5 Давайте помнить о том, что так легко забыть в безумстве военного времени, — ненависть и предрассудки неприемлемы в обществе, основанном на справедливости

На карантине как-то некогда читать, как ни странно. Находится уйма других дел, так что этот довольно интересный роман я читала пять дней, и вот за сегодня залпом дочитала последние двести страниц.

1954 год. Еще свежи в памяти людей воспоминания о войне, и на острове неподалеку от Сиэтла, где живет довольно многочисленное сообщество американцев японского происхождения, переживших интернирование, разыгрывается драма. В ночь с 15 на 16 сентября погиб рыбак Карл Хайнэ, но обстоятельства не позволяют следствию квалифицировать дело как несчастный случай и закрыть его. Известно, что в ночь гибели к шхуне Карла швартовалось другое рыболовецкое судно, принадлежащее Миямото Кабуо, с которым у погибшего были сложные отношения из-за спорных семи акров клубничных плантаций. До войны отец Карла и отец Кабуо договорились, что семья Миямото выкупит у семьи Хайнэ эти семь акров в рассрочку, но в 1942 году случилась цепочка трагических событий: семью Миямото интернировали, они не успели выплатить два последних транша, в 1944 умер отец Карла, а мать, ненавидящая японцев, пока Карл был на войне, оперативно продала землю другому местному жителю, а деньги, которые Миямото платили все эти годы, вернула им, хотя земля с момента договора неплохо выросла в цене. Кабуо хотел вернуть эти семь акров, как-то договориться, но земля уже перешла в чужие руки, и вот теперь, когда новый владелец состарился и продает ферму, Карл успел опередить Кабуо ровно на один день и 8 сентября выкупил землю. Кабуо очень надеялся, что Карл не настолько одержим предрассудками, как его мать, и давняя дружба, здравый смысл и чувство справедливости восторжествуют. И тут Карл гибнет в море...

Конечно, Кабуо автоматически становится подозреваемым, а потом и обвиняемым. Молчал как рыба на допросах, даже адвокату свою версию событий рассказал не полностью, мотив у него был, подготовка - тоже (он мастер кэндо, и на войне ему случалось убивать). Из-за непроницаемого выражения лица и в армии, и в мирное время у всех вокруг сложилось впечатление, что он хладнокровен и без колебаний может совершить убийство. А из-за скрытного характера никому и неизвестно, как тяжело Кабуо в душе переживает язвы войны, и что лица убитых им немецких солдат до сих пор живы в его памяти. В книге очень много внимания уделяется описаниям быта интернированных японцев и событий на передовой глазами солдат, в частности, Исмаила Чэмберса, сына издателя местной газеты.

У Чэмберса тоже своя история, полная тоски: в юности он был влюблен в Имада Хацуэ, и она тоже питала к нему чувства, но из-за традиций и материнских внушений, что японцам негоже вступать в браки с белыми, и нужно найти достойного жениха-японца, порвала с ним и вышла замуж за Кабуо. С войны он вернулся инвалидом, и с тех пор живет бобылем, издает газету, и давно похоронил в себе мечту жениться и родить детей. Его отец был справедливым и честным человеком, который сохранял рассудок, когда все вокруг паниковали, поддавались пропаганде и готовы были с вилами идти на соседей, которых знали много лет, только из-за того, что у них иной разрез глаз. И Исмаил тоже хочет быть таким, но личная обида и пережитое на войне гнетут его, поэтому он, имея на руках веское доказательство, что Кабуо невиновен, скрывает его до последнего.

При чтении не раз ловила себя на мысли, как причудливо переплетаются судьбы, и как легко стать объектом ненависти и предубеждений в человеческом обществе. Того же Карла, немца по происхождению, такого же американца во втором поколении, как и Кабуо, так же сражавшегося за Америку в годы войны, никто не травил, не обзывал нацистом, и не относился с предубеждением, хотя у него налицо был немецкий характер, а уж маман нацистка каких поискать. Но тоже палка о двух концах, почему этнические сообщества предпочитают держаться обособленно? Браки только со своими, бизнес зачастую тоже, именно в этом, как мне кажется, тоже есть корни предрассудков. Держались бы более открыто, не боялись выдавать детей замуж/женить на людях другого происхождения (у тех же немцев в Америке, например, не было таких проблем), может, и жилось бы спокойнее. Как знать...

В книге также шикарные описания природы, снежной бури, из-за которой остров оказался обесточен, а жители в панике бросились скупать продукты и топливо (совсем как сейчас туалетную бумагу и товары длительного хранения), и такого опасного и непредсказуемого моря.