Бьёрнстьерне Бьёрнсон. Избранные произведения. Франс Эмиль Силланпяя. Усопшая в молодости (сборник)

— Мне не трудно стать таким, как они хотят, но лучше бы меня оставили в покое. — В конце концов это твое дело, тебя никто не неволит. — Хорошо, если бы так, а все-таки каждый сует свой нос в мои дела. А я хочу, чтобы меня наконец оставили в покое, понимаешь, в покое!

За все, за все, чем с давних дней Твоя любовь меня дарила, За наши игры средь полей Благодарю тебя, мой милый! Беседы, встречи меж берез. Прогулки дальние по склонам, — Казалось, до седых волос Не прерывать их суждено нам! О, сколько долгих вечеров, Ждала тебя я на пороге, Но ветер заглушал мой зов, И ты не находил…

Танец -- как большое живое существо, неподвластное танцующим. Иногда он основательно запутывает или ускоряет судьбы молодых.

— Почему на Сульбаккене сено уже высохло и сметано в стога, а у нас оно еще совсем сырое? — Потому что к ним солнце заглядывает чаще, — ответил отец.

Много помех встает на пути прекрасного, полного надежд человеческого существа, когда ему мнится, что сбывается самая заветная мечта его жизни.

У каждого бывают в молодости и отдельные эпизоды, и продолжительные полосы жизни, которые впоследствии, уже в зрелом возрасте, человек не может вспоминать без тошноты. Это не обязательно дурные поступки, не обязательно скрытые преступления -- если только это не воровство в раннем детстве или сознательная ложь, упорно…

Прискорбно, что любовь всегда лишается самого нежного и чистого и зачастую бывает вынуждена загрязниться. Она как некий организм, жилы и волокна которого, раз порванные, более не срастаются.

Большие стенные часы во все моменты жизни шли не спеша и серьезно, минута за минутой, в праздники и будни, в тишь и бурю. Все эти моменты, на взгляд часов, были в чем-то сходны, но если бы часы могли покинуть свой футляр и начали жить, то заметили бы, что у всех моментов есть и другие свойства, кроме протяженности во…