Как путешествующий во времени андрогинный герой Вирджинии Вульф стал символом моды будущего

«Я смирилась с тем, что не умею одеваться», – призналась Вирджиния Вулф в своем дневнике в 1919 году. Она удивилась бы, узнав, что более века спустя ее имя снова и снова появляется в статьях о показах некоторых из крупнейших мировых домов моды – а может быть и немного гордилась, потому что мода очаровывала ее.

Вулф интересовалась не только модой; она описала свои противоречивые отношения с одеждой как «самосознание платья», осознание, содержащее одновременно удовольствие и ужас быть воспринятым определенным образом. В своей работе она исследовала, как это влияет на наше понимание гендера и наоборот, задавая вопросы, которые актуальны и сегодня. В своем романе «Орландо» 1928 года Вулф пишет, что «одежда – всего лишь символ чего-то, что спрятано глубоко под ней». Она исследует, как пол и мода могут формировать новую идентичность, формировать статус человека и быть инструментами как освобождения, так и ограничения. Эти размышления углубляются тем, что мы знаем о ее личной жизни и сексуальности, в том числе том, что она писала о своей любви к женщинам в то время, когда она не могла открыто жить как лесбиянка. Ее знаменитый роман с Витой Саквилл-Уэст , которому посвящен «Орландо», вдохновил Вирджинию на создание этого произведения.

Отношение к гендеру как в моде, так и в обществе со времен писательницы значительно изменилось. В исследовании Дж. Уолтера Томпсона в 2016 году 78% из 300 участников поколения Z согласились с тем, что пол больше не определяет человека так, как раньше. В прошлом году на обложке Vogue был Гарри Стайлс в платье; фирменный мешковатый стиль Билли Айлиш доказывает, что женщине в музыке для массовой привлекательности больше не требуется явная сексуальность. Наши взгляды на одежду и гендер меняются, и немногие литературные персонажи из мира моды могут показать этот сдвиг так же хорошо, как Орландо, путешествующий во времени андрогинный герой Вирджинии Вулф.

Последняя реинкарнация образа Орландо была организована Кимом Джонсом в его дебютной коллекции от кутюр для Fendi. Джонс, который коллекционировал различные издания «Орландо», провел свое детство в школьных поездках в Charleston Farmhouse, собственность Bloomsbury Group в Сассексе. Джонс описывает Вулф как «невероятно современную – независимую, проживающую свою жизнь так, как она хотела». Коллекция основывалась на том, что Фенди и Орландо практически ровесники – дом был основан в 1925 году, а роман опубликован в 1928 году. Однокурсники продемонстрировали гибриды костюмов, смокингов и вечерних платьев всех цветов радуги, показывая гибкость понятия «гендер» в тексте Вирджинии Вулф.

Конечно, Джонс не первый дизайнер, на которого оказал воздействие образ Орландо. На создание коллекции Givenchy весна / лето 2020 Клэр Уэйт Келлер повлиял роман Вулф с Витой Саквилл-Уэст, вдохновивший писательницу на создание произведения: реплики поэтического кроя и романтических цветочных композиций, воссоздающие нежную красоту садов английских загородных домов. В 2016 году первая гендерно-изменчивая коллекция Кристофера Бейли для Burberry включала елизаветинские оборки и вышивку мальчика-барабанщика рядом с нейтральными с гендерной точки зрения тренчами, перемещаясь между прошлым и настоящим, между мужчиной и женщиной, как это делает Орландо в романе. За этой коллекцией последовала инсталляция в Makers House, в которой актеры читали отрывки из «Орландо», и визуальные эффекты, которые еще больше погрузили аудиторию во вселенную путешествий во времени и изменчивого пола.

Вулф интересовалась не только модой; она описала свои противоречивые отношения с одеждой как «самосознание платья», осознание, содержащее одновременно удовольствие и ужас быть воспринятым определенным образом.

«Какими бы пустыми ни казались пустяки, – пишет Вулф в "Орландо", – одежда, как говорят, имеет более важные функции, чем просто согревать нас. Она меняет наше отношение к миру и отношение мира к нам». Нигде это не проявляется так явно, как на мировой модной сцене, где проходит Met Gala. К сожалению, вдохновленное «Орландо» в 2020 году шоу «О времени: мода и продолжительность» не состоялось. Мы никогда не увидим, как театрализованое посвящение Рианны применимо к интерпретации романтического героя Вирджинии Вулф. Мы можем только гадать о том, что это могло быть: мантии XVIII века в стиле адаптации Салли Поттер 1992 года? Новый взгляд на вышитые елизаветинские бриджи? Гибридный крой с размытым гендером?

Необузданная свобода Met Gala позволяет воображению буйствовать. Однако ее всесторонний подход к моде никоим образом не находит отражения в повседневной жизни. Многие считают само собой разумеющимся, что одежда, которую они носят, соответствует их гендерной идентичности, но для некоторых гомосексуалистов и трансгендеров – «Орландо» называют «первым трансгендерным английским романом», – быть принятым в одежде, которая кажется им наиболее естественной, может быть проблемой. Мода часто является спасательным кругом для трансгендеров и гендерно-несоответствующих людей, но для тех, кто использует стиль для выражения своей идентичности, иногда даже прогулка по улице может быть опасной, хотя альтернатива – одеваться в одежду, усиливающую гендерную дисфорию, – также мрачна.

В «Орландо» Вулф признает, что одежда может иметь большое значение. Она исследует реальность того, что одежда, а не просто материальные предметы, влияет на то, как мы относимся к себе и к окружающему миру. «Есть много аргументов в пользу того, что одежда носит нас, а не мы ее, – пишет она. – Мы можем заставить их взять слепок руки или груди, но они формируют наши сердца, наш мозг, наш язык по своему вкусу».

Действительно, «сдерживающая» одежда 19-го века оказывает подавляющее воздействие на сознание Орландо. Она становится скромной, тщеславной, боязливой и охваченной желанием выйти замуж, «под тяжестью кринолина, который она смиренно усвоила… ее мускулы потеряли свою податливость. Она нервничала, опасаясь, что за обшивкой не могут прятаться грабители, и впервые в своей жизни испугалась призраков в коридорах».

Возлюбленная Вирджинии, Сэквилл-Уэст, тоже чувствовала себя подавленной из-за ограничений женской одежды. В своей автобиографии «Портрет брака», опубликованной посмертно, Сэквилл-Уэст рассказывает, как в 1918 году она начала одеваться как мужчина, которого она назвала Джулианом, чтобы он появлялся на публике с любовницами (что она и сделала много раз). Она рассматривала Джулиана как портняжное представление того, что она называла своей «сексуальной двойственностью», и писала, что «удивительным было то, насколько все это было естественно для меня». Благодаря Джулиану она обрела «эмансипацию… свободу… амбиции… достижения» и начала одеваться мужчиной даже когда выходила одна. То, что началось для Сэквилл-Уэст как способ замаскировать себя, чтобы незамеченной сопровождать свою возлюбленную, стало для нее средством достижения свободы, которое во многих отношениях было недоступно женщинам в то время.

Вулф признает, что одежда может значить очень много. Она исследует предположение, что именно одежда, а не просто материальные предметы, влияет на то, как мы относимся к себе и к окружающему миру.

Сегодня женщина в костюме уже никого не шокирует. Большая часть мужской одежды приспособлена для женщин. Стили, которые были спорными в то время, когда Вулф писала «Орландо», теперь ничем не примечательны. Тем не менее, предстоит пройти долгий путь, чтобы сломать ограничивающие рамки мужской и женской одежды. Каким бы радикальным ни было представление Вулф о гендере в ее время, почти столетие спустя модные интерпретации «Орландо» кажутся несколько консервативными. Как роман классической белой женщины из высшего сословия, это надежный культурный ориентир. Бренды могут играть с гендерной текучестью в рамках, которые не выходят за рамки границ вкуса, воспринимаемых белым средним классом. В то время как разговоры о гендерном самовыражении продвигают моду, бренды мирового наследия, которые черпают из Вулф и используют эстетику «Орландо» для продажи одежды, не прислушиваются к этим разговорам. Трудно рассматривать эти отсылки к Орландо как нечто большее, чем культурное позерство.

Бренды, представляющие более радикальное гендерно-гибкое будущее, как правило, моложе и независимы, например, Telfar, Eckhaus Latta и Gypsy Sport. Этим лейблам не нужно искать литературное вдохновение в прошлом; их влияние находится повсюду, в их сообществах современных квир-художников, которые живут и одеваются подобающе своему мировоззрению.

Возможно, Вулф, как человек, одновременно захваченный и очарованный модой, так же противоречиво и насмешливо отреагировала бы на Fendi, Givenchy и Burberry, черпающие вдохновение из ее работ. «Я теряю надежду на то, что буду хорошо одета», – сетовала она в одной из дневниковых записей. При жизни Вулф, возможно, отчаялась из-за своего «безобразия», но «Орландо» сам по себе стал влиятельным лицом в современном стиле.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ