Тильда Суинтон курирует фотовыставку по мотивам романа Вульф «Орландо»

«Приглашенный редактор: Тильда Суинтон. Основано на романе Вирджинии Вульф» — гласит обложка вышедшего в этом году летнего номера Aperture. Этот выпуск и сопутствующая ему выставка сконцентрированы на романе Вульф «Орландо» , опубликованном в 1928 году. Произведение знакомо Суинтон не понаслышке: в 1992 году она воплотила роль Орландо на экране в киноадаптации режиссера Салли Поттер.

Позвольте начать с того, что я скептически отношусь к самой идее того, что актеры, не раз удостоенные различных наград, могут курировать арт-выставки. Не столько потому, что это потворствует культу звезды (хотя в юном возрасте я и сама писала кумирам), сколько потому, что подразумевает, что каждый, вне зависимости от профессии, может заниматься кураторством в качестве хобби. В итоге, широкое использование этого термина безнадежно ведет к обесцениванию профессии как таковой.

Фото Тильды Суинтон, сделанное Салли Портер
на съемках картины «Орландо», весна 1988 года

Суинтон, тем не менее, далеко не аутсайдер в мире искусства. В начале 1990-х она играла в некоторых самых известных картинах режиссера-экспериментатора Дерека Джармена, что позволило ей стать частью Молодых британских художников. Будучи близкой подругой Корнелии Паркер, Суинтон принимала участие в инсталляции, организованной Паркер в 1995 году в галерее Серпентайн. Во время выставки актриса отдыхала в стеклянном шкафу и была на виду общественности, наравне с другими редкими вещами. Эта выставка связала такими крепкими узами Суинтон и куратора Нью-Йорского музея современного искусства, Клауса Бизенбаха, что он без всякого на то повода пригласил ее на новый вариант этой же выставки в 2013 году.

«Орландо» является первой попыткой Тильды Суинтон на поприще кураторства. И не удивительно, что она решила вернуться к сюжетам о нетрадиционной ориентации (ведь шел месяц Прайда), например, о молодом англичанине благородного происхождения, который живет на протяжении трех веков, не стареет и попутно меняет пол. Вместо того, чтобы отобрать (я позволю себе сказать, курировать) определенные работы, Суинтон пригласила в качестве участников 11 современных фотографов. Среди них Закари Дракер, Пол Мпаги Сепуа и Микалейн Томас. Кто-то из них специально для выставки создавал новые работы, кто-то делился тем, что уже было в их архивах.

Линн Хершман-Лисон, Роулендс/Богардс, 1982, из серии Hero Sandwich.
Коллаж, разрисованный вручную

Результатом стало бесспорно приятное шоу, эстетически напоминающее моменты перед сном на солнце: оно мягкое, подернуто дымкой, утопает в цветах. Томас пробует показать гермафродитизм в экстравагантных портретах своей партнерши Ракель Шевремон и отображении артиста Захари Ту Ричардсона, которых он снимает на пестром фоне, когда яркие цвета протекают сквозь монохромные скульптуры «Венеры и Меркурия» Вивиан Сассен.

Во время приветствия Суинтон отметила, что она считает «Орландо» работой «не только о гендере, а скорее о невероятной гибкости очнувшейся и чувственной души». Ее точка зрения подтверждена многочисленными письменными работами на эту тему, среди которых уже знакомые Джек Халберстам, Эйлин Майлс и Мэгги Нельсон.

Однако ее видение произведения не проглядывается сквозь работы, представленные на выставке. Есть лишь несколько исключений. Сепуя, например, вдумчиво изображает явный расизм, описанный на первых страницах романа Вульф, где Орландо играет с отрубленной головой мавританца. Описания пятилетнего эксперимента Линн Хершман-Лисон (1973-1978), в течение которого она создала несуществующую личность по имени Роберта Брайтмор, показали, что еще в 1973-м она испытывала ложное чувство «подлинного я», что визуализирует изменчивость идентичности, не всегда связанной с гендером.

Большинство фотографов, тем не менее, фокусируются как раз на гендере, так как он взаимосвязан с телом: от захватывающих дух фотографий Колиер Шор, отмечающих изменение пола модели Касил МакАртур, которые, тем не менее, рискуют стать типичным «до» и «после», до Друкер, снимающей свою модель и транс-икону Розалин Блюменштайн либо в потрясающих нарядах, либо полностью обнаженной.

Я не могу сказать, что не ценю акцентирование на гендере — в конце концов, это то, ради чего я пришла туда. Тем не менее, эта выставка заставила меня задуматься, а есть ли пути презентации пола вне телесной оболочки. В повести физическая трансформация Орландо упоминается мимоходом, без подробного описания самого процесса. Именно это я всегда любила в произведении Вульф — то, что она фокусируется на природе происходящего, а не на подробном описании физического изменения. Природа тем или иным способом сама говорит за тело: настроение подчинено погоде, чувства передаются через изменение погоды. «Но Саша, — пишет Вульф, описывая принцессу, которая оставила Орландо с разбитым сердцем, — которая не имела в жилах ни капли английской крови и родилась в России, где закаты медлят, где не ошарашивает вас своей внезапностью рассвет и фраза часто остается незавершенной из-за сомнений говорящего в том, как бы ее лучше закруглить». Когда языка недостаточно, чтобы пояснить своеобразие наших тел, мы всегда можем обратиться к переменчивости природы.

Благодаря демонстрации работ одних из самых талантливых фотографов нашего времени, выставка Суинтон определенно стоит того, чтобы на нее сходить, даже если она и не предоставляет особого кураторского решения или поражает нас иным восприятием физической оболочки. Помните, что Вульф писала Орландо как вымышленную биографию своей возлюбленной Виты Сэквилл-Уэст и хотела, чтобы ее произведение было выражением привязанности или комплиментом человеку, которого она обожала, а не эталоном писательского дела.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ