Козлиная песнь

Вторая половина 1920-х, Петербург, бывшая литературно-философская богема пытается жить, не обращая внимания на то, что их время и страна закончились, а сами они - прошлогодний снег.
Написано хорошо, но не трогает.
Сегодня это, наверное, интересно лишь знатокам и ценителям Серебряного века: посмотреть, как его третьестепенные деятели канули в небытие.

Хотела бы я сказать, что пропала с канала, потому что предавалась языческим ритуалам-тире-вакханалиям и Дионис не хотел отпускать меня в мир смертных. Но, увы, я всего лишь погрязла в судебных тяжбах и меланхолии, а потому хожу, как душа неприкаянная, страдаю, и не могу ни читать книг, ни писать рецензий.

Примерно тем же занимаются герои «Козлиной песни». Весь роман – местами поток сознания, местами простой рубленый текст социалистической прозы, а местами – метафизическо-философское эссе об интеллигенции с идеалами и устремлениями Серебряного века, не нашедшей себя в условиях социализма.

Рабоче-крестьянская часть меня говорит, что надо б им корову, и вот уже герои вместо бессмысленных шатаний по мрачному Ленинграду и тяжких мечтаний о Бельведерах, Дионисах и Филостратах предаются…

Уже в самом названии романа Константина Вагинова «Козлиная песнь» есть посыл, что тон повествования будет насмешливый. Да, это не смех Гоголя – сквозь слёзы, как выясняет автор, участник романа, но всё же довольно печальный смех. Молодые люди утрачивают иллюзии, прощаются со своей мечтой – разве это не печально, не трагично? Неизвестный поэт, не желая изменять самому себе, застрелился. Другие вынуждены как-то приспосабливаться к новой послереволюционной действительности. Учёный-гуманитарий Тептёлкин читает лекции на потребу дня, забросив труд своей жизни. Миша Котиков выучился на зубного врача. Временное, как он надеялся, занятие становится постоянным. Костя Ротиков продаёт мебель с аукциона. Его знания в области барокко не востребованы, но он, по крайней мере, может заниматься другим…

Было ощущение, что я нахожусь в чьих-то мыслях или снах, читая эту книгу. Но дочитать мне её не удалось потому что книга не вызвала никаких эмоций...

Вот ещё один образ Питера в литературе. Город у которого много имён. Какое из них настоящее?

Интересное происходит в эпоху перемен, как бы это не пугало китайцев. Например перед революцией возрос интерес к оккультизму, появились новые литературные направления. Всё это какое то время держится пока мир не скатывается в нормальность.

Книжку было читать интересно и непонятно. К сожалению я не столь образован чтобы расшифровать фамилии и героев вернее тех реальных людей которые за ними находятся.

Вместе с тем это только придаёт загадочности. Читатель как бы живёт в мире реального Ленинграда того времени, а с другой в мире созданном персонажами этой книге. Мире связанным с античной культурой. Гм странно, вроде читал не итальянскую литературу, но как часто там упоминается Италия да и вообще…

Главное, избежать общепринятой обстоятельности рецензирования, с ее неминуемым уводом в литературно-аналитические дебри. Ведь, и без того, множество академических и аматорских работ различной тематики были устремлены к связке [Вагинов “Козлиная песнь”]. Мне представляется, что в большинстве своем, эти усилия реализовались удачей, а значит, можно смело (всецело субъективно и рукою неопытной) попытаться соблазнить очередного сомневающегося или просто бесцельно блуждающего к прочтению.

Для меня, наиболее притягательными, в этом произведении, стали два, взаимообуславливающие друг друга, явления: Puer Aeternus (архетип вечного мальчика) и эскапизм; обнажающиеся в карикатурных обликах главных героев и исследуемые Вагиновым с нозологической точностью.

Пуэрство и эскапические фантазмы ключевых…

Козлиную песнь смогла прочесть лишь со второго раза. Ее очень советовали в одной книжной группе. При первой попытке книга показалась мне невыносимо абсурдной. Какие-то поэты, непоэты, воображаемые люди, автор, вклинивающийся с обращениями к читателям как бы невзначай. И непонятно ничего: сон ли это, реальность и кто там кому привиделся на самом деле. На тот момент книга показалась настолько странной и непонятной, что была благополучно отложена и забыта на целый год. Недавно зашел разговор о заброшенных книгах, и первой из таких недочитанных вспомнилась именно Козлиная песнь. Наверное, просто настал ее час, потому что впечатление было прямо противоположное. Если описывать язык, которым написана эта «петербургская сказка», то это было бы «поэтичный, мелодичный, звенящий». Автор описывает…