Рецензии — стр. 9

«Утомленное плетение, полувзгляд полутонов.
Этот мир неоткровенен и, увы, давно не нов.
Но однажды он восстанет и падет безмолвно ниц,
Вот тогда-то и не станет тайны склеенных страниц».

Это слова из песни, которая играла по ящику, когда я только-только начала читать «Тень ветра». Вроде бы ее пел Агутин еще с каким-то кексом, но это не важно, просто слова въелись мне в память, и на тот момент они как нельзя лучше передавали атмосферу книги.
Эта книга завораживает с первых страниц, манит поскорее раскрыть ее тайну. Этот язык, которым написана книга, будто бархатный, затягивает все глубже в повествование, создавая ощущение мурашек на коже. Я прибалдевшая твердила мужу, что это одна из самых лучших книг, а он тихонько надо мной посмеивался. Вскоре конечно дурман развеялся, я привыкла к такому стилю повествования и потихоньку начала искать изъяны. Но это совершенно не значит, что книга стала мне нравиться меньше, просто природный скептицизм взял верх.
Прочитав аннотацию, я смутно представляла себе, о чем книга и в каком она жанре. Оказалось, что здесь всего понемногу: очень последовательно автор переходит от мистики к детективу, от детектива к роману, потом снова к мистике, снабдив все реализмом и драмой. Я проглатывала страницу за страницей, все свое время посвящая только чтению.
Теперь немного о плохом. Не понравились мне две вещи. Во-первых, это присутствие нескольких мимолетных постельных сцен, которые на мой взгляд можно было бы опустить, дабы не нарушать такую магическую атмосферу книги. Но т.к. произведение рассчитано на широкую публику, то упрекнуть автора в общем-то не в чем. Это моя личная заморочка. Во-вторых, исповедь Нурии Монфорт. Ну, здесь сеньор Сафон переборщил, столько всего нагромоздив, сдобрив еще всякими жуткими описаниями, что поверить в реальность происходящего практически невозможно. Ну и еще задолго до середины книги я догадалась, кто же скрывается в облике Лаина Кубера.
Зато у меня появился любимый книжный персонаж! Нелюбимых много, их как-то всегда лучше запоминаешь, а теперь вот и любимчик есть. Это безусловно Фермин Ромеро де Торрес. Это вторая книга, над которой я смеялась, и конечно же над теми страницами, где был этот душка.
Кстати, о чем книга-то? Запомнилось мне одно местечко в диалоге:

О проклятых книгах, о человеке, написавшем их, об одном персонаже, сошедшем со страниц романа, чтобы предавать эти книги огню, о предательстве и об утраченной дружбе. Это история о любви, о ненависти и о мечтах, живущих в тени ветра.

Вот об этом и книга.
Кстати, я вот на днях задумалась о смысле слова «бестселлер». Выходит, это то, что хорошо продается, но не факт, что на самом деле хорошо. Так вот, «Тень ветра» - это очень хорошо!!!
Любите друг друга)

Йоу, Herren und Damen.
Это скорее история, но всё же
пусть она будет здесь.

Моя прабабушка, Анна Шёнеман (Шенеман – на манер того самого поволжского диалекта), не знала ни слова по-русски. Её дочь уже говорила одинаково хорошо и по-немецки, и по-русски, как и её муж, хоть оба и были теми самыми «русскими немцами» и жили общиной в такой же, возможно, колонии, как Гнаденталь. Но время шло, не замечать течения «большого мира» было невозможно, и чужой язык – русский, – укоренялся в людях, прорастал, соединял с землёй, на которой они родились, отдаляя от земли, которой никогда не видели. Мой отец, родившийся через 7 лет после Второй мировой, исправно приносил со школы тройки по немецкому, потому что боялся на нём говорить. Боялся, несмотря на то, что их класс больше чем наполовину состоял из таких же немцев, и ещё из казахов и поляков. Но просто – было такое время, и всё.
Репрессии, ссылки, запреты на выезд, трудовые армии – чего только не пришлось пережить этому народу (моему народу), чтобы сейчас мы, дети детей, сидели там, где сидим, читали то, что читаем… и чтобы после всего, что случилось, никто больше не сказал нам: «дети мои».
Вы уже наверняка поняли, что эта книга для меня – личная. Гузель Яхина бьёт в самое сердце, не оставляя шанса спастись, увернуться, отмахнуться. Когда я начинала читать, я не представляла, с чем мне придётся столкнуться, и что оно окажется таким…

Не знала, что глазами шульмейстера Якоба Ивановича Баха я увижу одну из тысяч историй, которые не преподают в школе, скармливая нам факты, а не суть. Главная идея не в том, когда это было, а в том – как.
Жизнь скромного учителя Баха текла своим чередом: битьё в колокол, занятия с детьми, остывший обед, обход родной колонии. День за днём. Пока однажды он не пересёк Волгу и не оказался на хуторе Удо Гримма, где стал обучать его дочь. Мог ли он предположить, что однажды станет хозяином этого хутора, а дочь Удо Гримма – его женой? Что ему придётся покинуть Гнаденталь, и не на время, а навсегда? Что у него будут мир, и счастье, и потери, и смысл жизни, и дело, в которое он вложит душу? И что однажды он перестанет говорить. Что обзаведётся он и дочерью, которая всё-таки не его дочь, и последним учеником, который разглядит в немом учителе настоящий дар к писательству, и сыном, который тоже всё-таки не его сын.
И что будет бессловесно «читать» придуманные им сказки своей не-дочери.
И что эти сказки будут сбываться: странно, рвано, на свой сказочный манер. Будет сбываться прекрасное и страшное, желанное и абсолютно ненужное. История будет идти своим чередом, и, как и полагается, творить сама себя, но детали этой истории выдумает карандаш Якоба Баха. И уже по не независящим от Баха причинам яблоки однажды не будут заканчиваться, и год будет состоять из одного только ноября, и на дне Волги – мёртвые люди, навечно укрытые течением и холодом, навечно сохранившиеся такими, какими должны быть.
И что однажды, потеряв всё, отпустив всё, бывший шульмейстер Якоб Бах впервые в жизни перестанет бояться.
И фоном к его истории – революция, война, голод, новая страна с новыми устоями. Для мира это важно, для закрывшегося на хуторе Баха – второстепенно. И пусть он давно перестал говорить, но, когда его не-дочь и не-сын навсегда покидали хутор, чтобы выйти в «большой мир», чтобы никогда больше к нему не вернуться, он, наверное, хотел сказать им: «дети мои», просто не помнил, как.

Гузель Яхина не пыталась создать героев, которых читатель полюбит. Многие из них отталкивающие, нелогичные, странные. Не вписывающиеся в известные понятия о героях. Вообще никуда не вписывающиеся: ни в родную колонию, ни в человеческое общество в целом. Но интересно то, что происходит вокруг них и внутри них. Любовь к жене, дочери, писательству, детям, Волге, поэзии, музыке, Гёте, «высокому немецкому», дому. Ощущение неправильности течения отшельнической жизни, и в то же время невозможность вернуться к нормальной. Составление личного календаря. Наблюдение, но не участие.
Якоб Иванович Бах не был героем, но всё же он им был.

Штукарь - Тот, кто выделывает всякие штуки, человек, искусный на проделки, говорит нам Викисловарь.

Яша Мазур - тот самый талантливый штукарь, умеющий ходить по проволоке, крутить сальто, читающий мысли на расстоянии, занимающийся гипнозом, выделывающий всякие штуки, из польского местечка Люблино и периодически возвращающийся туда, где он проживает с женой Эстер. А основное время своей жизни кочует по стране, мечтая о покорении подмостков европейских столиц. Вот именно что мечтает, грезя : а хорошо было бы, если бы...Жизнь тогда совсем по другому пошла бы..

Но делает ли он что-нибудь для достижения своей мечты, отдавая себя целиком и полностью во власть собственных желаний ? По сути, он этакий заигравшийся сорокалетний мальчишка, до поры до времени пребывающий в уверенности, что все ему сойдет с рук и так будет продолжаться бесконечно. Раздаривая обещания, он искренне верит, что будет следовать им, но практически тут-же все возвращается на круги своя...

Периодически предпринимаемые попытки что-то изменить в своей налаженной и бестолковой жизни не идут дальше рассуждений об оном. И может, так бы и продолжалось все еще довольно долго, но по сути, герой сам загоняет себя в угол, предпринимая попытку ответить на сакраментальный вопрос, заданный всем известным героем Ф. М. Достоевского : Тварь ли я дрожащая или право имею ? Желание переступить черту и боязнь этого одновременно - одна из самых сильных сцен романа, коих немало в нем. Раз за разом он встает перед неожиданным выбором и делает то, чего не делал уже много лет.

В книге много "евреев ( как таковых, и всего, что связано с их жизнью и верой), религиозной тематики, но все это уравновешено жизненными ситуациями и легкостью слога автора, с которым с легкостью читаешь о всех перипетиях героя, столкнувшегося не с кризисом возраста скорее, а с кризисом его собственной системы координат, когда жизнь реально и фигурально подставила ему подножку (сломанная нога тому подтверждение).

Финал меня и озадачил, и ободрил одновременно. На самом деле его можно трактовать по разному, каждому по вере его... Но сдается мне, что скорее всего тут как раз тот случай, когда из двух зол выбирают меньшее, благополучно облекая это поисками веры, о коих, надо сказать, не всегда помышляют те, в чей адрес это говорится.

Автор безусловно сумел заинтересовать, а серия Иллюминатор в очередной раз не подвела, доказав, что её стоит читать определенно и дальше.

Наверное, все помнят детскую игру, когда количество стульчиков, выставленных для игроков, ровно на один меньше, чем участвующих.
При чтении очередной громкой новинки мне ни в какую не удавалось избавиться от тягостного ощущения, что автор, подобно своему герою, все время пытается поскорее занять определенную позицию и в бесконечной спешке в очередной раз проигрывает. Все стулья уже давно и прочно разобраны, а участник, не сумевший до конца выстроить стратегию обречен на поражение.

Вернее, он пытается угодить и вашим, и нашим, и все это в духе так принятого нынче стремления быть понимающими и не бояться признавать собственные ошибки. И это, конечно, хорошо и правильно. Другое дело, что человек, воспитанный и вскормленный одной системой не может быть до конца объективным, равно как и события, коими он не был свидетелем, участником, не получат должного эмоционального напряжения. Имхо.

Вся книга выливается в своего рода манифест против войн и революций, которые изначально обречены на провал в своих конечных целях, а декларируемые высокие идеалы и стремления служат отличной ширмой для привлечения под свои знамена как можно большего количества оболваненных граждан, против которых со временем обернется их же оружие. История знает немало таких примеров.

Если первые страницы, описывающие падение Сайгона и являющиеся, пожалуй, одними из самых ярких и запоминающихся здесь, способны пробудить интерес к происходящему и вызвать эмпатию к судьбе главного героя, то чем дальше, тем все навязчивее становится мысль, что заметки на полях о делах минувших призваны оправдать сексота в его-же собственных, ну и наших, соответственно глазах. А бесконечное упоминание обстоятельств происхождения сочувствующего с определенного момента уже не вызывают ничего, кроме раздражения в повторении пройденного...

Стремление автора затронуть максимальное количество тем в своем романе заслуживает уважения, но при этом ведет к распылению на мелочи и рассредоточению сил. Не зря ведь существует поговорка про двух зайцев.....
Финал истории логичен для всего содержания, но, на мой взгляд, достаточно приглаженный для содержания в целом. Добротная работа на нужную тему, но не более....Так и хочется после прочитанного сказать: Ничто по аналогии с последними главами, когда складывается ощущение вымученности и незнания как завершить начатое и выйти достойно из игры.

«Есть столько способов жить и только один способ умереть»

Не везет мне пока с книгами Флэшмоба, к сожалению. Вот и с романом Николь Краусс теплых отношений не получилось. Взявшись за эту книгу, я совсем не имела представления, о чем она. Как только я начала читать, история меня поглотила целиком, и, прочитав около трети данного романа, казалось, что моя оценка будет весьма высокой. Но вот дальше сюжет мне показался настолько скучным и невнятным, что я с трудом заставляла себя читать дальше. Самое ужасное для меня, как для читателя, это когда книга абсолютно не вызывает никаких эмоций. Пусть уж лучше, книга мне абсолютно не понравиться, меня будут раздражать герои и сюжет, но зато я буду знать, что книга задела меня и запомнилась. А вот и роман Николь Краусс абсолютно не произвел никакого впечатления. Одна из тех книг, которую я прочитала, и спустя пару секунд после того, как закрыла последнюю страницу, напрочь забыла.

Я даже толком не могу сказать, о чем этот роман. Книга поделена на три части. Сначала мы знакомимся с Лео Гурски, который вспоминает свое прошлое и упущенную любовь. Есть девочка по имени Альма, пытающаяся после смерти отца устроить личную жизнь своей матери, которая и не живет вовсе, а существует, и плюс у нее есть брат, который себя считает ламедвовником. Дальше, мы знакомимся с автором Цви Литвиновым и его романом «Хроники любви», которая связала невидимой нитью жизни всех героев романа. И каждый герой по-своему одинок.

Есть книги, грустные, но которые не давят своей депрессивной атмосферой, которые настраивают на ностальгический лад. Эта же книга просто угнетает своей атмосферой. Все герои прожили бессмысленную жизнь. Честно, очень странная книга. Не знаю, я не пойму человека, который может с легкостью отказаться от своего сына, но большую часть истории будет ныть по тому, как ушла его любовь, как он не может принять участия в воспитании сына. Значит, он и не нужен был тебе, и все отговорки наподобие «твоя мама попросила не приближаться» просто ложь. Зачем нужно выдумывать себе жизнь, представлять, какой твой сын, как могла бы сложиться ваша жизнь, почему бы просто не поговорить и не обсудить все проблемы? Поэтому мне не было жаль, что он в старости остался совсем один, ведь он даже не пытался наладить свою жизнь, смириться с прошлым.

История девочки Альмы, которая хотела сначала устроить личную жизнь своей матери, а потом стала искать героиню романа Литвинова, понравилась мне намного больше. Но и тут были некоторые моменты непостижимые для меня. Я не люблю такие истории, в которых герои тупо и бесцельно проводят свою жизнь. Постоянно возвращаются к прошлому вместо того, чтобы просто попытаться жить настоящим. А в итоге страдают дети, потому что мама все никак не может прийти в себя.

А вот именно части, посвященные Литвинову, читать было не очень интересно - с них-то и началась скука. Чем-то эти моменты напомнили мне фильм «Слова». Да и к тому же, тут я окончательно запуталась.

Стиль текста меня тоже не поразил. Повествование сумбурное и, на мой взгляд, безэмоциональное, было ощущение, что все это писалось на автомате. Текст не отличается красотой или легкостью. Автор так перемудрила с историей, что сложно следить за развитием событий (или же это просто мне было скучно читать, поэтому и теряла нить повествования). Несмотря на то, что я люблю истории, в которых повествование ведется от лица разных героев, в данном романе такое построение меня совсем не впечатлило, и даже наоборот - мешало погрузиться в историю. Мне было абсолютно не понятно, что происходит, и даже не было зацепок по поводу того, как должна закончиться эта история.

Плюс описание физиологии, на мой взгляд, было написано совсем не в тему. Непонятно для чего вообще было написано про, пардон, трусы с коричневым пятнышком, оставшееся после того, как главный герой принял слабительное, которое он повсюду с собой таскал? Для красоты текста? Или по сюжету это была важная информация? Или, может, я такая недалекая, что в этом не заметила какой-то глубокой философии, скрытого послания автора? Хотя, должна признать, что это не стало решающим фактором при оценивании. Просто история показалась мне безумно скучной, не интригующей. Некоторые моменты, какие-то фразы находили отклик в моей душе, и то, может, потому, что я сама находилась в меланхоличном настроении последние пару дней.

Роман, который обошел меня стороной, книга, которую я совсем не поняла. А ведь столько прекрасных рецензий написано на эту книгу, и мне бы очень хотелось быть одной из тех, кому понравился бы этот роман. А в итоге - чтение было не в удовольствие. Мучилась с этим романом целых четыре дня. Просто не моя история, или же книга попалась не в нужное время и не под нужное настроение, увы. Безусловно, книга имеет смысл, и есть о чем задуматься, даже тайны имеются, но вот все эти плюсы меня совсем не впечатлили, и не были неким стимулом для того, чтобы прочитать ее с интересом. Для меня оказалось тут слишком много пафосных «разговоров» (иногда ни о чем), чем самих действий. И финал тоже не спас ситуацию. Но я ни в коем случае не говорю, что книга ужасная, и не отговариваю от чтения, это просто мои эмоции по отношению к данному роману.

Представьте себе, что у вас невыносимо болит голова, и где-то вдалеке в это время повторяется в рваном непонятном ритме металлический звук, чьё происхождение невозможно идентифицировать. Представили? Вот теперь у вас есть представление о моих ощущениях от этой книги. Голова не болела, но звук не хотел становиться знакомым. Да, я, пожалуй, никогда в жизни не слышала детского жестяного барабана, чтобы опознать неживой навязчивый стук, но могу себе его представить. А вот книг, которые пытаются казаться умнее, чем они есть на самом деле, в своей жизни я видела множество, и поверьте - как раз такой случай.

Обласканная критикой, различными премиями, вплоть до самых серьёзных, с оскаровской экранизацией (фильм не видела, ругаться на него не буду, возможно, киношники смогли сделать из этого текста нечто удобоваримое) книга невыносимо скучна - это первое. Второе - книга до мерзости физиологична, включая акты соития, дефекации и моногочисленные случаи рвоты. И ладно бы, если бы это давало что-то сюжету, но его как не было, так и нет...

Короче, дело такое: маленький Оскар, рождаясь, слышит, что мать подарит ему на трёхлетие жестяной барабан. До трёх лет он старательно растёт и делает всё, что положено деткам: ради этого барабана. Но при этом видит, что взрослые лгут, прелюбодействуют и вообще ведут себя не так, как сами требуют от других. К примеру, маленький Оскар не уверен точно, что господин Мацерат - его отец, потому что существует ещё Ян Броцки, с которым мать встречается каждый четверг (практически на глазах у ребёнка):

Может быть, именно Ян и высказал желание не водить меня больше на Тишлергассе, а оттуда в кафе Вайцке. Он порой бывал очень стыдлив, стыдливее даже матушки, не видевшей ничего особенного в том, что я становлюсь невольным свидетелем истекающего часа любви, в законности которого она всегда, и потом тоже, была глубоко убеждена.

И мальчик решает, что надо как-то избежать возможности стать взрослым, План таков: сверзиться вниз головой с лестницы в подвал. План осуществлён, мальчишка расшиб голову и что-то там ещё и ... перестал расти. Но не взрослеть. Книга в 736 страниц - история его жизни, начиная от странной бабушки в четырёх юбках одновременно, пускающей под эти юбки беглого поджигателя, что и стало началом рода, а потом и внука, когда ему срочно надо спрятаться от мира, а лучше места, чем это, пропитанное запахом прогорклого масла, не найти, до случая, который привёл самого Оскара в специализированное заведение не только потому, что он психически нездоров, но и по решению суда. Допустим, бывают семейные саги объёмом и побольше и тоже с большим количеством второстепенных персонажей, но тогда неплохо бы и в этой книге излагать историю языком, который дал бы возможность зацепиться за кого-то, начать сопереживать. Не спорю, есть моменты очень поэтичные, красивые метафоры и неожиданные сравнения:

Сотни выбивающих ковры женщин могли опрокинуть небо, могли затупить крылья молодых ласточек и несколькими ударами заставляли рухнуть маленький храм, воздвигнутый Оскаром в апрельском воздухе из барабанного боя.

Улыбка Шму напоминала улыбку копии, нарисованной с копии якобы подлинной "Моны Лизы".

Но в процентном соотношении такого тут, может, процент, а то и меньше. А вот вам образчик стандартного предложения/описания:

а на дощечке сидел я, правой рукой вел закольник, а левой -пренебрегая возражениями Корнеффа, который хотел сделать из меня правшу, -заставлял деревянные груши, державки, железные киянки громыхать и лязгать, бучарду ухать и сразу всеми шестьюдесятью четырьмя зубами одновременно грызть и растирать камень: счастье, хоть это и не был мой барабан, счастье, хоть это и был лишь эрзац, но ведь вполне допустимо и эрзац-счастье, оно, может, только и существует в виде эрзаца, счастье это всегда эрзац счастья, оно откладывается пластами: счастье из мрамора, счастье из песчаника, песчаник с Эльбы, песчаник с Майна, твой песчаник, наш песчаник, счастье кирххаймерское, счастье гренцхаймерское, твердое счастье -ракушечник.

Рассказчик постоянно перескакивает с первого лица на третье, то он как бы сам там был, а то это уже Оскар, и как он его с собой соотносит - так и непонятно до конца. Иногда всё-таки кажется, что личностей тут две: Оскар, инвалид с детства, который всё же имел какие-то занятия: выступал в "цирке уродов", учился на гранитчика, позировал художникам, и сумасшедший, описывающий всё, что у него мелькнуло в голове. Вот это "мелькнуло" в основном и содержит те вещи, которые в момент выхода книги шокировали и оскорбляли, скажем, сенат Бремена, отказавшийся почтить книгу очередной премией. Думаю, вот такой пример, явно нацеленный на оскорбление чувств верующих, объяснит, что я имею в виду:

Выводы: я отмучилась, ура! Не хочется лезть в глубокие разборы, где тут замаливал грехи своей гитлерюнгендовской юности Грасс, в где он тут чует свою причастность к польским корням, просто потому что я совершенно устала от книги. Как говорил Бруно - санитар, ухаживающий за Оскаром:

Господин Мацерат самый безобидный из моих пациентов. Он никогда не выходил из себя до такой степени, чтобы мне вызывать других санитаров. Правда, он несколько больше, чем следует, пишет и барабанит.

Барабан, выражающий, по мнению Оскара, чувства, настроения, намерения, рассказывающий истории, смывающий горечь и подсвечивающий цели, остался для меня нудной жестяной игрушкой, на одной ноте долбящей прямо в больную голову...

На белой окружности моего барабана трудно экспериментировать. И мне это следовало учесть.

Книга мне, безусловно, очень понравилась. Даже мой какбымуж с удивлением полез читать обложку, заметив: "Впервые вижу, как ты в голос смеешься, читая книгу!" Однако речь, конечно, не о нём.

Итак, книга действительно смешная. Латиноамериканцы (не знаю, политкорректен ли такой термин) вообще обладают поразительным жизнелюбием и умением с юмором воспринимать практически любую ситуацию. В стране диктатура, нищета и беспредел, а в книге нет ни следа уныния или тоски. Вот уж у кого стоило бы поучиться! Может быть, дело в том, что на их долю выпадает куда меньше серых пасмурных дней?

Книга состоит из двух линий, перемежающих одна другую. Первая линия: повествование юнца-писателя о своей влюбленности в ту самую тетушку Хулию, о которой предупреждает название. Не бойтесь, никакого инцеста (вряд ли бы я тогда смогла поставить книге пять звезд). Тетушка приходится родственницей юноше весьма условно, что однако изрядно мешает им быть вместе и создает канву романа. Как и в большинстве хороших книг - сюжет в этой - далеко не главное. Главное удовольствие получаешь от уже упомянутого неиссякаемого оптимизма героев, от их наблюдательности и юмора, да просто от процесса чтения!

Вторая линия - безумные истории радиодраматурга, писаки. Это истории в духе бразильских сериалов, сумасшедшие, ироничные и совершенно дикие и потому - очень интересные. Правда меня, как и автора больше привлекает реализьм, поэтому их я читала как драматические паузы в ожидании основной линии - однако уверена, что без них роман показался бы пресным и скучным.

К концу книги мой восторг несколько угас и книга вместо истерических восторгов оставила стойкое и непоколебимое ощущение удовольствия, что тоже, признаюсь, много!

Помню, как зачитывала девочкам цитату из Набокова: «Читатели рождаются свободными и должны такими оставаться».

Один читатель в своей рецензии на эту книгу на livelib написал, что читать о том как кто-то читает Набокова оказалось интереснее, чем чтение самого Набокова. Утверждение, конечно спорное, но Нафиси и правда рассказывает о книгах так и такое, что читать это очень увлекательно. Помимо самих рассуждений о великих литературных произведениях, любопытно то, как литература встраивается в на первый взгляд совершенно чуждый ей контекст реальной жизни.

Конечно, общечеловеческие ценности кажутся нам простыми и понятными вне географии и религии. Тем не менее в одной из аудиторий Тегеранского университета однажды прошел студенческий суд над Гэтсби. Потому что там, где одни видят трагическую красивую историю о любви и мечте, другие наблюдают преступление, достойное смерти. И эта полярность восприятия знакомых нам текстов и смыслов, как мне кажется, один из важных крючков этой книги.

Литература в истории Азар Нафиси помогает преодолеть сложности не только героям книги, но и нам читателям (особенно неподготовленным) служит опорой, которая помогает вместе с женщинами из Тегерана пережить все тяготы и невзгоды их жизни.

Мне было местами (часто!) эмоционально тяжело читать эту книгу, но все же в ней много надежды, тепла и свободы. Потому что если где-то в мире люди даже в кромешной темноте умудряются найти друг друга, протягивать руку помощи и читать хорошую литературу, сопереживая при этом вымышленным персонажам (!), у нас всех еще есть шанс.

Не могу не отметить как сильно мне понравилось, то как прекрасно пишет Азар Нафиси. Насколько это тонкая деликатная работа и с текстом, и со смыслом. Написано просто и прямо, красиво и пронзительно.

Давно я планировала прочитать эту книгу. Я ожидала чего-то вроде сериала "Карточный домик". Думала будет много политики и интриг. Но книга оказалась совсем не такой.

Сюжет рассказывается от лица Джека Бёрдена, он помощник политика Вилли Старка.
Джек сам с детства крутится в сфере политики и ему легко удается вести подобные дела. Он много думает и философствует на разные темы: жесткость политики, личные отношения и политика, и где она, граница дозволенного. По большей части эта книга просто разглагольствия главного героя.
Джек любит с юности девушку Анну, которая так и не захотела выходить за него замуж. Анна в итоге влюбляется в Вилли и хочет за него выйти. Джек переживает это глубоко в себе.

Тут так же много пересечений с разными людьми, но все это очень не ярко выражено. Развитие политика Вилли Старка я не увидела. Он как бы сначала был просто парнем, который много читал, а потом бац и уже в политике. И еще мне не очень понравилось, что развитие истории Джека тоже плохо раскрыта, не смотря на огромное количество его философский размышлений.
Все "задания" от Вилли, Джек делает легко, так как ему все будто на блюдечке подносится. Всегда есть с кем поговорить и всегда кто-нибудь проговорится. Как то слишком легко все выглядит.
Конец тоже не впечатлил.

Книга немного разочаровала меня, я ожидала большего. Но плохой ее назвать я не могу. Так что оценка 8 из 10. Так как написана она хорошо и с иронией. Язык автора неплохой.
Советовать не стану.