Этот тоненький сборник стихотворений попался мне в книжном магазине случайно. Раньше поэты, пишущие на иврите, выпадали из поля моего внимания, захотелось восполнить этот пробел.
Большую часть сборника составляет цикл стихотворений "Гёльдерлин" (50 стихотворений) - полемика с немецким поэтом-романтиком. Чтобы его понять, надо хоть немного помнить философию Гёльдерлина, иначе смысл рассуждений ускользает.
В Других стихотворениях напечатаны "Иерусамвиль", "Я вышел в поле, нашёл поле", "Какое расстояние отсюда до того острова?", "И мне вновь начинать с любви", "Плавучие острова материи".
Исраэль Илираз с его философией, образами парящей птицы-неба-пустоты-пустыни оказался не моим поэтом. Но и цель была - просто познакомиться с новым именем и новой поэзией.
Персонажи были картонными и стояли на Арбате, а может и на Тверской, чтобы каждый желающий мог просунуть голову, сфотографироваться на память, поплакать о гильотине, вспомнить хомяка, - да как же, господи, его звали-то, миленького, - и побежать себе дальше по переулкам, между старых домов, немного напоминающих совсем другую Родину, хотя ты своей почему-то считаешь именно эту, загнанную, нервную, пропускающую станции до аптеки и вкрадчиво спрашивающую потом, а где же носки, да-да, сухие, носки, какой к черту ладан, скажи мне, пожалуйста, что нам с ним делать, куда податься и кто все эти люди, откуда мы их знаем, почему прошли с ними войну в 2020 году, да что за год-то такой, он еще был или уже будет? Божечки-кошечки, завари хоть чаечек или кофеечек, сейчас же придет Машенька, Катечка, вся… Развернуть
Во-первых - эта серия включает в себя путеводители по странам, и Франция очень либеральна и допустительна. В ней возможно вдыхать и выдыхать слова, но автор предпочитает воздух в баночках завезённый из страны с самым большим конвейером по производству конвейеров. Ничего не знаю про объективистов и схватил эту книжку заодно с её израильским соседом (превосходная открытка на свадьбу), но и тут моему обессаленному сердцу удалось наткнуться на ссылку к поэзии Луиса Жукофски на основании Нюренбергских протоколов.
В объективизации (на основании переводов), он Клод преуспел, правда в современном смысле. Его строчки похоже объективируют её, «ону», которая «мучается в каждой букве своего имени», поэтому и имя ее урезанно, и ситуации все подобраны как в придорожном кафе в Канзасе, а не во… Развернуть
Представьте, что вам нужно вспомнить, что с вами произошло за последние три месяца. Обратите мысленно взгляд назад, в прошлое. Вы вспомните несколько ярких моментов - интересные встречи, может быть, пару ярких людей. Может быть, вы за это время пару раз обосрались (тоже яркое впечатление). Может, у вас были успехи.
Это из яркого.
Но какая пропасть времени вышла за три месяца. И преимущественно это была рутина, поток мыслей, сплошная бытовуха. Если соизмерять всю бездарность трёх месяцев и гениальность нескольких мгновений, можно немного растеряться и вполне впасть в уныние.
Вот, собственно, такое впечатление и производит «Три месяца второго года». Если пытаться открыть книгу наугад, вероятность наткнуться на нечто стоящее весьма мала. Текст преимущественно представляет собой… Развернуть
Собрался на работу налегке
впервые не взял сумку
вещи рассовал по карманам.
В один положил доширак
в другой книжечку стихов Шамшада Абдуллаева
Аккуратно ее обернув в листок блокнота
Обрезал края, обклеил скотчем - ненавижу, когда
страдает обложка книги.
Стараюсь читать, почти не лишая ее девственности,
как говорится с краешку, на пол-шишечки
В нетерпении, пока бурлит живот и заваривается бомжик,
строчки скачут - итальянские пейзажи, пустыри Ферганы и фильмы,
фильмы - шорох магнитной ленты.
И еще я забросил в плеер папочку с альбомом Гила Скота Херона
В интернете есть фото его молодого, грустного. В рубашке с засученными рукавами. Он там такой красивый, я будь женщиной, его бы поцеловал.
Альбом непростой такой, там он читает свои стихи под быстрое постукивание там-тама.
Но все это я… Развернуть
Исповедальня будки телефонной -
"Ремонт часов", "Автозапчасти", "Хлеб" -
решивший исповедаться нелеп,
смешон, метафоричен и случаен,
как заработок старый в январе
и майский жук, застрявший в янтаре.
Греми, цивилизация, мигай,
подмигивай глазами светофора,
- Аврора, это улица Аврора!
Займись собой, читай рекламный щит
и перечитывай, ищи подтекст, в котором
субстанция заводится мотором
и трубкой телефонною пищит.
В моём платяном шкафу...Что такое?
Ку-ку!
Унывать погоди! Наш конец позади.
Как говорят американцы: 'It's not my cup of tea'.
Однозначно, не мое...
Видимо, еще не доросла до понимания такой литературы.
Живи уж памятью о тех.
В местах сомнительных утех
(И Конь там Блед, и ночь бела там)
В тебя входили без звонка,
От позвонка – до позвонка:
Учись, патологоанатом.
Шёл снег, и распадался атом.
Да уж...
Книга прочитана в рамках игры Вокруг света.
Полуектов, Гниломедов, Ненашев, Насонов – ученики моего класса Б и параллельного А-класса. Они вымирали из классов, как динозавры. Как чертовы диплодоки. С небольшим опозданием. Как если бы наяву происходила жизнь моллюска, прямо перед глазами, включая процесс пищеварения и разложения, примерно так в классе ощущалось округление малых величин, с их уходом. Была еще Света Блынская. Была. Описать их внешность. Братья Классены, Силитирский, Босак по прозвищу Бич. Классный журнал начинался с фамилии Былым. Слова спекаются в горле. Во рту все время была пыль.
...Сейчас, как взбаламученный ил, они скользят под ногой. Снова спускаться в подъезде сквозь строй. Когда-нибудь они, полузасвеченные, проступят на лице моей возлюбленной.
Позднее Iванiв отойдет в окончательно иные миры, где… Развернуть
У Травникова есть стихи двух типов - громоздкая драгомощенковиана, напичканная постструктуралистской философской терминологией, и пылкий зелёный наивняк, не знаю, сознательно культивируемый или нет: солнечные сны, невидимые города, я-пришел-к-тебе-ночью-но-дома-твоего-не-было-в-городе. Вторые лучше.
Мой любимый сборник у Цветкова! Люблю его "поздние" стихи. И люблю эту серию разноцветных маленьких книжек от "Арго-Риск" и журнала "Воздух".
свет гасите раз два три
кто не спрятался умри
кто не умер будет хуже
у жука скелет снаружи
у тебя скелет внутри
Вначале, прочитав несколько страниц, я хотел поставить 4 — первое впечатление было такое, что это смело, необычно и оригинально, особенно для стихотворений. И ведь и вправду, обычными стихи не назовёшь, у каждого выделяющийся стиль и подача, приправленная любопытными образами. Глоток свежего воздуха в мире поэзии. И ведь не просто всё, ты попробуй ещё разгадай метафору, раскуси, что там автор закладывал — этот аспект также заинтересовывает и вовлекает. Но такое впечатление продержалось совсем недолго.
Потом, когда я осилил половину сборника, у меня появилось резкое непреодолимое желание взять и влепить двойку — у меня сформировалось чёткое мнение, что авторша просто-напросто не запаривается над качеством стихов, пренебрегая всеми нормами стихосложения и преподнося голые и сырые творения,… Развернуть
Книжку можно прочесть здесь:
http://www.vavilon.ru/texts/mihailik1.html
* * *Развернуть
Ветер встал от восточных гор, закрывая дорогу в Сад,
теперь он приводит в движенье воду, толкает каждый росток.
Ушедшие навстречу ветру не приходят назад,
и значит, те из нас, кто устал, выбирают путь на восток.
Это очень большая земля, а нас немного живет на ней,
мы не можем себе позволить выбрасывать любые дары,
Пламя меча на границе Сада - ориентир для птиц и коней,
чудные тернии и волчцы питают наши костры.
Реки серы, реки огня - прекрасное топливо для машин,
наше железо уходит в землю, земля дает пшеницу в ответ,
Свет, которому мы не внемлем, пригоден для измеренья лет,
и прах земной создает кувшин - и то, что льется в кувшин.
Ангелам все это несколько странно,
слетая в последний час,
они висят в слоях…
Блюз - это когда хорошему человеку плохо.
Maybe there is no moral. Maybe it’s just a bunch of stuff that happened.
Светлицкий — один из самых любопытных поэтов, которых я знаю. Удивительно простой по тону — без экзальтации, без красивости, без поэтичности вообще. Пишет примерно про одно и то же примерно в том же ключе последние лет тридцать: бабы, алкоголь, сигареты; вокзалы, бары, гостиницы; улицы, кухни и подъезды; встречи и расставания, и про расставания — чаще.
Со всей этой демонстративно бесцветной обыденностью имеет дело меланхоличный лирический герой с не самым простым бэкграундом, в котором совмещаются, например, старый Голливуд и панк; а за спиной героя - автор, внимательно читавший Фрэнка О'Хару и более знакомого на наших широтах старину Буковски.
Впрочем, страдающим… Развернуть
Это вроде бы и сборник малой прозы и поэзии, а вроде и небольшая повесть – все произведения здесь объединены одной темой.
Адом.
У меня двое взрослых детей – Антон и Агата. Я люблю их больше жизни. С ними все в порядке. Я надеюсь больше никогда их не увидеть.
Не могу сказать, что мне понравились все стихотворения и все рассказы (притчи, сказки). Но вот это вступление, описывающее происходящее в аду – это гениально. Это череда пощечин, это сбивает с ног, это несколько страниц, которые до дна опустошают. Их хочется выучить наизусть и никогда не вспоминать.
Я все-таки считаю, что Линор Горалик – одна из гениальнейших современных прозаиков, а вы как хотите.
Бесконечное приключение, Океан, седьмой ход
Недавно я понял, что совершенно недооценивал переводчиков. Это выяснилось в ходе обсуждения темы - существуют ли стихи на другом языке? Ведь звучание слов теряется при переводе чуть более, чем полностью - и переводчик, как опытный хирург, препарирует стих и создает нечто свое. К чему это я? Здесь отличный перевод, читается легко и плавно.
Вообще, читая постоянно прозу, стихи выглядят такой отдушиной. Они бодрят и освежают. Никогда не думал, что вообще напишу такое о литературе.
В поэзии Фроста удивительно то любование окружающим миром и мгновениями, о каких даже не задумываешься. Какой нужно обладать чуткостью души, чтобы так беззаветно любоваться пятнышком на бумаге или тающим огарком снега?
Сам объем сборника идеален для того, чтобы провести за ним с час вдумчивого любования и не… Развернуть
К "дописываниям и переписываниям Пушкина" я всегда относился скептически, но вот эта книжка, можно сказать, гениальная.
Взболтать, смешать и перевести центон такого размера и плотности - это подвиг, учитывая, что на выходе мы получаем не странноватые плоды эксперимента, которые, корчась, скрипят что-то вроде "убе-е-е-е-ейте меня", а настоящую поэзию (на русском языке, по крайне мере).
Фантастический поэт Фёдор Сваровский грустно и порой издевательски осваивает Космос и проблемы одиночества космонавтов и роботов. И всё это верлибром. И всё это сюжетно. Получается особый жанр - фантастика в стихах, немного апокалиптическая.
*
– милая моя дорогая
пишу тебе поcле дефрагментации памяти
то есть где получится
я так устал
коммуникационное оборудование не работает
разбился главный ретранслятор
и полетел кристалл
движемся по инерции
и реактор встал
мой голос достигнет тебя
только через 4 тысячи лет
когда не будет ни тебя
ни нашего утопающего в саду персикового небольшого дома
наполненного знакомым
запахом готовящихся овощей
и этих твоих бесподобных говяжьих котлет
когда окаменеет
если не рассыплется в прах
приготовленный тобой медитерранский обед..
но когда это было: самой полозковой было тогда совсем-совсем ничего, а васильеву, кажется, в прошлом году где-то 45 стукнуло, прямо-таки бахнуло; вру - 44
но не будем отвлекаться
современная поэзия мне непонятна
варяги, майдан, театр
современные авторы странны
(только образы полозковой мне как-то понятны, хотя остыла я как-то последнее время, просто сделала раздел между автором и стихами, стихи все еще да, а вот автор как человек нет)
бег, кот, впрок
прикрывают серию мандельштамом
теория заговора, теннис, роща
а ведь все зря, хоть я и прочитала сборник полностью
потому что 42
и сборник примерно такой же. хотя я, конечно, профан, и вообще не поэт, и вообще не
хотя один стих из этого сборника выписала себе… Развернуть
Писать про поэзию себе дороже. Искренне убежден, что разница между плохими и хорошими стихами живёт где-то за пределами "левого полушария". Можно конечно анализировать с точки зрения каких-то формальных критериев, искать ямбы и хореи. В школе этим очень любили заниматься. Можно распознать какие-то метки очевидной пошлости в духе "любовь-кровь-морковь". Но хорошие стихи или плохие, в конечно счете, удается определить только на уровне чувств. А тут у всех фломастеры на вкус и цвет разные. Что-то попадает, что-то нет. И никакая чудо-рифма, ритм, использование лексики XV века в сочетании с последними мемами здесь не помогут.
К чему это я? В случае Льва Оборина для меня это стопроцентное попадание в мою личную зону хороших стихов. Уже хотя бы потому, что заглавное стихотворение носит имя… Развернуть
