Спившийся литератор замечает, что с ним происходит что-то странное: меняется характер, манера речи, болит голова, он начинает «видеть и слышать странные вещи. Не то чтобы голоса, а так как будто кто подле: „Бобок, бобок, бобок!“» (повествование ведётся от первого лица). В поисках развлечения он попал на похороны к дальнему родственнику. Пока в церкви шло отпевание, герой завернул в ресторанчик, где по обыкновению выпил. Затем он снова вернулся на кладбище и помог нести гроб. После похорон герой не поехал «из гордости» на поминки вместе со всеми, а остался на кладбище, сел на памятник, задумался, затем прилёг и забылся. Спустя некоторое время он начал явственно различать голоса. Сначала он не придал этому значения, а после прислушался и понял, что голоса исходили из загробного мира.
Голоса были приглушённые, «как будто рты были закрыты подушками». Герой окончательно проснулся и стал внимательно вслушиваться в разговоры. Всё следующее повествование составляют споры мертвецов друг с другом. Так продолжалось до тех пор, пока литератор не чихнул. После этого на кладбище всё смолкло, а главный действующий персонаж отправился домой в раздумьях об услышанном, решив навестить как-нибудь другое кладбище и послушать беседы других покойников.
Из разговоров трупов между собой герой узнал, что спустя несколько дней после «предварительной смерти» к мертвецам возвращается некое подобие сознания, обоняния, речи, но до этого времени тело должно «вылежаться». Наступает непродолжительное время (два-три месяца), когда человек (точнее, его останки) может в последний раз дать заключительную самооценку собственной жизнедеятельности перед тем, как окончательно уйти в небытие. В рассказе рефреном упоминается разлагающийся труп, который способен издавать лишь бессмысленные булькающие звуки «бобок, бобок, бобок». Это апофеоз деградации.
