1 декабря 2020 г., 16:11
4K
The Guardian: 10 лучших книг Чарльза Диккенса
Диккенс обладал поистине безудержной фантазией, что нашло отражение как в его публицистике, так и в художественных произведениях. Биограф Эндрю Уилсон рассказывает о своих любимых книгах писателя.
Автор:
Перевод: Анастасия Крючкова
Его книги не похожи на книги других писателей, о ком бы из них не шла речь. Его произведения сравнивают с поэзией, видениями, феерией. Что верно, то верно. Чтобы понять, насколько сильно отличался от всех своих современников, просто попытайтесь представить , , сестер или Бронте разъезжающими по стране с публичными чтениями своих произведений. Послушать его приходили тысячи людей, толпы бедняков. Ничего подобного не происходило со времен проповеднических поездок .
О Диккенсе написаны тысячи книг. Впрочем, в своей книге «Загадка Чарльза Диккенса» (″The Mystery of Charles Dickens″, 2020) я рассчитывал лишь немного укротить собственную бесконечную одержимость творчеством этого писателя. Единственная вещь, которую мне все же хотелось прояснить (если такое вообще возможно), так это взаимосвязь между его жизнью и его творчеством. В отличие от подавляющего большинства других писателей, которые, по сути, черпают свои сюжеты из жизни и воссоздают их в художественной форме, здесь кроется нечто более сложное для понимания. Диккенс боролся с собственными демонами (вспомним его несчастное детство, ужасные отношения с женщинами) на гораздо более глубоком уровне, превращая их в мелодраму, трагедию, фарс или бурлеск. У него было невероятно развито то чувство, которое все мы испытываем в детстве, наблюдая за загадочным и часто пугающим поведением взрослых, и которое с годами становится лишь мимолетным воспоминанием. Такая детская способность разума к восприятию и была главной движущей силой его творчества.
Раскрашенный дагеротип Чарльза Диккенса.
Фото из музея Чарльза Диккенса/Oliver Clyde/Rex/Shutterstock
1. «Избранная публицистика, 1850-1870» под редакцией Дэвида Паско ( Selected Journalism 1850-1870 )
Это может показаться странным, но я начну свой список со сборника публицистических статей Диккенса, ведь он начинал как газетный репортер и никогда не переставал им быть. Даже став плодовитым писателем и неутомимым филантропом (мало того, его нередко можно было увидеть и на театральной сцене), Диккенс продолжал вести еженедельную редакторскую колонку в газете ″Daily News″ и сам издавал два литературных журнала: «Домашнее чтение» и «Круглый год». Прочтите его статью Ночная сценка в Лондоне (1856), в которой Диккенс переносит нас в Уайтчепл, где во время вечерней прогулки случайно замечает пять кучек какого-то тряпья, брошенного у стен Работного дома. Позднее выясняется, что это женщины. Этот очерк – одна из самых сильных его вещей. Или прочитайте «Бессонницу», его по праву знаменитый очерк о публичной казни супругов Мэннингов, повешенных по обвинению в убийстве.
2. Очерки Боза
И снова публицистика, но уже обретающая черты художественного стиля. Диккенс писал эти очерки, когда ему было чуть за двадцать. Он взял себе псевдоним Боз (Boz) – имя, образованное от семейного прозвища его младшего брата Августа. За год до того, как Виктория стала королевой, эти по-настоящему яркие, искренние, остроумные и эмоциональные очерки были опубликованы в виде сборника. Например, рассказ Лондонские развлечения (название говорит само за себя) – это не просто бытописание. В нем сквозит та ненависть к снобизму, тщеславию и показной, лицемерной набожности, которая позднее вырвется наружу в «Большом ребенке» – более зрелом эссе, написанном для журнала «Домашнее чтение». Большим ребенком Диккенс назвал простой народ, которым помыкают те, «кому виднее».
На мой взгляд, записки молодого Диккенса о его путешествии в Америку гораздо интереснее другой его книги на эту же тему, Жизнь и приключения Мартина Чезлвита , которую лично я считаю неудачной. Диккенс побывал в американских тюрьмах, полюбовался великолепными пейзажами Америки, высоко оценил ее гостеприимство и открытость. Но он так и не смог проникнуться вероучением евангельских христиан:
«Всюду, где к религии прибегают как к крепкому напитку и спасению от унылого однообразия домашней жизни, самыми любимыми оказываются те проповедники, которые умеют приправить перцем слово божие. Те, кто всех усердней усыпает булыжником путь к вечному блаженству и всех безжалостней топчет цветы и листья, растущие по обочине, будут признаны самыми праведными».Перевод Т. А. Кудрявцевой.
Эта повесть, будучи самой знаменитой из всех написанных Диккенсом книг, во многих отношениях является его лучшим произведением. Праздник Рождества занимал важнейшее место в его мировоззрении: он полагал, что даже всего лишь попытка стать немного добрее (как по отношению к отдельным людям, так и к обществу в целом) стоит того, чтобы ее предпринять. Если вы еще не прочитали ни одной книги Диккенса, то рекомендую начать именно с этой популярнейшей истории, рассказывающей о превращении мистера Скруджа (Скряги) из убежденного дельца, признающего только деньги и власть, в человека, осознавшего силу любви. То обстоятельство, что эта история преподнесена в виде сказки, может помочь вам подготовиться к чтению более крупных произведений писателя, каждое из которых в той или иной степени обладает похожей силой воздействия, включая наиболее успешные из них.
Аластер Сим (в центре) в роли Скруджа в фильме «Рождественская песнь» (1951).
Фото: Anthony Wallace/ANL/Shutterstock
5. Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим
Личный фаворит Диккенса среди собственных произведений. Книга, которая может заставить рыдать и смеяться от души, причем часто на одной и той же странице. Это что-то вроде автобиографии, правда, из нее «вычеркнуты» все остальные члены семьи. Отец главного героя, Дэвида, умер еще до начала событий, описанных в книге. Мать умерла, когда он был еще совсем ребенком. К тому же, у Дэвида не было братьев и сестер, в отличие от Диккенса. Ужасные страдания и жестокость, в которых Диккенс винил своих родителей в реальной жизни, в книге вылились в обвинения в адрес злого отчима, мистера Мэрдстона. Здесь мы знакомимся с некоторыми из самых знаменитых персонажей Диккенса – мистером Диком, мистером Микобером и мисс Бетси Тротвуд. А еще в романе можно встретить одно из самых ярких описаний природы – рассказ о мощной буре, обрушившейся на побережье графства Суффолк.
Если роман о Дэвиде Копперфилде стал довольно безобидной версией автобиографии писателя, то здесь он перестает церемониться. Человек, которому Диккенс задает хорошую трепку – это он сам. Пип (центральный персонаж) пребывал в уверенности, что унаследовал свое состояние от коварной мисс Хэвишем, зажиточной женщины из Рочестера, в то время как на самом деле источником его богатства стал бывший каторжник Абель Мэгвич, к которому Пип проявил милосердие, будучи еще ребенком. Открывшаяся в конце концов правда потрясла Пипа до глубины души и открыла ему глаза (и нам заодно) на все его искаженные ценности, культ богатства и высокого положения в обществе. С литературной точки зрения, это самый безупречный из всех романов Диккенса, хотя его чтение оставляет весьма тяжкое впечатление.
Образ добродушного и смешного мистера Микобера из романа «Дэвид Копперфилд», чьи причитания и призывы к благоразумию в стенах долговой тюрьмы звучали скорее как шутка, был списан с расточительного отца самого Диккенса. Реальный тюремный опыт мистера Диккенса-старшего лег в основу романа «Крошка Доррит», одного из самых сильных творений писателя среди его зрелых работ. В высшей степени жестоким (вероятно потому, что Диккенс сам не осознавал этого) выглядит здесь проявление глубокой ненависти к собственной матери, представшей в романе в образе миссис Кленнэм – помешанной на власти женщины, управляющей делами семейной фирмы. Прикованная к инвалидной коляске, она отдает распоряжения направо и налево, сидя в своей мрачной комнате в обветшалом доме. Потрясающий шедевр.
Иллюстрация к роману «Крошка Доррит»/XIX век/Alamy Stock Photo
8. Холодный дом
Еще один непревзойденный шедевр. Когда в процессе работы над своей книгой я вновь и вновь перечитывал Диккенса, больше всего меня поразило то, с какой силой он обрушивался на жестокие нравы, царившие в XIX веке, разбирая их по косточкам. Как известно, в этом романе он высмеял медленно работающую, продажную систему судебного делопроизводства Англии и Высокий канцлерский суд. На самом деле, когда читаешь о смерти маленького Джо, подметальщика улиц, или когда слушаешь неторопливое капание дождя – кап-кап-кап – или ощущаешь смертельную тоску в доме семьи аристократа, или разбираешься в хитросплетениях жизни и смерти адвоката мистера Талкингхорна, то вдруг понимаешь, что на скамье подсудимых, по сути дела, – пресловутый XIX век, окутанный туманами жестокости, как Лондон в ноябре.
Относительно раннее произведение, очень похожее на сказку или на детский спектакль. Здесь мы знакомимся с некоторыми из самых ярких персонажей Диккенса, одним из которых, не в последнюю очередь, является мистер Квилп – яростная, дикая самопроекция, говорящая о Диккенсе гораздо больше, чем его довольно скучный автопортрет в «Копперфилде». Как мы теперь понимаем, жестокость мистера Квилпа по отношению к своей жене явно воспроизводит поведение самого Диккенса в отношении его покорной жены. Решившись сбежать от Квилпа, маленькая Нелл и ее дед, заядлый картежник, покидают Лондон. Во время их скитаний живописные загородные пейзажи сменяются пугающим зрелищем городских улиц времен викторианской Англии. Одно из лучших произведений Диккенса.
В этом произведении, так и оставшемся незаконченным из-за внезапной смерти писателя, мы вновь оказываемся в Рочестере, городе его детства. Насколько мы можем судить, этот роман существенно отличается от всех прочих произведений писателя. По крайней мере, как стало известно из случайных фраз, обороненных им в разговорах с друзьями и членами семьи, он намеревался закончить этот роман монологом осужденного убийцы, совершившего свое преступление под воздействием опиума. Существует огромное количество версий относительно того, кто же все-таки убил Эдвина Друда, и был ли он на самом деле убит. Из того, что Диккенс успел написать, ясно чувствуется, что к тому времени его здоровье уже сильно пошатнулось: некоторые главы выглядят безжизненными и невыразительными. Но все же каждая написанная им страница освещена лучами его гениальности – последние, роскошные всполохи заката во всем его великолепии.
Комментарии 3
Показать все
Читайте также
-
-
-
15 сентября 2021 г.
17K
Дэймон Гэлгут: «После прочтения Роальда Даля мир уже никогда не выглядел прежним»
-
-
-
15 декабря 2020 г.
3K
Возвращение «Ребекки»: 11 любопытных фактов о бессмертном романе Дафны Дюморье
-
-
-
-
Даааа! Любимый Диккенс :)