Рецензии

Если бы меня попросили ответить на вопрос, какую самую необычную книгу я прочла за последнее время, думаю, ответ бы нашелся быстро - Бернардин Эваристо - Девушка, женщина, иная . Начиная с оформления текста в книге и заканчивая (почему, собственно, заканчивая? "начинка" книги - все же самое основное:) ее сюжетом. Но - обо всем по порядку.

Графическое и символьное расположение текста в данном издании может поначалу ввести читателя в ступор: здесь нет (абсолютно!) точек, нет заглавных букв, нет знаков "тире" для обозначения диалогов и каждое предложение начинается здесь с красной строки. Непривычно (и это еще мягко сказано), но уверяю вас, что как только втягиваешься в сюжет, погружаешься в этот замысел писателя, воплощенный столь необычным образом, на какие-то там знаки препинания (вернее, их отсутствие) не обращаешь внимания. Все кажется естественным, логичным. Чем-то напоминает зафиксированный поток сознания (хотя это не он, в книге будет много действия, а не только наблюдения за окружающей действительностью и своим внутренним миром); скорее всего, думается, это отраженный голос поколения, непрерывный, незатухающий ни на минуту - оттого и знаки препинания уже не нужны...

Еще нас ждет несколько семейных саг сразу в одной книге, причем многие из судеб переплетутся между собой (из разных ветвей), а под конец ждет невероятный хэппи-энд: женщина найдет свою дочь, в разлуке с которой была почти 80 (!) лет. Вот даже одного этого стоило прочитать роман, вот такой должна быть, на мой взгляд, настоящая литература: давать вдохновение и надежду...

А если уж мы заговорили о сюжете произведения, то сразу скажу, что она мне открыла новый мир. Говоря о новом удивительном мире, обычно подразумевают книги жанров фэнтези/фантастика, здесь же книга реальна до невозможности и вместе с тем - новый мир. Необычный, удивительный. местами странный, местами даже пугающий мир феминизма, гендерного самоопределения, нетрадиционных отношений, эмиграции, борьбы за расовое равноправие. В этой книге столько всего, и так причудливо все это перемешано. Очень много действующих лиц (и все главные!), но читается до странности легко, ты никого не путаешь, их трудно спутать, непростые и очень драматичные судьбы почти каждого из персонажей не оставят вас равнодушными...

5/5, не только самый необычный, но и , безусловно, один из самых лучших романов, который я прочитала за последнее время...

Потрясающе! Так и должны быть написаны романы лауреатов престижных книжных премий - претенциозно, масштабно, глубоко, НЕ ДЛЯ ВСЕХ, явно, но искренне и с изрядной долей экстравагантного юмора.

Весь текст - это поток сознания 18-летней героини, живущей на стыке 70-80 гг прошлого века в Северной Ирландии. В общественных местах рядом с ней появляется Молочник - отнюдь не веселый и добродушный, вдвое старше ее, от которого девушку бросает в дрожь и экзистенциальные размышления. Теперь ей предстоит ощутить себя в центре внимания сообщества, соседей и спецслужб.

Главная героиня - удивительная личность! В ее мыслях не вязнешь, саркастично и уморительно она подмечает своеобразие местного быта и образа действий. Дабы отрешится от окружающих странностей, ирландка на ходу ныряет в романы 16-18 веков, чем привлекает еще больше непрошенного внимания.

Мы никогда не узнаем, как ее зовут, весь круг своего общения она характеризует, как «первая сестра», «третья сестра», «НАВЕРный бойфренд» (в оригинале «maybe boyfriend»), «Молочник» и т.п. Это не мешает живо представить героев, ощутить их рядом с героиней, почувствовать отношения между ними.

Что больше всего понравилось - Бёрнс не бросает агрессивно в лицо читателю обязательные для премиальной западной литературы темы: притеснение меньшинств, высмеиваний депрессий и суицидальных состояний, феминизм, сталкерство и т.п. Очень логично и к месту по тексту, на примерах, она показывает однобокость выводов на животрепещущие темы окружения героини.

Местами текст читается тяжеловато, особенно когда девушка пытается объяснить, каково жить в обществе, разделённом незримой ментальной границей, где дозволено потреблять и смотреть только «нашенское», но никак не «заморское». Несколько десятилетий подряд родина героини живет сепаратистскими настроениями.
Она не использует никаких чётких определений, поэтому незнакомым с ситуацией разобраться будет сложно. К середине все обретает свои места и от абсурда и того, как автором это преподносится, ты пребываешь в ужасе и одновременно местами хохочешь.

Удивительная книга! Мне не хотелось расставаться с героиней, события показаны ей сквозь большую завесу из размышлений по поводу происходящего, увлекательно, своеобразно и блестяще. НО - повторюсь, не все поладят с оригинальной подачей сюжета сквозь длинные полотна текста, порой не поделенного на абзацы и не знающего о существовании диалогов. Если рискнете - равнодушными точно не останетесь!

В душе мы все обязаны верить, что мы – личности, что мы значимы и достойны и с этим самым чувством собственного достоинства и важности мы и должны изо дня в день шагать по улочкам жизни.

«Никель» - название исправительной школы для мальчиков, в которую герой книги Элвуд Кертис попадает по ошибке. Исправить недоразумение оказывается невозможным не только из-за несовершенства машины правосудия, но и потому что Элвуд чернокожий, а это уже проблемы другого уровня. Действие происходит в шестидесятые годы, в Америке.

У Элвуда есть мечты и стремления, несмотря ни на что он остается открыт миру и верит в идеалы справедливости и добра. Кажется именно это в итоге и сыграет с ним самую злую шутку.

Исправительная школа оказывается настоящим адом на земле, где верховодит насилие и коррупция. Мальчишек заставляют работать, молчать и терпеть все, что скажут. Иногда воспитанники школы пропадают в безымянных могилах. Ни о каком образовании и воспитании в этом заведении даже речи не идет, а исправление имеет обратную тенденцию. Кажется, никто не может выйти из «Никеля» нормальным. Школа оставляет старшную печать на своих воспитанниках, многие из которых попали туда по нелепости или за мелкое непослушание.

Колсон Уайтхед в своей работе подсвечивает проблемы общественных институтов, и дело не только в расизме и фальшивом правосудии, но и в таких атрибутах как общепринятая культура насилия и власти, постороенной на силе. Одна из основных вещей, обеспечивающих существование этого учреждения - молчание. И ввиду стыда, и ввиду токсичных маскулинных установок.

События книги являются художественным вымыслом, который основан на реальных событиях, аналог этой школы действительно существовал в США. Это страшное заведение было закрыто совсем недавно, в 2014 году из-за сокращения бюджета(!), спустя 111 лет со дня открытия! В результате раскопок на территории школы и в окрестностях уже обнаружены останки сотен детей. Несмотря на множество свидетельских показаний от бывшик "воспитанников" виновные не были наказаны.

Книга Колсона Уальда напоминает нам о важности человечности и персональной ответственности каждого перед миром, с которым мы имеем дело.

Роман современной английской писательницы, получивший Букеровскую премию в 2019 году, представляет из себя удивительную полифонию голосов, принадлежащих двенадцати разным женщинам - британкам, в той или иной степени принадлежащим к негроидной расе, что кажется, на первый взгляд, объединяющим фактом. На деле же всё гораздо шире, объёмнее и интереснее

Повествование, разделенное на двенадцать глав, каждая из которых посвящена определённой героине, охватывает практически вековую историю и порой выглядит разрозненным рассказом о разных представительницах современных британок, по постепенно намечаются связи между ними, чтобы в финале буквально выстрелить всё объединяющим и красиво завершающим историю важным моментом.

В своём романе писательница затрагивает множество важных современных проблем общества и места женщины в нём. Устами героинь и их непростых жизненных историй озвучиваются самые разнообразные вопросы: от женской сексуальности, самоопределения, взаимоотношений с противоположным полом до феминизма, расизма, личной свободы от предрассудков и предубеждений в обществе.

Своеобразная манера письма, отличающаяся порой резкостью и колкостью, только добавляет роману очков при прочтении, делая его по хорошему запоминающимся и выделяющимся в череде современной прозы. Искренне рекомендую всем любителям качественной социально-психологической драмы при условии толерантного отношения к нестандартным связям.
И жаль, что у автора на русский переведен только этот роман...

Книга "Milkman" стала лауреатом Букеровской премии за 2018 год - впервые за всю историю эту награду получил автор из Северной Ирландии ( впрочем, шорт-лист премии был довольно разнообразным, в полном соответствии с правилами политкорректности ).

Чтобы в полной мере отдать должное этому произведению, надо хотя бы в некоторой степени ориентироваться в истории конфликта в Северной Ирландии в 1960-90-е годы: действие книги происходит как раз в это время, в 1970-е. ( в разгар конфликта между центральными британскими властями и местными национальными организациями, представлявшими местное католическое население, касательно статуса региона). Даже невинное название книги и прозвище главного героя Milkman ( молочник ) несёт в себе скрытый смысл: боевики ИРА ставили под двери домов молочные ящики, только в них вместо бутылок с молоком были бутылки с коктейлями Молотова.

Хотя название города в книге и не упоминается, это вполне может быть Белфаст, в котором отдельные городские зоны контролировались националистами и сочувствующими им гражданами.

В книге "Milkman" вообще не упоминается никаких географических названий, никаких имён - читателю приходится самому догадываться, что действие разворачивается в Северной Ирландии во времена Смуты, что главная героиня ( тоже без имени ) живёт как раз в таком националистическом анклаве, где сочувствуют повстанцам и ИРА, и где практически в каждой семье кто-то из молодёжи погиб в этом конфликте; где принято выходить замуж/ жениться только на "своих", быть "правильных" взглядов и религии, и вообще, ничем не выделяться.

Главная героиня, 18-летняя девушка, средняя сестра в многодетной семье ( в ирландских католических семьях в то время было по 10-12 детей ) - становится объектом внимания 41-летнего мужчины, как в последствии выясняется, женатого, да ещё и из ИРА ( предположительно ). Хотя девушка никаких поводов для этого не даёт, она сразу становится объектом всеобщего внимания и слухов: её видели с этим мужчиной, значит, она его любовница. Ей сразу же припоминают её "неправильность": не стремится замуж в свои престарелые 18 лет за "правильного" парня из местных, ходит повсюду со своими книжками вместо того, чтобы выходить замуж, посещает уроки французского, сторонится людей и не отвечает на вопросы о личной жизни по первому требованию местных кумушек - одним словом, неправильная!

Книга поднимает о вопрос о женской доле в таких сообществах, где нужно подчиняться большинству, соответствовать общепринятым понятиям правильного и неправильного ( собственно, даже в наши дни эта тема остается актуальной ). Впрочем, "неправильным" мужчинам приходится не слаще, будь ты гей, представитель других религиозных или политических взглядов, или вообще политикой не интересуешься ( все интересуются, а ты нет - что-то с тобой не так, ну и т.д.).

Книгу отличает довольно специфичная манера повествования с предлинными предложениями, со сплошным текстом без прямой речи и редким разделением на абзацы, где у героев нет имён, и приходится продираться через сплошные "первая сестра", "третий брат", "муж второй сестры", "умерший бывший парень первой сестры"и т.д. Я осилила эту книгу со второго раза - настолько трудно мне было к ней приспособиться. Впрочем, когда привыкаешь, читать уже легче. Возможно, такая своеобразность книги и повлияла на мнение жюри Букеровской премии. Тем не менее, несмотря на всю необычность, всё же это очень "правильная" с точки зрения политкорректности книга. В этом её плюс... и минус.

А вы знаете, что читать на ходу опасно?
Можно споткнуться, упасть, покалечиться. Еще можно попасть на язык соседям, которые сочтут такое поведение высокомерным, с неоправданным желанием выделиться, стать не как все, а попросту - превратиться в "запредельщицу".
Странное слово. Обозначает человека, который, несмотря на очевидную известность правил, и понимая, что наказание может быть жестоким, все равно их нарушает.

А знаете, что такое "политические проблемы", "их религия", "наша религия", "та страна", "неприемники" той страны, фотографирование из каждого куста любых ваших действий, облавы "вражьих полицейских", взрывы и убийства на улицах? Это все названия и последствия по сути военного противостояния немногочисленной группы ирландцев-католиков и современного (для происходящих в книге событий, 70-х годов ХХ века) государства Великобритания, длящееся еще с ХII века, с тех древних времен, когда некая территория была захвачена норманнами. 900 лет борьбы сформировали жесткую иерархию и правила поведения в общине, где живет героиня книги.

Описать эти правила очень сложно, они многочисленны и абсолютно параноидальны, любое отклонение воспринимается активистами сопротивления, как измена и доносительство. Например, и это малость, нельзя обращаться в больницу. Жители района давно привыкли пользоваться самолечением, включая военно-полевую хирургию. Визит к врачу может вызвать вопросы, которые, в свою очередь, могут привлечь полицию, где автоматически будет произведена попытка вербовки, а значит, превращение человека в осведомителя. Даже если вербовки в осведомители не произойдет, ярлык будет навешен моментально, а значит, последствия грядут.

Еще хуже - не смочь внятно отрицательно ответить на вопрос соседа "Кто из вас в гараже вытащил хрень с флажком?" Вы же понимаете, что такое "флажок" в контексте тех вековых правил, когда речь идет о разобранной на части старой-престарой машине Бентли? Из выяснения вопроса про флажок у "наверного бойфренда" героини начинаются проблемы, которыми ему и предстоит заниматься в то время, когда у самой героини появляются проблемы в связи с появлением в её жизни молочника.

У этого романа необыкновенный язык, состоящий из кругов и повторений, из кружения и топтания, из подманиваний и заманиваний, позволяющих погрузить в паранойю мира героев, понятно объяснить, почему они такие, и зачем с ними так поступают.

От великолепия языка и сюжета несколько отступает история завершения отношений центральных персонажей, которая, скорее, является данью моде и обязательной на сегодня повестке дня.

Рекомендую к прочтению всем, кто интересуется современной историей Ирландии и межнациональными отношениями.

«Молочник» — это история о сплетнях, слухах, тишине и преднамеренной глухоте. Это роман о катастрофических последствиях бездействия, читать который будет так же нелегко, как продираться через снежную бурю.
(Елена Фомина)

Когда встречается книга с противоречивыми (даже полюсными) оценками и рецензиями, то думаешь: вот сейчас прочитаю и узнаю в чей лагерь попаду: приемников или неприемников. Но не тут-то было! Стрелка шкалы эмоций и одобрения/неодобрения во время прослушивания была настолько чувствительной и неустойчивой, что легко скользила между "отлично! полный восторг!" до "сколько можно повторять! устала! перерыв". Особенно частили перерывы в начале прослушивания. Через 10-20 минут начинались головные боли. Пришлось частично перейти на чтение, а если слушать, то чудесный голос Ксении Бржезовской уменьшать до минимума. Читать подобную книгу с взрывным эмоциональным накалом - впечатляет и... оглушает!
.
Стиль изложения в виде "потока сознания" настораживает первым. Это как влезть в чужую голову и наблюдать за ассоциативно возникающими мыслями; попасть на волну чужих переживаний, впечатлений, размышлений; заполняться чужими эмоциями: страхом, возмущением, удивлением... К тому же "поток сознания" средней сестры (а именно к ней в голову мы забрались) временами достаточно замысловатый и почти всегда болезненный. Наверное, важным условием восприятия (принять или отторгнуть) всегда будет служить "попадание на одну волну", общую с героиней. Чувствуя тождественность мыслей, я говорила себе: "Эта книга однозначно заслуживает высший балл", но вдруг дорожки разбегались, зацикливались, чёткость сменялась невнятностью и идентичность пропадала, исчезала, на смену ей приходило непонимание и я твердила: "Нет, этот глупый протест с чтением на ходу или головой мёртвой кошки в носовом платке - слишком протестующий! Когда ты закрываешься от действительности романами 19 века, отгораживаешься от близких молчанием, то читать нужно в собственной постели перед сном".
Но в восемнадцать лет, в стране, где запретов больше, чем разрешений, а ты не можешь спрятаться от чужих глаз, пересудов, осуждений, где слишком часто звучат взрывы, а теракты почти привычны - кто знает, как жить правильно?
.
Повторяться о непривычной манере наименований (людей, событий, стран, религий, отношений и тд и тп) не буду: не заметить подобное нельзя, но привыкнуть можно. Язык оригинальный не только за счёт отсутствия личных имён или разделения стран на "заморские"/"заокеанские", а населения на "приемников", "неприемников", "запредельщиков"; Анна Бёрнс пишет очень образно, ёмко, громко и впечатляюще, временами казалось, что она кричит, даже если этот крик - шёпот.

Лежала она мордой к земле, а землею здесь был растрескавшийся от взрыва бетон.

За всю историю существования Пулитцеровской премии лишь четверо писателей дважды становились лауреатами в ее «художественной» номинации: Бут Таркингтон, Уильям Фолкнер, Джон Апдайк и Колсон Уайтхед, удостоившийся премии в 2017 и 2020 годах. Чернокожий писатель из Нью-Йорка, родившийся в семье успешных предпринимателей, все детство провел на Манхэттене, а затем получил образование в Гарварде, где и загорелся идеей стать романистом. Первые работы молодого автора не привлекли к себе большого внимания: некоторые из них, например, постапокалиптический роман «Zone one» (не переведенный на русский) хвалили в газетах, но Уайтхед по-прежнему оставался писателем довольно узкой категории читателей.

Все изменилось в 2016 году с выходом «Подземной железной дороги» — исторического романа о системе тайных железных дорог, по которой рабов перевозили с Юга страны на Север. Новелла попала в число обязательных книг для прочтения от президента Обамы и чуть позже стала обладательницей Пулитцеровской премии. Поняв, о чем хочет читать современный американский потребитель, Уайтхед продолжил писать о расизме, и в июле 2019 года свет увидела его следующая работа «Мальчишки из „Никеля“» — художественная история о реальной исправительной школе для мальчиков Дозьер, расположенной в штате Флорида. В том же месяце портрет Уайтхеда красовался на обложке свежего выпуска журнала «Times», а сам писатель готовился к получению своего второго Пулитцера.

Завязка романа происходит в 60-е годы прошлого века в Таллахасси, столице штата Флорида. Главный герой — чернокожий паренек по имени Элвуд, заметно выделяющийся на фоне ровесников: не курит, не пьет, не ворует — читает книжки и работает на кухне местного отеля, а по возвращении домой слушает пластинку с выступлением своего кумира Мартина Лютера Кинга. Учась в школе, Элвуд впервые принимает участие в марше за гражданские права и понимает, что больше не может сидеть дома сложа руки и хочет бороться за равноправное отношение к себе и братьям по цвету кожи. Элвуд углубляется в изучение художественной литературы и истории, желая однажды, как и доктор Кинг, получить образование и выступать перед многотысячной толпой с проповедью о любви к ближнему. Но злой рок решил сыграть с мальчиком жестокую шутку. По трагичной случайности Элвуда обвинили в краже машины, которую он, конечно же, не совершал, и отправили в местное исправительное учреждение для подростков — академию Никель.

Первые часы в стенах академии показались парню вполне сносными: ровесники не обижали, воспитатели не орали — распределили в общежитие для чернокожих и больше не отвлекали. Элвуд даже понадеялся продолжить в стенах «Никеля» подготовку к вступительным экзаменам в колледж, хотя с образовательным процессом в его новой школе было туго. Положение Элвуда стало проясняться после близкого контакта с бывалыми учениками академии. От них мальчик узнал об извращенных повадках некоторых сотрудников «Никеля», о жестоких избиениях мальчишек, попавших под горячую руку надзирателей, о Белом доме — излюбленном сарае главного надсмотрщика академии Спенсера, любящего хлестать учеников плетью. На поверку исправительное учреждение должное перевоспитывать нашкодивших мальчуганов оказалось хуже тюрьмы для заключенных строгого режима, и одна только удача могла спасти «ученика» от истязаний и смерти.

Жуткие события романа приобретают еще более мрачный оттенок, когда узнаешь, что все жесточайшие сцены «Мальчишек» Уайтхед не выдумал, а позаимствовал у переживших исправительную школу ребят, решивших поделиться своей драматичной юностью с миром. Стиль повествования Колсона близится к публицистическому, отчего действительность описываемых событий ощущается еще отчетливее, заставляя сердце сжиматься каждый раз, когда несправедливость вновь заносит руку над мальчуганом, некогда мечтавшем о большой и яркой жизни. Уайтхед пишет скупо и безжизненно, текст лишен художественной эстетики и многообразия. Иной читатель может принять сухость изложения за ограниченность и неумелость автора, но в данном случае его стоит скорее похвалить: нарочитая немногословность Уайтхеда укрепляет веру читателя в события романа и трогает его душу вернее многотысячных изложений очередного неискреннего графомана.

Однако же «Мальчишки из „Никеля“» не обрели бы и доли своей популярности, не будь история подлинным антирасистским манифестом, поданным автором не в бровь, а в глаз. Главные герои романа несколько раз подчеркивают, что надзиратели академии с одинаковой ненавистью относятся как к чернокожим, так и белым учащимся заведения, проявляя всю суть своего звериного нутра. Но самого Уайтхеда развитие этой мысли нисколько не интересует: как начал он историю с того, что Элвуд сидел на кухне отеля и гадал, когда же афроамериканец сможет войти в гостиничный ресторан и отужинать в нем со всеми на равных, так и закончил ее межрасовым боксерским поединком, прославляющим генетику чернокожих и выявляющим коварство белых коррупционеров. Антирасистские высказывания в литературе — дело правильное и важное, оспаривать это глупо; но хорошая проза тем и отличается, что воздействует на читателя тонко, по-партизански, шаг за шагом выметая скверные предубеждения из черствого сердца, а не расстреливая его из мортир. К сожалению, Колсон Уайтхед выбрал короткий и грубый путь воздействия на потребителя, который неминуемо вызывает восторг у современного американского читателя, готового убивать за ценности «новой этики», но оглушает и вызывает недоумение у и без того чуткого и эмпатичного чтеца, не вовлеченного в расовые трудности заокеанской державы.

Ярчайший пример качественной антирасистской литературы — «Убить пересмешника». Великий роман Харпер Ли работает с читательским сознанием аккуратно, бережно и в то же время остро, словно нейрохирург за операционным столом, и, читая ее историю, человек, действительно, меняется, духовно расцветает. Произведение Уайтхеда, в свою очередь, представляет собой предложение на активно возрастающий общественный спрос, а не важную культурную фигуру, олицетворяющую торжество свободы и всеобщего равенства. В результате получается, что трагичная судьба жертв исправительной школы Дозьер покрывается мглистой тенью вторичности, в то время как личные убеждения и модные взгляды писателя выходят на первый план, рассказывая уже совсем другую — не столь сильную, но более продаваемую историю.

Решив выпустить «Мальчишек из „Никеля“» на русском, издательство «Синдбад» пошло на большой риск. Роман Уайтхеда продукт, направленный исключительно на американского потребителя: сопереживающего и близко знакомого с историей борьбы за права чернокожих в США. Отдельно от территориального и временного контекста книга теряет свое значение. Выбрав интересную и страшную тему для повествования, Уайтхед решил не раскрывать ее, а использовать как фундамент для очередной политизированной оды борьбе за права человека, так и не решившей, чем она хочет быть — публицистическим текстом о пытках в стенах исправительного учреждения или художественной историей о взрослении чернокожего мальчика в несправедливом, расистском обществе Соединенных Штатов Америки прошлого столетия.

За все время существования Пулитцеровской премии в категории за художественную литературу всего четыре автора получали ее дважды. Колсон Уайтхед один из них. Первую премию он получил в 2017 году за произведение «Подземная железная дорога» - историю о рабстве и насилии. Не читала, а потому прокомментировать ее никак не могу. Вторая премия получена именно за произведение «Мальчишки из Никеля», истории основанной на реальных событиях.
В США существовала исправительная школа Дозье для мальчиков, куда отправляли детей, совершавших правонарушения (как мелкие, так и серьезные). Эта школа прославилась своим жестким обращением с детьми, пытками, изнасилованиями и даже убийствами учащихся персоналом. На территории школы было обнаружено большое количество безымянных могил, в которых были захоронены ученики, часть останков до сих пор не идентифицирована. Некоторое время назад бывшие ученики школы начали делиться рассказами о том, каким зверствам подвергались ученики школы в 50-60-х годах прошлого столетия. Это движение назвали «Мальчики из Белого дома» («Белым домом» называли здание, которое являлось местом пыток).
История, действительно, страшная. Происходящее в той школе бесчеловечно. Но вот книга оказалась не об этом. Книга о расизме. Так уж вышло, что черных детей среди погибших учеников было в три раза больше чем белых. И это тоже, без сомнений, чудовищно. Но это как будто бы отодвигает тему насилия над детьми на второй план. Во фразу «жизни детей важны» вклинивается уточнение – «важны жизни черных детей». И для меня это уточнение убивает все. Все, что я начинаю видеть – автор разыграл расовую карту. Жюри сказало, что премия получена за

«Подробное и разрушительное исследованием жестокого обращения в исправительной школе во Флориде времен Джима Кроу, которое в конечном итоге является впечатляющей историей о человеческом упорстве, достоинстве и искуплении».

Или просто за модную тему. Это сейчас так актуально. Тем более что книга написана очень сухо, если речь идет о жестоком обращении, но слова начинают литься из автора рекой, когда он переходит на тему расизма. И это ли не расизм, когда акценты расставлены на цвете кожи детей, которые пострадали. Ладно, я все-таки в этой теме не сильна, в нашей стране тема ущемления прав чернокожих никогда не стояла остро. Мои знания скудны. Но все связанное с расизмом, что я читала раньше, вызывало во мне бурю эмоций, праведный гнев, желание встать на защиту, я понимала, насколько несправедливым является деление людей по цвету кожи. И при чтении этой книги я опять задумалась о том, насколько несправедливым является деление людей по цвету кожи. Только уже в другом ключе.

Несмотря на то, что это очередная драма про афроамериканцев, она все же чем-то выделяется из общего потока книг на эту тематику. И даже не тем, что она косвенно связана с реальными событиями, хотя автор в конце книги даже уточняет, что это чисто художественное произведение. Наверное, отличие состоит в том, как автор преподносит эту проблему и тему. А преподносит он её достаточно буднично.

История начинается с описания жизни главного героя – Элвуда Кертиса, шестнадцатилетнего афроамериканского подростка. Автор преподносит нам его с чисто положительной стороны: какой он начитанный, спокойный, вежливый и работоспособный. Думаю, делает он это все для того, чтобы потом побольнее разбилось сердце читателя о суровые реалии. Так же очень интересно в этой книге приведена тема роковой случайности. При этом та самая случайность вклинивается в сюжет буднично, на примере вышел тот парень за хлебом. И да, в этот момент начинаешь понимать зачем автор распевает дифирамбы главному герою. А все очень просто: когда неблагополучный, асоциальный человек попадает в противозаконную ситуацию с вытекающими последствиями – это нормально, мы от такого человека ничего хорошего не ожидаем, но когда человек, поднимаясь с низов своим трудом вляпывается в историю, то его конечно очень жалко, ведь по сути, подобная ситуация может перечеркнуть жизнь навсегда. Ну или по крайне мере поставить её на долгую паузу.

Если говорить об исправительном учреждении, в которое попал молодой человек, то чего-то экстраординарного читатель здесь не найдет, несмотря на красочное описание в аннотации. Ну либо я просто искушенный читатель. Просто таких примеров в истории много, снято огромное количество фильмов, написано бесконечное количество литературы, где главной темой является издевательство правоохранительной/медицинской системы над человеком. И здесь, что является для меня плюсом, автор не стал, как многие писатели погружаться в эту тему грязи, описывать подробно сцены насилия. Повествование строится на слухах (которые конечно подтверждены фактом – человек пропадает, человек искалечен), но не описывается каждая деталь угнетения этого самого человека.

Очень кстати удивил финал, прямо поразил. Автор отлично поиграл своими персонажами, временем и даже своим читателем. Но это, наверное, и будет той вишенкой на торте.

В общем книга мне очень понравилась, она заслуживает наивысшей оценки. Тяжелая история про социальное неравенство, несовершенство системы и настоящую дружбу.

Тема исправительных учреждений — сложная. Потому что какие бы ужасы там ни происходили, всегда есть огромный соблазн подумать о подопечных: «Они заслужили». Но, оставив за скобками мнение, что есть вещи, которых не заслуживает никто, вспомним: во-первых, нередко в таких учреждениях оказываются невиновные, а во-вторых, здесь речь идет о подростках. И пусть даже о виновных. Молодых людей в таких местах часто не исправляют, а ломают. Окончательно.

Пример такого учреждения показывает нам Колсон Уайтхед, дважды лауреат Пулитцеровской премии. Начинается книга жутко: школа «Никель», она же бывшая ремесленная школа для мальчиков, уже закрыта, и студенты-археологи находят на тайном кладбище множество останков. Их состояние говорит о том, что большинство ребят умерло не своей смертью.

Колсон Уайтхед рассказывает о судьбах разных мальчишек, но в центре — история Элвуда Кертиса. Если вы когда-нибудь задавались вопросом, почему американцы так носятся с политкорректностью в отношении афроамериканцев, и почему любой призрачный намек на расизм превращается в скандал, то эта книга даст  ответ. Недалекое прошлое крайне болезненно; одних мучает боль, других — совесть. Таковы были порядки для темнокожих людей: не уступил дорогу белой женщине — получи срок, в лучшем случае. Зайти в кафе? Бредишь, что ли, это ведь для белых! Пойти в парк развлечений? Что еще, может, колледж? Нет, забудь и знай свое место. И если где-то совершено преступление, с огромной вероятностью осудят темнокожего. Не потому, что он виноват, просто... Ну, он же «черный».

Элвуд растет в переломное время — шестидесятые годы, люди все чаще протестуют, правительство начинает идти на уступки. Элвуд чувствует — все правильно, так надо. Ему не терпится присоединиться к протестующим и показать — он тоже человек. Трудолюбивый отличник, он делает успехи, пока трагическая случайность не приводит его на скамью подсудимых. Подающего надежды подростка, не совершившего ничего дурного, отправляют в «Никель».

Поначалу школа даже внушает оптимизм, если, конечно, забыть о прологе с кладбищем. Колючего проволочного забора нет. Это не тюрьма. Ученики здесь учатся и работают — следят за территорией, копаются в огороде, помогают разгружать машины и прочее. Элвуд надеется продолжить учебу, но никому не интересны его знания, и он, весьма одаренный ученик, оказывается в одном классе с подростками, не все из которых даже складно читают. Снаружи — вдохновляющая борьба с расовой сегрегацией, здесь — темные времена. В «Никеле» есть и и белые, но для темнокожих отдельные общежития, и отношение к ним соответствующее.

Но это все еще с полбеды. «Никель» не терпит нарушений дисциплины, и надзирателям все равно, принимали ли вы участие в драке, старались разнять дерущихся или просто шли мимо. Никто не будет разбираться. Вы просто окажетесь в так называемом «Белом доме», а там... А там. В «Никеле» было несколько видов наказаний, и если тебе удалось пережить хоть одно из них — слава Богу. Потому что иногда наказанные ребята просто исчезали. И оказывались на том самом тайном кладбище, которое спустя годы найдут археологи.

Мальчишки ведь могли бы достичь многих высот, не уничтожь их Никель. Могли бы стать врачами, исцеляющими людей от болезней, проводящими операции на мозге, изобретающими всякие штуки для спасения людских жизней. А могли бы баллотироваться в президенты. Все эти загубленные гении — впрочем, нет, кое-кто гением не был, к примеру, Чики Пит не умел решать задачки по теории относительности — их лишили даже такой простейшей радости, как обыкновенная жизнь. Хромые, искалеченные еще до начала гонки, они так за всю жизнь и не узнают, каково это — быть нормальными.

Читать, конечно, жутко. Во многих закрытых учреждениях своя жестокая система, приличные люди в работниках там не задерживаются, и в результате персонал собирается такой, что пробирает дрожь. Сказать, что по учителям и надзирателям плачет тюрьма — значит ничего не сказать. Ну а у кого есть остатки совести, тот пьет. И молчит. Старается не видеть.

Пребывая здесь, Элвуд Кертис старается сохранить в себе лучшие качества — и при этом не сломаться. Стратегия «следуй правилам игры, слушайся и не отсвечивай» дается ему тяжело. Он постоянно прокручивает в голове слова Мартина Лютера Кинга и пытается понять, как можно одолеть «Никель». Но можно ли, когда против тебя система?

«Мальчишки из "Никеля"» — вымышленная история, однако базируется она на подлинной. Источником для автора послужила другая школа. Все точно так же: в ней процветало насилие, некоторые ученики бесследно исчезали, а потом на ее территории нашли кладбище. Было много слухов и жалоб, но правительство и общество старались не видеть и не думать. И лишь когда школу закрыли, начали появляться публикации некоторых бывших учеников. Колсон Уайтхед активно использовал обрывки их историй и даже прямые цитаты в своей книге.

Почему они молчали все это время? После прочтения этого вопроса не возникает. В «Никеле» действительно не было забора с колючей проволокой. Но правда в том, что он просто не был нужен. Оградой служили «Белый дом» и два железных кольца, вбитых в деревья неподалеку. Всех до единого держал страх — уходя из «Никеля», ребята волей-неволей тащили его с собой.

Такие книги бесспорно нелегкие, но они они нужны. Чтобы задуматься о том, сколько людей гибнет из-за чужого равнодушия, из-за того, что мы думаем так, как нам удобно. И не хотим пристальнее взглянуть, что происходит у нас под боком, и поддержать тех, кто попал в беду.

Анна Бернс накидывается резко и сразу. Ты только открываешь книгу (виртуально или нет), только начинаешь читать и все - слова сразу же начинают лупить по тебе пулеметной очередью разномастной информации. Полезной, странной и просто. Динамика у текста такая, что зрачки расширяются, пульс учащается. Начинает побаливать живот. Первая глава проносится как Айртон Сенна в Эшториле. Мы вроде как узнаем диспозицию, знакомимся с персонажами (молочник - вроде даже и не молочник, ок), но все это происходит в какой-то безумной и неистовой пляске, как будто какой-то молодой индонезийский музыкант пытается попасть в книгу рекордов Гиннесса, сыграв 5482 ноты за одну минуты. В принципе, уже после первой главы я советую вам ошарашенно оторваться от книги, сделать 6 глубоких вдохов-выдохов и решить для себя, хотите ли вы продолжать этот танец. Диагноз тут поставит и самый неопытный рецензент - нас ждет постмодернизм, причем, возможно, достаточно беспощадный. Пока вы думаете, я немного объяснюсь.

Как-то изредка и спорадически я почитываю Букеровских лауреатов. Делать это стараюсь все-таки систематически и не бросать (хотя вот как раз возникла некая пауза, да потому что сколько можно то). Лично для себя этот литературный опыт я отсчитываю с 2015 года, именно тогда этот формат чтения стал осознанным и оформившимся. Поэтому Анна Бернс - не спонтанное решение, а четвертый кряду эксперимент с высокой букеровской литературой (читай с трудночитаемым и экспериментальным прото- мета- (запрещенная в РФ организация) пост- и другими модернизмами). Кому интересно как складывались предыдущие опыты, то они все бережно записаны: и ямайские фейерверки похабника и срамословца Марлона Джеймса (оценка 3,48), афроамериканские «дативы и аккузативы, вплетенные в яремные вены» Пола Битти (оценка 3,52) и, конечно же, ну как тут забыть такое, «ябсти елдак бздеть дрючить мандить жопа» лауреата 2017 года Джорджа Сондерса (оценка 3,49). Я перечислил оценки уважаемых лауреатов не только потому что я токсик, а просто, ну как бы, чтобы немного добавить общественного мнения в контекст. Народу все эти упражнения в прекрасном не очень сильно нравятся. И вот, как я писал выше, после некоторой паузы в своих интеллектуальных упражнениях, я добрался до 2018 года. До Анны Бернс и ее "Молочника". Оценка, если что, 3,27.

Началась вторая глава. Она, а почему нет, оказалась в 8 раз больше первой. И в целом, ничего не изменилось, все тот же рваный, но быстрый темпоритм (очень ранний Апекс Твин, если вам так будет понятнее); немного контекста, который вроде как лежит на поверхности, но все равно трудноусваиваем из-за своей специфики - тех событиях, которые жители обеих Ирландий называют Na Trioblóidí ("Проблемки"). Если вкратце, то это достаточно драматичная история, о том, как простые североирландские парни, которые еще ко всему прочему в своем большинстве являются католиками, боролись за свои права и свободы с английской, преимущественно протестантской, Короной. И если вы хоть раз слышали про ИРА - то это тот самый конфликт, те самые люди. И сюжет "Молочника" как раз развивается в те самые времена - пожилой протестантский бонз кладет глаз на юную католическую девушку, которая в свою очередь пытается навести порядок со своим "наверным бойфрендом" и семьей. "Наверный бойфренд" - это пришлось переводчику Крылову изгаляться(он кстати приходил в комментарии к рецензии к Сондерсу, которого переводил, можете почитать). Справился, вроде, хорошо. "Таблеточная девица" и "старшая из мелких сестер" - вот еще хорошие адаптации с английского постмодерничного на современный русский.

И, в принципе, да, если прочитать длинную статью в Википедии и вникнуть в проблематику этого конфликта в 70-е годы прошлого века - то становится и понятнее, и сюжет играет новыми красками. Да и вообще сюжет, а именно этот взбалмошный монолог-рассказ безымянной главной героини, он любопытен и интересен. Да чего уж там, книга вообще очень даже ничего. Если бы ее было возможно физически читать. А читать ее невозможно. Опять же, я за всевозможные эксперименты в литературе. Но читать этот плотнейший, если хотите, перенасыщенный текст реально очень сложно физически. Здесь нет каких-то отсечек для глаз в виде коротеньких диалогов (хотя бы), это плотная масса без абзацей, где дважды-трижды, а иногда и раз шесть по кругу происходит одно и то же: "я была белая - но не жутко белая - больше похоже на молоко - бутылка с молоком - белое молоко покрашенное белой краской - дополнительная белизна" - продираться сквозь это, дополнительно пытаясь уследить за смыслом и окружающими метафорами - невероятно сложно. И вот это вот постоянное мозгово-мышечное напряжение сильно вредит - ты не можешь расслабиться и просто тихонечко насладиться книгой. Да и она этого не хочет, мне кажется тоже. Могу ошибаться. Иногда это делаю, но здесь есть ощущение, что чувствую правильно. Что книга вообще не хочет быть поближе к читателю, но это ее право. Потенциал у нее - как у Элеаноры Каттон (помните ее "Светилы"? Тоже Букер, кстати), где она, кстати, куда пропала? Ну да ладно. Пока у Анны Бернс 3,27 всего, и я вынужден согласиться, что они и есть.

Ладно. Давайте всё-таки посмотрим на картину в целом. Вот у нас есть четыре книги, которые четыре года подряд получали самую престижную литературную премию в мире (да будет так). И что мы видим? Все четыре написаны живым и необычным языком, у всех четырех (ну кроме Битти, прости, Пол) интересные и прекрасные сюжеты. Почему тогда массовый читатель (а я всё-таки сделаю ремарку, что на нашем любимом сайте публика всё-таки немного искушенная, ее вашими постмодернизмами с панталыку не собьешь так сразу) ну не ставит высокие оценки? А? Почему бережливо отобранные уважаемым жюри книги не находят отклика в сердечках людей, которые эти самые книги любят (не эти конкретно, а вообще). У меня нет универсального ответа, но есть одна параллель. Посмотрите например на кинокартину "Кода", которая дебютировала на знаменитом фестивале Санденс (который на 80% сохранил свою артхаусную сущность). Фильм этот посмотрели шишки с одного крупного стриминга, пошарили по карманам, нашли 25 миллионов, купили права. Дальше ограниченный прокат, любовь (sic!) зрителей и главная премия кинематографа - Оскар. Вот такой вот путь здорового фестивального продукта к сердечкам абсолютно всех, и критиков, и простых зрителей. Фестивальная литература же сохраняет свой, не знаю, осознанный или нет, налет эксклюзивного снобизма. Победители Букера, которые должны становится международными звёздами и продаваться многотысячными тиражами, ничего подобного за редким исключением не делают. Ну во всяком случае если брать более-менее последние времена, а ведь ещё в 2004 году Ян Мартел взрывал и заставлял рыдать со своей "Жизнь Пи"- и там к премии логично прилагались любовь абсолютно всех читателей, и миллионный тираж и кучка Оскаров. Поэтому, каждый раз читая новых Бернс, Сондерса (его кстати недавно вольно экранизировал Нетфликс - 5,4 IMDB), Джеймса (на него права купили на эмоциях, но забили конечно же), я сетую, что Букеровское жюри не может найти баланс между фестивальностью и инклюзивностью. Хотя казалось бы, в лонглисты часто попадают подходящие варианты. И в этом уважаемая премия как-то все больше становится похожа на премию Нобелевскую - глупую, смешную и абсолютно нерелевантную тому, что происходит в мировой литературе. Не хотелось бы такого.

Итого. Если вам нравится сложная современная проза, в которую нужно погружаться с запасными кислородными баллонами - дерзайте, это для вас. Ну или не для вас. Поплаваете, посмотрите. Я читатель техничный, но я вообще не вывез, после 29% объема книги начал читать по диагонали, прогрессивно убыстряя движение глазных яблок. Знаю, что так тоже нельзя, но мне можно, эта техника дельфина работает, если ей владеть. Обычному, смиренному читателю я Анну Бернс, конечно, посоветовать, не могу даже близко. Если конечно вам хочется посадить свой мозг на шпагат - проше пани. А так, вы знаете что нужно делать.

Читать хорошие книги и беречь себя!

Ваш CoffeeT

злостные преступники тут тоже были: они все числились в штате

Каково это раскопать груду детских тел? Или даже просто смотреть сюжет об этом по телевизору. Так начинается эта история – с конца. Школа для мальчиков была закрыта уже три года, но археологи обнаружили массовые захоронения со следами насильственной смерти – кости были раздроблены, черепа и рёбра были с дырками от пуль. С такого будоражащего начала мы возвращаемся назад, на 60 лет.

Там, в одном из рабовладельческих штатов живет Элвуд – чернокожий мальчик, который делает успехи в учебе и по жизни очень умный и послушный. На дворе тысяча девятьсот шестьдесят лохматый год и на юге США продолжается борьба за равенство. Законодательно такая борьба закончена, но на деле белые люди сохраняют все привычные им правила сегрегации. Однако где-то рядом с городской несправедливостью есть страшное место – школя для мальчиков «Никель».

В это исправительное заведение Элвуд попадает случайно. И сразу же понимает, что неизбежность наказания для каждого – это центральная идея школы. И хоть били в школе и белых и цветных мальчишек, но жили они отдельно, питались отдельно и соответственно степень жестокости у них тоже была «отдельная». Система надзирателей описана сухим, скупым языком, но совершенно очевидно, что это ад. Увечный двигатель. То есть система человеческой жестокости на уровне беспредельной злобы. Это машина, которая работает сама по себе без участия людей.

Весь текст имеет характер скупого изложения фактов. Нам достаточно лишь увидеть увечья или понять каким образом проходил суд по делу Элвуда чтобы понять, насколько это несправедливо по отношению к черным и до какой степени это бесчеловечно к детям. И если тут звучит история Элвуда, то совершенно очевидно, что она не только его личная, но и огромного количества людей. Жертв надзирателей школы, жертв «расовой» судебной системы того времени.

Книга не описывает негодование и не вызывает жалость своими словами. Эти чувства приходят потом, когда мы видим всю картину. И если, читая «Мальчик в полосатой пижаме», мы не сталкиваемся с жестокостью, но героя нам все равно жаль, то здесь можно сказать наоборот. Мы видим в бесчеловечную жесть, однако герой невообразимо стойкий парень и поэтому может показаться, что автор вложил слишком мало «жалости» в текст. Это очередная иллюстрация страшного факта, что зло где-то рядом. Что посреди цивилизованного мира были и будут такие места. Такие увечные двигатели.

Четыре поставил только за концовку. Книга написана на основе реальных событий, но не тем человеком, который пережил подобное. Поэтому мне не хватило правдивости в повествовании. Тема в целом - не нова. Люди ломали и ломают людей за другое вероисповедание, другой цвет кожи и разрез глаз, за другие мысли. Природа человека, к сожалению, неисправима ни в одном государстве мира. К сожалению, это произведение не вызвало эмоций, хотя сюжет заинтересовал, да и язык самый обычный, газетный.

Честно? На мой взгляд, для романа, обличающего британский “имперский” снобизм, в книге слишком много… британского снобизма)) Может, не “имперского”, потому что времена меняются, но всё же. Думаю, для Коу эти акценты ярки и символичны, мне же они показались театральными. Впрочем, может, я неправа и это Коу так иронизирует сам над собой?

Как бы то ни было пишет он прекрасно! Я прочитала книгу с огромным удовольствием. Проглотила её как плитку шоколада, вокруг которого эта история во многом и крутится. Борнвилл, родной город героев, построен вокруг шоколадной фабрики, с которой связаны все поколения семьи. Сюжет ведёт нас отрывками, через семь исторических событий, показывая их глазами обычных людей. Вот коронуется Елизавета – мы смотрим на неё из толпы, вот женятся Чарльз и Диана – мы наблюдаем за ними по телевизору. Маленькая жизнь идёт, полнится своими поражениями и победами, переплетается с большой жизнью страны и её “героев” – премьер-министров и королей.

Коу пишет историю семьи трогательно и с большой любовью. Как рассказчик он великолепен – он твой старый друг, который решил поведать тебе свою маленькую историю и поиронизировать над большой. Характеры не просто живые – ты словно листаешь альбом с фотографиями, и каждый из героев становится тебе родным. Тебе хорошо и больно вместе с ними. Давно я не испытывала такого погружения в историю!

Не все мысли Коу мне близки. Он вводит в речи (и в молчание) героев много размышлений о расизме и национальной гордости, о равенстве и толерантности. Как европеец, а тем более британец, он продукт сложной системы искусственного единения наций, которые исторически враждебны друг другу – какие громкие слова ни говорили бы политики про единство. Впрочем, думаю, в главном мы с Коу согласны – нужно сохранять национальную гордость, не превращая её в нарциссизм из комплексов и травм, и видеть других достойными и равными себе. Жаль, что сейчас, кажется, мир идёт в противоположную сторону.

В своё время первый роман автора мне очень понравился и запомнился, что хотелось советовать. Поэтому с большим интересом приступила к чтению данного романа, основанного на реальных событиях, как сказано в аннотации.

Главный герой - Элвуд Кертис - шестнадцатилетний чернокожий подросток, проживающий с бабушкой в одном из американских городков. После школьных занятий он подрабатывает в местном магазине, слушает речи Мартина Лютера Кинга, являющегося его кумиром, и мечтает поступить в колледж, чтобы получить образование и работать в школе.

Нелепая случайность, роковое стечение обстоятельств ставят крест на мечтах и делят жизнь на "до" и "после". Герой попадает в местное исправительное учреждение "Никель", расположенное в штате Флорида. Достаточно быстро выясняется, что выжить здесь и не получить телесные и моральные травмы, достаточно сложно.
Несмотря на всю чудовищность происходящего, чувствуется, что автор не сгущает намеренно краски, а стремится донести до общественности ужас и трагизм ситуации.

Тем не менее, несмотря на важную и интересную тему, интерес к истории постепенно снижается, потому что на первый план всё больше начинает выходить тема расизма, а не жестокого обращения с детьми, ломающими их жизни самым жутким образом.
И всё бы ничего, но именно так расставленные акценты в тексте снижают накал повествования, уводят его от основного содержания, так как белые дети, пусть и в меньшей степени, но тоже подвергались насилию.

В итоге роман не произвёл должного впечатления, даже финал, призванный перевернуть всё представление о случившемся, не исправил сложившегося к концу чтения мнения.

Книга начинается с того, что студенты-археологи откапывают человеческие останки на территории несколько лет как закрытой школы для детей. Общественность в шоке. Что происходило в школе? Кому принадлежат останки? И главное, почему никто не наказан?

Герой книги - подросток Элвуд Кертис по нелепой случайности ( и из-за своего цвета кожи) попадает в исправительную школу для детей. Но даже там мальчик не бросает свою учебу и стремиться поскорее выпуститься, точнее выбраться на волю, и бороться за свои права.
Но так ли легко выйти из этой школы? Ведь некоторые дети, тут не впервые, да и дружелюбием и поддержкой от воспитателей и не пахнет...

Действие романа происходит в Америке в годы движения против расовой дискриминацией. Прототипом школы является реальное исправительное учреждение для мальчиков, в котором также нашли тайные захоронения учеников.
Автор поднимает такие темы как расовое неравенство, насилие, власть и вседозволенность.
Ужасное отношения к детям, да и к людям, только из-за цвета кожи.

Переживала за главного героя, который находился в рассуждениях на тему того, что несмотря на то, что их, темнокожих, остальные не принимают, они всё равно будут любить и уважать своих обидчиков. Элвуд размышляет об этом и о всех унижениях, избиениях и просто ужасном отношении к себе и своей семье и знакомых.

Книга в очередной раз напоминает, о том, как люди могут быть жестоки к другим людям, даже к незнакомым.

Думала, что нонфикшн, оказалось – роман. Но как же сухо он написан! Для нонфика сойдёт, а вот для художественного произведения – извините, «маловато будет». Потому, думаю, и низкие оценки на сайте. А вовсе не по причине латентного расизма нашей читающей публики и отсутствия сострадания к обездоленным афроамериканцам, как утверждается в одной из рецензий.

Читала и думала: как же много может зависеть в жизни от случая! Ну сел главный герой не на ту попутку – и всё! Вся жизнь полетела под откос. От этого очень горько. И ему действительно остро сочувствуешь. Ведь какой талантливый подросток этот Элвуд Кертис, как хорошо воспитан бабушкой. Судьба и так к нему не благоволила: родители фактически бросили, бабушка с мальчиком материально жили очень тяжело, он был вынужден очень рано пойти работать. Но ни за что попасть в исправительное учреждение, пережить такие издевательства и зверства персонала и наставников… Это уж слишком! Сама ситуация такое возмущение рождает и чувство бессилия – ведь невозможно как-то помочь бедному ребёнку!

Вот что хорошо получилось у автора, так это концовка. Очень неожиданный поворот.

Прежде чем начинать читать «Молочника» Анны Бёрнс, о котором много говорят в связи с Букеровской премией, нужно четко уяснить, готовы ли вы связываться с четырьмя сотнями страниц плотного потока сознания не слишком интересной героини. Чтение на самом деле не для всех, но не в плане сложности текста как такового, а из-за выбранной формы, которая вгонит в тоску любителей стройного сюжета и динамики. Роман прост для понимания и очевидно важен для корпуса современной зарубежной литературы, но полюбить его при этом весьма сложно. Неинтересность центральной героини (при всей ее незаурядности) выписана специально, ведь это всего лишь пример, один винтик из целого ряда других мелких деталек, и на ее месте мог бы оказаться каждый из нас в определенных обстоятельствах.

Она мнит себя особенной, но не в вину ей будет сказано — кто в юные годы не видел себя таким и не кичился успехами в любимом деле. У нее это книги — лишняя параллель с потенциальным читателем «Молочника» никогда не помешает. Подростки могут переживать свое взросление по двум векторам: либо наружу, отдавая кипучую энергию чужим идеалам и ярким идеям, либо внутрь, стремясь отгородиться от навязчивого окружающего мира. Героиня идет по второму пути, но, разумеется, терпит неудачу, потому что сколько ни замыкайся в башне из слоновой кости, реальность все равно в нее просочится без стука и без твоего на то желания. Социум дышит ужасными вещами: сплетнями, ссорами, склоками, желанием укусить ближнего своего, особенно если ты с ним не синхронизирован. Чем больше от него пытаешься отгородиться, тем пристальнее бездна вглядывается в тебя: а ну и правда есть, что скрывать, если ты на меня глаза не поднимаешь. И тут даже неважно, что речь идет о североирландцах и британцах, католиках и протестантах, патриархальном обществе и непослушных овечках — Анна Бёрнс описывает реалии, в которых росла сама, потому что лучше их знает и ярче может показать. Можно заменить эти дихотомии на любые другие условные противостояния. Например, на тех, кто разбивает яйца всмятку с тупого конца — и на тех, кто с острого. Были бы люди, а уж повод для недовольства друг другом и флажки для противовоборствующих лагерей они найдут.

Важнее всего в романе — ощущение беспомощности женщины перед лицом насилия, которое тугоухое общество отказывается признавать таковым. Нам это очень и очень близко, ведь многие до сих пор считают, что насилие — это кулаком в лицо или вертухой с разворота, а остальное не существует, не обращай внимания, какие-то мелочи. Каждая такая мелочь способна стать последней соломинкой на спине верблюда, и постоянно набухающая туча мелкого психологического давления может быть даже страшнее одиночной вспышки ярости в физическом проявлении, что наглядно показано в «Молочнике». Токсичность потому так и называется, что ядовитое облако собирается в смертельную субстанцию по крошечной капельке пара. Если вы остро ощущаете на себе воздействие чьей-то токсичности — конкретного человека, группы лиц или целого пласта общества — то чтение «Молочника» вряд ли успокоит, но поможет ясно понять, что худшее в этой ситуации — сидеть и терпеть, крепко сжав челюсти.

В мире есть много непонятного и не узнанного. В большинстве своём непонятные вещи вызывают интерес к познанию, осмыслению, и радость узнавания потом будет сродни радости ребёнка, когда он узнал, почему снег тает. Но есть вещи, которые не хотят раскрываться, и эта книга - именно из таких.
Продираешься через странный текст, как через толпу на улице, стараясь хоть в чём-то понять главную героиню. Но с каждой прочитанной страницей крепнет уверенность, что автор мне не доверяет. Ни в чём. Я так и не узнала имена героев книги. По намёку, что гг любит читать на ходу, я предположила, что она молода. По фразе, что она не любит двадцатый век, догадалась, что именно в это время происходят события. По событиям, обращениям людей друг к другу, ну, и ещё каким-то намёкам - Ирландия? Испания? может, вообще Литва какая-нибудь? может, ошибаюсь? надо у писательницы спросить...
Обратила внимание на людей, среди которых живёт гг: они неживые какие-то, они мало разговаривают, они не видят природы, они запуганные какими-то проверками паспортов и телефонов - жуткое общество. Может, меня и затронули бы эти события, если бы автор доверилась читателю и донесла всё это в более открытой форме. Но чёткое ощущение, что я читаю что-то запрещённо-партизанское, не оставляло меня все время. Пресловутый Молочник, о котором предполагается много нехорошего, появившись в начале книги, успешно начинает "ковырять" жизнь гг, и проявляется это в упрёках родных и знакомых. Тут нормальное существование - унижение друг друга каждый день и каждым предложением. Даже обращение "наверный бойфренд" и "наверная герлфренда" коробит и отталкивает. Что писательница хотела показать? Политическую бесправность? Полно, да это почти в каждой стране, даже и не удивляешься как-то. Запуганность общества и боязнь сказать что-то не то? Не удивляет, да и знакомо не понаслышке. Имена на несколько страниц, которыми нельзя называть младенцев? Не волнует абсолютно, да есть, наверное, ещё больше разрешённых имён. В моей стране тоже не позволят назвать девочку Даздраперма. Нецензурные выражения на протяжении всей книги? Ну да, а как это можно! :)))
В общем, автор не доверяет мне, а я не воспринимаю вообще никак текст автора - мне кажется, так будет честно.

И тогда ты им все рассказал,
О том, как ты был на войне.
"Чайф"

Сейчас, когда позади почти четверть века, уже можно сказать, что прогнозы сбываются. Казалось нереальным, чтобы Африка стала для сегодняшней мировой литературы таким же открытием, каким для двадцатого века была Латинская Америка, но вот уже читаем Чимаманду Нгозу Адиче, Марлона Джеймса (который хотя и с Ямайки, пишет о Черном континенте), и Кутзее наше все, и нобелевский лауреат Абдулразак Гурна, пусть не мгновенно, пусть через год после награждения - но приходит к русскоязычному читателю сразу двумя романами.

"Посмертие" (2020) десятая книга писателя, последняя из написанных им на сегодняшний день и. несмотря на то, что от "Рая" его отделяет 26 лет - это дилогия. То есть, событийный ряд "Посмертия" буквально продолжается в точке. которой закончился "Рай", а главный герой второй книги Хамза - это Юсуф из первой. Почему разные имена? Потому, что посмертие. Мы помним, что "Рай" заканчивается бегством юноши от купца. чьим заложником был с детства, и присоединением к отряду аскари (зулусов-наемников в годы, предшествовавшие Первой Мировой). Война у Гурна - сродни стихийному бедствию, которое уничтожает даже тех, кого не убило физически, обнуляет личность, стирает прежнего человека.

Время действия - канун Первой Мировой, место - Танзания, Восточная Африка. Подросток Илияс бежит из нищего родительского дома в сельской глубинке. Он мечтает о лучшей жизни, а здесь убожество, сельскохозяйственное рабство, вечно больная и вечно же беременная мать, пьющий отец, беспросветность. Успев хлебнуть лиха беспризорничества, попадает к немецкому офицеру, который отправляет его учиться и жить при миссии, мальчик осваивает немецкий язык, кое-какие науки, а потом работает в городе счетоводом на складе. Естественно, он становится германофилом, как были англоманами многие образованные индийцы, и видит в действиях немецких культуртрегеров только благо: просвещение, санитария, достойная жизнь.

Уже после его бегства беременность матери, в отличие от прочих, которые заканчивались выкидышами и рождением мертвых детей, завершается благополучным рождением девочки. Малышка крепенькая, а вот мать вскоре умирает. Отец, не умея справиться с заботами, отдает Афию соседям. Она зовет их дядей и тетей, а их детей братом и сестрой, но на деле становится в этом доме бесплатной рабыней со времени, когда может удержать в руках тряпку. Такая танзанийская Козетта, есть даже эпизод с походом малышки за водой, поразительно похожий на сцену из "Отверженных" Гюго, хотя набирать воду приходится не в колодце, а в общинном баке. Вообще тема Афии замечательно хорошо выписана, эмоциональная, интернациональная, и всякий услышит в ней отголосок своих детских травм.

В какой-то момент, когда друг Илияса Халифа, потерявший всех родных во время эпидемии, говорит ему, что нужно бы навестить родителей, которые возможно до сих пор оплакивают его как покойника, тот решается на поездку в родную деревню и находит сестренку в таком бедственном положении. Он забирает ее в город, где для девочки начинается совсем другая жизнь, она впервые в жизни досыта накормлена, одета не в отрепья, спит на кровати, ходит в школу. Но у мужчин всякие выверты в головах, и вскоре сказка заканчивается - Илияс записывается в ряды аскари, а сестру отправляет назад в деревню, где ее нагружают работой и травят еще больше, а "дядя" избивает и ломает руку за то, что девочка упражняется в письме на глиняной дощечке.

После того, как ей удается передать весточку другу брата Халифе, тот забирает ее и дальше она уже живет с ним и его женой - пара бездетна. На роль дочери она вряд ли подходит, отчасти служанка, но больше член семьи. А дальше героем становится Хамза, который Юсуф из первой книги и на первый план выступает война. То, что она делает с людьми, как калечит тела и души. Продолжится все тем, что мужчина вернется в город, где рос когда-то при лавке богатого купца, не застанет там никого из прежде знакомых людей. но угрюмый ворчун Халифа пожалеет его и предложит переночевать под своим кровом (на самом деле не своим, это дом жены, который уже и не ее дом, но то другая история и о ней тоже будет в книге) несколько дней, которые перетекут в долгие годы. И Хамза повстречает Афию. Но обо всем этом лучше читать, тем более, что со всеми ними произойдет еще очень много интересного.

В "Посмертии" сквозная для Гурна тема сиротства, бездомности, бесприютности, ему пришлось бежать из Занзибара, будучи немногим старше героя, когда после освобождения страны от колониального ига там произошла революция, сопровождавшаяся геноцидом арабов. Как и фигура хитрого купца, имеющего связи во всех сферах, обрекающего не столь удачливых партнеров на разорение. Как-то писатель вернулся на родину, уже взрослым, надеясь на долю от наследства, но узнал, что родственники-торгаши не только не поделятся, а еще и родительские долги на него повесят. Однако что плохо для автора, то для нас, читателей хорошая возможность расширить горизонт.

По двум книгам уже можно составить не только более полное представление о творчестве нобелевского лауреата, но и о жизни людей в Африке начала прошлого века, прежде бывшего белым пятном на литературной карте.

«Молочник» Бернс — настоящий прорыв в современной литературе и зачем вам знать о событиях, происходивших в Северной Ирландии в 70-е. Так представляют книгу на сайте "Эксмо". На самом деле никаких указаний на время в книге я не нашла, кроме одного:

За этим последовала «Кто боится Вирджинии Вульф?», которую они сами выбрали, я ее не выбирала. Меня это ужасно раздражало – переместиться в двадцатый век, но я обнаружила, что мелких сестер интересует не диалог или сюжет, а сказочное название, и они просто хотели слышать его снова и снова.

Судя по этому, действие всё же происходит не в ХХ-ом веке, а поближе к сегодняшнему дню. Но даже если это было и в 70-ые - это всё равно не жизнь, а чистейший ужас. Конечно, при условии, что книга описывает жизнь этого неназванного города, поделенного на враждебные районы, правдиво, а не нагоняет мути ради того, чтобы стать неповторимой и достойной Букера.

Я с самого начала увязала в книге, как в клее. Расчитать, долждаться хоть какого-то отклика в душе не получилось. Сложно сопереживать героям, да нет - просто персонажам, какие они герои? - у которых даже нет имён: третий зять, мелкие сёстры, наверный ( в смыле вроде да, но не точно - и так со всем и всеми в этой книге) бойфренд. Единственное, что могу в этой книге оценить высоко - работа переводчика. Фразы, не умещающиеся в страницу, переводить, не теряя связи слов, - дело нелёгкое.

По существу, это была ментальность коробки с игрушками, игрушечного поезда на чердаке, игрушечных солдат на игрушечном поле боя, а в случае государства и военных, конкретная любимая игрушка, которую они часто извлекали из коробки, называлась «комендантский час», подразумевавший, что если ты его нарушишь без разрешения после восемнадцати часов, а иногда и после шестнадцати часов, то без всяких исключений, невзирая на лица, тебя пристрелят без предупреждения.

Что странно - не вызвала у меня никакого отклика и девушка, от имени которой ведётся повествование, или лучше назвать это просто потоком мыслей. А ведь она от этой поистине средневековой серости, тупости и упёртости окружающих спасается книгами, чтением на ходу. Но и это оказывается в её мире признаком некой неподходящести своему месту и времени.

Я сто лет, с начальной школы, предупреждала тебя: откажись от этой привычки, за которую ты так цеплялась, а теперь, подозреваю, стала ее рабой – это чтение на ходу у всех на глазах». – «Но…» – сказала я. «Неестественно», – сказала она. «Но…» – сказала я. «Такое поведение деморализует других», – сказала она. «Но… – сказала я. – Но… – сказала я. – Я думала, ты опасаешься за меня из-за машин, из-за того, что меня может сбить машина». – «Не из-за машин, – сказала она. – Это более стигматично, чем машины. Но теперь уже слишком поздно. Общество уже поставило тебе диагноз»

Не хочу сказать, что книга плоха. Но ко мне она не достучалась. А по ощущению - и не пыталась, поглядывала на себя с гордостью: видали, а у меня Букер...

Мое знакомство с Джонатаном Коу продолжается. Ранее я уже прочитала его роман "Дом сна", который мне скорее понравился, чем нет. И вот сейчас мое внимание привлекла новинка, которую выпустило издательство Фантом Пресс.

Многочастный роман-сюита, где каждая часть — событие британской истории ХХ—ХХI века. В этой исторической призме преломляются судьбы Борнвилла, шоколадной столицы Соединенного Королевства, и семьи, жившей там в разное время...

Оказывается Борнвилл - деревня на юго-западе Бирмингема - является шоколадной столицы Соединенного Королевства. В этой деревне расположен завод Кэдбери по производству сладостей.

Идея романа очень интересная: показать жизнь нескольких поколений одной семьи через события национального значения в истории Великобритании: День победы в Европе, коронация Елизаветы II, финал чемпионата мира, инвеститура Чарльза, свадьба Чарльза и Дианы, похороны Дианы и 75 годовщина Дня победы в Европе. Интересно - почему именно такие события выбрал автор? День победы - не вызывает вопросов, как и похороны принцессы Уэльской, а вот по остальным событиям такого не могу сказать. Все же думается, есть события важнее в истории Великобритании, чем финал чемпионата мира.

Но тем не менее история, которая проходила на фоне выше указанных событий, получилась интересная и очень разносторонняя. Большая семья - настолько большая, что я большую часть повествования путалась в том, кто кому кем приходится. Жизнь нескольких поколений - порой трагичная, порой счастливая описывалась настолько просто, что воспринималась очень близко к сердцу.

Ровно до того момента, пока автор не начал вплетать в сюжет "модные" ныне темы. При этом не просто вскользь упомянув о предпочтениях героев, а прописав это довольно подробно, что лично у меня вызвало глубокое отвращение. Это было настолько неожиданно, у меня даже в мыслях не было, что автор преподнесет мне такой неприятный "сюрприз". Та история, которую Коу создавал на протяжении всего повествования, не подразумевала в моем воображении и понимании такого падения.

Впечатление было испорчено очень сильно, оценка данного произведения упала сразу на один балл, как минимум. Хотелось больше, но все же не хочется совсем обесценивать труд автора из-за одной неожиданной и сверхнеприятной сцены. Но вот дальнейшее знакомство с автором под большим вопросом.

Конец января ознаменовался для меня очень хорошей книгой — мне было кому сопереживать и о чем подумать. Тем более произведение хоть и художественное, но в основе история исправительной школы для мальчиков имени Артура Дж. Дозье. Если кому-то интересно, на канале «Записки Ричарда» есть ролик об этом учреждении.
Главными героями являются два темнокожих мальчика — Элвуд и Тернер. Действие происходит в 1960-х годах. Разумеется, поднимается тема сегрегации. Но лично для меня на первый план вышла тема вседозволенности и развращения властью.
Да, Никель разделен на половины белых и черных. Да, на территории белых условия чуть лучше. Но издевательства, избиения, изнасилования происходят во всем лагере.
На протяжении всей книги я вспоминала фильм «Эксперимент» и думала, до какой степени деградации способен дойти человек. Ведь по сути надзиратели обладают безграничной властью над своими подопечными и, что самое страшное, абсолютной безнаказанностью. И тюремщики проявляют все свои худшие стороны. Они просто садисты.
Блин, целое кладбище детей. Жестоко убитых и выброшенных на свалку.
А те, кто выжил, остались искалеченными на всю жизнь – как физически, так и психологически. Кто-то попал за решетку, кто-то подсел на наркотики, кто-то ушел воевать, кто-то спился… Счастливых среди них нет. Даже если дальнейшая судьба внешне сложилась нормально.

Он уже столько лет назад вырвался из той школы, а все еще ежедневно тратил немало времени на то, чтобы разгадать повадки нормальных людей.

Это отвратительно и жутко.
И вспоминается эксперимент, который в 1970-х годах провела югославская художница Марина Абрамович. В течение 6 часов она стояла смирно, а зрители могли делать с ней все, что им вздумается, используя предметы, которые находились на столе рядом с девушкой. Знаете, как она впоследствии прокомментировала происходящее? «Я хотела показать одну вещь: это просто удивительно, на сколько быстро человек может вернуться в дикое пещерное состояние, если ему позволить». Почитать об этом можно здесь.
Книга, конечно, показывает не только ублюдков. Она оставляет капельку веры в людей за счет образов главных героев. Но к сожалению, совесть и ответственность — не главные добродетели людей. Что тогда, что сейчас для многих важнее деньги, собственный комфорт и власть.