Рецензии — стр. 2

Мне как-то даже неловко писать про "Доктора Живаго", потому что он весь из себя эпический и великий (тут уж не поспоришь), а тут такой Фокс недовольно морщит нос и говорит, что ему не зашло. Впрочем, читательские симпатии не зависят от монументальности произведения. Стыдно мне на самом деле потому, что я не смогу толком объяснить, что именно мне не понравилось. Всё же попробую.

Может быть, мне не понравилась эта самая эпичность. Тяжеловесная проза, слишком широко хватает, слишком много персонажей, которых мне трудно переварить своей малой запоминающей способностью. Роман замахивается и на это, и на то, и на политику, и на социалочку, и на оценку революции, и на глубину метаний душевных, и на экзистенциальную тоску интеллигента, и на бытовушку, и на любовь, и на документалку, и на выдумку, и на поэзь, и на воооооот такие чуткие описания природушки от тонко чувствующей натуры автора, и на метафоры, и на трагедию, и на... Ну, хорош уже, суть и так понятна. Столько красоты, что не знаешь, с какой стороны этот торт начать кусать.

Может быть, мне не понравилась манера, с которой прирождённый поэт пишет прозу. Нет, она прекрасна, изящна и звеняща. Но это образы-метафоры, особенно быстро преходящие. Это постоянный уклон в символы, пафос и мелочи, которые надо немедля пытаться трактовать и впитывать. Такое ощущение, что на самом деле Пастернак написал-то длинное лирическое стихотворение, просто закамуфлировал его почему-то в прозаическую форму. А у меня с восприятием стихотворений всё очень сложно, начинаю перегорать от такого количества информации сердечной и мозговой, зашифрованной на одну единицу печатного текста. Вот и тут перегорела.

Может быть, меня не устроил главный герой. Конечно, Живаго очень показателен, и воспринимать его весьма сложно. Революцию принял умом, но с трудом принял телом. Хорошо оценивает её, как идеальную модель, но прекрасно видит недостатки в реальном воплощении. И с любовью так же: всё крутится вокруг идеального, а земное, бытовое, фейлит. Да ладно, что уж там, разочаровал он меня своим вялым поведением, хотя я прекрасно понимаю, что именно кроется за этой запутанностью, нерешительностью, метаниями. Понимаю, но не принимаю.

Может быть, меня слишком задела любовная линия, потому что она пришлась как раз на тот период, когда я слёзы выплакала, будучи Антониной, мечтая быть Ларой. Теперь-то я подуспокоилась и нашла в себе силы быть для кого-то и тем, и другим, и можно без хлеба, но когда проецируешь свои мелочные страстишки на чужой внутрилитературный опыт, то иной раз дурно делается, чего ты там в своей мещанской голове понапридумываешь.

Может быть, я просто так и не смогла поймать резонанс с этим романом. И такое бывает. И не такое бывает.

Может быть, просто время не пришло, и я когда-то его перечитаю. А пока "Доктор Живаго" остался для меня тем крошечным процентом книг, которые для ума были хороши, а сердце сопротивлялось. И затраченные на его чтение усилия не окупились в итоге каким-то опытом, эмоциями, знаниями. С другой стороны, они же и не должны всегда-всегда окупаться. А "Доктор Живаго" тем более ничего мне не должен. Я знала, на что шла, всё по-честному.

Она – из тех книг, которые либо любят, либо терпеть не могут. В этой повести Хемингуэй и похож, и не похож на себя. Похож тем, что, как и в крупных его работах, тут исследуется тема преодоления человеком разнообразных препятствий. Не похож же изобилием описаний с множеством разнообразных эпитетов, к которым более тяготел условный приятель Хема Фицджеральд. В повести почти нет диалогов (ибо их не с кем вести в открытом море), что также необычно, если мы говорим о Хеме – его большая проза более чем на половину состоит из диалогов, многие из которых ни с чего начинаются и так же ничем заканчиваются.

«Старик и море» кажется симбиозом двух (кажется, противоположных по мировоззрению) авторов – и нет, не Хема с кем-то посторонним. От «Старика...» веет Стейнбеком (и его упрямым реализмом) и Маркесом (с его жизненной магией). Отчасти это притча. Отчасти – тугой реализм. Немного фирменной тоски и обреченности Хема – и история готова. Чувствуется, что писал «Старика...» человек уже усталый и многим разочарованный, который, как заклинание, повторяет, что «человека нельзя победить», а после спорит с этим и показывает, что поражение неизбежно.

Как всякую хорошую притчу, «Старика...» можно трактовать с разных позиций. Это может быть история о столкновении с силами природы, которая всегда сильнее человека. Или о том, что человеку свойственно разрушать естественную красоту жизни с расчетом на этом поживиться, но в итоге он оказывается обманут, и погибшая по его вине красота исчезает, не принеся ему никакой пользы. Или это история о неотвратимости борьбы за существование. Сантьяго, рыбак Хемингуэя, вызывает и восхищение своей силой и упрямством, и злость, даже отторжение. Огромная рыба, которую он хочет убить, в действительности ему не нужна. Гнаться за ней его заставляет гордость: это же самая большая, самая красивая рыба из всех, что ему встречались в море, он просто обязан ее убить, чего бы ему это ни стоило. Победить ее – дело чести. Сантьяго будет терпеть лишения, сутками не спать, но покорит себе это прекрасное создание.

«Рыба, – сказал я, – я тебя очень люблю и уважаю. Но я убью тебя прежде, чем настанет вечер»

Упрямство – качество плохое и хорошее. Позже Сантьяго сам себе и скажет: «Лучше бы я совсем не встречал эту рыбу». Да, он побеждает, но эта победа бессмысленна. Красота, которая так его восхищала, убитая им из упрямства, не приносит ему прибыли, даже и самоуважения не добавляет. И она останется в море, как бы он ни старался вынести ее на сушу.

Донато Карризи по образованию юрист и криминологию знает не по наслышке. Проработав много лет по этой специальности он написал книгу, в которой делится своим опытом и глубокими познаниями в психологии человека.
Наверное поэтому эта книга выделяется среди множества произведений о маньяках разных мастей. Здесь описана "война" против особенного вида маньяка, который сам никого не убивает. Этот человек обладает особым талантом внушения и убеждения, который позволяет ему "воспитать" из обычного человека настоящего маньяка. Нам трудно понять почему такой талантливый человек занялся таким ужасным делом. Но мы все слышали о многочисленных процессах, раскрывающих неблаговидные действия руководителей так называемых сект, в которых люди, пребывая под внушением этого "пастыря", выполняют все его приказы, вплоть до самоубийства.
Вот и маньяк "подсказчик", как его назвал автор, может сделать из людей маньяков, которые при возникновении угрозы поимки совершают самоубийство, обрезая ниточку, ведущюю к своему вдохновителю. Самое интересное, что даже обнаружив такого подсказчика, полиция не может ему предъявить обвинение, ведь он сам никого не убивает, а за беседу с маньяком наказать нельзя.
Хотя автор и не является профессиональным писателем, книга написана очень увлекательно и легко читается. Сюжет периодически настолько резко меняет свое направление, что все предположения читателя в ходе чтения теряют свой смысл и мы снова пытаемся понять, чего же дальше ожидать?
Рекомендую любителям острых ощущений и неожиданных сюжетов.

«Мы думаем, что хорошо знаем людей, с которыми постоянно общаемся, а на самом деле мы ничего о них не знаем».

Одна за одной исчезают пять девочек. Чуть позже на лесной опушке находят пять захоронений, в них - левая рука каждой из похищенных. Тонкий намёк на толстые обстоятельства - к такому выводу приходит опергруппа, и привлекает к расследованию Милу Васкес - специалиста по поиску пропавших людей. Совместным мозговым штурмом начинают открываться жуткие вещи...
⠀
Где-то я слышала, мол, это лучшая книга Карризи. Лучше цикла про Маркуса. Нет, она просто другая. Более приземлённая, тяжелая, суровая и печальная.
⠀
Во-первых, место действия. В «Подсказчике» некая местность, стандартная застройка. В книгах про Маркуса сценой выступает Рим, с потрясающими решениями архитектуры, которые снижают градус накала. Кровь, убийства, погони - «а сейчас голову налево, проходим Колизей»...как-то так.
⠀
Во-вторых, проф.принадлежность героев. Здесь - опергруппа, все по закону, протоколу, ручками не трогаем, судмедэксперт ругается.
В Риме - пенитенциарий и криминальный фотограф. Да, близко, но не очень. Прозрения в расследованиях приходили на порядочном расстоянии от органов правопорядка. Все более эфемерно, католическая церковь не дремлет, ищя демонов среди овечек.
⠀
Жуткий триллер. Разделяя маньяков на классы, мы с автором задаемся вопросом, почему в одних тьма цветёт пышным цветом, а в других не реагирует на раздражители? Как понять, что выйдет из человека?
И самый главный - сколько можно мучить детей? Это невыносимо читать, их мечущиеся мысли, страдания, попытки понять, почему это произошло - из-за того, что соседского кота пнул или кашу не доел за завтраком.
⠀
За какими фасадами скрывается осязаемое зло - оно может жить рядом, ходить с вами на работу и приветливо улыбаться. А в свободное время издеваться над себе подобными, скрывать или хвастать достижениями, усмехаясь над силами, брошенными его остановить. Зло не имеет координат на карте. Оно везде. И в нас самих. И от этого страшнее всего.
Динамичный, до жути увлекающий роман об изнанке окружающих и самих себя.

Да, конечно, первый абзац – это удар с ноги в челюсть. Он взрывает мозг, он заставляет плакать и звать маму, а также яростно гуглить или листать «Словарь Маятника Фуко», который Эко вполне мог бы и запретить составлять, кстати, так что и на том спасибо.

Я боялась, что там и правда вся книга так написана. Но нет, если продраться через первую главку, то далее все попроще, и даже интрига, почти погони, какие-то шпионские намеки и прочее завлекалово для читателя. Разве что вертолет не взрывается.

Заглотили наживку? А теперь, дамы и господа, учим матчасть.

И матчасть мы учим, в общем-то, больше половины книги, принимая по чайной ложке развития действия в день. Потом, когда набрали некий необходимый минимум – продолжаем учить, но и начинаем переставлять кусочки мозаики вместе с героями.

Ну а как иначе-то? Это ведь вовсе не плохо. Это ведь о нас, необразованных чурбанах, позаботились. Можно было выпалить как на духу, сияя глазами: чуваки, на самом деле тамплиеры и розенкрейцеры были из одной шайки, и попликане с ними связаны, и вообще они по синусоиде шли по Европе к мировому господству. Но любой вменяемый человек, если он не профессор истории и религиоведения, неинтеллигентно переспросит: «Чо?»

Поэтому нас вводят в контекст, бережно, постепенно и качественно. В итоге к нужному моменту достаточно старательный и увлеченный читатель становится сам одержим темой тамплиеров и влюблен в них. И тогда, наконец-то – бам!

Причем матчасть нам подана не в виде скучных глав учебника, написанных в обожемой научном стиле, а в виде бесед и размышлений трех по-своему симпатичных людей. Да, широко эрудированных, да, умных, но нормальных живых людей, которые могут для наглядности сравнивать что-то пафосное из религии с приземленными современными реалиями и гыкать на имя Хризохер.

Надо сказать, что в какой-то момент мне надоело рыть словарь через каждое слово (о словаре напишу отдельно), я забила и стала читать так, справляясь только изредка по настроению. И знаете, как ни странно, дело пошло. Моей куцой эрудиции, которая, к тому же, от куриной памяти страдает, хватило, чтобы не потерять нить рассуждений, вообще врубиться в происходящее, да еще и получать извращенное удовольствие от процесса. Понятно, что голову напрягать приходилось, и если я позволяла себе рассеять внимание и отвлечься от текста на что-то, оно немедленно сказывалось. И тем не менее, не так страшен «Маятник», как казалось.

Ясное дело, что даже этот праздник пони и радуги не всем будет по вкусу. Первая глава была нужна, чтобы сразу отсеять неподходящих, а еще, может, взять таких, как я, на слабо. Между прочим, тут старина Эко читателя пожалел: в «Имени розы» тестом для читателя являются первые страниц сто занудства, а тут всего-то зубодробительная маленькая главка, подумаешь.

В общем, хотя я непростительно долго мусолила «Маятник» и отлынивала от чтения, это отличная книга. Я, пожалуй, с первого раза не усвоила и четверти того, что мне пытались сказать – и нет, я сейчас не о курсе истории для начинающих. Так что надо перечитывать. Буду.

Оливия Киттеридж — жительница небольшого провинциального городка Кросби, где казалось бы все друг друга знают и нет места секретам. Она преподает математику, у нее есть муж-фармацевт и сын. Оливия обычная женщина, которая живет как умеет: она любит, злится, жалеет, ошибается, решается на безрассудства. Она совершает все то, что делает каждый из нас. И самое важное — Оливия не единственный центральный герой этой книги.
Перед нами тринадцать новелл, тринадцать историй из жизни разных людей. Водопроводчики, официантки, пианистки, ученые. Чьи-то судьбы тесно связаны между собой, а кому-то только предстоит обрести друг друга. Но самая толстая нить, безусловно, принадлежит Оливии Киттеридж, которая учувствует в каждом событии зримо или лишь упоминаем. Она всегда здесь. Вы увидите знакомый силуэт, темные волосы, лицо с высокими скулами, почувствуете ее мимолетное присутствие.

Элизабет Страут великолепно задала атмосферу своей книге. У нее получилось описать жизнь такой, какой она является у многих их нас — размеренной, будничной, однообразной. Вы не будете терять сон от интриг, сгрызать ногти от переживаний и подпрыгивать от неожиданностей. Но реальность событий заставит испытать неловкость и осознать, что вы явно тут лишние и бессовестно подглядываете за героями, как за соседями из дома напротив. Стоите в углу, переминаясь с ноги на ногу, когда у них случаются маленькие радости. Заглядываете через плечо, чтобы поближе рассмотреть и оценить насколько сильно их горе. Не сдержавшись, громко кашляете, когда вокруг от одиночества и потерянности звенит тишина.
Для себя, я выбрала настроение книги — это тоска. Даже на свадьбе героев, она прячется в бокалах шампанского, манит вас, опускает свои полупрозрачные руки вам на плечи. Но тоска светлая, просто потерянная и нуждающаяся в спутнике. Закрывала книгу с улыбкой и жизнеутверждающим: «Жизнь — это дар».

Оооок, это очень простая и понятная книга.

Сначала рыцарям было нечего делать и они начали ходить в крестовые походы, где их регулярно убивали, но такие уж специифические развлечения были в средние века. Потом они там связались с евреями, вызнали мистическую тайну и начали ее охранять.

Потом появились плохие парни (или рыцари сами были плохими парнями?) и всех порубили в капусту вместе с тайнами, но некоторых, особо непослушных, сожгли, а рыцари не любят, когда жгут их бигбоссов. Рыцари стали называться тамплиерами или розенкрейцерами, что кажется разными словами, но по сути занимались одним и тем же - у них был План: охранять тайну долго-долго, а потом сделать БУМ.

План был очень сложный и эти первоначальные евреи, которые потом оказались турками-асссасинами, то ли поддерживали план, то ли нет, но маятник хотели увидеть все. Маятник построил Сен-Жермен, который бессмертный граф и ученик самого прохвоста Калиостро, потом его убили и он написал все пьесы Шекспира, потому что сам наше-всё-Вильям инцестно трахал какую-то из королев и ему нужна была отдушина в виде всемирной славы.

Потом внезапно оказалось, что о существовании мистической и очень тайной тайны не знает только слепоглухонемой зимбабвиец, а все остальные знают, но хотят больше конкретики. Сам Петр Первый
приложил руку - а может, и не только руку - к разгадке тайны, но пока не появились компьютеры, ничего не сдвинулось с мертвой точки.

Европу наводнили сочинения тамплиеров, где каждый тамплиер утверждал, что он, конечно, настоящий, хотя всем известно, что тамплиеры никогда не признают собственного существования.
После того, как у одного человека с большим запасом свободного времени и богатым воображением появился компьютер, история стала раскручиваться куда быстрее. Гитлер тоже оставил свой след - ну я не сомневалась, этот как глист, везде пролезет. Покровы сорваны, тайна больше не существует, всем плохо и наступил всеобщий БУМ!

Маятник? Какой маятник? Ах, ЭТОТ маятник. Он очень загадочный.

Короче, по сравнению с "Маятником Фуко", "Имя розы" простейший линейный детективчик. Но за что люблю Эко - всегда узнаешь с десяток новых слов и некоторые даже удаётся запомнить. Например, "конъектура". Непременно козырну при случае.

"Доктор Живаго" - это одна из тех книг, до которых определенно нужно дорасти, и дождаться правильного момента. Я делал около трех-четырех попыток приступить к чтению этого романа, но все они заканчивались тем, что я откладывал книгу в сторону, испуганный непонятностью происходившего и обилием не всегда запоминающихся имен. Но два три дня назад я твердо вознамерился продраться через первые сто страниц и после прочтения оных решить, стоит ли двигаться далее. И меня захватило и понесло...
Как всегда, я не буду пересказывать сюжет, тем более книга всем известна, но поподробнее остановлюсь на своих впечатлениях. Первое, о чем хотелось бы сказать, это чувство сострадания и жалости к нашим соотечественникам, которые родились в начале 20 века и перенести все тяготы и невзгоды, выпавшие на долю нашей многострадальной Родины. А тягот было немало: война, революция, коллективизация, репрессии, снова война и непрекращающиеся репрессии. Но и в эти тяжелые времена были и жили люди, способные на многое и не забывавшие о человеческом в человеке.
Роман о тяжелом времени, о страданиях и порой непреодолимых сложностях, но сколь жизнеутверждающе он написан. Когда читаешь, понимаешь, что каждое слово на месте и каждое слово было выстрадано автором.

Советую всем к обязательному прочтению, но не советую торопиться. Лучше дождаться правильного момента, чтобы насладиться этим произведением.

Короче, есть у меня теория. Пусть глупая, но всё же.
Думаю я, что это Кингуша написал. Во-первых, место действия тоже, Штат Мэн и город тоже на К, хотя и не Касл-Рок.
Во-вторых, психологизм. Ваще - хоть залейся. И главная героиня - жутковатая женщина, вот ей богу.
В-третьих, чудовищ-то до хрена (ну ладно, привираю, но для красного словца же). Но все они - люди. И люди самые обычные, и вот это вот страшно. И вот тут несостыковка. У Кинга-то хоть один обычно монстряк чахотошный из-под кровати-то как выпрыгнет. И от этого как-то легче, приятственней что ли: это вон тот в зелёную пупырышку виноват в том, *СПОЙЛЕР, чтоб не расслаблялись)* что муж любил девчонку с работы, да и я была сама влюблена в ирландца, с которым даже не целовалась, что сын бросил меня и дом, который я ему строила и уехал, потому что я ему весь мозг съела, а мужа от этого инсультом шандарахнуло, и я ездила к нему 4 года в дом престарелых 2 раза в день, а ведь это меня он винил в том, что сын уехал, а потом муж умер и одиночество затопило меня с головой, над головой - целый океан гребанного одиночества - не вздохнуть, не выдыхнуть, на реку, тюльпаны, мир вокруг не полюбоваться. *КОНЕЦ СПОЙЛЕРА* Не, когда монстряк виноват, так легче, по крайней мере прощения просить не нужно, да и себя прощать не за что. Не, учителя и их семьи и их дети - ладно, замолкаю, пока мамусик не слышит.

И далее - по пунктам:
1. Маски-личины, отражения и вся эта зеркаблудная чушь. Что люди видят и вообще видят ли? Главная героиня - показана глазами очень многих людей. И все они видят разное. В наиболее неприятном свете - муж и сын. Веселуха, чоуж.

"За кого же я её принимала?" - подумала Оливия. (А потом: "И кем, на мой взгляд, была я сама?")

2. Старость-измены. Мужики вообще молодцы. Изменяют и признаются в этом женам, когда им уже и стулом по голове хорошенько не дашь - артрит, ё. И бензапилой не нашинкуешь - радикулит, чё. Ладно вам, мои хорошие, можно снотворное дать, а сверху подушечку пристроить, невзначай так. Кстати, идея не моя, а Страут, так что моя хата с краю.
3. Вообще книжка страшноватая, потому что зеркалит и лицо своё видишь. И чудовища-то твои хороши - отборные, чтоб их перекосило.
И стиль письма, ритм и всяческие абзацы говорят мне, что не Кинг это. А жаль.
ЗЫ. Может, это жена его?