских историй. Таких немало практически в каждой семье. Вот только далеко не все могут подобные истории правильно обыграть и превратить в рассказ. Написано мастерски, прекрасным литературным языком, но мне все же сложно полностью его принять и понять.

Раз штрих, два штрих, три – и вот уже готов этюд. Может, несколько беглый, но все же довольно удачный, живой, словно сошедший со страниц памяти образ. У милой Дины всегда так. Вот и этот портрет, словно фотокарточка из семейного альбома, - нечто большее, чем просто фрагмент плотного картона. Он пахнет цукатами и корицей, сушеными фруктами, патокой в кипящих котлах конфетной фабрики. Он насквозь пропитан жарким ташкентским солнцем, затапливающим улицы как вязкий мед. Он словно отнят у сердца, потому что был вполне реален.

Меньше слов. Приглядимся к тете Берте. Тетя Берта как раз и есть та душегубица, обозначенная на апельсиновой обложке. В юности она забеременела от красавца двоюродного брата, и когда он посоветовал избавиться от ребенка, плеснула ему серной кислоты в лицо. Вплоть до…

«– Ну что вы… Это уже другая, «Гапринди, шаво мерцхало»… Слышите? Они замирают, сходят на pianissimo … и вдруг тоска вспыхивает, как пламя в очаге…»

У меня с Диной Рубиной странные отношения. Я читаю её произведения. И они мне нравятся. Пишет ведь она замечательно. А потом приходит странное послевкусие, что что-то не так. Слегка есть ощущение какой-то наигранности, что ли. А может правильнее будет сказать, что переигрывает. Я, правда, не знаю, как правильно. Но она правда мне нравится. Вот такая дилемма.

А сам по себе рассказ- это какое-то невероятное, я бы даже сказала не вполне возможное, но вдруг вполне мною осязаемое сочетание вкуса и боли. Да-да, именно так. На протяжении всего повествования мне постоянно хотелось того грибного, ароматного супу, что готовили в небольшой грузинской…

Милая женщина получила права и впервые выезжает в путь. Ей Неистерпимо хочется откушать восхитительный грибной супчик. Сей гастрономический «шедевр» готовит грузинская умелица Манана, которая является хозяйкой маленького грузинского ресторанчика в самом сердце Иерусалима.) И вот, героиня направляется прямо туда. Езда немного напряженная, обзору очень мешает дождь, который хлещет как из ведра. Но если уж очень хочется вкуснейшего - природа безсильна.) И вот едет она, едет, и краем глаза замечает женщину, которая стоит на обочине, отвлеченная своими мыслями, возраст её очень сложно определить, но есть в ней что-то такое, что заставляет нарушить все мыслимые правила дорожного движения и предложить свою помощь. Женщина очень скептически отреагировала на предложение, но помощь приняла. И…