Рецензии — стр. 5

Представьте себе, что у вас есть враги. Эти враги отобрали жизни и здоровье окружающих вас людей. А может и вообще членов семьи. А может даже ваши собственные. Но наступил мир. Однако ненависть никуда не ушла. Один из народа врагов обвиняется в преступлении. Сам он ничего вам не сделал. Но вот его сородичи... когда-то... Как вы поступите? Позволите живущим в вас варварским чувствам вырваться на свободу или вспомните, что вы цвет цивилизации и все люди равны и достойны правосудия?
Вот перед таким выбором и встали жители небольшого удаленного острова. Утонул рыбак, в его убийстве обвинен японец. И это после Второй-то мировой! А ведь помимо национальной вражды, есть еще личные мотивы, отвергнутая любовь, комплексы, безнаказанность и прочие причины халатно отнестись к расследованию.
Каждый герой книги ищет в себе внутреннего человека. А это очень не простой путь.
Не могу сказать, что потрясена историей. Но она вполне интересная и быстро читается. Занятный финал, я ждала чего-то более личного. Но так тоже здорово. И всем персонажам хочется сочувствовать, потому что они понятные и естественные, и можно представить себя на их месте.
Только вот обилие сцен с сексуальным подтекстом мне тут показалось не уместным. Не такого фасона книга, чтоб на нее кружевные чулки натягивать. Однако, это чистая вкусовщина.
По итогу - не сильно мудрено, но есть о чем задуматься.

Эта книга лежала на моих полках 10 лет, купил две книги Каннингема -Дом на краю света и Часы . Первую прочитал сразу, а этот роман почему-то оставил ... Со временем страницы чуть пожелтели, остался приятный ценник на книгу 269 рублей, да... раньше именно столько стоили книги ...
Оказывается, как важно услышать - Доброе утро!
А такие фразы - я тебя люблю, извини, я был не прав- это не обычная формальность , и кому-то они сохранят жизнь!
Книга про людей, их воспоминания, и о том что с ними делают прожитые часы!
Иногда, книги меняют твою жизнь, и не только они, чей-то рассказ, даже возможно выдумка, запомнится тебе, и ты взглянешь на мир по-другому!
Читать было больно, местами запутанно, но очень жизненно! Закончить хочу цитатой из книги:
«Мы живем свою жизнь, делаем то, что делаем, а потом спим- все довольно просто на самом деле.Одни прыгают из окна, или топятся, или принимают снотворное, другие - такое бывает несколько чаще -гибнут в результате несчастных случаев; и, наконец, большенство, подавляющее большенство из нас медленно пожирается какой-нибудь болезнью или- если повезёт -самим временем. А в качестве утешения нам даётся час там , час тут, когда, вопреки всем обстоятельствам и недобрым предчувствиям, наша жизнь раскрывается и дарит нам все, о чем мы мечтали, но каждый, кроме разве маленьких детей, знает, что за этими часами обязательно придут другие, гораздо более горькие и суровые»
Эти слова автора передают суть данного произведения, а дальше дело остаётся за нами- любите жизнь, и каждый час- ведь может именно он, окажется счастливым!

На карантине как-то некогда читать, как ни странно. Находится уйма других дел, так что этот довольно интересный роман я читала пять дней, и вот за сегодня залпом дочитала последние двести страниц.

1954 год. Еще свежи в памяти людей воспоминания о войне, и на острове неподалеку от Сиэтла, где живет довольно многочисленное сообщество американцев японского происхождения, переживших интернирование, разыгрывается драма. В ночь с 15 на 16 сентября погиб рыбак Карл Хайнэ, но обстоятельства не позволяют следствию квалифицировать дело как несчастный случай и закрыть его. Известно, что в ночь гибели к шхуне Карла швартовалось другое рыболовецкое судно, принадлежащее Миямото Кабуо, с которым у погибшего были сложные отношения из-за спорных семи акров клубничных плантаций. До войны отец Карла и отец Кабуо договорились, что семья Миямото выкупит у семьи Хайнэ эти семь акров в рассрочку, но в 1942 году случилась цепочка трагических событий: семью Миямото интернировали, они не успели выплатить два последних транша, в 1944 умер отец Карла, а мать, ненавидящая японцев, пока Карл был на войне, оперативно продала землю другому местному жителю, а деньги, которые Миямото платили все эти годы, вернула им, хотя земля с момента договора неплохо выросла в цене. Кабуо хотел вернуть эти семь акров, как-то договориться, но земля уже перешла в чужие руки, и вот теперь, когда новый владелец состарился и продает ферму, Карл успел опередить Кабуо ровно на один день и 8 сентября выкупил землю. Кабуо очень надеялся, что Карл не настолько одержим предрассудками, как его мать, и давняя дружба, здравый смысл и чувство справедливости восторжествуют. И тут Карл гибнет в море...

Конечно, Кабуо автоматически становится подозреваемым, а потом и обвиняемым. Молчал как рыба на допросах, даже адвокату свою версию событий рассказал не полностью, мотив у него был, подготовка - тоже (он мастер кэндо, и на войне ему случалось убивать). Из-за непроницаемого выражения лица и в армии, и в мирное время у всех вокруг сложилось впечатление, что он хладнокровен и без колебаний может совершить убийство. А из-за скрытного характера никому и неизвестно, как тяжело Кабуо в душе переживает язвы войны, и что лица убитых им немецких солдат до сих пор живы в его памяти. В книге очень много внимания уделяется описаниям быта интернированных японцев и событий на передовой глазами солдат, в частности, Исмаила Чэмберса, сына издателя местной газеты.

У Чэмберса тоже своя история, полная тоски: в юности он был влюблен в Имада Хацуэ, и она тоже питала к нему чувства, но из-за традиций и материнских внушений, что японцам негоже вступать в браки с белыми, и нужно найти достойного жениха-японца, порвала с ним и вышла замуж за Кабуо. С войны он вернулся инвалидом, и с тех пор живет бобылем, издает газету, и давно похоронил в себе мечту жениться и родить детей. Его отец был справедливым и честным человеком, который сохранял рассудок, когда все вокруг паниковали, поддавались пропаганде и готовы были с вилами идти на соседей, которых знали много лет, только из-за того, что у них иной разрез глаз. И Исмаил тоже хочет быть таким, но личная обида и пережитое на войне гнетут его, поэтому он, имея на руках веское доказательство, что Кабуо невиновен, скрывает его до последнего.

При чтении не раз ловила себя на мысли, как причудливо переплетаются судьбы, и как легко стать объектом ненависти и предубеждений в человеческом обществе. Того же Карла, немца по происхождению, такого же американца во втором поколении, как и Кабуо, так же сражавшегося за Америку в годы войны, никто не травил, не обзывал нацистом, и не относился с предубеждением, хотя у него налицо был немецкий характер, а уж маман нацистка каких поискать. Но тоже палка о двух концах, почему этнические сообщества предпочитают держаться обособленно? Браки только со своими, бизнес зачастую тоже, именно в этом, как мне кажется, тоже есть корни предрассудков. Держались бы более открыто, не боялись выдавать детей замуж/женить на людях другого происхождения (у тех же немцев в Америке, например, не было таких проблем), может, и жилось бы спокойнее. Как знать...

В книге также шикарные описания природы, снежной бури, из-за которой остров оказался обесточен, а жители в панике бросились скупать продукты и топливо (совсем как сейчас туалетную бумагу и товары длительного хранения), и такого опасного и непредсказуемого моря.

...И такое тоже с тобой делает Вьетнам. Делает тебя сентиментальным.

Тим О'Брайен "Что они несли с собой"

Прочитал я эту книгу и думаю, чем же привлекла она толпы обывателей, читателей и литературных критиков? Ну, да, первое, что приходит на ум - ведь мы не знаем практически ничего о реальном Вьетнаме. Да, мой коллега, например, очень любит настоящую азиатскую кухню, только один главный враг у него - вьетнамская, самый нелюбимый суп - Фо. Но это же не о чем не говорит. Ведь кухня там аналогична лаосской или южно-китайской, малайской. И там тоже есть Фо, но почему-то он уже моим коллегой спокойно переваривается. А как там люди живут, все скажут - бедно, не то, что в Европе или США. И опять они будут только частично правы. Погружает ли эта книга нас в современный Вьетнам или теперешний Сайгон? Нет.

Вторые скажут - актуальная тема беженцев, да, верно. Они были, есть и будут, пока есть войны. Да, сейчас на территории Вьетнама мир, а зато в Сирии, Ираке, Афганистане, Украине стреляют. И беженцы появляются оттуда - но многие не пишут об этих беженцах, ведь обязательно вступаешь в противовес с какой-то пропагандисткой машиной. А про беженцев из давно ушедших лет почему бы и не писать. "Все уже украдено, до нас!" И все же тема введения американских войск во Вьетнам, знаменитые "We had to destroy the village to save it", все это обыгрывается автором в романе. Конечно же возникают вопросы: "а нужно ли было это все"? Простому люду - конечно нет.

Недавно я прочитал роман Фернандо Арамбуру "Родина", "Сочувствующий" перекликается с ней, потому что мы снова видим неоднобокий взгляд на военные проблемы. Какая разница - баскская территория это, или сайгонская, судьбы обычных людей ломаются одинаковым образом. Некоторым удается сбежать, но смогут ли они там жить спокойно и быть подверженными моральному унижению? Нет.

Ах, эта судьба американо-азиата – навеки зависнуть между разными мирами, не зная, к какому из них ты принадлежишь!

Автор предложил в книге своего агента Штирлица-Фалько, также уехавшего с США со своим боссом, к которому он был приставлен, чтобы понаблюдать за дальнейшими действиями выехавших военных южан, чтобы понять, как они будут далее пытаться извне подрывать строительство нового победившего Вьетнама. И, вот, автор нам рассказывает о пребывании нашего главного героя в США, красивой получилась история снятия кино. Очень сильный эпизод героя с Творцом - сценаристом фильма, ну и дальнейшие сцены о сьемках. Финальная часть - пыточная - была реально самой сильной, вызывающей эмоции. Хотя, если честно, я не уверен, смог бы я ее воспринимать до конца, читая, а не слушаю аудиоверсию в исполнении великолепного Игоря Князева. Мне показалось, ему удалось поднять мое мнение о романе на достаточно высокий уровень. При чтении я бы не смог этого достичь.

Некоторые вещи звучали глубоко пафосно, но она смотрелась, так как в реальности ни у кого бы из известных политиков не хватило голоса произнести такую бурную речь с трибуны, ни Трампу, ни Ленину, ни Полпоту...

Они были хорошими учениками, как и я. Они хорошо усвоили данный им урок, как и я, так что если бы ты все-таки сжалился и потушил лампочки, если бы ты все-таки сжалился и выключил телефон, если бы ты перестал мне звонить, если бы ты вспомнил, что мы когда-то были, а может быть, и остались, лучшими друзьями, если бы ты поверил, что мне не в чем больше признаваться, если бы корабль истории лег на другой курс, если бы я стал бухгалтером, если бы я полюбил правильную женщину, если бы я был более добродетельным любовником, если бы моя мать была не такой чудесной матерью, если бы мой отец поехал спасать чужие души не сюда, а в Алжир, если бы комендант не задался целью меня перекроить, если бы мои собственные земляки относились ко мне без подозрений, если бы они увидели во мне такого же, как они, если бы мы позабыли свой гнев, если бы позабыли о возмездии, если бы признали, что все мы игрушки в чьих-то руках, если бы мы не затеяли войну друг против друга, если бы некоторые из нас не называли себя националистами, или коммунистами, или капиталистами, или реалистами, если бы наши монахи не сожгли сами себя, если бы американцы не явились спасать нас от нас самих, если бы мы не развесили уши под их напевы, если бы русские никогда не называли нас товарищами, если бы Мао не брал с них пример, если бы японцы не учили нас превосходству желтой расы, если бы французы никогда не пытались нас цивилизовать, если бы Хо Ши Мин не был диалектиком, а Маркс – аналитиком, если бы невидимая рука рынка не держала нас за шиворот, если бы британцы взяли верх над мятежниками нового мира, если бы туземцы не сказали попросту “спасибо, не надо”, впервые увидев белого человека, если бы наши императоры и мандарины не сражались между собой, если бы китайцы не правили нами на протяжении тысячи лет, если бы они использовали порох не только для фейерверков, если бы Будды никогда не было, если бы Библию так и не написали, а Иисус Христос не стал приносить себя в жертву, если бы Адам с Евой до сих пор резвились под сенью райских кущ, если бы дракон-повелитель и королева фей не породили нас, если бы потом их пути не разошлись, если бы пятьдесят их детей не отправились со своей матерью-феей в горы, если бы пятьдесят остальных не отправились со своим отцом-драконом в море, если бы сказочный феникс действительно восстал из пепла, а не просто рухнул на нашу землю и сгорел на ней, если бы не было ни Света, ни Слова, если бы земля и небо так и не разделились, если бы история никогда не повторялась ни как фарс, ни как трагедия, если бы меня не ужалила змея языка, если бы я не родился, если бы моя мать не сменила своего единства на двойственность, если бы ты не требовал пересмотра моих произведений и если бы я избавился от этих видений – прошу тебя, скажи, тогда ты все-таки сжалился бы и позволил мне заснуть?

Я думаю, в этом предложении скомпоновано всё, главная идея романа! Как видите, автор попытался здесь объять необъятное, в этом есть одновременно и плюс, и минус данного произведения. С одной стороны каждый увидит здесь для себя что-то свое, близкое или понятно, с другой стороны любой сможет сказать, что роман слаб, так как ему понятные моменты не до конца были раскрыты. Я только обратил внимание в моих рассуждениях на три аспекта, а их тут минимум 30. Читать книгу или нет? Решать Вам самим, я не пожалел, хотя вьетнамский Фалько мне был даже меньше по душе испанского.

«Put yourself in someone shoes», - говорят американцы.
«Поставь себя на чужое место», - отвечаем мы.

По мне, наш вариант слишком абстрактный, с налетом полит корректности что ли, а потому всерьез не воспринимаемый. Это как экспрессионизм – красиво, вдохновенно, но сердцу русскому не близко (Где березка?! Где полюшко?! А пострадать?! А понюхать?!).

У нас есть еще - «побывать в чужой шкуре». Гораздо точнее и понятнее. Вот ты сначала залезь другому человеку под кожу, побывай в его голове, и только потом с благостным видом рассуждай об эмпатии и сочувствии!

Побудь восьмидесятилетним стариком. Ты был когда-то сильным и умным мужиком, который стремился к независимости всегда и во всем, следовал правилам и приличиям.... Из-за скверного характера не смог подарить жене и детям хоть толику заслуженной любви. Зато у них всё было, материально они ни в чем не нуждались! А сейчас у тебя чертов Паркинсон: мысли в кучу собрать невозможно, руки не повинуются. Ты не то чтобы ситуацию вокруг себя контролировать не можешь, ты не знаешь как контролировать ситуацию в собственных штанах… Угасаешь, разваливаешься… даже прошлого у тебя не осталось… Почему?

Побудь женщиной преклонного возраста, которая всю жизнь мечтала всего-то быть любимой и чтобы с её мнением иногда считались. Нет, не повезло… Вышла замуж за воображаемого героя - 48 лет прожила с холодным, замкнутым, закомплексованным мужланом. Итог - его несправедливая болезнь и твои рухнувшие надежды, думать об этом так больно и страшно… Хочется перемен и оставаться на месте... кутаться в теплый самообман и поглядывать за соседями.… Осталось одно желание - самое последнее рождество в своем доме, когда семья соберется вместе …Может, всё-таки получится?...

Побудь счастливчиком. Тебе слегка за сорок. Красавица жена, трое симпатичных сыновей и преуспевающая карьера, красивый дом и иллюзорное счастье… Отец неизлечимо болен, мать не справляется с бедой и живет в аду. Ей это будто нравится. Оба не хотят ничего предпринимать, цепляются за прошлое, которое тянет их в трясину забвения. Жена категорически не приемлет традиций, учит тому же детей, будто специально настраивая их против тебя. Ты разорван и страшишься диагноза, который сам се6е поставил... Подружка Депрессия давно проситься в гости… Ты так боялся походить на своего отца, но сам вылитый он... За что?

Побудь тридцатилетней карьеристкой. Шеф-поваром лучшего ресторана Филадельфии. Лицом с обложки журнала. Девочкой, которая с самого начала пыталась всё делать правильно, чтобы родители ей гордились, особенно папа. В один день ты сама разрушила всё. Растоптала что-то светлое, основу, то, чего даже касаться было нельзя... Теперь запуталась и безмерно одинока… Кто виноват?

Побудь бывшим преподавателем гуманитарных наук и начинающим сценаристом. А ныне вольным мошенником. Ты завидуешь сестре, успешной выскочке. Ты завидуешь брату, маминому любимчику.... Боишься семейных встреч, потому что не просто не сделал родительскую мечту явью, а упал в самую грязь… "Хуже всех...хуже всех... хуже всех", - день и ночь шепчет грязная совесть... Можно ли что-то исправить? Есть ли смысл ?

Не по себе от всего этого. Правда? Липкое ощущение безнадежности – весь Франзен.

Хочется убежать, но литературная гордость Америки настойчиво продолжает окунать читателя в море чужих комплексов, страхов, проблем, отчаяния. Нещадно разрывает своих героев на мелкие частички и заставляет под лупой их рассматривать. Буквально заталкивает в их шкуры и насильно одевает на отекшие ноги их узкие ботинки. Не оставляет незамеченной ни одной эмоции, ни одного важного аспекта, ни эмоционального ни физиологического.

Потому ассоциация с персонажами настолько сильна, что рискуешь размножиться на несколько личностей. Эти личности неприятны, они раздражают, откровенно бесят... хотя ты же их узнаешь, да? Понимаешь?... Они - это ты уже! И это твоя жизнь - бездарный сценарий. Хочется кромсать и править: здесь стыдно, там тошно, дальше скучно... Всё безнадежно, никуда не годится... Выбросить к чертям, в топку!

В общем, ребята, читайте «Поправки». Это чтение-самоистязание посредством долбаной эмпатии… Конечно, поправить прошлое вряд ли удастся, однако думать о том, что ни один такой - приятно. Какие там «Отцы и дети»? Тут души на блюдечке… ;)

Жили-были во Вьетнаме три парня, один коммунист, другой "белый", а третий - и вашим, и нашим. И, собственно, этот самый третий, "сочувствующий", пишет свою исповедь в лагере для военнопленных. Безудержно рефлексируя, пытаясь понять, зачем вообще эта война, зачем противостояние, зачем идеологии, перемалывающие людей и целые страны в кровавую кашу.

Роман открывается захватывающим описанием падения Сайгона и истерическим бегством американцев, побросавших всех своих вьетнамских союзников - выживайте как хотите, ребята, а мы домой пошли. Для главного героя, который получил западное образование и думает по-западному (как говорят азиаты, строит из себя банан - снаружи желтый, внутри белый), это предательство становится жирной точкой в том, о чем он думал уже давно - о несправедливости этой войны, о ненужном вмешательстве иностранных держав с могучим военным потенциалом. А когда через океан поплыли "люди в лодках", надеясь избежать неминуемой смерти, не погибнуть в море, добраться до Америки и как-то там устроиться, он в этих мыслях только укрепился, но действовать продолжал на два фронта - работал на одних, но сливал инфу другим.

В романе много размышлений о том, каково быть вьетнамцем-американцем в первом поколении после того, как только-только отгремела война, на которой американцы совершали все эти чудовищные преступления - напалм, агент орандж, этнические чистки, о которых вьетнамцам прекрасно известно, и пусть убивали условно "красных", все они, вьетнамцы, одинаково желтые. Я была в Музее войны в Хошимине, и больше всего меня впечатлила разница в вооружении - у вьетконговцев были калашниковы, старые французские винтовки, система туннелей и примитивные ловушки, а у американцев и "белых" - оружие на любой вкус и калибр в огромном количестве. И все же Вьетконг победил, выстоял против самой хорошо оснащенной армии мира. А тем, кто примкнул к оккупантам, пришлось бежать со своей родины, которая в один момент стала для них чужой.

Автор не критикует, не тычет пальцем, не сыплет обвинениями - он просто показывает и дает читателю самому сделать выводы. Единственное, где он не сдерживается - когда описывает съемки голливудского фильма о вьетнамской войне, куда его привлекли в качестве консультанта, и его бесит это пригламуренное изображение войны и отношение съемочной группы к вьетнамцам как к бессловесной скотине, мол, мы же для Америки снимаем, а там никого не волнует, вьетнамец ли этот актер или кореец, который последние двадцать лет играет в кино вообще любых азиатов, и вообще, самое главное снять, как доблестные белые люди спасают хороших желтых людей от плохих желтых людей.

Это была первая война, чью историю собирались писать не победители, а побежденные, располагающие самой могучей пропагандистской машиной из всех, что когда-либо существовали на свете.

(и, увы, не последняя)

Эта книга темная, тяжелая, но каждое предложение - это оголенный нерв, и эпитеты вроде "сырая вагинальная тьма", "сперматозоиды сигнальных ракет", сцена с американским пирогом по-азиатски подводят к последней неутешительной мысли: "Теперь, когда мы так сильны, нам не нужно, чтобы нас трахали французы или американцы. Теперь мы отлично можем трахать себя сами.". Секс, власть, война - все это лишь заставляет нас чувствовать, какие же мы маленькие в этом огромном мире.

Толпа штурмует американское посольство после падения Сайгона. Они больше не нужны, их бросили.

Что-то в последнее время у меня не заходят книги о жизни, о человеческих отношениях, хоть и тянет к ним. Мне не понравился данный роман, хотя были моменты, когда чтение шло с интересом. В общем и целом, смущало нелогичное поведение персонажей, созданных автором.

Перл. Будучи практически старой девой, неожиданно выходит замуж, рожает троих детей и остаётся с ними одна. Она деспотична, но в книге все оправдывают её поведение тем, что ей тяжело. Я согласна, тяжело, однако у меня перед глазами есть примеры женщин с несчастливыми судьбами, которые вовсе не вели себя как мегеры.

Коди. Меня раздражал этот человек, добившийся многого, но не ради чего-то, а вопреки. Надоели его жалобы, и я, честно говоря, вообще не верю, что такой больной на голову мужчина, ходячий комплекс, мог построить успешную карьеру.

Эзра. Этот сынок у Перл был любимчиком, видимо поэтому он вырос ни рыба, ни мясо, чем тоже не вызвал у меня положительных эмоций. Я была удивлена тому, что, оказывается, иногда он злился на свою мамочку.

Дженни. В общем-то, плохого сказать о ней не могу ничего, кроме того, как нереально эта женщина поменялась. Билась в истерике, имея одного ребёнка, и стала хохотушкой, заведя ещё шестерых. При этом работая неплохим педиатром. Наверное ей тяжело не было.

Что-то в этом романе есть, иначе почему так много хороших оценок, может быть, надежда на светлое будущее... Роман о попытках понять другого человека, тем более, родного. Понять, простить... Тайлер пытается донести, что человеческая натура многогранна, и всё не так однозначно, из плохой мамы получаются хорошие бабушки?! Ну что же, здорово. Жаль только, что я не поверила автору.

Помню как впервые посмотрел экранизацию (мой самый любимый фильм), и вот наконец-то добрался до книги.

Роман затрагивает жизнь Вирджинии Вулф и тесно пересекается с её творчеством и поэтому для меня он уже автоматически, в своеобразном смысле идеален. Так как я большой фанат её творчества и всего того, что с ним связано. Она моя любимая писательница.

Три женщины живущих в разных временных отрезках, но не разрывно связанных между собой: Кларисса Воган, Лора Браун и Вирджиния Вулф. Все вечные дилеммы жизни, опыт прожитых лет, дружба, депрессия, одиночество, любовь, смерть... Осмысление многих важных вопросов бытия встречается в этом романе.

Судьбы трёх героинь в определённой степени переплетаются между собой и это переплетение создаёт удивительную ткань. Ту ткань, которую можно ощущать постоянно, но прикоснуться и переплести её невозможно. И имя этой ткани — жизнь.

У каждого персонажа (даже у второстепенного), есть своя история. И каждый герой в этой книге — это часть пазла, без которого не может существовать роман.

Также здесь присутствует ЛГБТ-тематика, но не подростковая, а более взрослая, осмысленная... и это не может не подкупать. Следить за необычной любовью взрослых, стоящих на пороге старости людей. Все эти чувства проверенны временем и это так прекрасно.

Это история об опыте и боли прожитой жизни и воспоминаниях, терзающих душу. Но ключевая фигура в ней — время. Его жестокость, непостижимость, непобедимость...

Майкл Каннингем поднимает те же вопросы что и Вирджиния Вулф, только стиль у него более простой. В романе не рассматривается какая-то глобальная тема, а только избранный круг людей с их жизнями. Отличие Каннингема от Вулф в том, что он уделяет больше внимания внешней стороне вопроса, в то время как Вулф уходит в самые глубины души и не желает возвращаться на поверхность. Как и Вулф он описывает все сложности человеческих взаимоотношений, их непостоянство, неровности, неспособность к полному пониманию друг друга, но с более поверхностной стороны.

Конечно есть небольшие минусы. Автор не может проникнуть в глубь, а только плывёт по поверхности сознания; не может войти в этот поток, укротить его и часто обращается к простоте. Не хватало глубины и детализации в определённых моментах, хотелось чего-то более подробного. Поэтому книга пролетела быстро, но далеко не бесследно.

Но это уже техническая сторона вопроса и в данном случае суть от формы текста не меняется; всегда уступать технике и забывать о чувствах, всё же не следует. Да и вообще все эти недочёты автор сумел переплюнуть, с помощью тех же самых чувств.

Роман запал мне в душу и я пребывал в восхищении после прочтения. Хочется сказать автору спасибо за такое уникальное и важное для многих произведение.

Как я поняла, эта книга сугубо американская. Американские герои, не вызывающие сочувствие, американская слепота и зацикленность на счастье сегодняшнего дня, американский образ вседозволенности во всем. Иногда такая проза находит читателей с полной противоположностью, таких, как я. Возможно, автор высмеивает все "американское", а возможно, сочувственно восхваляет, мне не хочется в этом разбираться. Мне было слишком скучно (а как я вообще дослушала книгу из 24 часов, мне невдомек) слушать книгу, подобие семейной саги, ограниченной временем. Автор погружает читателя в жизнь пяти героев, связанных между собой семейными узами, и описывает все до мельчайших, подробнейших деталей их пути, не чураясь откровенностей и того, о чем иногда уместно умолчать,не запихивая всё "в один флакон". Явно, что автор "рубит правду-мать", пытаясь быть очень честным с самим собой, заставляя быть честными героев. Роман однозначно слишком современ и для современников. Но вот насколько он будет интересен последующим поколениям, время покажет.
Словом, не впечатлил меня многообещающий Франзен, но дам ему ещё попытку, прочту его"Свободу".

«Честно говоря, Сэмми, мне нужно немного очень больших денег.»

У этой книги есть один неоспоримый образовательный плюс: она докажет вам, что комиксы – это искусство, симбиоз таланта иллюстратора и автора идеи и текста. Это сложно! Это великолепно! Главные герои, Йозеф и Сэмми, через комиксы обличают все свои внутренние страсти, переживания, трагедии: ненависть Йозефа (еврея-эмигранта) к Гитлеру, внутреннее признание себя Сэмми. Поэтому жанр и подача этой книги очень необычны и, в силу этого, запоминающиеся надолго!

Однако не «Война и мир» (как гласит аннотация) ни разу. Разве что времена войны в Европе и спокойствия в Америке. Хотя и война нам показана как нечто далекое, недосягаемое, чуть ли не призрачное. Трагичность Второй Мировой Войны опущена, сознательно ли или нет, остается только догадываться…

Не понравился прямолинейный перевод устойчивых американских выражений на русский, без адаптации. К примеру,

«публикация работы, попавшей в молоко»

(типа промахнуться),

«он (человек) походил на изошедшую на семя звезду футбола»

(так и осталось загадкой),

«модернистский дом, низкий, плоский, бледно-серый, обворожительный, как яичная картонка»

(прррелестно!). Спотыкаешься во время чтения и встать довольно сложно.

Для овладения азами жанра комиксов в приятной компании харизматичных молодых людей очень даже сойдет.

"Это удивительная планета. Она заслуживает больше внимания, чем ты можешь ей уделить."

Мэрилин Робинсон - не очень популярный у нас автор. И это огорчает. Особенно после прочтения её "Галаада" - романа, который она писала 24 года (хотя он всего лишь 318 страниц) и за который получила Пулитцеровскую премию. Думаю эту книгу надо читать после 30, когда у тебя за спиной хоть какой-то жизненный опыт и система ценностей.

Роман глубокий и в то же время написан простым доступным языком. В нём нет привычной сюжетной линии, особого накала, никаких страстей и тайн. Поэтому есть читатели, которым автор не угодила. Это понятно. Но она не ставила себе целью написать приключенческий или мистический роман. Она хотела сказать своё слово о Премирении, думаю книга именно об этом.
Это тягучее повествование, которое надо читать с остановками. После прочтения я сразу занесла книгу в подборку на повторное чтение. Перед тем как сесть и написать свой отзыв, я опять открыла книгу и перечитала отмеченные места. Ещё больший восторг.
Каждому пожилому человеку есть, что сказать этому миру. А пожилому потомственному пастору, который умирает и хочет оставить записи для своего малолетнего сына, который будет взрослеть без него, тем более. Вы не найдёте в книге никакого пафоса и нравоучений. Зато найдёте честные признания священника, который рассказывает свою историю, а также истории своего отца и непростого деда, историю взаимоотношений людей веры с людьми далёкими от неё и её отрицающими. Здесь интересна линия главного героя Джоя Эймса и его крестника, которого он смог полюбить лишь на склоне лет, хотя всю жизнь должен был проповедовать милосердие и прощение. Очень сложные жизненные вещи, которые есть у каждого человека, но о которых мы всё меньше задумываемся.

"Не знаю, почему у меня должно быть хоть какое-то представление о Царстве Небесном. Я никогда не смог бы представить этот мир, если бы не прожил в нем восемь десятков лет. Люди говорят о том, каким чудесным мир кажется детям, и это похоже на правду. Но дети думают, что вырастут и поймут его, а я очень хорошо знаю, что не пойму и не понял бы, даже если бы у меня была дюжина жизней. С каждым днем я убеждаюсь в этом все больше."

Я не смогла понять эту книгу и прочувствовать её так, как, возможно, следовало бы.
Немалую часть книги я вовсе не могла разобраться во всех этих героях и связать их в одну логическую цепочку. Более-менее у меня это получилось лишь ближе к средине книги.
В общем, в книге присутствуют три главных героини, три истории, три линии сюжета.
Вирджиния Вульф, Лора Браун и Кларисса Дэллоуэй. Писательница, читательница и героиня книги. Каждая из этой тройки недовольна своей жизнью.
Весь текст, лично для меня, был просто в избытке переполнен меланхоличным настроением и хотелось просто приютиться в этом сюжете и впасть примерно в такую же подобию депрессии.
Исходя из начала моей рецензии, хочу сказать, что оказавшись после прочтения в абсолютном непонимании, мне захотелось прочитать чужие мнения относительно этой книги и узнать с какой стороны им получилось увидеть её. Я была очень и очень удивлена увиденным и прочитанным. Но я не могу разделить восторга множества рецензий. Наверное, эта книга оказалась просто не моей.

Слишком глубокое знакомство с любой изнанкой вредоносно.

"Поправки" принесли Джонатану Франзену мировую известность и славу американского Льва Толстого. Роман об обычной американской семье из среднего класса, не самой успешной, небогатой и вряд ли счастливой. Да что там, ее члены откровенно несчастливы, всякий по-своему, расширяя и углубляя определение Льва Николаевича.

Нет между ними ни подлинной близости, ни особой нежности, ни братско-сестринских чувств. Вечные материальные проблемы уровня от "суп жидок" до "жемчуг мелок", обиды и непонимание родом из детства и кажется, искать здесь искренней привязанности - только время зря терять. Альфред Ламберт, инженер-путеец, апологет железнодорожной Америки в пору триумфа автодорог. Его жена, Инид, домохозяйка, посвятившая себя заботам о семье. Их старший сын Генри, серьезный умница и семьянин. Их младший, общий любимец Чад, он по научной части. Их дочь Дениз, шеф-повар модного ресторана.

Альфред, выйдя в отставку за два года до положенной по выслуге лет высокой пенсии, вынужден довольствоваться куда более скромной, что серьезно ухудшило их с женой финансовое положение. А почему он это сделал? Поди разбери, ничего не объяснил, поставил перед фактом.

Ближе к концу мы узнаем, в этой книге вообще многое разъяснится к финалу, затем же Франзен и великий писатель, что характеры и обстоятельства раскрываются в романе постепенно, кардинально меняя мнение читателя о героях. Совсем как в жизни, чем меньше мы знаем человека, тем с большей суровостью и безапелляционностью судим его.

И Старый Осел Альфред предстанет Рыцарем в сияющих доспехах, хотя ненадолго. Вырванный из привычного жизненного строя, трудоголик и обладатель недюжинных интеллектуальных способностей, отец резко сдаст: сначала болезнь Паркинсона, потом деменция. Жестокой иронией в этих обстоятельствах станет покупка фармацевтическим концерном прав на его патент. Изобретение, сделанное в лаборатории. которую оборудовал в подвале, ляжет в основу принципиально нового метода лечения болезней Паркинсона и Альцгеймера, и принесет корпорации многомиллионные прибыли. От Ламберта отмахнутся чеком на $5000.

А мать, вечно недовольная мужем, Инид, которая в начале кажется ограниченной теткой с куриными мозгами, предстанет верной женой и заботливой мамой, которая ведь вырастила же и воспитала этих троих людей. Таких разных, но взрослых и самостоятельных (за редкими исключениями). И терпит своего Альфреда, от которого за всю жизнь слова ласкового не услышала.

Вот умный дурачок Чад, который уже сегодня мог бы обеспечить себе стабильное будущее постоянной профессорской должностью,пустился вместо того во все тяжкие с девицей из богатеньких студенток, что беззастенчиво его использовала, а после сама же на него донесла. Лишился работы в колледже, потом в Нью-Йорке маялся дурью, проживая деньги, занятые у сестры, в заключении вовсе укатил в Литву с мужем своей любовницы.

Или сугубо положительный Генри, счастливо женатый на наследнице приличного капитала, по каковой причине не имеет необходимости в поте лица своего добывать хлеб насущный. То есть, он работает и зарабатывает на фондовых рынках получше многих, но в жизни ведь так устроено: либо ты отдаешься своему делу со всей возможной страстью и обретаешь в нем счастье, либо болтаешься, как какашка в проруби.

Кстати о какашках, сцена разговора Альфреда с одной из них на круизном лайнере - это немыслимо хорошо. Полнейшая дичь и абсурд, омерзение, отвращение, когда представляешь кто (что?) и при каких обстоятельствах говорит с героем, в сочетании с восторгом от изощренной софистики словесного эквилибра, выражающего позицию угнетенных масс. Как такое может быть? Не знаю, но как-то получается, зато же Франзен и гений.

Но я отвлеклась, простите, так вот, Генри, до сих пор страстно влюбленный в жену отец трех сыновей. Или болезненно зависимый от одобрения женщины (прежде это была мать, теперь жена) объект беззастенчивых манипуляций с явным алкоголизмом и пока неявной депрессией?

А Дениз, их милая крошка Дениз, которая и образования не получила, и работала поваром, и замуж черт знает за кого скоропалительно выскочила. Да она оказывается, прирожденный победитель. Гладиатор, способный работать по шестнадцать часов в сутки для достижения поставленной цели. Гениальный повар, прирожденный лидер и организатор процесса в городе, известном как гастрономическая Мекка. Дениз так любит отца, так нежна и терпима с ним. И приходит в ужас от перспективы жизни с родителями, ухода за выжившим из ума стариком. Кто осудит ее, тот не я.

Вот бы кто придумал средство, чтобы взять все, да и поправить враз. Вылечить Альфреда. Дать нежность мужа, заботу детей и любовь внуков Инид. Чуть больше стабильности и целеустремленности Чаду. Чуть больше уверенности и умения отстаивать свою позицию Генри. Чуть больше везения и того, с кем могла бы обрести счастье Дениз.

Но фея-крестная прилетает только в сказке, а распутать клубки проблем, в которых барахтаются герои, даже ей было бы не под силу. Сами, только сами. И все же в критической ситуации они приходят друг другу на помощь и то. что кажется концом света, становится неприятной, но разрешимой проблемой. "Поправки" великий роман, поистине великий, а перевод Любови Сумм замечательно хорош, но это как всегда.

Срывая с семьи романтический флер Франзен оставляет алмазной твердости ядро этих отношений. Я рада, что аудиокнигу прочел Игорь Князев, такой великолепный материал позволяет его исполнительскому таланту раскрыться полной мерой.

Двойственное впечатление оставила эта книга. Мне понравилось,что в ней описано множество волнительных, сложных ситуаций: семейная трагедия, различные проблемы в отношениях супругов и детей, трудности в школе и межнациональные распри. Но, с другой стороны, в книге слишком много всего намешано, причем автор описывает происходящее, но не углубляется в психологию героев и повествование пестрит шаблонами и предсказуемыми ситуациями.

Интересна же книга особенно тем, что поднимает тему жизни современных индейцев, их историю, хоть и достаточно вскользь. Но при этом в сюжете много магического реализма, духов и потусторонних сил, в которые индейцы не только верят, но которые являются почти полноправным участниками событий.
Поэтому трудно определить жанр этого произведения: то ли это реалистичная история, то ли мистическая фантазия автора.

Также, чисто субъективно, мне не нравится, что по задумке писательницы дети вынуждены спасать взрослых. Именно на них ложится вся тяжесть ошибок родителей, хотя "особый дар" ребенка вовсе не оправдывает то, что его так легко перебрасывают из одной семьи в другую.

Слишком просто и как по волшебству все нормализовалось, огромные сложности в отношениях сами собой, в основном за счет усилий детей, сошли на нет.

Так что резюмируя, писательница не смогла вытянуть интересный сюжет, ближе к середине книги он стал провисать, обрастать ненужными подробностями и свелся к "жили они долго и счастливо".

Моя излюбленная тема о человечестве, оказавшемся внезапно в тупике, в этот раз подкинула мне небольшую книгу, о которой можно было бы сказать все те же штампы, все те же проблемы, все та дорога без конца...
И не о чем спорить, так и есть.
Все начнётся с вируса, в этот раз грузинского, привезённого из-за океана и сгубившего миллионы. И страна, оставшаяся без управления, понеслась по кочкам анархии со всеми вытекающими и давно многократно подробнейше описанными деталями.
И отсутствие электроэнергии, а как следствие воды, тепла, еды.
И горы не погребённых. И единицы выживших, среди которых могут быть дети.
И разгул преступности - для начала мародёрства, а затем от полной безнаказанности и одуряющего чувства собственной силы.
И обрывки воспоминаний героев о прошлом, о родителях, о мелочах, о телевидении, наконец. Или о том, как выглядят огоньки самолёта в ночном небе...и нет для меня в этом ничего нового, но и нарочитого тоже нет.
Одиночество и понимание того, что все безвозвратно изменилось. Миру не быть прежним.

Но главное в деталях ...
И для меня стала увлекательной история о труппе бродячих актёров, на борту одной из машин которых есть надпись :"Просто выживания не достаточно".
О тех кто пытался ставить многое на своей импровизированной сцене, но понял что Шекспир вечен. И зрители желают видеть и слышать именно его, того который творил не просто в "том" мире, но в веке XVII и сюжеты которого все так же интересны.
Медленно движется караван...от города к городу, по заброшенным дорогам и нет уверенности чем тебя встретят - улыбкой или выстрелом. И чья власть царит именно в этом месте, и найдешь ли ты друзей после разлуки, и зачем на кладбище растёт рядок пустых могил.
Но кроме этих бродячих менестрелей есть ещё и пару журналов-комиксов о Станции Одиннадцать, выпущенных в единичном экземпляре, повествующих о цивилизации, стоящей на краю гибели. Эти журналы единственное что осталось у Кирстен, они бережно хранятся и она часто думает о том, что возможно...где-то...есть ещё несколько, которые могли бы продолжить рассказ и хоть что-то поведать об авторе.

Как много воспоминаний хранит человек. Как бережно он это делает, когда позади долгие годы лишений и потерь. Когда все эти люди давно погибли, и только ты помнишь историю своего замужества, расставания. Когда до мельчайших деталей вспоминается вечерний ужин и несказанные слова, но такие красноречивым жесты. Могло ли быть возможным совпадение, что Миранда, художник того самого комикса, осталась жива и может рассказать нам о деле своей жизни...

В этой книге нет ничего особенного. Она повествует о том же что и многие сотни книг этого жанра.
Но все дело в деталях...

Какие удивительно обманчивые бывают у книг тэги. "Зарубежный детектив"- вот так, настроившись на убийство в небольшом рыбацком городке залива Пьюджет-Саунд, получаешь крепкую драму на совершенно неизбитую тему, с отличными героями, вечной темой любви, межнациональными отношениями, а вот детектива не более 10%.

50-е годы , война ещё не так давно закончилась, а для жителей Эмити-Харбор это была не просто война - на острове бок о бок живут две общины - простые американцы и американцы японского происхождения. Две культуры, сосуществующие вместе, негостеприимное законодательство, запрещающее покупать землю не имеющим гражданство и невозможность получить это самое гражданство.
Жесткое решение об интернировании, образ врага и большая трагедия простых людей, оказавшихся в жерновах политических решений. Одно дело знать о самом факте создания лагерей для перемещенных японцев в Америке в годы войны и совсем другое, когда все эти люди обретают конкретные имена, лица, характеры. Когда перед вашим мысленным взглядом возникает трагедия каждой семьи, смирение и потери . Потери финансовые, потери душевные, разочарования и обретения. Как понять , что давно знакомые вам люди, которые улыбались вам на фестивале клубники или нанимали вас на работу, приходили в ваш маленький кинотеатр или сдавали вам пару гектаров земли под обработку - теперь могут кинуть вам в лицо оскорбление, обвинить в пособничестве и скупить за пару долларов все ваше имущество. И это все в то время, как ваши дети, возможно, вместе где-то в Европе сидят в одном окопе...

Первая любовь двух совсем юных, чистых и не охваченных предрассудками, Хацуэ и Исмаил - вам много придётся понять, решить как должно, выбрать свою судьбу. Как Ромео и Джульетта - вечные символы любви, против них обстоятельства, война и такая разная культура народов, которым они принадлежат. Чувство, которое они хранять глубоко в своём сердце долгие годы...которые разделили их. Их общая история не закончилась трагедией, каждый из них продолжил свою жизнь: Хацуэ сделала свой выбор , семью и традиции; а Исмаил одиночество.

Тело Карла Хайнэ обнаружено в сетях собственного рыболовного судна "Сьюзен Мари" и есть сомнения - является ли это убийством, в котором обвиняют мужа Хацуэ Кабуо, или все же это несчастный случай. Каждый из свидетелей, дающих показание в суде, приоткроет перед нами страницы истории, расскажет о своей жизни, о своих предубеждениях. Не зря говорят, что самое полное представление об эпохе мы можем составить, увидев её глазами очевидцев.

Сильная и очень грустная история целого поколения, семейная сага и психологический роман, история любви , прекрасная и трогательная, хрупкий росток чувств , сохранить которые не суждено, старые трагедии и новые надежды, детективная история, канвой проходящая через повествование - ручейки сюжета, образующие полноводную реку романа.

Начну с Глуховского. Говорят, сравнивать авторов нехорошо, но избежать этого сложно, когда оценка зависит от опыта чтения. Знаете, как первую любовь сравнивают с последующими? Так и я – все антиутопии про вирусы сравниваю с “Постом” . Просто “Пост” у меня был первым. И, несмотря на то, что Глуховский как человек мне сильно не близок, “Пост” у него вышел ужасающий и крышесносный.

Я оценила бы “Станцию одиннадцать” выше, если бы не “Пост” и не “Последнее лето” Милле. Знаю, второе многих разочаровало, но я всегда кряхчу от удовольствия над реминисценциями “Повелителя мух”. В “Станции одиннадцать” есть своя романтика – мрачная атмосферность, сюжетное напряжение, рефлексия, есть в ней даже тонкое – Шекспир, например, тут к месту. Наверное, потому что постапокалиптический мир Сент-Джон Мандел примерно равен позднему средневековью.

Я опущу критику технической стороны вируса. После ковида я, знаете ли, и сама в душе немного вирусолог, поэтому происходящее в романе кажется мне нереалистичным. Но в остальном тут много интересного: актёрская труппа, кочующая по вымершему миру и с кинжалами за поясом играющая Шекспира; безумный пророк, несущий свет вместе с оружием под мышкой; испустившие дух технологии, которые в мире глобальной катастрофы не более чем музейные экспонаты – каменные идолы с острова Пасхи.

Есть в романе и пласт прошлого – мира на грани катастрофы. Зачем он тут? Наверное, чтобы показать, как хрупки наши сытые и защищённые жизни. Но… думаю, эта книга била по мозгам сильнее до пандемии и февраля 2022-го. Потому что сегодня наши жизни уже не так сыты и защищены, а хрупкость их очевидна как никогда ранее. Шок от краха привычного больше не философская абстракция – эта роскошь осталась в скучном 2019-м.

Впрочем, Сент-Джон Мандел намекает, что всё рано или поздно возрождается. Ну и отрадно осознавать, что даже в эпоху Большого Конца, у нас с вами останется самое важное – Пушкин Шекспир.

Большой и неоднозначный роман, транслирующий истину, высказанную Л.Н.Толстым в бестселлере «Анна Каренина»:
«Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему».
⠀
Почему неоднозначный?
Изначально герои, а в особенности, Чип, вызывали у меня отторжение.
Наблюдать за странной одержимостью на фоне неадекватной оценки собственных творческих талантов и абсолютным разрывом с реальностью довольно странно.
⠀
Я уже была готова швырнуть книгу подальше и забыть о ней, как о страшном сне, но тут меня зацепило - и текстом, нагружённым всевозможными подробностями, отсылающим к скрупулёзно написанной классике, и героями, благодаря авторской тщательности к деталям, буквально разобранным до мельчайших подробностей.
Не обошлось и без авантюр одного из персонажей в далёкой постсоветской стране, местами представленных в сатирическом ключе.
⠀
Точкой притяжения стоит считать желание матери семейства Ламбертов собрать под одной крышей на Рождество всех своих детей.
Но близкие, ставшие такими далекими (и не только из-за расстояний, их разделявших), не видят перспектив в такой встрече.
Франзен, рассказывая о делах сегодняшних своих героев, незаметно отправляет читателей в их прошлое, и лавируя среди обязательных для становления каждой личности обстоятельств, собирает цельный портрет каждого из пятерых Ламбертов.
⠀
Почему один из них буквально неудачник, но пользуется родительским снисхождением, другой, по виду - баловень судьбы, с одержимостью ищущий в себе признаки клинической депрессии, и третья, которая, несмотря на множество достижений, все ещё не обрела себя?
А кто тогда те люди, что дали им жизнь и, возможно, сами того не понимая, неверно настроили отпрысков на дальнейшее существование?
⠀
Иногда создаётся ощущение, что герои в совершенстве владеют всеми несовершенствами этого мира.
Они доходят до исступления в искусстве упрямства, порой в нем соревнуясь, не замечают откровенного манипуляторства в ситуациях, от которых мои волосы уже давно стояли дыбом.
Но под всем этим нелицеприятным слоем все же скрываются искренние, пусть и не до конца осознаваемые чувства к людям, что объедены с тобой кровным родством и одной фамилией.
⠀
Самой экстравагантной частью романа (и самой сложной для меня) стал момент, когда один из героев вступил в беседу с продуктом жизнедеятельности своего организма!
Здесь я начала сильно буксовать, изначально не понимая, зачем же нужен этот эпизод?
Но, видимо, чтобы показать глубину непростого эмоционально-физического состояния персонажа и поменять изначально сложившееся о нем впечатление.
Со мной это удалось, хотя и было тяжело.
⠀
Закончить хочу очень удачной цитатой, на сей раз от современника, так же оценившего этот роман:
«Если вы в конце концов не полюбите каждого из героев Франзена, вы, возможно, просто не любите людей».
⠀
Я действительно сроднилась с Ламбертами за 600 с лишним страниц, и до сих пор вспоминаю каждого, с их непростыми судьбами на изломе времён (на фоне - США и часть остального мира в конце 90-х прошлого века), внутренними противоречиями и стремлением, возможно, не до конца осознаваемым - объединиться за стенами пока еще крепкого дома где-то на Среднем западе.

У этой книги замечательная, пожалуй даже новаторская форма - она написана в форме музыкального альбома, даже точнее, пластинки (или кассеты), но именно в случае с романом мне показалось, что такая форма вызвала у меня некоторый дискомфорт, потому что складывая жизнь Саши из кусочков паззла всё время думаешь, что самые важные фрагменты куда-то затерялись, и что-что приходится всё время додумывать, домысливать... А раз уж время смеется последним, возникает чувство, что оно тебя в итоге и надуло. :)
Саша, кстати, совсем не обязательно должна считаться главной героиней этого романа. Она просто стала таким связующим звеном, вокруг которого собираются все другие персонажи - и музыканты, и продюссер, и просто случайные (как кажется поначалу) участники событий... Ничто не случайно. И даже паузы, как рассказывает нам главная пауза этой истории - глава 12, в которой мы внезапно уходим от текста к слайдам. Кстати, это довольно интересный прием, благодаря которому книгу не удастся адекватно озвучить. Как передать другую форму визуального представления текста? У меня не получилось придумать.

Мне очень понравилось, что также, как в любом музыкальном альбоме, у книги есть какая-то своя логика в построении частей, которую далеко не каждый читатель/слушатель воспринимает также, как и автор/музыкант, и ровно также, как в музыкальном альбоме, можно буквально придерживаться предложенного порядка, а можно переставлять композиции в том порядке, который вам кажется более красивым/логичным/комфортным/приятным... Ну здорово же!
Еще интересно, что автор говорит нам кучу печального о том, как нас меняет время, фактически не говоря ничего горького в лоб. Это же мы делаем все нужные выводы сами, просто посмотрев на того же героя во времена бесшабашной и бескомпромиссной юности, а потом - когда и руки опустились, и веры в себя почти нет, или она держится неизвестно на чем... И не то, чтобы старость всегда настолько отталкивает. Физически - она точно непривлекательна, но вот в остальном "всё не так однозначно". Есть какое-то соблазнительное искушение в этой возможности покоя, сна, размышлений - без суеты и непрерывной гонки, без постоянно возникающих чужих требований и заданий, часто бессмысленных и противоречивых, в которой проходит изрядная доля нашей жизни.

Еще здорово, что некоторые "композиции" этого музыкального альбома могут задеть именно тебя, и натолкнуть на собственные размышления. Меня, например, особенно тронула та глава, в которой мы встречаемся с пиарщицей, которая пытается преобразить в глазах общества облик кровавого диктатора. Ведь в ней так здорово показаны все эти технологии, крючки и зацепки, которые так восхитительно работают рядом с нами, формируя мнения о людях, чей облик далеко не так однозначно безупречен, как нас пытаются убедить профессионалы своего дела, умеющие вовремя надеть на одиозного персонажа уютную шапочку, или найти ту самую отставную кинозвезду, фото рядом с которой одновременно поднимет акции обоих персонажей снимка... Ох, как это актуально и знакомо!

В общем, если у кого и есть вопросы к тому, за что тут Пулитцеровская премия, то это точно не я. А вот насчет понравилось/не понравилось я бы не стала удивляться. Тут ровно то же, что с музыкой)) Кто-то - в восторге, а кто-то даже не запомнил прослушанное... Но вот идея создания плей-листа по книге мне очень нравится. Люблю, когда текст выходит за пределы бумаги, и дает возможность включить другие способы восприятия реальности - а здесь это не только очевидная музыка, но и визуальное восприятие - графики, рисунки. Вот пишу, и сама понимаю, что ерунда получается, потому что текст, как и графики, я тоже глазами воспринимаю, но не знаю, как это иначе объяснить, потому что все-таки книга и картина - для меня разные формы представления реальности. Уф, кажется, получилось))

Неожиданно эта книга оказалась историей жизни актера, которая рассказывается в виде воспоминаний спустя несколько лет, когда мир практически погиб. Людей очень мало, цивилизации никакой, все блага жизни откатились на много-много лет назад. Как раз в день смерти этого актера начал распространяться смертельный вирус, который уничтожил цивилизацию. Спустя несколько лет мы видим передвижной театр, который ездит от поселения к поселению с представлениями и попадают в опасную ситуации, сталкиваясь с сектантами.

Вообще странноватая книга. Вроде и про постапокалипсис, но его маловато. Рассказывается о том, как тяжело и опасно стало жить, но эта история размазана тонким слоем на всю книгу. А вроде и про жизнь актера, причем не слишком подробно. Он вроде хороший актер, но плохой муж и отец и в последний день своей жизни решил, что жил так себе и надо бы больше общаться с сыном.

Казалось бы, как эти линии могут быть связаны? А никак. Просто Кирстен (актриса передвижного театра) ещё маленькой девочкой работала в одном театре с этим актером. То есть книга просто рассказывает две истории. По итогу книга скорее как размышление о ценности жизни и о том, что важно в жизни, и о том, как же комфортно жить, когда есть блага цивилизации. Но размышления эти не отличаются глубиной, а скорее простые обывательские.

Грустно наблюдать за закатом цивилизации...
Но именно это ждет читателей на страницах книги. И еще ностальгия, которой предаются герои, успевшие узнать, как хорошо живется, когда в мире есть электричество, интернет, анестезия и авиасообщение.
⠀
Мне понравилось, насколько красиво можно рассказать о гибели мира через судьбы совершенно разных, но удивительным образом связанных между собой людей. Все начинается на театральной сцене, во время постановки пьесы великого Шекспира. Ведущий актер, голливудская знаменитость, перевоплотившийся в Короля Лира, умирает на глазах коллег. Через пару недель страшный вирус грузинского гриппа опустошит и разрушит современную цивилизацию...
⠀
Спустя два десятка лет Кирстен Рэймонд, хранившая в памяти события роковой постановки, бороздит просторы постапокалиптических пейзажей США вместе с театральной труппой «Дорожная симфония». В поселениях выживших они ставят пьесы Шекспира, надеясь, что руины цивилизации не затянут под себя остатки культуры. Но не в каждом посещенном местечке им будут рады и однажды жизнь актеров окажется под угрозой.
⠀
В книге замечательным образом сплетается напряженный характер жанра постапокалипсис с постоянной тревогой за героев и непредсказуемостью сюжетных поворотов с сентиментальность флешбеков в прошлое персонажей с трогательной грустью по ушедшей комфортной цивилизации.
Я до сих пор не определилась с тем, что больше пришлось по душе - обе составляющих романа уравновешивают друг друга и гармонично ощущаются под одной обложкой.

Вместе с несостоявшимся парамедиком мы наблюдаем финал привычного уклада жизни - исчезают из трансляции телеканалы, люди в панике бегут за город, где, как кажется, есть спасение от жуткого вируса. И остаются в своих автомобилях, убитые паникой, попутчиками или смертельной болезнью. Надежда на вмешательство национальной гвардии и правоохранительных органов тает с каждой минутой и герой остается один на один с недружелюбной тенью былого общества.
⠀
Чтобы не сойти с ума и не пасть жертвой тех, кому не удалось первое, приходится осваивать диковатые навыки. Но к ним прикладывается и третий пункт - дело, которое захватывает и придает смысла в обезумевшем мире. И пусть в основе этой деятельности лежит томление по прошлому, без которого сложно сохранить себя в пугающем настоящем. Примерами тому выступают Кирстен и ее бродячая театральная труппа, или основатель музея, посвященного таким артефактам ушедшего, как паспорта, кредитные карты или туфли на шпильках.
⠀
Я с упоением наслаждалась воспоминаниями героев, ощущая их ранние годы в бурлящих энергией мегаполисах Северной Америки, поглядывала из-за кулис за перипетиями жизненных путей, которые однажды сойдутся в одной точке в декорациях упадка цивилизации.
Действительно, очень лиричная история не только о выживании, но и о том, как оставаться человеком порой в бесчеловечных условиях.

Двадцатый год после нашей эры. По пустынным дорогам территории, что раньше звалась Соединенными Штатами Америки, медленно бредут повозки, запряженные лошадьми. В повозках – бывших автомобилях, без двигателей и других утяжеляющих запчастей, - едут артисты единственного бродячего театра, сохранившегося после катастрофы. «Дорожная симфония» играет, в основном, Шекспира: «Сон в летнюю ночь», «Ромео и Джульетта», «Король Лир». Артисты всегда движутся по одному маршруту; так безопаснее. Однако, даже выверенный годами маршрут не может дать стопроцентной гарантии того, что все будет проходить как по маслу.

Грузинский грипп, пандемия, охватившая земной шар более двадцати лет назад, уничтожила 99,9% населения. Оставшиеся люди приспособились к новым условиям проживания, где нет ни лекарств, ни электричества, ни топлива. Мир, где любой может погибнуть из-за обычной царапины, уже является опасным для последних представителей человечества. И, тем не менее, некоторые из них создают новые проблемы: по континенту распространяется религиозный культ, чей основатель считает себя Пророком, способным вершить судьбы людей. Он считает, что выжившие – есть свет, а погибшие при Пандемии заслужили свои страдания. Все, кто не согласен, не должны влачить свое бренное существование на Земле. Все, кто не готов отдать единственную дочь в четвертые жены Пророку, кто не хочет убивать ради прихоти Пророка, будут уничтожены.

«Станция Одиннадцать» - это невероятная история длиною в двадцать лет. История о людях, живших до катастрофы, которые сыграли решающие роли после нее. История о погибших, не обладающих иммунитетом, не заставших закат цивилизации. История о силе человеческого духа, любви и боли. И это история, которая не должна случиться ни с кем из ныне живущих – и поэтому она ожила на страницах книги, где и должна оставаться.