Тьма в конце туннеля (сборник)

Дочитана последняя строка пронзительного, искреннего и скандального без финтифлюшек, самоопровданий и выкрутас романа, где автор прощается и просит прощения у женщины, которая навсегда впечаталась в его жизнь, со словами "Даша, если ты есть, прости меня." и удивление снова охватывает меня, почему эта такая щемящая правдивая и горькая книга о земной и неземной любви не находит своего читателя, только лишь потому, что массовость поп-культуры, легкость желтого чтива развратили и понизили литературный вкус массового читателя или дело в другом? Ведь же читают мировую классику, и русскую, и зарубежную, читают и мемуары, и документальную литературу, в этом легко убедиться на этом же сайте, пролистав его страницы с тысячами читателей действительно великих книг. А может все дело в скандальной…

Трудно быть евреем в России. Так закончил свои размышления-мемуары о своей жизни и о России замечательный и беспощадно честный писатель и человек Юрий Нагибин. Я счастлив, что по какому-то наитию наткнулся на его эту книгу. Именно сейчас как никогда она актуальна. Как никогда актуален и афоризм реакционного русского философа Константина Леонтьева, сказавшего, как пишет Нагибин, в мучительном прозрении слова:"Предназначение России окончить историю, погубив человество" Вся книга гимн человеческому духу, стремящемуся избавиться от пут страха и рабства, ненавидящему плебеев, холуев, рабов и черносотенцев, для которых лозунг "Бей жидов, спасай Россию" является истиной в последней инстанции, а русский шовинизм и ненависть к инородцам застят глаза и являются объединяющим началом всех подонков…

Это не автобиография, не полноценное художественное произведение, это антропология чувств богемного советского человека. История начинается в 30-е годы в Коктебеле и заканчивается видимо в 70-е в Москве. В этой книге автор раскрывает историю отношений с любовью всей своей жизни. На фоне них проскакивают важные события страны, известные люди того времени, простые друзья и родственники автора, нищие коммуналки, "углы" и квартирный шик приласканной интеллегенции. Автор глубоко погружается во все нюансы своих отношений, вплоть даже до физиологических особенностей интимной жизни. Автор не жалеет себя, показывая своё циничное отношение к другим, недостойные поступки, обман, не пытается себя приукрасить. В каком-то смысле, эта книга и про историю творчества 1990-х. Ведь она была написана в то…

Добрый день. Приветствую всех любителей редких и добрых книг. Девушки, женщины - как же прекрасно описана у Юрия Нагибина эта редкая чуткость видеть женщину такой разной и восхищающей! Вот уж воистину любовь не знает границ . Благодарю за прекрасный отдых в чарующем Коктебеле. За слова извинения обращённые ко всем представительницам прекрасного пола. Благодарю

Удивительный и крайне недооцененный текст. С другой стороны, нельзя сказать, что он запоздал. На мой взгляд, когда он был опубликован (1994) изменить что-либо было уже невозможно.

При поверхностном чтении может показаться, что в книге предъявляются претензии к советскому народу. Но на самом деле автор подробно и очень убедительно описывает эволюцию советской интеллигенции, от ее рождения до разложения. Гневные претензии к быдлу, холопам, охлосу и т.п. заставляют сильнее звучать вопрос о роли и вине не-быдла, не-холопов и не-охлоса, а о вине так называемой «элиты». Если у кого-нибудь остались иллюзии о моральном облике, стиле жизни и ценностях «советской творческой интеллигенции», то эта повесть, если не избавит от них, то изрядно уменьшит блеск этих иллюзий.

Нынешний креативный класс,…

"Тьма в конце туннеля" - выдающееся произведение, обязательное к прочтению. Нагибин 20-го года рождения. Поэтому его детство пришлось на 30-тые, о чем было интересно прочитать откровенный рассказ, на многое открывающий глаза. Повесть охватывает всю его жизнь и в целом посвящена его личной трагедии исключенного из отечества человека. Сначала его исключили за еврейство. Потом он в какой-то мере исключил сам себя уже за свою принадлежность к русскому роду. Оказалось, что быть битым не так тяжело, как быть бьющим. А Нагибин с детства имел добродушным характер. И вот уже к 1994 году он высказал то, что сбывается прямо сейчас.

Прочел этуповесть с подачи одного мародера-критика, выпустившего книжку о «шестидесятниках».В общем, замысел любопытный, но текст читался плохо. Слишком все занудливо,конец никак не наступает и веет какой-то невыразимой пошлостью. Описывается романавтора, начавшийся до войны и его первый брак из череды браков (в количестве ихможно сбиться со счету).

В общем, этопочти документальное повествование, в реальных декорациях и с настоящими фамилиями, только отчим главной героиниспрятан под псевдонимом. Впрочем, имя этого трусливого совковогофилософа-ренегата известно, а указания на автора «Логики», греков и немцев,компании нейгаузов-пастернаков и прочее сомнений не оставляют. Нравы довольнодикие, хоть речь идет не о бесконечно вкалывающем и пьющем народе, а таксказать, о «сливках». Ну, кто ещё,…

Давно уже очаровавшись произведениями Юрия Нагибина, не мог определиться, почему это описанные им любовно герои не вызывают симпатии, а изображённые моральными уродами мне таковыми далеко не всегда казались. Но теперь, пожалуй, всё устаканилось. Обладая несомненным писательским талантом, Нагибин был не в состоянии преодолеть в себе выдуманную и хранившуюся в тёмных закоулках души затравленность. То что он хорохорился и изображал во всём славного героя и первого любовника, по сути не давало ему никаких преимуществ в оценке самого себя. Потому он нас изо всех сил убеждает: "Я не оскотинился вконец", - а сам по собственной воле меняет общение с Рихтером и рахманиновским романсом на родство с распевающими "Гоп, стоп, Зоя, кому давала стоя?.." Слабаком предстал к концу жизни славный герой,…

Такая вот история человека, который долго думал, что он сын еврея , носил с детства прилепленное и кулаками прибитое к нему слово «жид» и вдруг узнал , что он чистокровный русак и , кажется , его это совсем не обрадовало. И даже очень сильно не обрадовало:

Народ, считавшийся интернационалистом, обернулся черносотенцем-охотнорядцем. Провозгласив демократию, он всем существом своим потянулся к фашизму. Получив свободу, он спит и видит задушить ее хилые ростки: независимую прессу и другие средства информации, шумную музыку молодежи, отказ от тошнотворных сексуальных табу. Телевидение завалено требованиями: прекратить, запретить, не пускать, посадить, расстрелять - рок-певцов, художников-концептуалистов, композиторов авангарда, поэтов-заумщиков, всех, кто…