Рецензии — стр. 10

про книгу узнала из другой книги - Жан-Мишель Генассия - Клуб неисправимых оптимистов , герой юный герой любит читать.
Если бы не впечатление от Оптимистов, наверное, прошла бы мимо книги, но раз решила - дочитывай!
Время действия - между мировыми войнами, я бы сказала - конец 1920- начало 1930-х, место действия - остров Крит. Повествователь решил стать предпринимателем и отправился на Крит, чтобы добывать уголь. Там-то он и познакомился с Алексисом Зорбой, мужчиной без родины и корней, но с очень интересной жизненной философией и богатым опытом. Он исколесил не только Балканский полуостров, но и жил в России во время революции. Жизнь - штука тяжелая, но Зорба из любых неприятностей выпутается на раз-два, а уж сколько афоризмов в его словах!
Откровенно говоря, книга скучновата, т.к. бОльшую часть составляют разговоры между повествователем и Зорбой, в событийном плане мало что происходит. Однако истории Зорбы сильно раздвигают время и место повествования.

История об учителе Якобе Бахе. О его страхах, его неуверенности, боязни жизни. Чувствую параллель и к своей жизни. Хотелось бы чтобы он стоял за себя, боролся за свою любимую женщину, боролся за её право жить в колонии. А потом стала задавать себе вопросы, а я могу за себя постоять? Скорее всего, нет. К сожалению. Только если не препрут к стенке! Для меня это книга о храбрости, об отстаивании себя в жизни, о том что я имею право чувствовать этот мир своими ощущениями.

Спойлер Клара - любимая женщина Баха хотела, чтобы Гнаденталь - колония в которой живёт Бах - принял её, но не случилось и она закрылась, она хотела жить открыто, а он не смог ей это дать, не смог тридцатидвухлетний Бах отстоять своё право жить с любимой 17летней Кларой. Им пришлось уйти, бежать ночью, жить уединённо на хуторе, не хватило Баху смелости!
Клара хотела забеременеть, но Бах не смог зародить в ней ребёнка. А потом в их размеренную жизнь врываются три незваных гостя, и насилуют Клару. Бах немеет.

Она была обнажена. Бах впервые видел её такой - сотворенной из молока и мёда, из нежного света и бархатной тени. Тонкие руки её лежали на округлом животе, прикрывая и защищая. Глаза были закрыты, черты лица неподвижны - она спала. А губы её - улыбались.

Она сразу же почувствовала, что в ней зародилась жизнь. При рождении дочери она умирает. Бах воспитывает дочь Клары - нарекает её Анче. Для меня встаёт вопрос, почему Анче похожа на Баха? Когда Анче исполняется 5 лет, в их жизнь врывается беспризорник Васька, который учит её говорить, она не могла заговорить с немым Бахом. Когда Анче уже десять их с Васькой забирают в детский дом. Удивительно то, что там были замечательные условия для ребятишек.

Меня задел момент когда описывалось как Бах внутри себя отпускал Анче во взрослую жизнь, как он не тянул её к себе - так и должно быть, но это очень тяжело. Мы готовим своих детей для самостоятельной жизни, а не для того, чтобы приклеить их к себе.

Ну, очень хвалебные аннотации на книги краусс обернулись, как ни обидно, разочарованием, потому что в результате я с ними не срезонировала на одной волне. В целом по по стилю и интонациям очень напоминает псевдофилософский новодел типа коэльо, кабре, сафона и тд. с их задыхающейся, захлебывающейся манерой вещать обо всем происходящем, как о чем-то невыразимо сакральном. В роковой ночи герой загадочно подорвался с постели, загадочно прошествовал в клозет, загадочно пристроил седалище на унитаз и вот тогда-то и начались сплошные загадки, как вдруг вероломно опустился занавес... И в результате загадочность так захлестывает все происходящее, что никак не продраться, собственно, до сути. Либо суть выходит пшиком, а столько загадывали, так многозначительно вздыхали. Нда. Так вот!

Более всего краусс не удался, как ни печально, самый главный герой. Польский еврей лео гурски, вся семья которого погибла во время второй мировой войны. А он, значит, добрался до америки и там узнал, что любимая женщина родила от него сына и вышла замуж за другого. И с этого момента все! Причем, все! в буквальном смысле. Лео пошел в слесари, даже не пытаясь стать писателем (то есть и эту мечту задвинул, раз случилось все!) и всю жизнь провкалывал, вскрывая замки и все такое прочее, загадочно наблюдая за жизнью сына и беседуя сам с собой очень-очень загадочно и глубокомысленно.
- Что за фигня вообще творится? - как бы неистово рвалось из меня, но я загадочным образом сдерживалась. Впрочем, там отжигал не только лео, но и его друзья. Все они то ли писали, то ли не писали, избрав музой все ту же альму, что вышла замуж за делового человека и задвинула всех этих сомнительных гениев куда подальше.

Причем, временами краусс не радовала меня выдержками из гениальной книги лео, написанной в преддверии холокоста и отданной на хранение одному из друзей, который успел сбежать в латинскую америку. И не растерялся: издал чужую книгу под своим именем, но никто не покупал ее. И случись мне побывать там в то время, я однозначно была бы в первых рядах непокупателей. Ибо псевдофилософская заумь под загадочным соусом лично мне ни разу не по вкусу.
Короче, все эти дядьки типа прожили жизни под эгидой непризнанного шедевра. И страдали не только из-за того, что потеряли всех родных во время войны (кстати, именно этот моменты сделаны очень бездарно и заштамповано, все задавила та самая загадочная рукопись, то есть ставлю кол), а еще незнамо от чего, почитывая, переписывая и вспоминая типа несравненные строки из книги.

Потом краусс вообще пошла в разнос и запихала книгу в другую книгу, и еще в книгу, и перемешала всех героев, и все они как бы загадочно поглядывали друг на друга и строили теории заговора. И ЁПРСТ! Короче, кабы не дневники девочки альмы, которую приписали ко всеобщей загадочности, то поставила бы основной книге неуд.

Альма получилась очень славная и с большим разбросом интересов. И брат у нее милый. Причем, твердо уверен, что он - один из праведников еврейского народа, поэтому плюет на всякие там условности и твердо держится своей линии. И поскольку папа у них умер, а мама законсервировалась в трауре, то живется детям почти что свободно.
И главное, русский след! Ну никак не можно снизить оценку даже самой типа загадочной книге, ежели в ней есть русско-еврейский мальчик миша, приехавший в америку из города питера, подружившийся с альмой и неистово лабающий на аккордеоне песни "битлз" во время своей бар-мицвы. Никак не можно! Вот я и не снизила.

О сюжете. Некий учитель, мужчина по имени Дзюмпэй Ники, проводит свое свободное время в поиске редкой мушки. В своих поисках он встречает услужливых местных жителей одной деревни, которые предлагают ему переночевать у женщины, чей дом находится в песчаной яме. Переночевав, главный герой обнаруживает, что лестницы, ведущей обратно, наверх, не оказалось.

С одной стороны, буквально, роман Кобо Абэ некий триллер, даже абсурдный ужастик. Вот главный герой, которому каждый день надо выгребать песок, а если он не будет работать, то умрет от жажды. А если будет работать – проведет оставшиеся дни в этой песчаной тюрьме. Ад, да и только. И только остается ждать развязки, неважно, какой облик она примет.

С другой стороны, конечно, не стоит воспринимать все буквально. И уж тем более бояться нотаций и сложного текста. Да, история философская, но в ней «тяжелого» иносказания нет. Пожалуй, все просто. Пресловутый песок, который проникает везде и облепливает все, мужчина и женщина, оставшиеся наедине друг с другом. Ожесточенное публика, желающая порочного цирка, чтобы осквернить не только действующих лиц, но и себя. Все просто, а вместе с тем довольно точно показана человеческая психология. К сожалению, унылая, депрессивная, озлобленная. В этой истории нет места светлому и доброму. Кто-то может мне возразить, что конец дает надежду и, может быть, будет прав. В этом еще один маленький смысл, что каждый увидит тут свое, либо стакан наполовину полон, либо он пуст.

Герои. Мужчина. Обычный, непримечательный человек, попавший в затруднительное положение. На его примере можно понять, что даже самое необычное становится обычным и приедается. Олицетворение обычной жизни и, я бы сказала, ужаса ее монотонности. Облегчение в труде. Может быть, поэтому японцы упахиваются до смерти?

Женщина. Персонаж мне абсолютно непонятный. Двойственный, тройственный, загадочный. Уж чего хотел сказать этим Кобо Абэ, мне не ясно. Отношения мужчины и женщины в этом романе полны всего, кроме любви. Нет, они не ненавидят друг друга, между ними есть узы странной эмпатии, но они узники друг друга поневоле.

В заключении хочется написать, что эта книга идеальна под описание «что-то непонятное японское». Такое «непонятное», что непонятно, как это все осмыслить. Но запомнится точно надолго.

Думаю, это хорошая книга. Чтобы лучше её понять, надо думать на английском языке. Жить в Америке и бороться за место под солнцем там, где эта борьба всегда нечестная, где добивают лежачих. Мне могут возразить, что такое происходит везде. В ответ я скажу, что в английском языке нет слова "совесть", и ни один американец не поймёт, что это значит, когда тебя не наказали, а совесть мучает. Только недавно этот факт вычитала, причём не в этой книге. Зато этот факт хорошо помогает понять героев книги, причастных к политике. Жизнь каждого из них начинается с голубого неба и зелёной травы, а между ними всё заполнено верой в свои силы. Но находятся другие силы, более наглые, более напористые, и вот уже вожделенное кресло губернатора, которое досталось с таким трудом, дает право на шантаж и угрозы.
Вилли Старк, жизнь которого рассказывает Джек Берден, вместе с удачной политической карьерой превращается в циника, у которого нет ничего святого. Даже построить больницу для людей он не может ради людей - он делает это для себя, чтобы его помнили, любили и превозносили.
На политическом пути Старка не обойдётся без жертв, причём страшных жертв - от шантажа. В этом участвует и рассказчик Джек Берден. Меня поразил цинизм и равнодушие, с которыми читателю поведана эта повесть. Да и чему удивляться, если американец не понимает значения слова "совесть"!
Возможно, писатель специально использовал нейтральный язык, дабы показать весь ужас политической борьбы в Америке в начале прошлого века. Таким образом серым цветом раскрашиваются все политики в Америке, и этот цвет совпадает с их сущностью, которая отличается от красивых предвыборных речей.
Надеюсь, я верно поняла произведение. Только вот беда - не тронуло меня оно ни в малейшей степени. Политика в Америке (не знаю, у нас так или иначе) обособлена от людей; её цель - не служить людям, а наслаждаться властью. Поднимаясь по лестнице политической карьеры, человек неизбежно опускается в моральном плане. Что ж, я это и раньше подозревала, и поэтому далека от королевской рати.

"Есть право большее, чем право посылать, не задумываясь, на смерть, - право задуматься, посылая на смерть".

- пожалуй, этой цитатой из книги Василия Гроссмана"Жизнь и Судьба" можно было бы и закончить рецензию, ведь в этой фразе всё и сказано. Но я напишу ещё пару строк, несколько мыслей и слов об этой книге. Книга очень тяжёлая эмоционально, да и читать ее тяжело, потому что книга мужская, книга о войне, много подробных описаний военных действий, как, например, в книге Владимир Богомолов - Момент истины . Ещё тяжело читать эту книгу потому, что она написана хаотично: события в романе идут вразброс, автор то про одних героев пишет, то про других. И такая мешанина получается. Нет плавного перехода или хотя бы последовательности в этих переходах. Ощущение, что это просто отдельные записки, которые наскоро поместили в книгу и издáли.
Но есть и очень хорошо прописанные, подмеченные автором моменты. Временами, роман напоминал мне романы Александра Солженицына, а временами вот эту книгу Анатолий Рыбаков - Тяжелый песок , но в удлиненном варианте.
Это одна из тех книг, которые читают не за один раз. И не потому, что книга сама по себе объемная. А по глубине затрагиваемых тем и проблем.
В этой книге одним из главных болевых моментов является тот, когда человек, достигнув вершин власти, разных социалистических подвигов и наград, случайно оступается, и вдруг, разом, становится неугодным этой власти и государству. Совсем недавно его носили на руках, а потом ведут на расстрел. Но не всех, некоторых оставляли в тюрьмах и работать в тайге, валить лес, надо же выполнять план! Ну, об уничтожении евреев я не говорю - это ещё и у Рыбакова описывалось.
Когда-то я была в гостях у знакомых, увидела у них этот трёхтомник Василия Гроссмана, и тогда-то мне захотелось прочитать этот роман. Но прочитав его, не хочется перечитывать, слишком он тяжёлым оказался.

Что ж, сравнения романа Орхана Памука "Меня зовут красный" с «Именем розы» Умберто Эко оправданы: детективная интрига, колоритный средневековый сеттинг и убийца, пошедший на преступление из фанатизма.
Сходство здесь, я уверен, намеренное. Даже отличия между романами продиктованы, возможно, желанием Орхана Памука сделать то же – но по-иному. Если в «Имени розы» история рассказывается от первого лица, то у Памука таких первых лиц множество, и не всегда это главные её персонажи, а порой и вообще… нарисованные. Получилось объёмно. И всё же Орхан Памук оставляет меньшее пространство для осмысления своей книги, чем Умберто Эко. Как мне показалось, у Памука всё сводится, главным образом, к культурологической пропасти между Востоком и Западом и возможности (невозможности?) её преодоления…
К сожалению, мне попался перевод Фионовой, в котором опущена часть глав, а оставшиеся – урезаны. Но, может быть, это к лучшему, и я бы не одолел полного перевода Шарова или, утомлённый им, поставил роману более низкую оценку? Ведь насколько мне близка тема книг, настолько же я далёк от живописи и рассуждений о ней, которые составляют основную часть диалогов романа Памука. Поэтому «Имя розы» – одна из важных для меня книг, а «Меня зовут красный» таковой стать не смогла.
Но я рад знакомству с новым для меня автором, которое, судя по всему, продолжу.

Книга прочиталась легко, не смотря на тяжелую тему. Для меня это произведение в первую очередь не треш и не чернуха, как пишут многие, а трагедия. Я верю, что подобные события могли происходить в войну, а в отдаленных деревнях такое, на мой взгляд,случается и в мирное время. Люди жестоки, особенно к тем, кто на них не похож. Ребенок с нетипичной внешностью, старушка с задатками целительницы, гулящая девушка - любой из них может стать жертвой толпы.

Главный герой - мальчик,которого родители, спасая от ужасов войны, отправляют  в деревню к незнакомой женщине. Женщина вскоре умирает и мальчик остается один на улице без средств к существованию. Далее начинаются его странствия по деревням и селам.

Сочувствовала герою почти до самого конца книги,пока не поняла,что он уже давно не тот милый слабый мальчик. И воссоединение с родителями не более, чем театральный фарс, ничего уже не вернуть. Потихоньку ребенок смирился с  жестокостью, адаптировался и даже уподобился окружающим. Его первая любовь обернулась жестоким разочарованием, чистые, нежные чувства променяли на плотские утехи.  Раз за разом сталкиваясь с предательством и грязью мальчик выживает,но меняются его жизненные ценности и отношение к людям. С самых юных лет он подвергался насилию,остался жив,но заплатил за это очень высокую цену. Можно ли столкнуться с жестокостью и при этом самому не озлобиться, сохранить в себе доброту и веру в людей?

Прочитано в рамках игры Открытая книга по совету Onno .

Чувствую, не выйдет рецензии. Выйдет куча отдельных предложений, но все-таки напишу.

Властелин Колец - очень-очень-очень тяжелая книга для написания рецензии. А знаете почему? А потому что оценка этой книги - это не просто оценка "нравится" или "не нравится" , это политическое решение.

(Вспомните, те кто знаком с политической ситуацией в США, о таком очевидном для любого грамотного человека явлении как глобальное потепление, открытом десятки лет назад, спорят уже очень давно. А все из-за глупой политики. Демократы говорят, что глобальное потепление убъет землю, а республиканцы им на зло говорят, что его не существует. И ответ на вопрос: "Что вы думаете о глобальном потеплении?", не означает что вы обеспокоены о будущем Земли, а означает вашу партийную и идеологическую принадлежность.)

Вот спросите, нравится ли мне Властелин Колец? Конечно! А меня сразу давай записывать в лагерь ненавистников Гарри Поттера, надевать кованные пятидесятикилограммовые латы и вести на поле разыгрывать сражения.

Не надо.

А я даже могу подлить масла в огонь, я в порыве чувств купила серебряное кольцо всевластия с надписью, как положено, на цепочке, иногда ношу его, а когда меня спрашивают, что это за кольцо, я надеваю его на палец и веду себя так, как будто я невидима.

Но я обычный человек. Я (нет-нет-нет) не фанат. Я хочу иметь мнение об этой книге и иногда вести себя как невидимая дурочка, но не больше, никакой политики, никакой ненависти к Нарнии и Гарри Поттеру. Обожаю обожаю эту книгу. Она на ряду с Муми Троллем стала символом моего счастливого книжного детства.

И я до сих пор думаю, что это прекрасная детская книжка, с гениальным миром и интереснейшими приключениями.
А все остальные хорошие слова уже сказаны в более хороших рецензиях.

У этой книги огромное количество почитателей, и я до последнего надеялась примкнуть к этим счастливчикам, получившим удовольствие от "Тени ветра". Увы, я оказалась в самой малочисленной группе читателей, которым роман не понравился.

В книге тягучая атмосфера, как будто душной летней ночью, ветер нашёптывает в приоткрытое окно лёгкую мистическую историю, вроде бы его дыхание будоражит воображение, но не приносит прохлады, шёпот становится всё более назойливым и кажется, что эта ночь никогда не закончится.

Роман полон описаний и метафор. Но вот о чём он? Я так и не смогла понять. При всей своей насыщенности, он не обладает выраженным сюжетом, который бы поразил мою читательскую душу. Книга оказалась ни о чём, круговорот пустышек вокруг пустого места, примерно в таком ключе. Зато пафоса сколько…

Наверное, роман о поисках Хулиана Каракса. Только зачем главному герою это было нужно? С самого начала Даниель вызывал раздражение, невозможно было понять его трепетное отношение к какой-то там, пусть и гениально написанной книге, его готовность рисковать из-за неё, его поиски никому не известного автора (совпадение историй, возвращение лица матери, ага…ну да).

А может быть книга о любви? Но нет же, все любовные переживания Даниеля пусты. Чувства к убогой бледной моли, охи-вздохи с чужой невестой (ах, я написала жениху, что хочу поскорее выйти за него замуж, отговори меня, ах), сладострастная дрожь при виде побитой жизнью тётки, всё это настолько феерично-бредовое, что даже обсуждать не хочется.

Любовная линия Хулиана и Пенелопы ещё более мозгоразрушительная. Прятаться ото всех и при этом целоваться перед окном так, чтобы каждый прохожий мог в деталях рассмотреть, кто и чем там занимается… Или за неделю до намеченного побега заниматься любовью в доме девушки, даже не позаботившись закрыть дверь… Влюблённые такие влюблённые…

Фермин мне был неприятен. Не умиляют меня отмытые бомжи, кем бы они ни были в своей прошлой жизни и какими бы качествами не обладали в дальнейшей. К тому же он слишком много болтает и несёт такую унылую чушь, что я от него изрядно устала. В принципе, диалог в кинотеатре, окончательно и бесповоротно поставил точку в моих попытках принять этого персонажа.

Странно пахнет, - заметил Фермин Ромеро де Торрес. – Будто кто-то пёрнул, то ли нотариус, то ли стряпчий.
- Нет, это запах горелой бумаги.

Самым интересным персонажем оказался Лаин Кубер, но его в книге слишком мало. Интересно, что его загадку я разгадала ещё в самом начале книги.

Для меня так и осталось загадкой, что такое Кладбище Забытых Книг, в чём состоит его основная задача? Какой-то дом с лабиринтами и хранителем, всеми забытые книги… Может, стоило их вынести на свежий воздух, открыть для людей? Глядишь, и перестали бы они быть забытыми. Как можно знать и помнить о том, о чём ты и не знал никогда?

Чтение этой книги сродни катанию на жалком подобии американских горок, перед каждым виражом замираешь в предвкушении выброса адреналина и последующего за ним восторга, но высоты и уклона оказывается недостаточно для того, чтобы захватило дух, и ты сходишь с этого аттракциона полностью разочарованным.
Мне понравилось всего два момента, это история особняка «Ангел тумана» и воспоминания Нурии Монфорт (последние, правда, частично).

Да, ещё одно, часто встречала упоминание, что книга разобрана читателями на цитаты, мне же захотелось выписать всего шесть, минимум две из которых автору не принадлежат.

Уже на рассвете, перевернув последнюю страницу,мсье Рокфор осознал, что его глаза наполнены слезами зависти и восхищения.

Барселона звучит для меня так, словно находится на другом континенте. И никак не укладывается в моей голове, что только рукой махни и Франция. Привыкнув к просторам родной страны, где хоть весь день разводи руками, но ни на йоту не станешь ближе даже к краю региона, мне было сложно свыкнуться с тем, что автор развернул повествование настолько широко в таких узких рамках. Предложение получилось слишком сложным. И если просто, то для Сафона нет границ. Ни у государств, ни у таланта, ни у человеческого горя или радости.

Сложно сформулировать о чем эта книга. Каждый ответит сам за себя. И как бы сильно мне не хотелось, чтобы история эта была о любви…для меня она стала о бесполезности, надломленности и боли.

Я до самого финала не могла даже определиться с главным героем. Я головой понимала, что герой здесь тот, что ходит и разговаривает, тем самым вытаскивая потаенное и двигая сюжет. Но все же не могла избавиться от чувства, что он лишь марионетка у действительно важного персонажа сего действия. И этот персонаж (лично для меня) несет в себе отрицательный заряд. Да, все что он пережил больно и несправедливо. Но не все, кто переживает боль, способен переступить некую грань к невозврату. Но у Сафона нет граней. Поэтому можно делать все что хочешь и не получать за это осуждения. Звучит до прекрасного грустно. И вся целиком книга построена на противоречиях.

И чтобы понять эти противоречия книгу нужно прожить. Еще в школе кривила губы, когда учитель просила поставить себя на место героя. И героев подбирала таких, что становиться на их место совершенно не хотелось. Спасибо и на своем хорошо. Особенно щипало в глазах, когда заставляли топиться в Волге или спасать убийцу старухи-процентщицы. С годами приходит опыт и вставать на чье то место становится легче. Потому что на своем уже не так все радужно или потому, что понимаешь человеческое сердце чуть лучше. Я попыталась провернуть это с каждым персонажем. И мне не понравилось. Может потому что я росла не в Барселоне, может быть никогда так сильно не любила, может быть никогда так сильно не ненавидела. Причин может быть много, вплоть до того, что мне еще недостаточно схожего опыта.

Почему мне было важно понять? Потому что мне показалось, что автор и сам не до конца понимает. Герои его книги проживают собственную историю. Безусловный талант так уметь. Поэтому герои в книги такие живые, а автор такой мертвый.

И Барселона, к слову, тоже. Города я почти не заметила. Герои пробегали(проживали) ее ненароком. Просто улицы, которые связывали точку А с точкой Б. Город не участвует в жизни. Это может быть совершенно другое место и история бы все равно продолжала играть. Пора привыкнуть, что все шумное, что есть в аннотации всего лишь жалобный писк на периферии, стоит только открыть книгу.

Каждый, кто хоть раз садился писать, понимает, что сложнее всего что-то начать и что-то закончить. И сейчас мне даже сложнее, чем обычно. Не хочется бросать слов на ветер, а если бы и хотелось, то сложно их найти. Как у Матроскина, помните

- чтобы продать что-нибудь ненужное, нужно купить, а у нас…

А у меня нет ресурсов. Книга лишила меня эмоций, которые я так люблю выплескивать в рецензиях. Чувства, которые герои испытывали к друг другу, чаще всего были неправильными, исковерканными, некрасивыми и оттого …пугающе реальными. Мне не хотелось бы никогда, чтобы меня так любили или так ненавидели. Я не из тех, кто романтизирует битву на мечах за сердце возлюбленной. Но я понимаю почему некоторые так поступают. Потому что иногда любить это больно. И у Сафона боль и любовь синонимы. Пусть в моем мире это будет не так.

Жили-были во Вьетнаме три парня, один коммунист, другой "белый", а третий - и вашим, и нашим. И, собственно, этот самый третий, "сочувствующий", пишет свою исповедь в лагере для военнопленных. Безудержно рефлексируя, пытаясь понять, зачем вообще эта война, зачем противостояние, зачем идеологии, перемалывающие людей и целые страны в кровавую кашу.

Роман открывается захватывающим описанием падения Сайгона и истерическим бегством американцев, побросавших всех своих вьетнамских союзников - выживайте как хотите, ребята, а мы домой пошли. Для главного героя, который получил западное образование и думает по-западному (как говорят азиаты, строит из себя банан - снаружи желтый, внутри белый), это предательство становится жирной точкой в том, о чем он думал уже давно - о несправедливости этой войны, о ненужном вмешательстве иностранных держав с могучим военным потенциалом. А когда через океан поплыли "люди в лодках", надеясь избежать неминуемой смерти, не погибнуть в море, добраться до Америки и как-то там устроиться, он в этих мыслях только укрепился, но действовать продолжал на два фронта - работал на одних, но сливал инфу другим.

В романе много размышлений о том, каково быть вьетнамцем-американцем в первом поколении после того, как только-только отгремела война, на которой американцы совершали все эти чудовищные преступления - напалм, агент орандж, этнические чистки, о которых вьетнамцам прекрасно известно, и пусть убивали условно "красных", все они, вьетнамцы, одинаково желтые. Я была в Музее войны в Хошимине, и больше всего меня впечатлила разница в вооружении - у вьетконговцев были калашниковы, старые французские винтовки, система туннелей и примитивные ловушки, а у американцев и "белых" - оружие на любой вкус и калибр в огромном количестве. И все же Вьетконг победил, выстоял против самой хорошо оснащенной армии мира. А тем, кто примкнул к оккупантам, пришлось бежать со своей родины, которая в один момент стала для них чужой.

Автор не критикует, не тычет пальцем, не сыплет обвинениями - он просто показывает и дает читателю самому сделать выводы. Единственное, где он не сдерживается - когда описывает съемки голливудского фильма о вьетнамской войне, куда его привлекли в качестве консультанта, и его бесит это пригламуренное изображение войны и отношение съемочной группы к вьетнамцам как к бессловесной скотине, мол, мы же для Америки снимаем, а там никого не волнует, вьетнамец ли этот актер или кореец, который последние двадцать лет играет в кино вообще любых азиатов, и вообще, самое главное снять, как доблестные белые люди спасают хороших желтых людей от плохих желтых людей.

Это была первая война, чью историю собирались писать не победители, а побежденные, располагающие самой могучей пропагандистской машиной из всех, что когда-либо существовали на свете.

(и, увы, не последняя)

Эта книга темная, тяжелая, но каждое предложение - это оголенный нерв, и эпитеты вроде "сырая вагинальная тьма", "сперматозоиды сигнальных ракет", сцена с американским пирогом по-азиатски подводят к последней неутешительной мысли: "Теперь, когда мы так сильны, нам не нужно, чтобы нас трахали французы или американцы. Теперь мы отлично можем трахать себя сами.". Секс, власть, война - все это лишь заставляет нас чувствовать, какие же мы маленькие в этом огромном мире.

Толпа штурмует американское посольство после падения Сайгона. Они больше не нужны, их бросили.

...И такое тоже с тобой делает Вьетнам. Делает тебя сентиментальным.

Тим О'Брайен "Что они несли с собой"

Прочитал я эту книгу и думаю, чем же привлекла она толпы обывателей, читателей и литературных критиков? Ну, да, первое, что приходит на ум - ведь мы не знаем практически ничего о реальном Вьетнаме. Да, мой коллега, например, очень любит настоящую азиатскую кухню, только один главный враг у него - вьетнамская, самый нелюбимый суп - Фо. Но это же не о чем не говорит. Ведь кухня там аналогична лаосской или южно-китайской, малайской. И там тоже есть Фо, но почему-то он уже моим коллегой спокойно переваривается. А как там люди живут, все скажут - бедно, не то, что в Европе или США. И опять они будут только частично правы. Погружает ли эта книга нас в современный Вьетнам или теперешний Сайгон? Нет.

Вторые скажут - актуальная тема беженцев, да, верно. Они были, есть и будут, пока есть войны. Да, сейчас на территории Вьетнама мир, а зато в Сирии, Ираке, Афганистане, Украине стреляют. И беженцы появляются оттуда - но многие не пишут об этих беженцах, ведь обязательно вступаешь в противовес с какой-то пропагандисткой машиной. А про беженцев из давно ушедших лет почему бы и не писать. "Все уже украдено, до нас!" И все же тема введения американских войск во Вьетнам, знаменитые "We had to destroy the village to save it", все это обыгрывается автором в романе. Конечно же возникают вопросы: "а нужно ли было это все"? Простому люду - конечно нет.

Недавно я прочитал роман Фернандо Арамбуру "Родина", "Сочувствующий" перекликается с ней, потому что мы снова видим неоднобокий взгляд на военные проблемы. Какая разница - баскская территория это, или сайгонская, судьбы обычных людей ломаются одинаковым образом. Некоторым удается сбежать, но смогут ли они там жить спокойно и быть подверженными моральному унижению? Нет.

Ах, эта судьба американо-азиата – навеки зависнуть между разными мирами, не зная, к какому из них ты принадлежишь!

Автор предложил в книге своего агента Штирлица-Фалько, также уехавшего с США со своим боссом, к которому он был приставлен, чтобы понаблюдать за дальнейшими действиями выехавших военных южан, чтобы понять, как они будут далее пытаться извне подрывать строительство нового победившего Вьетнама. И, вот, автор нам рассказывает о пребывании нашего главного героя в США, красивой получилась история снятия кино. Очень сильный эпизод героя с Творцом - сценаристом фильма, ну и дальнейшие сцены о сьемках. Финальная часть - пыточная - была реально самой сильной, вызывающей эмоции. Хотя, если честно, я не уверен, смог бы я ее воспринимать до конца, читая, а не слушаю аудиоверсию в исполнении великолепного Игоря Князева. Мне показалось, ему удалось поднять мое мнение о романе на достаточно высокий уровень. При чтении я бы не смог этого достичь.

Некоторые вещи звучали глубоко пафосно, но она смотрелась, так как в реальности ни у кого бы из известных политиков не хватило голоса произнести такую бурную речь с трибуны, ни Трампу, ни Ленину, ни Полпоту...

Они были хорошими учениками, как и я. Они хорошо усвоили данный им урок, как и я, так что если бы ты все-таки сжалился и потушил лампочки, если бы ты все-таки сжалился и выключил телефон, если бы ты перестал мне звонить, если бы ты вспомнил, что мы когда-то были, а может быть, и остались, лучшими друзьями, если бы ты поверил, что мне не в чем больше признаваться, если бы корабль истории лег на другой курс, если бы я стал бухгалтером, если бы я полюбил правильную женщину, если бы я был более добродетельным любовником, если бы моя мать была не такой чудесной матерью, если бы мой отец поехал спасать чужие души не сюда, а в Алжир, если бы комендант не задался целью меня перекроить, если бы мои собственные земляки относились ко мне без подозрений, если бы они увидели во мне такого же, как они, если бы мы позабыли свой гнев, если бы позабыли о возмездии, если бы признали, что все мы игрушки в чьих-то руках, если бы мы не затеяли войну друг против друга, если бы некоторые из нас не называли себя националистами, или коммунистами, или капиталистами, или реалистами, если бы наши монахи не сожгли сами себя, если бы американцы не явились спасать нас от нас самих, если бы мы не развесили уши под их напевы, если бы русские никогда не называли нас товарищами, если бы Мао не брал с них пример, если бы японцы не учили нас превосходству желтой расы, если бы французы никогда не пытались нас цивилизовать, если бы Хо Ши Мин не был диалектиком, а Маркс – аналитиком, если бы невидимая рука рынка не держала нас за шиворот, если бы британцы взяли верх над мятежниками нового мира, если бы туземцы не сказали попросту “спасибо, не надо”, впервые увидев белого человека, если бы наши императоры и мандарины не сражались между собой, если бы китайцы не правили нами на протяжении тысячи лет, если бы они использовали порох не только для фейерверков, если бы Будды никогда не было, если бы Библию так и не написали, а Иисус Христос не стал приносить себя в жертву, если бы Адам с Евой до сих пор резвились под сенью райских кущ, если бы дракон-повелитель и королева фей не породили нас, если бы потом их пути не разошлись, если бы пятьдесят их детей не отправились со своей матерью-феей в горы, если бы пятьдесят остальных не отправились со своим отцом-драконом в море, если бы сказочный феникс действительно восстал из пепла, а не просто рухнул на нашу землю и сгорел на ней, если бы не было ни Света, ни Слова, если бы земля и небо так и не разделились, если бы история никогда не повторялась ни как фарс, ни как трагедия, если бы меня не ужалила змея языка, если бы я не родился, если бы моя мать не сменила своего единства на двойственность, если бы ты не требовал пересмотра моих произведений и если бы я избавился от этих видений – прошу тебя, скажи, тогда ты все-таки сжалился бы и позволил мне заснуть?

Я думаю, в этом предложении скомпоновано всё, главная идея романа! Как видите, автор попытался здесь объять необъятное, в этом есть одновременно и плюс, и минус данного произведения. С одной стороны каждый увидит здесь для себя что-то свое, близкое или понятно, с другой стороны любой сможет сказать, что роман слаб, так как ему понятные моменты не до конца были раскрыты. Я только обратил внимание в моих рассуждениях на три аспекта, а их тут минимум 30. Читать книгу или нет? Решать Вам самим, я не пожалел, хотя вьетнамский Фалько мне был даже меньше по душе испанского.

Сложная для чтения книга и в плане сюжетных линий, и в плане построения структуры романа, тяжелая книга и с эмоциональной точки зрения. Но обо всем по порядку.

Примерно до половины книги вообще очень сложно разобраться, кто есть кто из героев. Очень много главных действующих лиц, совсем не связанных между собой. Причем главы от лица разных героев постоянно перемежаются между собой. И еще это роман в романе, книга в книге (один из героев написал роман "Хроники любви"), поэтому было вдвойне сложно сориентироваться в происходящем: кто из героев настоящий, а кто вымышленный, кто читает чью книгу. То есть первая половина книги - набор необъяснимых загадок.

Ко второй половине книги вроде бы уже постепенно начинаешь понимать, что к чему. И там начинается нечто вроде детектива и расследования с поиском человека.

Если говорить о сюжете и атмосфере романа, то здесь будет и много трагических событий, и вместе с тем много юмора. Так, тяжело читать о мужчине по имени Леопольд Гурски, который только спустя 5 лет узнал, что у него, оказывается, есть сын. Женщина не позволила ему принимать активного участия в жизни сына и он всю жизнь скромно наблюдал за ним со стороны, следил за его успехами, а когда сын стал писателем, читал все его книги. коллекционировал все заметки о нем. Всю жизнь у не не было ни одной возможности даже просто поговорить с сыном...

Также в книге есть девочка Альма, которая после смерти отца от рака хочет помочь своей маме справиться с потерей и начинает для нее поиски жениха (вот про это было смешно читать:)...

"Хроники любви" - очень символичное название, на мой взгляд. Но это не только и не столько о любви между мужчиной и женщиной. Это и любви к людям вообще, даже посторонним, любви к Богу, любви к жизни и работе, любви к искусству...Неслучайно здесь так много героев и каждый олицетворяет собой какую-то из сторон любви...

Грустная, конечно, книга, она об ошибках, которые все мы совершаем, пытаясь заранее все просчитать и рационализировать в своем уме. Не поддается любовь никакому расчету и никакому объяснению...

"Он был влюблен. И это была его жизнь" - вот такими простыми и незатейливыми словами заканчивается этот удивительный роман.

P.S. Всегда интересно читать такие истории, в которых какая-то книга изменила чью-то жизнь. Вот я до сих пор в поиске такой книги...

5 баллов из пяти.

Вокруг этой книги, как вокруг мощного трансформатора под нагрузкой, слышно напряженное гудение и электрическое потрескивание. У читателя примерно с половины романа возникает ощущение огромной силы и энергии текста. Их природа отчасти понятна: один из рассказчиков - комендант концлагеря Освенцим, в котором было погублено больше 1.000.000 человек. Но только отчасти: ожидаемых в этом контексте мотивов в книге нет.
Шесть глав, каждая разделена на три части: сначала рассказывает молодой красавец Ангелюс Томсен, "офицер связи", племянник Мартина Бормана. Потом Пауль Долль, комендант концлагеря, списанный с настоящего исторического коменданта Рудольфа Хёсса, и, наконец, на короткое время слово переходит к начальнику команды узников, занимающихся трупами и другой "грязной" работой Шмулю, собирательному образу таких же как он. Потом заключение, рассказанное Томсеном о трех героинях книги.
У каждого из рассказчиков свои проблемы: Томсен пытается соблазнить жену коменданта, Долль пытается убедить себя в своей нормальности, а Шмуль... Шмуль исследует на собственном опыте каково это быть живым мертвецом. Их линии объединяет фигура Ханны, жены коменданта. Напрашивается предположить, что в "Зоне интересов" так же как в великих русских романах центральная женская фигура символизирует страну, Родину . В таком случае все метафоры автора выглядят еще более яркими, но отнюдь не лобовыми.
Мартину Эмису удалось почти невозможное - провести читателя по узкой тропинке между как будто неизбежными отвращением и сентиментальностью с одной стороны, и объяснением и "банализацией" зла с другой. Все это в книге есть, но автор не "проваливается", а идет дальше, используя как топливо несовместимый с жизнью ужас и неуместный эротизм. Идет к тому, что можно назвать принятием и осознанием неприемлемого и не поддающегося осознанию. Заметьте, как много в этих неуклюжих предложениях "не"! Почему это, интересно?
Однако, на удивление, книга читается очень легко, оторваться от нее практически невозможно. Аудио начитано великолепно, свои партии замечательно исполнили не только Радциг и Перель, но и Александр Гаврилин, озвучивающий Томсена.

P.S. Много читал в процессе википедию. Буна действительно не дала ни одного килограмма продукции. У Бормана действительно было 10 детей. Его жена Герда действительно с пониманием относилась к его изменам и поддерживала полигамию. На территории Освенцима действительно откопали записки узников - членов "зондеркомманд".

P.P.S. Мой покойный дед был освобожден американцами из Дахау. Никогда он не говорил дома ни одного слова о том, что было с ним в концлагере.

Моя особая боль - современная греческая литература. Ее почти не переводят на русский и, как следствие, мало кто может ее оценить. Хотелось бы просто бросить обвинение мировому сообществу в намеренном игноре. Но это будет несправедливо. Современные греки на самом деле пишут очень спорно. Как оказалось, даже великий Казандзакис.

Герой романа сидит в кофейне Пирея и ждёт отправления на Крит. Там он собирается заняться небольшим бизнесом, а заодно дописать литературное произведение. С ним заводит знакомство немолодой уже мужчина и напрашивается в попутчики, обещая варить вкусные супы и развлекать его рассказами и игрой на музыкальном инструменте.

«Алексис Зорбас» оказался довольно классическим плутовским романом. А это значит, сюжет здесь крайне расплывчат и не играет большой роли. Главное место отведено персонажу - Зорбасу, и он явно этого заслуживает. То, что активно подается в соцсетях сегодня как чуть ли не единственный верный новый образ жизни - жить одним днем, слушать свое сердце, наслаждаться моментом - уже давно практикуется греками. Зорбас, если бы кто-то смог заново его открыть для читателя, настоящий герой сегодняшнего времени. Он непосредственный и настоящий, любит вкусно поесть (а какой грек не любит?), выпить вина и приударить за женщиной. У него много планов и нет постоянного места жительства. Греция - вот его дом. Куда подует ветер, туда он и рванет. Участник революции, дамский угодник, немного плут - настоящий образ свободного человека. Не всегда у него получается выразить мысли словами. Тогда на помощь приходят греческие танцы.

Кстати, знаменитый сиртаки, который теперь является символом Греции, был создан на съемках фильма по книге Казандзакиса. Герой Энтони Куина в финальной сцене должен был учиться танцевать, однако накануне словила ногу. Съемочной группе пришлось импровизировать и придумать такой танец, при котором актеру не пришлось бы слишком активно подпрыгивать.

У книги есть и обратная сторона: пренебрежительное отношение к женщинам. Мужские образы хоть и не святые, но представляют достойных мужей своего отечества. А вот женщины все «шлюхи», как их называет и сам Зорбас. Пользуясь произошедшими смертоубийственными стычками в долгой освободительной войне, в которых погибло огромное количество мужчин, старый воин с легкостью заводит интрижки, рассуждая о том, что женщина предназначена для мужских утех. Вдовы его любимая категория. Единственное чувство, кроме гадливости, - облегчение. Хорошо, что мы не жили в те времена.

У Зорбаса есть прототип. То есть вся история основана на реальных событиях и существовал реальный Зорбас, харизматичность которого не оставила Казандзакису шансов не сделать его своим персонажем. Этот тип греков, на мой взгляд, существует и сегодня: легкое отношение к жизни, деньги, которые приходят и уходят. Смысл их существования - жить здесь и сейчас, брать всё, что предлагает конкретный момент, отбрасывая стыд и сомнения. Хотя почему отбрасывая? Возможно, такие качества не были задуманы в конкретной версии греков.

Я рада, что наконец добралась до великого Казандзакиса. Иметь отношение к Греции и к ее культуре и не прочитать что-нибудь у Казандзакиса даже стыдно. Однако это явно не моя литература. Несмотря даже на знакомые пейзажи, образ жизни, типы людей. И плутовской роман тоже совсем не моя история.

Последнее – не то, что вы могли бы подумать. Даль определяет это слово, как «песок, щебень, гравий». В романе Мельникова (или Печерского, вечно их путаю) дресвой даже пол моют и золото подделывают, то есть «штука» в хозяйстве полезная, но если в нее зарыться, аки страус, то можно и задохнуться. В многостраничных описаниях, в фольклоре, в бытописании. И особенно в диалектных словах и выражениях. Впрочем, что ходить вокруг да около?

Я абие упомяну про авсени, что адамантами щедро насыщают страницы многотомника. Читатель, облачитесь в Ваш азям, надушитесь амбреем возьмите с аналогия Ваш апостольник, коли им владеете. И давайте вместе со мной похряем в архиепископию на брег Волги 19 века, где каждый второй бдяй является либо белицей, либо божедомом, ждущим свое вечернее брашно (религия, религия, никуда без нее). А места там красные! Бурмицким зерном рассыпаны по лесам вадьи, но как бы не была темна и глуха чаща, ведь и там найдется отшельник, повязавший воровенный пояс вокруг чресл и справляющий великую схиму. Но не только лесами край богат, есть и люди в скитах и деревнях, ходят мужики к великому повечерию, нахлобучив верховки. Веси, читатель, в весях однако не все спокойно. Начнут влатятися крестьяне: аль остаться с верой отцов, аль внити вои служителей никонианской церкви, что ходят противосолонь, а не посолонь. Немало волосников будет сорвано и попрано ногами, найдутся и черные люди, что рады-радешеньки восхитити древние образы, пока народ радеет за новизну. Так долго может валандаться, пока приедет посланник, проведет всеобдержное чтение, просветит народ вскуе и как. И перестанут сохнуть вязки на солнце, пока народ шумит, а дело стоит.

Но то деревня. Купец – особый род. Живет тысячник Патап Максимыч, дело справляет. Богу поклоны кладет. Семье достаток великий создает. Но самое великое его богатство – дочки ненаглядные, особенно старшая, Настасья. Вся в гарнитуровой одеже красавица, ласковая и смирная, галки не создаст зазря, дружит с головщицей в ските своей тетки, в горку не играет, кушает дебелоустната в день недельный. И жизнь ее вроде бы протекает десно. Но скучно. Сидит сиднем девка, света белого не видит. Вести из дальних краев разве что десятильник патриарший принесет, да и то не слишком интересные. Не может ее довлети жизнь под крылом матушки с батюшкой, грустит девушка, прячет лицо в долони. Лишь издали ее жизнь дорадовая, вблизи один доменный сок. Ей бы прогуляться в дрючковом лесу с милым в епанче, помиловаться в углу жилы. Но грозят ей адовым жупелем старицы. И сама назовет свои желания забобонами, забусеет лицо от печали, буде закоснит ее подружка-проказница Фленушка, не поможет влюбленной девушке. Кто же милый? Это Алешка. В зимушнюю зиму жил с батюшкой, горя не ведал. Но злохудожный игемон -писец выразил извод погубить семейство. И пришлось Алешке, калиту взявши, в люди идти, к Патапу Максимычу в работники. Там-то и слюбились они с Настасьей. Но трагедия не за горами, и не по забугорному типу, как у веронских возлюбленных, не бросились совместно Алешка с Настасьей в калужику, не повесились на камке, не отравились кануфером. Одна девушка умерла, сломалась ее судьба, как черешок касатой ложки. А Алешка не грустил долго, не покрыл себя кафтырем, не ушел читать кафизмы в киновию, паломничать не пошел, дабы отмолить грех у кира. Другую нашел, полную кису золотом набил, плавает теперь как важный пароходчик по Волге и в ус не дует.

А тем временем дела грозные творятся. Задумал синод старообрядческие скиты разорить. Поет на вечерне клир, славят старицы Господа, а сами клонятся клобуками, думу думают. Ох, посадит правительство игуменьей на кованцы. Приплывут военные люди на коломенках, пройдутся по скитам, будто косулею. И где бродила белица с лестовкою, будет ходить лишь мужик с кочедыгом. А все дело в коште. Больно богаты скиты стали, ктиторам не подчиняются, закутаются старицы в куколи, булки мягкие едят да кумышку пьют. Будто латины какие, хоть и с лестовками! Кроме внешнего врага есть и внутренний. Сколь бы не ликовались старицы, когда на литию позовет малое древо, а все гордости да зависти не изжити им, мамонят их чужие закрома.

Но не только старицы, есть и белицы. Матка не требуется, дабы найти мокрый угол, где стоит мотовило, где сидят вечерком на супрятках скитские девушки, сказки сказывают про мужа кровей, что схоронил во мшаве свою золотую пушку, истории богонравные рассказывают про инока, сидевшего сорок лет во мшеннике. Долго вечерок тянется, не раз приходится менять налепу. И без шутки веселой нелеть жить. И разговоры задушевные не небрегоми. Только невеглас не поймет, что судьба белиц неключимая, неумытная. Век вековать им в скиту аль на нырище. Обаче, и другая судьба имеется. Коль жених отыщется, можно свадьбу «уходом» сыграть, сбежать обонпол Волги. Считай, обыде тогда девушка свою одрину. Главное в нужное время не замешкаться, не остаметь. Да смотреть хорошенько, чтобы отятой не попался. А все сложится, так не слышать больше девице отпуста из уст певчей стаи, не живать на скитские пенязи, не ступать плесной в повалушку. С мужем жить да добра наживать. Хотя придется немного покучиться, обиду причиненную возместить.

Так и дочь вторая Патапа Михалыча. Не полола снег на святки. Не думала о женихе, вышивая пониток на попенные деньги купленный. Долго повода пополоветь не было. А все в итоге нашелся женишок, с кем сбежала. Послух в церковь привез для венчания. Посолонь поп водил да навек скреплял. Не побоялась Параша отцова прещения, смогла не приличиться перед старицами. Дальше повинились, конечно, перед батюшкой с матушкой, да свадебку справили. Прощу прочитали. Хорошо все закончилось. А могло и иначе быть. Мог отец расказати свадебку, распудить молодоженов, избить аж до сбойны. Мог жених обмануть и сбурить. Мог поп святокупцем оказаться. Сице, муж Парасковьи не больно-то скосырь. Но за что взялись, то и снесите соборне.

Поведал нам автор историю семейную. Скучна она и затянута. Много может читатель изведать: про соборных стариц и согласие. Можно ли есть сорочинское пшено на сорочины. Про степенных стариц в стаях. Буде стомах читателя не стужающий, вкусно будет ему читать про супрядки на сырной неделе, когда девушки вкушают тельное с томпаковых тарелок (точию трудницы едят в скитах впроголодь). Коли любит читатель родной язык, порадуют его слова вроде «тябло», «убло» и «укрух». Получит он истинное наслаждение от «унзе», «утыти» и «учуга». Прямо в экстаз впадет от «хиротонии» и «холодника». Я, увы, не таков оказался. Не смог получить удовольствия слишком много, но вина, верно, не авторская. Если чапаруху чивую я бы писателю за роман не пожаловал бы, то и шунять его не буду тоже.

Не шуняйте меня и вы, читатели рецензии, за то, что так сложно и много написал. Это не пародия и не стилизация. Просто мне захотелось использовать как можно больше слов из словаря, приводимого в конце книги. И вроде получилось ладно. Все выделенное в тексте курсивом – оттуда, прямо по алфавиту для простоты. За остальными непонятными терминами (буде есть такие) придется обратиться к словарю Даля.

Список не использованных слов из словаря (всему должен быть предел): извод, иночество, крестовая ложка, курмыш, межеумок, омофор, припол, прокимен, Середокрестная неделя, солея, тезоименит, шадровитый, шуе.

And so castles made of sand fall in the sea, eventually...

Один человек с нашей работы, назовем его Коля, как-то поехал в Болгарию на неделю, на курорт "Златы Пясцы". Вернулся же он лишь через полтора года, весь загоревший. На вопросы отвечал уклончиво и неохотно, все время норовил свести разговор к экзистенциализму, философии и поискам себя. Но мы сразу нутром почуяли, что там замешана какая-то баба. Ух, и пропесочили мы его на собрании коллектива! Вот и у Кобо Абэ та же история. Больше всех было надо мужику, вот и попал. Умный, а все равно дурак. И книжка неинтересная, но захватывающая. И философия вся шаблонная, почти как у Коэльи, но все равно задумываешься. А главное - все-таки атмосфера там хорошая. Песочек, песочек, забрался в носочек, интересно, необычно. Песочный народец - удавить всех до единого, мерзкие типы. А тетку эту его - ну нафиг, тоже мне, слепил себе Галатею из песку на пляже. В обычной жизни он бы на нее не посмотрел даже, а тут навязали ему. Рабовладение - плохо. Быть унылым типом, которого в прошлой жизни никто даже толком не хватится - тоже плохо. Коллекционирование насекомых - странная забава. Средний диаметр песчинки - 0.8 мм. Что вам еще рассказать про этот роман? Ах, да. Открытие он, видите ли, сделал - угол осыпания песчанной горки-то стабилен! Школьная задача же, μ=tgα. Стыдоба. А еще учитель называется.

Самое страшное в жизни, на мой взгляд, прожить ее так, словно она бессмысленна. Жить только воспоминаниями о прошлом. Думать, а что бы я сделал, если...

Главный герой, а точнее, один из, Лео Гурски, именно так и живет, а вернее, доживает свою жизнь. Ему далеко за... И единственное, что у него есть, - это лучший друг и воспоминания о прошлом, о своей любви, о ее последствиях.

Очень интересно следить за поступками Лео, это человек, лишенный каких-то стереотипов, человек, который не боится делать глупости, но очень печально осознавать, что все это он делает от безысходности, от того, что ему нечего терять, уже нечего. А ведь когда-то у него был смысл жизни, у него была любовь... В честь девочки, которую он любил, он написал книгу. В "Хрониках" прописаны отрывки из нее. Все то время, когда я читала эти отрывки меня не покидало странное ощущение: ощущение воздушности, легкого покалывания в районе груди и ощущение нежности. Да, звучит как-то приторно, но так оно и было.

А есть еще один главный герой, вернее, героиня. Девочка-подросток, которую назвали в честь девочки, которую любили. Альма. У нее нет отца, но есть мать, которая скучает по ее отцу, и есть младший брат, Птица,который считает себя носителем воли Божьей. Если отпустить сюжетную линию, то Альма все время пытается найти ответы на вопросы. А вопросы она ставит себе не из простых, и подходит к их решению так же не просто. Вообще, 15-летнего подростка, который целенаправленно занимается осуществлением своей идеи фикс нужно еще поискать.

Я не буду писать спойлеры, скажу лишь одной туманной фразой из аннотации: пути главных героев неизбежно пересекаются. А уж как они пересекаются, к чему все это приводит и как все заканчивается... Развязка в финале. И развязка эта очень задевает.

Книга написана от лица Лео и Альмы. Короткие главы, которые пересекаются, накладываются друг на друга, совсем не стыкуются и немножко путают. Это хроники, да.

«Я вырос с убеждением, что неспешное течение послевоенного времени, весь этот мир безмолвия, нищеты, затаенной злобы так же естественен, как вода, льющаяся из крана, и что немая тоска, которая сочилась из стен израненного города, и есть проявление его подлинной души.»
Для меня навсегда символом Барселоны Сафона станет особняк семьи Алдайя, так пропитанный ненавистью, что его стены светятся и мерцают мертвенным светом, как болотные гнилушки. Проклятый дом, который стоит в старом, запущенном саду с мраморными ангелами-убийцами. Если спускаться и подниматься по лестницам, гоняя пыль под ногами, открывать комнаты, то можно наткнуться на самую страшную: ту, в которой кровь толчками выливалась на пол вместе с жизнью и криком. И мёртвые Пенелопы всё ждут в своих пыльных склепах, а сожженные заживо Одиссеи всё рыщут по лабиринтам, не в силах унять свою тоску, забывшие, что они ищут.
Короче, читала и мучилась, если бы не Фермин – вот кто ангел-дезертир, подпаленный паяльной лампой. Ещё спешу заметить, что если герой не покалечен, то это не к добру. Самый страшный злодей вроде целенький, но душа его изъявлена проказой ненависти.

«Книги – они как зеркало: в них лишь отражается то, что у тебя в душе, - возразил ему Хулиан.»
Перечитала свою рецензию и что-то стало мне страшновато, надо валерьянки что ли попить.
За книжку-лакмус благодарю Избу-читальню, extranjero и Omiana .

Видимо, издатели книги гордятся этой книгой. 30 переизданий только на родине и перевод на 40 языков к настоящему времени – вполне существенный для этой гордости повод.

Объяснение успеха – в многоплановости «Тени ветра». Сафону удалось смешать в одной книге сразу несколько разновидностей понятия «роман», которые перетекают друг в друга плавно, не теряя нить повествования и не разбазаривая внутреннее напряжение рассказываемой истории. Культурно-нравственная история взросления главного героя перетекает в историко-биографический роман, затем в исторический, затем в мемуарный, детективный и наконец готический.

Книга очень хорошо выстроена. Неспешно начинаясь в момент посещения Кладбища Забытых Книг и нахождения книги «Тень ветра» малоизвестного автора Хулиана Каракса и наблюдениями за жизнью, размышлениями и переживаниями главного героя о собственной жизни, о любви, книгах и личностях, влияющих на нашу жизнь, она как будто начинается второй раз, когда начинает обрастать деталями и мистикой, связанной с личностью Каракса, когда история превращается в расследование, ставящее под удар многие жизни уже в настоящем времени. А после того, как главный герой, Даниэль, жаждущий узнать, кто же такой автор «Тени ветра»и почему каждую его книгу отслеживает и сжигает некий таинственный незнакомец, начинает прокладывать тропы в прошлое, сюжетное напряжение начинает расти и расти, к финалу приводя к достаточно мощной кульминации.

Главных достоинств книги – два. Первое - обилие прекрасных цитат, на которые «Тень ветра» со времени выхода уже успели активно растащить, большей частью высказанных другом Даниэля, прекрасным Фермином Ромеро де Торресом - к слову, своеобразная отсылка и римейк личности Дона Кихота. Испаноязычные писатели мастера на цитатности - промежуточные звенья Сервантес – Гарсия Маркес – Сафон вполне этому подтверждение. Второй достоинство – некоторая старомодность книги, если так можно выразиться. Потому что в романе есть аура старинной Барселоны, наводненной призраками испанской истории, достаточно сильный и продуманный злодей, многоуровневый сюжет, множество очень интересных второстепенных персонажей, каждый со своей историей и чувственным миром, и связка событий, показывающих, как тесно могут переплетаться прошлое, настоящее и будущее.

Очень хорошее послевкусие от книги. Потому что она действительно настоящая и жизненная – это только подчеркивает ее вполне заслуженный грандиозный успех начала XXI века.