Что мы имеем в виду, когда говорим «женская литература»?

Лиз Кей расширит представление об историях, написанных женщинами и для женщин

Когда кто-то впервые определил мою книгу как «женскую литературу» – более снисходительный вариант «чиклита» (книги для девушек и о девушках, обычно легкие и романтические – прим. переводчика) – что-то внутри меня сломалось. Но правда в том, что большинство из тех книг, что я прочла, написаны женщинами. Я люблю истории с хорошо прописанными персонажами, с интригами в отношениях и семьях. Меня не привлекают криминальные истории. Меня не привлекает откровенно мужская твердость характера. Я читаю мрачную, сложную литературу, и я читаю проницательную, смешную коммерческую литературу. В девяти случаях из десяти это книги, написанные женщинами.

Но считается, что женская литература как категория книг – литература с не настолько серьезным содержанием, чтобы представлять интерес для мужчин. Как читатели мы узнаем эти книги, когда видим их. Мы узнаём их по обложкам, по аннотациям. Существует особое представление о том, каким способом эти книги находят рынок сбыта, которое указывает на то, что эти страницы должны легко потребляться, а для этого они должны быть написаны остроумно, но при этом так, чтобы у читательницы не возникала необходимость думать. Существует нечто смутно женоненавистническое… Нет, зачеркнём это. Явно женоненавистническое представление о целой категории, чьим основным посылом является обещание не переворачивать представление читателя о мире. Это утешительные книги или, по крайней мере, спокойные. Они соответствуют тем представлениям о добре, зле и ценностях, которым нас учили.

Как женщины, мы в большинстве случаев окружены различными предписаниями.

Ни один из двух основных персонажей моего романа не является особо «хорошим». Он называется «Чудовища: любовная история». Я беспокоилась, что название несколько тяжеловесное. «Не являюсь ли я поучающей?» – думала я. Наивная. Потому что в книгах для женщин предполагается наличие посыла. По крайней мере, на определённом уровне должна быть дана инструкция о том, как быть женщиной, или о том, как не стоит себя вести, если ты женщина. Без всяких нравственных двусмысленностей, будто бы женщины не могут самостоятельно понять проблемы и заблуждения персонажей.

Как женщины, мы в большинстве случаев окружены различными предписаниями. Существуют глянцевые журналы, которые рассказывают нам, какую косметику купить и как именно её использовать. Существует светская хроника, учащая нас беспощадно критиковать других женщин. Существует небольшое количество женщин, которых демонстрируют как красоток, кроме прочего являющиеся напоминаем того, на что в душе следует обращать внимание. Однако, для тех из нас, чья наследственность хуже, особенно важно иметь блестящий внутренний мир – не будь резкой или самоуверенной, не будь тупой блондинкой, которую интересует только обувь (P. S. Перейди на страницу 52, чтоб узнать, какие туфли являются must-have сезона!).

Даже развлечения поучительны для женщин. Нам предлагают истории о том, как быть лучшими мамами, или как понять наших собственных мам, или о том, как важны сестринские узы. Нам предлагают романтические комедии, чтобы напомнить о том, что нас тоже могут выбрать, если мы просто исправим то, что было сломано. Избавимся от трудоголизма? От нашей подозрительной независимости? От развратности? Нечто в нас неисправно, и если мы это починим, то в награду получим любовь, которая покажет, что мы ценны.

В «женской литературе» главные действующие лица борются со специфическими «женскими» недостатками. Конечно, героини могут быть неуклюжими или иметь целый ряд незначительных физических несовершенств, делающих персонажей более похожими на читательниц: несколько лишних килограмм, плохое чувство стиля. В идеале, героини должны считать себя обыкновенными. Ведь разве есть что-нибудь более привлекательное в женщине, чем отсутствие уверенности в себе? Они могут быть чувствительными и учиться жить с этим. Они могут быть запуганными и учиться постоять за себя. Конечно, у них может быть какая-то эмоциональная травма, как это часто бывает у женщин.

Одним из моих любимых персонажей последнего времени в «женской литературе» является упоминаемая в названии Бернадетт из книги Марии Сэмпл Куда ты пропала, Бернадетт? . Она – одна их таких женщин с травмой, но в способе, которым Сэмпл рассказывает историю, есть нечто революционное. Вначале Бернадетт забавляет своей неподдельной грубостью. Когда её обвиняют в том, что она наехала на ногу женщине, находясь в очереди автомобилей родителей, забирающих детей из школы, она говорит: «Я бы посмеялась над этим, но мне слишком скучно». Основой плохого характера Бернадетт являются не мелочность или мстительность, а откровенная надменность. Вышеупомянутое равнодушие нетипично для женского персонажа, но действительно отличает Бернадетт от других природа её травмы. Она – жертва типично «мужского» типа, жертва нереализованных амбиций. Гениальная личность, не находящая себе применения, Бернадетт посвящает себя материнству. Впрочем, хотя у неё прекрасные отношения с дочерью, во всех остальных областях всё паршиво. Бернадетт не стремится реализовать себя, создавая домашний уют. Она не ищет реализованности. Бернадетт просто сбегает. И в этом заключается великолепное новаторство Сэмпл. Автор не нарушает правил риторической фигуры, она просто расширяет рамки того, что возможно для женского персонажа. Бернадетт не возвращается домой, чтобы найти себя, как это обычно делают героини. Вместо этого мы узнаём, что, во многих отношениях, даже дома она пропадала.

Ещё большим новаторством стала героиня, которой так и не удалось справиться с ситуацией. Наоми Хилл из книги Ребекки Ротерт «Последняя ночь в "Голубом ангеле"» («Last Night at the Blue Angel») – одна из таких героинь. Рассказывая историю от лица разных персонажей, Ротерт придерживается правил «женской литературы» – демонстрирует симпатичную Софию, десятилетнюю дочку Наоми, которая стоит за кулисами, в то время как её мама выходит на сцену: «Это была я. Было лето 1965 года. И это была ночь, когда моя мама стала знаменитой». Алкоголичка, жаждущая признания, большую часть книги Наоми проводит, периодически побеждая и игнорируя чувства своей дочери, многочисленных любовников и преданных друзей. Лишь на сцене, под софитами, ловя пристальные взгляды пораженных зрителей, Наоми получает всё, что ей нужно. Как и Бернадетт, ею движут амбиции, но, в отличие от героини Сэмпл, Наоми успокоится, когда получит достаточно любви. Неясно, может ли в конечном итоге слава удовлетворить её, но она намеревается прославиться, и это ей удаётся. Это ли не недостойный персонаж? Вероятно, нет. И это величайшая дерзость Ротерт. Согласно традициям, Наоми, может, и нельзя считать располагающей героиней, однако мы можем узнать в ней собственные отголоски подобных желаний.

В книге Терезы Ребек «Я радуюсь за тебя» («I’m Glad About You») мы видим весьма узнаваемый мир, в котором живёт главная героиня Эллисон – не гламурная жизнь восходящей звезды, а мир, в котором от женщины ожидаются доступность, красота и худоба. В отличие от традиционной сильной героини, которая выживает, сталкиваясь лицом к лицу с развращенной реальностью, Эллисон продаёт свои достоинства, чтоб получить то, чего она хочет: спит с известным режиссёром, носит платья, которые он присылает ей. Платья, которые позволяют ей выглядеть «как шлюхе и богине». В то время как Эллисон занимает такую позицию и готова использовать её в своих интересах, она заставляет читателей задать себе вопрос о том, насколько мы готовы к компромиссам. Разве не на этот вопрос нам стоит искать ответ? Неловко симпатизировать героине, совершающей поступки, не всегда достойные восхищения. Но это человечно и делает нас лучше. Литература (вся литература!) должна бросать вызов и учить сочувствовать, а не просто подкреплять существующие установки, одни и те же правила.

Я хочу историю о любви, в которой любовь не нужно заслуживать и оценивать.

Как читателю, мне хочется историй о мамах и сёстрах, о возлюбленных, но мне также хочется и неприятных историй. Мне хочется читать про отношения, которые не налаживаются, про людей, которые не могут оправиться от потрясений, но которых всё равно выбирают. Я хочу историю любви, в которой любовь не нужно заслуживать и оценивать. Историю, в которой были бы простые люди, у которых есть чувства и которые пытаются в них разобраться. Историю, в которой любовь – не приз, который можно выиграть, если быть хорошим.

Если главная героиня моего романа и имеет основной недостаток, то он заключается в том, что, будучи умной женщиной и феминисткой, она продолжает бороться, проигрывая, с приобретённой мизогинией. Она приняла на веру большинство сообщений о том, как быть женщиной: как быть красивой, как быть худой, как быть значимой. А вот и спойлер для вас: ей никогда не победить. Ни одна из нас не сможет этого сделать, и если бы сделала, то это не имело бы особого значения, так как, в конечном итоге, вас накажут тем или иным способом за то, что вы такая женщина, какой захотели быть.

Моя героиня – не та, кто борется за справедливое дело, или усваивает свой урок, или исправляет свои недостатки, и при этом она не достаточно наказана за всё, что она делает неправильно. И в книге нет такого момента, в котором мы могли бы точно понять, почему героиня такая, какая есть. Забавно, что мы часто задаём этот вопрос о персонажах. Но он звучит по-разному в зависимости от пола героя. Когда мы спрашиваем о мужском персонаже, мы хотим знать, какова его мотивация, чего он действительно хочет. Когда мы спрашиваем о женском персонаже, мы хотим знать, что её оправдывает. Вот факт о моей героине – у неё оправдания. Я устала от того, что женщинам постоянно приходится оправдываться.

Когда я писала роман, я не была заинтересована ни в том, чтобы поддерживать, ни в том, чтоб критиковать поведение женщины: ни то, сколько она пьёт, ни то, использует ли она ненормативную лексику, ни то, сколько у неё сексуальных партнёров. Героиня слишком требовательная, она не станет защищаться. Она вмещает в себя все эти противоречия и многое другое, так за что вы собираетесь её порицать, порицать любую из нас? Все эти инструкции день за днём, мгновение за мгновением – делай вот так, а не так, не эдак. Вне зависимости от того, что вы делаете, вы делаете это неправильно.

Мне не хочется говорить о том, как быть женщиной в этом мире. Я хочу говорить о мире, в котором мы являемся женщинами. И всё больше и больше книг, которые я читаю, книг, написанных женщинами, и книг, написанных для женщин, продолжают всё уверенней продвигать двойственность, позволяя главным героиням быть людьми, а не просто образцами для подражания. И если это направление, в котором мы движемся в «женской литературе», тогда я за. Потому что я пишу в первую очередь для женщин. Но что я отказываюсь признать, так это то, что если мои читатели – женщины, то мне нужно снизить планку.